Мы ехали с ресторана, и я периодически смотрел на Веру, которая уставившись в окно, молчала. Она еле улыбалась и даже не поворачивалась в мою сторону, такая тихая и умиротворенная.
Она будто маленький дьявол с ангельской внешностью, такой коварный и такой пленительный. О чем она думает? Я вижу, как в ее глазах сверкают какие-то идеи и мысли, но она молчит. Почему?
Обожаю такую загадочность, а девушка этим умело пользуется. Остановившись на светофоре, медленно опустил свою ладонь на ее колено. Блондинка не пошевелилась, просто накрыла мою руку своей и переплела пальцы.
— Ах, милая моя, Коль виноват — помилуй!
Ты — чудо бытия, А я тебе немилый.
Уже ведут бои
И держат хвост трубою
Поклонники твои,
От коих нет отбою.
Ах, милая моя,
Они тебе дороже,
Они умней, чем я,
Красивей и моложе? Внимательней?..
Да, да, Талантливей, душевней,
Изящнее всегда… А я слыву — деревней.
Вера повернулась и растянулась в улыбке.
— Ты, правда, так думаешь?
Я немного удивился, от того, что она всегда внимательно слушает все те стихи, которые я ей читаю, и продолжил улыбаться.
— Как именно? — решил уточнить.
— Что ты не мил мне?
— Я не знаю, — пожал плечами. — Но точно знаю, что я самый талантливый из всех твоих поклонников.
— Не так уж и много их у меня, — рассмеялась девушка, сильнее сжимая мою руку.
— Значит, все же есть, — заметил неоднозначное выражение лица и коварную улыбку. Я понял, что это ее игры, поэтому резко вывернув руль направился с дороги в ближайший лесопарк.
— Эй, я вообще-то домой собиралась, — возмутилась блондинка, но продолжала улыбаться.
— Не играй со мной принцесса, не надо.
— Ага, разозлился.
Промолчав, вдавил педаль газа, погружаясь все дальше в какую-то лесную чащу. Она заливалась смехом, показывая всем видом, что ей нравятся такие отношения. Поэтому, остановив машину, высвободил себя из ремня безопасности и навис над хрупкой нимфой.
— Нельзя мужчине говорить, что у тебя есть поклонники.
— Мужчина добытчик и ему нужно охотиться, — она была прекрасна, когда пыталась возразить мне.
— Мне кажется, эта охота окончена, и я тебя поймал в свои сети уже окончательно, — опустил глаза на декольте Веры.
Ее округлая, аккуратная грудь поднималась при каждом вздохе. Проведя, медленно пальцем, по шее я спустился к ложбинке, которая манила к себе.
— Я могу, но не хочу высвобождаться из твоих сетей, — прошептала она так соблазнительно, что затылок свело от предвкушения надвигающейся близости. — Мой мужчина.
Удивленно вскинув брови, я словно проглотил язык, молча, смотрел на Веру. Мне нравилось, все, что она произносит и как думает, это восхищало и притягивало безумно. Она усмехнулась, взяв мою руку, пропустила ее под юбку, закусив нижнюю губу. Я ощутил тепло и влагу трусиков, которая окутала мои пальцы. В голове, звон раздался, и я моментально возбудился.
Нежно прикоснувшись к ее губам, будто спрашивал, позволит ли она мне себя поцеловать, и она была не против, потянувшись на встречу. Второй рукой обхватил девушку за плечи, окутав своими объятиями, принялся нежно посасывать то нижнюю то верхнюю губу, которые пахли миндалем и медом. Отодвинув край трусиков, медленно проскользнул рукой по мягким складочкам. Они как лепестки роз, бархатные и нежные, такие влажные. Тело сводило судорогой от возбуждения, я так ее желал и так хотел, что мой член, который упирался в ширинку, изнывал от боли.
Вера оторвалась от губ, и обхватив руками меня за шею, наклонила к ключице. Я продолжил играть пальчиками с набухшим клитором, чувствуя как иногда она подрагивала в руках. Осыпая поцелуями, даже не собирался останавливаться, слушая сладкие, легкие стоны блондинки. За нежными ласками последовало погружение моих пальцев в теплое лоно, сопровождая жаркими поцелуями в шею. Она извивалась и поддавалась мне на встречу, двигая бедрами.
— Душа моя, не сдерживай себя, кончи для меня, — щеки девушки покрылись румянцем, она как хищница смотрела и улыбалась.
— Я хочу… — еле проговорила она, закусывая губу от удовольствия. — Ночами напролет стонать под тобой и на тебе, хочу чувствовать твой член в себе, а потом хочу достать его из себя всего в соку. Влажный и горячий погрузить в рот, начать делать такой минет, от которого воздуха бы не хватало… Оооох…ммм…
От этих речей, позвоночник выкручивало, но я наслаждался тем фактом, что доставляю безумное удовольствие. Вера схватилась за запястье моей руки и на секунду закрыла глаза, открыв их, резко впилась в губы, оставляя яркий и быстрый след поцелуя.
— Хочу, чтоб ты меня поимел в мой ротик, сильно, чтоб слезы из глаз и по лицу стекали слюни и влага твоего члена… но…Аааааххх…
Она откинулась на спинку сидения, еще громче застонав. А я ощутил, как ее сладкая «девочка» начала сокращаться. Вера кончила, переводя тяжелое дыхание.
— Какая же ты умница, моя хорошая, — принялся расстегивать ремень, как вдруг увидел на нем руки блондинки, которые остановили процесс. — В чем дело?
— Все, что я сказала, все будет и все будет много-много раз, как пожелаешь.
Прищурившись, посмотрел в лицо девушки, заметив за ее возбужденностью какое-то противоречие.
— Но?
— Но только после того, как скажешь моей сестре, что мы вместе, — она чмокнула меня в щеку, засмеявшись. — А пока усмири своего «друга», ему вход воспрещен.
Вера погладила мой член через штаны, и ее прикосновения отозвались болью и разочарованием.
— Ты жестокая женщина, — заключил я.
— Прости, — но в ее голосе не было разочарования, это очередная женская, умелая манипуляция и уловка.
Сев за руль и громко выдохнув, попытался сосредоточиться на том, чтобы спустить пар и перестать возбуждаться. Хотя рядом с этой девушкой, от которой пахло сексом, было тяжело это сделать. Вера наклонилась ко мне и погладила, а я не смотрел на нее. Тогда она чмокнула меня в щеку и улыбнулась.
— Закончи начатое Мельников, и я буду твоей столько, сколько пожелаешь, — волнительным тоном произнесла она, переходя на соблазнительный шепот.
— Да? — я посмотрел на блондинку. — А ты понимаешь, что можешь и не выдержать такой марафон?
— Ради тебя выдержу, что угодно.
— Не только я мастер сладких речей, да?
Вера подмигнула и легонько с нежностью поцеловала меня, так мягко и сладко, что ее поцелуи хотелось воспеть в стихах, произведениях искусствах.
— Она не дьявол, она хуже…
Дитя огня, воплощение страсти…
Ты скоро захочешь продать ей душу…
Она — королева пиковой масти…
— Раз королева, значит ты мой король, — блондинка подмигнула мне.
— Тогда готовься к королевской битве, — намекнул я на то, что скоро овладею этой богиней в полной мере.
Вера села удобнее, поправив одежду на себе, пристегнула ремень. Выдохнув еще раз, я двинулся из этого лесопарка. Ощущая, что она еще больше распалила во мне желание бороться за нее.
***
Я ворвался в офисное здание с кучей бумаг в руках, которые говорили о том, что ни у кого нет права останавливать мою деятельность.
— Молодой человек, у вас запись? — крикнула мне девушка, которая по всей видимости выполняла функции секретаря.
— Что простите? — сделал вид, что не понимаю, почему меня останавливают.
— Вы записывались на прием? — она листала свой блокнот, и что-то просматривала в компьютере.
— Кто, я? — она удивленно продолжала смотреть, не двигаясь с места. — Да, конечно. И я уже опоздал. Прошу прощения.
Я попытался пройти к кабинету Светланы, как вдруг секретарь перегородила мне путь, появившись у самого лица.
— Вы не можете туда войти, — резко ответила та.
— Все хорошо, милая моя, — заметил, как она часто заморгала, не понимая моей фамильярности в обращении. — Прошу не заставляйте делать плохие вещи с вами.
Подняв девушку на руки, услышав женский испуганный писк, я переставил ее подальше от себя и почти бегом пронесся по коридору, врываясь в кабинете Светы. Открыв дверь, обнаружил ее в окружении нескольких мужчин и женщин.
— Ты что тут делаешь? — она удивленно посмотрела на меня.
— То, что должен, — пройдя мимо всех присутствующих, которые видимо, собрались, для какого-то совещания. Кинул с громким звуком, папку с бумагами на стол.
Света немного дернулась, окинув взглядом всех присутствующих в кабинете.
— Прошу прощения, — она откашлялась и обратилась к своим коллегам. — Я хотела бы попросить вас собраться немного позже.
Люди что-то возмущенно говорили, но все же поднялись со своих мест, и вышли из кабинета, оставив нас наедине.
— Ты какого хрена вытворяешь? — закричала женщина, как только дверь за последним человеком закрылась. — У меня тут находятся влиятельные люди.
— Какой кошмар, я помешал твоей работе? — как можно саркастичнее проговорил, уставившись в разъяренные глаза Светы.
— Как у тебя наглости хватило сюда прийти? — продолжала причитать и ругаться она.
— Папочку открой, — указал пальцем в бумаги, которые ей принес.
За неделю, мой адвокат достал все разрешения на возобновления моей деятельности и все опровергающие постановления. Света опустила голову, начав перелистывать каждую бумагу, а я заметил, как у нее пульсировали вены на висках. После пятнадцатиминутной тишины, захлопнув папку, уставилась на меня, тяжело выдохнув воздух. Женщина встала, обойдя стол, остановилась на опасно-близком расстоянии.
— Ты же понимаешь, что ты легко отделался? Я просто тобой играю.
— Ты на это не способна, — усмехнулся, потому что читал в ее глазах смятение.
Она хмыкнула и провела пальцем по моему телу, начиная с шеи заканчивая ремнем на штанах. Резко схватив за застежку, придвинув к себе еще ближе, я моментально почувствовал, как ее грудь уперлась, а вокруг развивался приторный ванильный аромат.
— Зачем тебе все эти игры? — открыто с улыбкой, говорил ей в лицо.
— Ты посодействовал тому, чтоб мой муж сел в тюрьму. Это женская месть.
— Да ты же его не любила. Какая месть?
— Откуда тебе знать про любовь? — попыталась уколоть своей фразой, но у нее это плохо выходило. — У тебя каждая мимо проходящая баба это уже новая любовь.
Мы все также находились близко друг другу, и я чувствовал ее дыхание у себя на лице.
— Попросил бы. Не баба, а женщина.
— Ты смешон, — уже со злостью выплюнула она эту фразу.
— А ты прекрасно выглядишь, — сохраняя самообладание и спокойствие, говорил я. — Света, отзывай своих цепных псов и дай мне спокойно заниматься тем, что у меня хорошо получается.
— Это чем? Трахать каждую модель на своих съемках?
— Ты ревнуешь?
— Может и так, — она приблизилась ко мне и резко ухватила своими зубами нижнюю губу.
Боль пронзила меня и я тактично отодвинув от себя женщину, почувствовал вкус крови во рту.
— Зачем ты это делаешь? — вытирая рот, удивленно смотрел на когда-то хрупкую и неуверенную в себе девушку.
— Хочу, что бы ты напомнил о тех ощущениях, которые я испытывала, — намекала она на близость.
— При всем моем уважении, я не могу.
— Петя, ты меня расстраиваешь, — она прошлась руками по моей груди, а я перехватил ее за запястья и, отодвинув к столу, сделал шаг назад. — А когда я расстроена я становлюсь злой, а когда я злая, то могу совершать плохие дела.
— Света, ты прекрасная, великолепная, утонченная женщина. Очень влиятельная и жестокая, но я не могу дать тебе того, что ты хочешь. Мое сердце занято, моя душа принадлежит другой.
Глаза женщины заблестели от накатывающих слез, почему-то она резко приняла вид обиженной и несчастной дамы. Молчание повисло в кабинете, и только разбившиеся надежды беззвучно и в тоже время громко разнеслись в пространстве.
— Я молю тебя, оставь меня в покое, — резко обняв женщину, сильно прижал к себе, пока понимал, что она находится в прострации и осознании, что больше не сможет мне насолить или привязать к себе. — Благодарю тебя, за то, что ты есть, и была в моей жизни. Но наши пути разошлись.
Не было слышно ответа, только тяжелое, подрагивающее дыхание возле уха, говорило, о том, что она приняла все происходящее, и должна была отпустить меня.
***
— А она что? — поинтересовалась Вера.
— Просто смотрела на меня как побитая собака, — сидел в кресле дома у Веры, держа ее на своих коленях, словно котенка. — Душа моя, могу я тебе кое в чем признаться?
— Конечно, я вся во внимании.
Пригладив волосы на голове девушки, я заботливо убрал пряди, с ее лица любуясь образом. Такая нежная, такая милая нимфа.
— Я так устал от своей жизни, — начал говорить, продолжая любоваться девушкой. — Я так устал от всего и всех кто меня окружает. Когда ты появилась в моей жизни, еще до того, как я тебя увидел, то стало понятно, что ты тот лучик света и надежды на лучшее будущее. Я полюбил тебя еще до того, как узнал, а теперь с каждым днем я все больше и больше влюбляюсь. Вера прошу тебя не играй со мной, ответь мне взаимностью. Если ты со мной не серьезно, мое сердце остановится, и я умру.
Девушка хлопала пушистыми ресницами, уставившись мне в лицо.
— Мельников, это манипуляция.
— Пусть так, — наигранно схватился за сердце, замечая милую улыбку блондинки.
— А не рано ли говорить о любви? — она убрала мои руки, прижав их к себе.
— О ней никогда не рано говорить, ведь я готов всему миру рассказать, что я влюблен в самое прекрасное создание на земле, — потянув блондинку, заключил ее в свои объятия, сильно прижимая, словно боясь потерять.
— Всему миру? — услышал еще один знакомый голос вдалеке. — Может, мне поясните, что тут происходит?
Мы с Верой резко развернулись и уставились на Руслану, которая стояла в дверном проеме с чемоданом в руках, а на лице застыли слезы.