Марина
— Как я могла быть такой дурой! — натягиваю на себя подобранную с пола футболку, одновременно судорожно пытаясь припомнить, а какой, собственно, у меня сейчас день цикла. — А ты чем думал?! — смотрю на Илью, который, перекинув через бёдра простыню, сидит на краю кровати. — Хотя можешь не отвечать! И так знаю, чем!
— Солнышко, пожалуйста, успокойся, — примирительно говорит мужчина, но я почти впадаю в панику.
— Успокойся?! Это не тебе потом, если что, рожать ребёнка! — ноги подкашиваются, и я плюхаюсь на пол, чуть не разрыдавшись. Илья тут же подрывается и подхватывает меня на руки, прижимая к груди.
— Не надо! Только не плачь! Ну, чего ты испугалась? — он садится обратно на постель и укачивает меня, как маленькую. — Во-первых, с одного раза далеко не всегда получается. Во-вторых, ты что думаешь, я тебя одну оставлю с ребёнком? Понимаю, о мужчинах у тебя мнение невысокое, но неужели я не заслужил хоть чуть-чуть доверия?
— Чем, интересно? — шмыгаю носом, но тут же понимаю, что не стоило так говорить. — Извини. Ты прав. Я психанула.
— Я понимаю, не извиняйся. Мне надо было подумать об этом самому, но… с тобой у меня просто мозги отключились подчистую. Прости, — Илья поднимает моё лицо за подбородок, нежно целует, и я отвечаю.
После крышесносного секса и адреналинового всплеска понимаю, что я тряпочка. Ничего не хочу — только спать. Делаю попытку выпутаться из объятий, но меня удерживают.
— Куда собралась?
— Спать, — зеваю в ответ.
— Ну так ложись! — Илья перекладывает меня на постель, ложится рядом и накидывает на нас одеяло. Улыбаюсь, глядя на него.
— Я хотел увидеть на твоём лице такую улыбку, — он целует меня в кончик носа и притягивает к себе, прижимаясь сильнее. — Спи!
Я хочу спросить, чем эта улыбка отличается от остальных, но не успеваю — вырубаюсь за секунду.
Утром просыпаюсь раньше Ильи и, осторожно выбравшись из постели, ковыляю умываться. Никогда не понимала вот этого вот в фильмах — только проснулись, и сразу обниматься-целоваться. А зубы почистить? Да и душ принять неплохо бы…
Вот только на выходе из спальни меня сразу встречает скулящий Грэй.
— Ой, прости, хороший мой, — гляжу на часы, за окно — там уже утро в самом разгаре! Быстро собираюсь, беру поводок, Грэй вертится вокруг.
— Проспали и совсем про тебя забыли! Идём, погуляем!
Вывожу собаку, заодно забегаю в магазин, который есть на первом этаже — надо же завтрак приготовить. Не думая долго, покупаю творог — приготовлю сырники, пусть Илья попробует.
Вернувшись, кормлю Грэя и, наконец, залезаю в душ. Только под горячей водой понимаю, как же у меня всё болит! Вроде и не секс-марафон был, а всё равно… Губы расползаются в довольной улыбке. О, да! Одновременно чувствую, что каждая клеточка тела просто поёт от удовлетворения!
Заранее достала ещё одну чистую футболку из шкафа, натягиваю на голое тело после душа — трусики пришлось постирать, но, надеюсь, скоро высохнут — и иду готовить. Прогулка с утра на свежем воздухе добавила бодрости, мышцы разогрелись, так что пританцовываю, бодро замешивая творожную массу.
Отвлекаюсь и не успеваю среагировать, когда меня обхватывают руками и нежно целуют в шею, прокладывая дорожку от волос к спине. По коже сразу бегут мурашки, волоски встают дыбом — я разворачиваюсь в кольце рук, и губы тут же попадают в сладкий плен. Ох, как же Илья целуется! То нежно, как будто губами малину с куста срывает, а то как путник, утоляющий жажду в пустыне.
Сама прихожу в растерянность от своего романтического настроя, напрягаюсь. Мужчина тут же замечает это и отпускает меня, правда, придерживает за предплечья, поглаживая.
— Ты уже что-то готовишь? — произносит с улыбкой.
— Сырники, — отвечаю и тоже улыбаюсь. — Ты любишь?
— Твои — люблю! — произносит уверенно.
— Прогиб засчитан, — фыркаю и отворачиваюсь к плите.
— Я же искренне! — в голосе слышно возмущение пополам с обидой.
— Я знаю, — отвечаю успокаивающе, поворачиваюсь и опять обнимаю его за шею. Не стоит ему, наверное, пока говорить, что придётся привыкать к постоянному сарказму и шуточкам. Подруги меня не зря язвой называют.
— Ты мой эльф… Мари-элечка, — внезапно произносит Илья, уткнувшись носом в мои кудряшки, и я удивлённо приподнимаю брови. Так меня ещё не называли!
— Почему эльф? — отстранившись, смотрю на мужчину с любопытством.
— Не знаю, — он пожимает плечами, — просто как в первый раз тебя увидел, так сразу и подумал, что это за эльф тут стоит, — опять тянется за поцелуем, но я уворачиваюсь, отвернувшись к столу — а то никогда завтрак не приготовлю, есть же хочется!
— Давай я закончу готовить.
— Мари, ты… в порядке? — Илья ласково гладит меня по плечам, но в голосе слышится лёгкая неуверенность.
— Да, — смотрю на него внимательно, повернув голову к плечу. — А ты?
— Эта ночь была невероятной, — он кивает серьёзно, глаза стремительно темнеют, — удивительной… — тянет меня на себя, прижимаясь сзади, — грандиозной…
Понимаю, что не такая уж я и голодная… в плане еды!
Илья
Когда я проснулся и не обнаружил никого рядом, на какое-то мгновение чуть сердце не остановилось — неужели сбежала?! Но подскочив, как ужаленный, тут же услышал возню на кухне и выдохнул. И теперь ни словом не вру Мари, когда говорю о прошедшей ночи. Но как же мне мало!
Притискиваюсь к её попке, и все мысли улетучиваются из головы. Она без белья! И опять в моей футболке, что окончательно сводит с ума — на ней смешивается её и мой запах, от этого махровый собственник где-то на окраине моего мозга ловит непередаваемый кайф.
— Илюша, — она выдыхает и слегка прогибается в талии, снося мне крышу. Дёргаю за замок джинсов, которые натянул впопыхах, снять их до конца терпения не хватает, комкаю в руках подол футболки, задирая его выше, и одним толчком оказываюсь внутри.
— Какая же ты охеренно сладкая! — шепчу ей на ухо, и она стонет в ответ, сжимаясь вокруг меня, чуть не заставив кончить в ту же секунду.
С трудом сдержавшись, медленно начинаю двигаться, хотя хочется вбиваться в податливое тело изо всех сил. Но не нужно пугать её таким напором, поэтому нежно… плавно…
— Сильнее! — вдруг стонет эта… бестия.
О, господи!..
— Хочу видеть твоё лицо, — я разворачиваю девушку к себе, стягиваю с неё мешающуюся футболку и, приподняв ей ножку, вхожу опять. Вид закатившихся в удовольствии зелёных глаз напрочь срывает мне тормоза, и мы — по-другому и не скажешь — просто трахаемся как сумасшедшие, прямо на столе, сотрясая его дикими толчками. Последней каплей для меня становится её оргазм — маленькая морщинка между бровей, закушенные губы и длинный стон, прошивающий мне позвоночник насквозь. Еле успеваю выйти из неё и чуть не до крови прикусываю губу, прижимая член к нежному животику, украшая его липкими потёками.
Колени подкашиваются, и я, подхватив Мари, падаю на небольшой диванчик рядом с пережившим конкретную встряску столом — как только не сломался? Девушка сидит сверху на мне, мы оба задыхаемся, но продолжаем сжимать друг друга в плотном кольце рук. Утыкаюсь лбом ей в плечо, пытаясь отдышаться, и в опустевшей голове стучит одна-единственная мысль: «Я люблю её».
И что мне теперь с этим делать?