28.06.2013 г.
Ника
Единственным моим безалкогольным другом оставался Дима. Прогулки с ним были спокойными и размеренными. В его жизни все стабильно: учеба, родители, спортзал. И его спокойствие передавалось и мне всякий раз, когда он оказывался рядом. Мне нравилось быть рядом с ним, хотелось этого.
Он ни разу не упомянул о хоть какой — нибудь девушке в своей жизни. Я даже начала подумывать о том, что он вероятно гей. Хотя для друга это не так уж и важно. Но кажется он нравится мне больше, чем друг…
К Диме меня всегда тянуло. Между нами была какая — то химия, магия, называйте это как угодно. Когда — то я даже была влюблена в него. А сейчас я до безумия, до дрожи в коленях, до мурашек по коже хотела его. За эти годы у нас сложилась хорошая крепкая дружба, уверена, что секс между нами тоже был бы потрясающий.
Дима стал просто обалденным красавчиком после того, как он увлекся спортом и стал часами пропадать в качалке, доведя свое тело до совершенства. Теперь он походил на мраморную статую древнегреческого бога! Все девчонки сохли по нему и просто писались кипятком от одного только его мимолетного взгляда.
В этом я убедилась собственными глазами в последнюю нашу встречу. Стояла невыносимая жара, он был в обтягивающей футболке и шортах. Солнце очерчивало каждый изгиб его тела, подчеркивало каждый мускул. От этого зрелища у меня нетерпеливо затрепетали бабочки внизу живота, оставляя после себя тягучий горячий сироп, растекающийся по всему телу. Он вызывал во мне желание, плотское влечение. Никакой сопливой романтики и розовых очков, лишь животный секс, сплошные голые инстинкты!
Конечно, я не стала говорить ему об этом напрямую. Сама не знаю почему. То ли боялась спугнуть, то ли не хотела обидеть. Решила пусть все произойдет само собой и идет своим чередом. Позвала на прогулку, но время подгадала позднее, чтобы в темноте при свете луны создать определенную располагающую к интиму атмосферу.
Он охотно согласился встретиться, впрочем, как и всегда. Невинная дружеская беседа быстро переросла в легкий флирт. Он отвечал взаимностью, что придало мне уверенности в своих действиях.
— Прогуляемся до реки? Давно там не была! — мой вопль эхом отдавался в тишине ночной улицы, освещаемой желтым светом фонарей и бледным отблеском луны.
— Уверена? Уже довольно поздно, путь не близкий, а у реки будет еще прохладнее. — с недоверием спросил Дима.
Он предусмотрительно захватил с собой куртку, а вот я была в одном легком сарафане.
— Да, давай. — уговаривала его я, пытаясь тянуть за руку в нужном направлении.
Но его теперь было просто так не сдвинуть, даже нехрупкой девушке вроде меня, такой мощной стала его фигура.
— Ну хорошо. — сдался он наконец и неохотно двинулся в мою сторону.
Мы довольно быстро спустились к реке и теперь неспешно прогуливались вдоль берега. Я сняла обувь и по щиколотки залезла в воду.
— Что ты делаешь, сумасшедшая? Всю неделю были дожди, вода холодная! — пытался он меня угомонить.
Но в меня будто вселился озорной бес, мне хотелось творить безумства! Наверное, это расставание на меня так действует. А еще перед прогулкой я выпила пол бутылки красного сухого вина. Но Диме я об этом, конечно же, не сказала, боясь увидеть осуждение в его глазах… прекрасных темно — синих глазах…
Хотя, должна признать, он никогда не терзал меня проповедями о здоровом образе жизни, и вообще не клеймил позором пьющих и курящих друзей. «Их тело, их жизнь, их выбор» — так он всегда говорил. И спасибо ему большое за то, что никогда не шутил по поводу моей не идеальной фигуры.
Вода и правда была жутко холодной, но отступать уже поздно и не в моих принципах, поэтому я решила не заходить в воду потихоньку, а сразу нырнуть с головой. Это как сорвать пластырь, показалось мне менее болезненным и неприятным.
Скинув одним движением легкий просторный сарафан, я окунулась в воду, набрав в легкие побольше воздуха. Проплыла несколько метров и пулей выскочила на берег в одном промокшем нижнем белье.
— Холод собачий! — вопила я на весь сосновый бор, расположившийся на берегу.
Не хотелось признавать его правоту, но все же…
Дима поспешил ко мне и стал растирать мои плечи своими горячими широкими ладонями. Но это не помогало. Через секунды меня всю затрясло мелкой дрожью, а зубы застучали друг об друга, отбивая чечётку.
Не успела я ничего сказать, как Дима снял с себя футболку и крепко схватил меня в охапку, да так, что ребра чуть не затрещали.
— Что ты делаешь? — воскликнула я, но в тот же миг пожалела, что не закусила вовремя язык.
Я была совсем не против его всепоглощающих объятий. Он такой горячий и так приятно пахнет. Я моментально согрелась, и не только от тепла его тела, но и от собственной крови, закипающей в жилах от возбуждения.
— Что, что… Пытаюсь согреть тебя, дурында, пока ты не окоченела тут в конец. Кожа к коже — самый верный способ, да и других вариантов особо нет. Не хватало тебе еще заболеть по собственной глупости! Вот скажи, о чем ты вообще думала? — не унимался он, отчитывая меня по полной.
— Я не думала, просто захотелось. — пыталась оправдаться я.
Его кожа на удивление оказалась очень нежной. Моя щека прижималась к его голой груди, от чего сердце было готово разорваться на части. Его сердцебиение тоже участилось, насколько я могла расслышать.
— Оно и видно, что не думала. На тебя не похоже.
— Ты обалденно пахнешь…ммм… — перебила его я.
— Так и хочется прижать тебя где — нибудь к стенке и занюхать до смерти. — хихикнула я и уткнувшись носом в ложбинку между ключицей и шеей жадно втянула носом воздух как наркоманка.
— Постой, ты что пьяна? — с укором посмотрел он на меня, явно уловив аромат алкоголя в моем сбивчивом дыхании.
— Возможно. — уклончиво ответила я.
— Насколько? — уточнил он, слегка смягчив тон.
— Настолько, чтобы решиться поцеловать тебя, но не настолько, чтобы ты чувствовал вину будто воспользовался моим состоянием. — прошептала я и потянулась к нему, для чего пришлось привстать на цыпочки.
— Ооо… Кажется кому — то пора домой. — улыбнулся он самой нежной из всех улыбок и помог мне надеть сарафан на уже слегка обсохшее тело.
Обратно мы шли по темной аллее парка, вокруг ни души. Тусклый свет фонарей остался позади. Жаркий июньский день сменился прохладным вечером, и по моим открытым ногам побежали мурашки от холода. К тому же длинные густые волосы еще до конца не высохли и лежали мокрыми прядями на покрытых Диминой курткой плечах. Он сразу же укутал меня в нее, не желая слушать никаких возражений.
— Согрелась? — строгим отеческим тоном спросил он.
— Еще нет, но я знаю один отличный способ. — тихо сказала я, не спеша приблизившись к нему и обвив руки вокруг могучего торса.
— И сразу стало теплее. — довольно подытожила я.
— Я бы даже сказал горячо. — усмехнулся он, но мои руки не убрал, и более того, свои руки он так же расположил на моей талии.
Мы молча стояли и смотрели друг на друга. Я и забыла какой он высокий, через какое — то время шея начала затекать и ныть от напряжения. Он как всегда смотрел на меня сверху вниз, и сейчас это меня дико заводило.
Я привстала на цыпочки и робко прикоснулась губами к его подбородку, выше без его помощи просто не дотянулась бы. Он томно вздохнул, но не отстранился, позволив мне продолжать игру. Интересно, как далеко мы сможем зайти?
Проверяя эту теорию, я проложила тропинку из нежных поцелуев от его кадыка к ключице. Дальше путь был скрыт вновь надетой футболкой, сквозь тонкую ткань которой я могла различить каждый мускул его крепкой груди. Мои пальцы скользнули вниз, очерчивая сквозь одежду круги по его прессу и спускаясь ниже к ремню на джинсах.
Он замер будто каменный. К слову сказать, некоторые части его тела тоже заметно окаменели. Точнее одна, явно выпирающая сквозь толщу джинсовой ткани чуть ниже идеальных кубиков на животе. Размер был многообещающим под стать его росту.
Я увлекла его под большой ветвистый дуб. Дима отвечал на мои ласки и сильно прижал меня спиной к огромному стволу дерева. Его руки яростно сжимали мои ягодицы в порыве страсти. Его грудь так сильно прислонилась к моей, что стало трудно дышать.
Но когда моя рука скользнула по пряжке ремня, намереваясь расстегнуть его, а язык пробежался по его губам, Дима резко охладел. Его рот не впустил мой язык, а руки снова легли на талию, оставив в покое нежную грудь. Он все еще обнимал меня, но уже безучастно.
Почувствовав эту неприятную перемену в его поведении, я вопросительно посмотрела ему прямо в глаза. Зрачки расширены от возбуждения, отчего глаза кажутся почти черными. Он явно хочет продолжения, но почему же остановился? Дима ничего не ответил, лишь пожал плечами и наглухо застегнул на мне молнию своей куртки, окончательно разорвав наши объятья.
Чувствовала себя полной дурой. На глаза наворачивались слезы обиды.
— Проводи меня домой. — с усилием выдавила я еле слышный шепот.
Он кивнул. Всю дорогу до моего дома стояла режущая уши тишина. Я даже не попрощалась, войдя в подъезд. Он тоже не нарушил молчание.