25.06.2020 г.
Ника
Всю дорогу до дома он молчал и, лишь стоя у подъезда, наконец нарушил давящую на меня тишину.
— Что на тебя нашло? Что это было? — строгим тоном спросил Дима, будто отчитывал меня как маленькую нашкодившую девчонку.
— Ты о чем? — тихо буркнула я под нос, прекрасно зная о чем он.
— Ты не ответила на вопрос. — все еще серьезным, но уже чуть смягчившимся тоном продолжал он допрос.
— Ты же на мои не отвечаешь… — огрызнулась я.
Но после некоторой паузы я все же решилась сказать ему о мыслях, терзавших меня последние несколько дней:
— Ты же знаешь, я всегда говорю правду какой бы она ни была, и мой ответ может тебе не понравиться. Ты уверен, что хочешь его услышать? — сказала я, смущенно улыбаясь.
— Пожалуй, я рискну. — его улыбка выражала излишнюю самоуверенность и даже какой — то вызов.
Я подошла к нему максимально близко, но так, чтобы наши тела не соприкасались. Приподнялась на цыпочки, чтобы мое лицо оказалось чуть ближе к нему, но этого было все — равно недостаточно. Черт, он такой высокий, и я поймала себя на мысли, что мне это нравится!
— Мне нравится с тобой общаться, с тобой интересно и весело. Мы так похожи во взглядах, но в то же время такие разные. — начала я издалека.
— Но, когда ты рядом… я теряю волю. — произнесла я со вздохом.
— Глупо отрицать, да ты и сам это знаешь, я хочу тебя. — выпалила я на одном дыхании.
После недолгой паузы я продолжила, он внимательно слушал, не прерывая мой монолог.
— Это какая — то химия, физиология, наваждение, искушение… я не знаю. Твоя близость будит во мне желание, тугой горячий узел затягивается внизу моего живота, когда ты на меня смотришь вот так сверху вниз своим томным темно — синим взглядом. Ты — мое желание.
Я смотрела ему прямо в глаза, боясь опустить взгляд. Я хотела видеть его реакцию, но выражение его лица было непоколебимо, поэтому мне оставалось только продолжать.
Я подняла руку и преподнесла ладонь к его лицу, будто вот — вот коснусь его небритой щеки, но остановилась буквально в одном сантиметре. Я повела пальцами по воздуху вдоль его шеи вниз, будто глажу его гладкую и светлую как мрамор кожу, но на небольшом расстоянии, так, чтобы ощущать жар его тела рукой, но не переходить грань дружбы и не касаться.
— Я хочу касаться тебя… здесь… здесь и еще вот здесь… — я водила пальцами вдоль его груди, все еще соблюдая минимальную дистанцию.
— Я хочу, чтобы ты прикоснулся ко мне. — призналась я в самом постыдном.
Мои пальцы деликатно продолжали свои движения вниз, дразнили, но оставляли несколько миллиметров расстояния между нами и по — прежнему не касались его груди и живота.
Он спокойно наблюдал за этими движениями, застыв будто прекрасная древнегреческая статуя. Но его дыхание выдавало его пошатнувшуюся непоколебимость, оно заметно участилось и стало будто горячее. Я ощущала резкие выдохи на своем лице, и этот пряный запах сводил меня с ума. Он напряженно сглотнул, когда моя рука пропархала над его животом чуть ниже пупка.
Я, по — прежнему не убирая рук, замерла в надежде получить хоть какой — то отклик. Он не выдержал и первым нарушил молчание.
— Продолжай… — раздался эхом его приглушенный и слегка осипший голос. Его взгляд сверлил меня, проникая в самые потаенные уголки моей души и тела.
Я приблизила свои губы к его шее, лишь до нее я сейчас могла дотянуться, но опять же не коснулась кожи, а лишь сильно и шумно выдохнула, так, чтобы он ощутил мое горячее дыхание. От этого у него на руках появились мурашки и волосы встали дыбом, но он не шелохнулся, не издал ни единого звука, лишь закрыл глаза и молча наклонил голову чуть ниже ко мне.
Теперь я могла поцеловать его, но почему — то не решалась. Я поднесла свои губы к его приоткрытому рту и остановилась. Я прошла уже девяносто процентов пути к нашему поцелую и хотела, чтобы оставшиеся десять он прошел сам, двигаясь мне навстречу.
Он медленно поднял руку и коснулся моей левой ключицы своими длинными холодными пальцами. То ли от возбуждения, то ли от холода, по моей спине побежали мурашки, целый табун мурашек. Дыхание стало сбивчивым, грудь вздымалась и это явно заводило его, но он не опускал руки, продолжая ласкать лишь не покрытые одеждой участки моего тела.
Я хотела, чтобы его рука забралась мне под платье, но и здесь он был сдержанным джентльменом. Откуда у него столько воли и самообладания!? Я была готова сорвать с себя всю одежду и наброситься на него, повалив на землю и овладев им прямо там на улице!
Но этого не произошло. Сильно сжав кулаки, так что побелели костяшки пальцев, он сквозь зубы процедил что — то невнятное про моральные принципы, нехотя медленно отвернулся и зашагал широким шагом в темноту подъезда.
Я встрепенулась будто ото сна, странного сюрреалистического сна. Мне ничего не оставалось кроме как пойти за ним.
Я абсолютно не обращала внимание куда он меня привел и адрес, конечно же, не запомнила. Мне было все равно. Гораздо больше меня волновали его прикосновения и мысль о том, что совсем скоро я окажусь в его квартире и возможно даже в его постели. Я была бы не против, я позволила бы ему все!
— Я сварю кофе. — сказал он, усаживая меня на диван и включая свет в комнате.
Это был не вопрос, не предложение, а скорее констатация факта. Я не спорила, не возражала, лишь молча кивнула и попыталась упорядочить мысли в своей гудящей голове. Он так близко, я чувствовала его горячее дыхание на своем лице…
Через пару минут он вложил мне в руки чашку горячего крепкого ароматного напитка. Я отпила пару глотков.
— Может хочешь принять душ? — участливо поинтересовался он.
— Если честно, не отказалась бы. — скромно пролепетала я, понемногу приходя в себя.
— Полотенца в верхнем ящике под раковиной. Можешь надеть мой халат.
Неуверенной походкой, придерживаясь одной рукой за стену, я поплелась в душ, врубила холодную воду на максимум и довольно быстро протрезвела под потоком ледяной воды. Стерев остатки косметики с лица, укуталась в белоснежный махровый халат, висевший на двери. Он был таким длинным, что доставал мне почти до пят. И пах Димой, его телом, от одной мысли о котором на моих щеках появлялся румянец.
С чувством неимоверного стыда я вошла в комнату, где он спокойно сидел на диване, будто его личную ванную не захватила перепившая подруга, и он в доме совсем один.
— Спасибо. Полегчало. — смущенно сказала я.
— Всегда пожалуйста. А тебе он идет больше, чем мне. — указал он кивком головы на халат.
— Я в нем почти утонула. — усмехнулась я.
— Хочешь еще чего — нибудь? Может перекусить? — он встал с дивана и подошел ко мне вплотную.
Я немного растерялась от его прыти и инстинктивно попятилась назад. Уперлась спиной в стену, о которую он тут же оперся обеими руками, заключив меня в плен между ними. Дима возвышался надо мной как гора, с нежностью бульдозера он продолжил свой натиск, прижав меня всем телом к холодной стене и шумно вдохнув аромат моих мокрых волос.
— Ты знаешь, чего я хочу, а точнее отчаянно желаю… — прошептала я.
Я не могла пошевелиться, не могла глубоко вздохнуть, не могла сказать ни слова, лишь в ожидании смотрела на него снизу — вверх. Я одновременно боялась и хотела того, что произойдет дальше.
Немного осмелев, я положила руки Диме на грудь. Его мышцы были твердыми словно камень. Я скользнула пальцами вниз по идеально очерченным кубикам пресса и забралась под рубашку. Мои действия его ничуть не смутили, скорее наоборот — раззадорили. Он медленно, пуговица за пуговицей, расстегнул и скинул ее на пол. Да уж, этот парень явно не стеснялся своего тела и откровенно наслаждался тем, какой эффект на меня производит!
Я нервно сглотнула образовавшийся в горле ком и закрыла глаза в ожидании поцелуя.
— Не бойся, ничего не будет. — спокойно сказал он. — По крайней мере пока…
— Я тебя не боюсь. — с вызовом дерзко ответила я.
— А вот это зря. С твоей стороны было опрометчиво так вести себя сегодня.
— Отшлепаешь меня? — пошутила я и тут же прикусила язык, пожалев о своих словах.
— Возможно… но не сегодня… — прошептал он мне прямо в ухо, от чего по спине промаршировали туда и обратно стадо мурашек.
— Нравится дразнить меня? — обиженно поинтересовалась я.
— Не без этого. — он улыбнулся одной из тех улыбок, от которой я таяла как мороженое жарким июльским днем. — Я тебя провожу.
Он разомкнул капкан своих рук и выпустил меня на свободу. Я стояла в недоумении, что это такое сейчас было?!
Этим вечером я так и не решилась спросить его о той ночи. Скорее всего он не узнал меня, так к чему теперь ворошить прошлое?