Марина
В понедельник я чуть не проспала. До того перенервничала со всеми событиями, что полночи ворочалась, не могла заснуть, и утром подскакиваю в последний момент. Быстро натягиваю свой брючный костюм — затею с чулками, естественно, придётся отложить на неопределённый срок — и стучусь к Алинке в комнату. Мелкая зараза продолжает игнорировать меня и дуться, но я уже решила не обращать на это внимания. Заглядываю и вижу, что сестра не спит и демонстративно от меня отворачивается.
— Алин, я ухожу на работу, надеюсь, сегодня всё решится и будет в порядке, — произношу спокойно, не отводя глаз от девочки, чтобы придать своим словам вес. — Тебя никто и никогда не заберёт ни в какой детский дом! Я этого не позволю!
Алинка упрямо поджимает губы и продолжает молчать. Ну ладно, отойдёт в конце концов.
— Люблю тебя, — качаю головой, не рассчитывая не ответ, и быстро ухожу в коридор, а то если помедлю ещё пару минут — точно опоздаю.
С тяжёлым сердцем закрываю дверь и еду на работу. В офисе появляюсь около восьми, и сразу заглядываю в кабинет начальства. Муромцев уже сидит за столом, поднимает на меня глаза, и мои губы невольно расплываются в улыбке, которая, впрочем, быстро замирает, потому что Илья улыбается как-то принуждённо.
— Всё в порядке? — спрашиваю неуверенно.
— В полном, — мужчина бросает на меня странный взгляд, слегка качает головой, а я не могу понять, что не так.
Потом вспоминаю — сама ведь говорила ему, что в офисе ничего не поменяется, он — шеф, я — секретарь. Правда, тогда он энтузиазма вроде бы особого не выказал, но… Вот ведь дура! И на что только надеялась!
— Кофе? — выпрямляюсь, натягиваю на лицо профессиональное выражение.
Хочет секретаря — будет ему секретарь. Чёрт знает почему, но мне немного, самую капельку обидно. Никого ведь нет ещё в офисе, мог бы и поприветливее поздороваться.
— Да, пожалуй, — произносит этот… начальник. — Спасибо, Мари!
Разворачиваюсь и иду к кофемашине. Вот ведь… сама предложила, сама обиделась… Кто нас, женщин, поймёт? Готовлю кофе, прохожу обратно в кабинет.
— Пожалуйста, Илья Сергеевич, — небольшую язвительность в голосе скрыть не удаётся, и Илья вскидывает на меня хмурый взгляд.
А я что — я ничего! Выхожу и сажусь за свой стол, заниматься текучкой.
Несколько часов проходят относительно спокойно, а во второй половине дня начинается светопреставление. В приёмную без стука залетают двое руководителей, я их помню — один начальник отдела сбыта, второй транспортник. Подскакиваю, но меня останавливают.
— Быстро, нам к Илье Сергеевичу!
Мужчины вламываются в кабинет, и я слышу, как начинается какой-то галдёж. Слов толком не разобрать, но становится понятно, что сорвана какая-то важная поставка, и из-за этого компания теряет важного клиента, на котором многое завязано. Под ложечкой начинает сосать. Так вот о чём говорил слизняк-бывший! Опускаюсь на стул и тут же вижу, как на почту падает новое письмо. Контракт…
Разборки продолжаются почти час. Илья сначала уходит из кабинета, потом возвращается, следом за ним ещё люди. Как муравейник распотрошённый, честное слово! Я не лезу под руку, но контракт распечатываю. Просматриваю — вроде бы ничего криминального, всё как обычно. Хотя… в юридических нюансах я не сильна, может быть, там какая-то ловушка хитроумная расставлена.
Наконец, всё немного успокаивается, поэтому несмело захожу в кабинет, неся Илье ещё одну чашку кофе. Стол у него завален бумагами, сам мужчина как будто даже взъерошен немного.
— Илья?… — зову, он сердито смотрит на меня. — Сергеевич… — сглатываю, чуть не забыла. — Я могу как-то помочь?
— Интересно, как? — мужчина взвинчен, это слышно по голосу.
— Вы говорили про сорванные поставки, — начинаю медленно, — но мы ведь совсем недавно встречались с посредником?..
Не успеваю договорить, как вижу ошарашенное выражение на лице мужчины, которое тут же сменяется злостью.
— Ну-ка, ну-ка, — цедит, откинувшись на спинку кресла. — Ты про того слизняка, который был твоим бывшим боссом, так? Про которого ты сказала, что не стоит иметь с ним дело?
— Д-да, — сглатываю и киваю. — Ну, он не сделал лично мне ничего хорошего, но у вас ведь сейчас безвыходная ситуация? Может быть, обратиться к нему?
— Ничего хорошего? — шипит мужчина. — Это так ты называешь попытку стать твоим сутенёром?!
Я вздрагиваю, как от удара, вжимаю голову в плечи. Да, Михаил не учёл, что я рассказала Илье некоторые детали.
— Или, может быть, я чего-то не знаю? — вдруг издевательски произносит Муромцев. — Может быть, ты что-то мне не рассказала, м-м? Например, что он был твоим бывшим?
— Откуда ты?.. — начинаю говорить и тут же затыкаюсь.
— Нашлись люди, просветили! — он уже задыхается от злости. — Так что, Мари, ничего не хочешь мне рассказать? Может быть, всё было немного не так? И не сама ли ты ложилась под…
— Замолчи! — выкрикиваю, потому что не могу это слышать.
Он столбенеет, на лице на секунду проступает чувство вины, но мне так больно, что даже дышать трудно.
— Мари, я не то хотел… — выговаривает медленно.
— Нет! — выставляю вперёд руки, пячусь назад.
Нет. Не собираюсь помогать Михаилу проворачивать никакие хитроумные комбинации. И находиться здесь я больше не могу. Выхожу, прикрыв за собой дверь и чувствую, как в груди разрастается ледяной комок. Почти такой же, который появился после того, как я застала Мишу вместе с этой, как её… Почти такой же?! Наглое враньё! Мне и на четверть не было так больно.
Заставляю себя пройти к столу, забрать сумку, и тут вибрирует мобильный. На автомате отвечаю на звонок.
— Ну что, сделала? — раздаётся голос Михаила.
— Я… — соображаю с трудом, пялюсь в экран монитора, но надо что-то ответить.
— Что ты? — придурок тут же срывается на крик. — Какого хрена ты тянешь? Учти, у меня сейчас ждут отмашки свои люди в опеке и полиции! Хочешь вызволять сестру из детдома?! Ни… не выйдет, поняла?
— Я сделала, — перебиваю эту сволочь, в голове рождается план.
— Чего сразу не сказала? — он сбавляет тон и ворчит: — Вот вечно ты тормозишь, Мари!
— Когда и куда принести документы? — спрашиваю резко.
— Ну вот, другой разговор, — произносит довольно. — Вечером встретимся в парке, где ты вечно с собакой своего начальничка гуляешь!
Желудок на секунду прорезает дикая боль, но тут же уходит, оставляя после себя тошноту.
— Хорошо, — шепчу тихо.
— Позвоню за десять минут и скажу, где тебе быть, чтоб не вздумала предупреждать кого-нибудь, — он вешает трубку.
Хочется упасть на пол и завыть, но вместо этого я набираю номер человека, который сейчас мне нужен.
— Маруся, срочно требуется твоя помощь!