Смотря в потолок, после приятного и душевного секса с моей богиней, наблюдая, как день за окном сменяется ночью. Вода в душе перестала литься и Катерина на носочках побежала на кухню, напевая какую-то мелодию. Я слышал, что она слабо постукивает посудой, и мысль о девушке в моем доме даже порадовала. На телефон пришло уведомление от Эмилии, с адресом и временем завтрашнего, благотворительного, события.
Откинув в сторону трубку, заметил, что Катя стояла уже перед кроватью. У нее были слегка мокрые волосы. Она надела мою футболку, которая была ей как платье. Косметики на лице не было, легкий румянец на щеках делал из нее какое-то невинно дитя. В руках тарелка, с которой доносился приятный аромат, что разжигал аппетит, хотя о голоде я даже не задумывался.
— Ммм, что это? — спросил я, пока малышка подползала на коленках, ближе.
— Это тосты с яйцом пашот и авокадо, на сливочном сыре, — она прикусила губу, ожидая моей реакции.
— У меня есть такие странные продукты? — всматривался в красивое сочетание цветов на тарелке.
— А почему ты так удивлен? — выпрямилась она. — Ты что не ходишь в магазин?
— Честно? Нет, это делаем моя домработница, — усевшись поудобнее, я придвинул одной рукой к себе Катю, поцеловав ее в висок. — Она приходит ко мне 2 или 3 раза в неделю, убирает и покупает еду, которую потом часто выбрасывает из-за того, что я не успеваю съедать.
Катя разрезала тост, по которому стал стекать яичный желток, и медленно поднесла его мне. Это действительно было вкусно. После того как я съел из ее руки кусок тоста, она улыбнулась и облизнула свои пальцы.
— Вкусно? — спросила девушка, заранее зная мой ответ, но все же ей хотелось потешить свое самолюбие. Девушки любят разные комплименты, поэтому я даже не стал сопротивляться.
— Очень вкусно, ты волшебница, — заметил, как ее лицо начало краснеть.
— А хочешь, я тебе буду готовить? Тогда и продукты не будут портиться, — такой недвусмысленный намек прозвучал от нее.
— Я бы очень этого хотел. Малышка моя, меня дома так часто не бывает, что твои блюда постигнет та же участь, как и продуктов.
Катя расстроено опустила голову и стала отрезать следующий кусок. У нас и так слишком быстро развиваются отношения, чему я рад. Но совместное проживание, это точно не про меня. Тем более проблемы с братом еще не улажены, а я в них никого не хочу посвящать. Поэтому погладил пальцем по щеке девушку, поднял обратно лицо, всматриваясь в голубые и грустные глаза.
— Ты хочешь мне готовить? — наивно спросил.
— Я хочу для тебя делать очень много, — кротко ответила Катерина.
— А я не хочу, чтоб эти нежные руки готовили, убирали, стирали, — целуя пальчики, говорил я, наблюдая, как она тает от ласк. — Они нуждаются в уходе и в поцелуях. — Так, стоп.
Выхватил тарелку из рук, я поставил ее рядом с кроватью и уставился прямо в лицо Кати.
— А ну, поднимайся, так не должно быть, — она в растерянности смотрела на меня.
— Что случилось?
— Все хорошо, но я тебе даю ровно 15 минут на сборы.
— Ты меня выгоняешь? — в глазах промелькнул страх.
Расхаживая в поисках одежды, я подошел к ней, взяв за лицо, нежно чмокнул в губы.
— Ни в коем случае. Но прошу, собирайся.
Она послушно встала и начала приводить себя в порядок. Пока она одевалась, я сделал несколько полезных звонков и, схватив ключи от машины, выбежал из дома вместе с Катей.
Мы ехали по вечернему городу, наблюдая, как мелькают фонари у дороги, отражаясь в лобовом стекле. Девушка смотрела то в окно, то на меня, пытаясь утолить свое любопытство. Она теребила в руках подол сарафана и продолжала смотреть в окно, не решаясь спросить, куда я ее везу. Такое доверие в самом начале отношений восхищает и пугает одновременно.
Наконец припарковав авто у большого здания Планетария я накинул, на плечи Кати, свою куртку и повел ее внутрь.
— Планетарий? Ты что? Уже все закрыто, — с растерянностью в голосе говорила она.
— Для тебя все двери в этом городе открыты, — пафосно, но убедительно ответил ей.
Она залилась румянцем, и я несколько раз постучав в дверь, стал дожидаться своего знакомого, кому собственно и принадлежал этот музей. Много раз я делал ему фотосессию выставок, поэтому мог воспользоваться своим положением и небольшим блатом. Спустя несколько минут мы проследовали в самый большой и темный зал. Катя, открыв рот, смотрела по сторонам.
— Это выставка называется «небо для двоих», смотри — обнял за плечи ее, пока та рассматривала вокруг себя звездное небо.
В звездном зале нам никто не мешал провести время вдвоем, наслаждаясь великолепием Вселенной. Неповторимая атмосфера Планетария заметно расширила наши представления о необъятном мире космоса.
— Как тут красиво, — восхищенно произнесла Катерина.
Я провел ее за угловой столик, чтобы присесть. Там стоял уже наш легкий ужин, фрукты и белое вино. Катя не прекращала смотреть по сторонам, ведь мы были будто в открытом космосе. Приглушенный свет, россыпь звезд, музыка настраивала на романтику. Я смотрел на девушку, которая разглядывала звезды, восхищаясь ее нежностью. Она протянула руку вверх, пытаясь их достать.
— Мне кажется они так близко, что хочется потрогать, — с детской наивностью произнесла шатенка.
— Глядя на тебя на фоне звезд, далеких планет, забывается практически все, кроме любви, — она немного подпрыгнула на стуле и посмотрела на меня.
— Любовь? Не надо этих слов так быстро, — испуганно произнесла Катя.
— Почему? — на самом деле удивился я, потому, что для меня любовь это было нечто прекрасное, что окутывает нас каждый день, я не видел ничего плохого, если ее станет больше. А все стереотипы об этих важных словах вызывали только раздражение. — Наша жизнь полна любви, она может быть быстротечная или долгая, мучительная и вдохновляющая, любить можно всего несколько минут и несколько веков. Любовь прекрасна во всех ее проявлениях. Любовь везде, она вокруг нас и в нас самих, ее можно найти в красоте твоих глаз, в мягкости твоих губ в нежности рук, это все любовь.
— Ты такой необычный и такой притягательный, — она смущенно опустила голову.
Мы пили вино, общались и смеялись. Я узнавал ее лучше, а она погружалась в меня. Обстановка была великолепная, легкая ненавязчивая музыка, звезды которые кружили вокруг нас, свет переливался на наших лицах и глазах. Как никогда мне хотелось быть романтичным и наслаждаться этим.
— Могу ли я пригласить вас на танец? — протянув руку, я резко поднялся с места.
— Я не могу вам отказать, — скинув салфетку с колен, она вложила свою нежную ручку, в мою большую ладонь.
Как истинный джентльмен я повел девушку в центр зала, и мы закружились в медленном танце. Он был не пошлый, совсем. Мы не терлись друг об друга, я четко держал дистанцию, а моя ладонь не спускалась ниже поясницы. Мы смотрели друг другу в глаза, это было так нежно и так приятно.
— Ты такая красивая, моя богиня, — посмотрел я в переливающееся от бликов, лицо Катерины.
Она улыбнулась, продолжив танцевать со мной. Мы потеряли счет времени, наслаждаясь обществом друг друга. Но вот физиология напомнила. Усталость в моем теле появилась, как только мы завершили прекрасный танец. Была глубокая ночь, но через пару часов я должен был появиться там, где больше всего не хотел. Насладившись последними минутами с Катериной и ее ласковыми, пленительными губами, которые как по щелчку пробуждали мой организм, заставляя дрожать от волнения. Я все же отвез ее домой, мечтая о следующей нашей встрече.
***
Я валился с ног от недосыпа, но продолжал снимать чиновников на открытии этого центра. Черт его дери, как он там называется? Сейчас я вспоминал Эмилию и ненавидел ее всем сердцем. Эти серые костюмы, животы обтянутые белой рубашкой, восемь подбородков, еще бы ракурс подобрать. Они перерезают ленточку, ведущая несет какой-то бред под звуки оркестра, голова раскалывается на солнце, а я просто молча, фотографирую весь этот фарс.
Полтора часа я прыгал по скамейкам и лестницам, чтоб как можно больше сделать фото. Мысль о том, что их предстоит обрабатывать, сводила меня с ума. Уже внутри здания, где было невероятно душно, я продолжал фотографировать потные лица.
Из рабочего процесса меня вывел женский голос.
— Петр Мельников? Могу ли я вас отвлечь? — Я повернулся и увидел перед собой молодую девушку в форме синего цвета, с прямой челкой и острыми чертами лица.
— С кем имею честь? — без стеснения осматривал ее.
Ровная осанка, длинные ноги, которые скрывала юбка до колена и строгие туфли на низком каблуке. Ее ровная челка подчеркивала такие же ровные, но пушистые брови. Девушка была молода, но ее образ государственного служащего стирал с лица всю привлекательность и женственность.
— Елена Анатольевна Караева, главное следственное управление по городу Москва, — внутри что-то йокнуло, но я сохранял спокойствие. — Нам необходимо с вами поговорить по поводу несчастного случая, что произошел неделю назад с Ириной Сагаловой.
— Понятия не имею о ком вы, — продолжал игру и еще более внимательно разглядывал девушку, сделав вывод, что форма ей идет.
— Это модель, которая участвовала в ваших съемках, но нам нужны не вы, а ваш брат, Виталий Мельников.
— Ну так а почему вы пришли ко мне?
Следователь опустила голову и тяжело выдохнула.
— Понимаете, мы не можем выйти с ним на связь. Вы знаете где он?
Я пожал плечами и продолжил фотографировать.
— Дорогая моя Елена, — заметил как дрогнули ее скулы, от негодования, что я так позволяю себе к ней обращаться. — Мой брат взрослый человек, я не могу контролировать каждый его шаг.
— Попрошу без фамильярности, — отрезала она. — Давайте проследуем в отдел и пообщаемся.
— Я работаю, — также резко прозвучал мой ответ.
Двинувшись по коридору, я продолжал снимать людей и сам благотворительный центр, огибая камеры телевидения. Но следователь не унималась, она шла за мной по пятам.
— Как вы могли заметить, я тоже работаю, — пыталась продолжить Елена.
— Вы даже удостоверение не показали, — усмехнулся, понимая, что нарываюсь на грубость.
Через секунду перед моим объективов показалось открытое удостоверение, на которое я смотрел, не отнимая фотоаппарат от лица. В нем была женская фотография и и рядом должность:
«Караева Елена Анатольевна. Руководитель первого контрольно-следственного отдела Следственного комитета Российской Федерации по городу Москва».
Выпрямившись, и уставившись с улыбкой на нее, я стал ощущать прилив нервозности. Но не подавал вида, что начал переживать.
— Дайте мне буквально 20 минут, я закончу съемку, и мы с вами пообщаемся.
— Я буду вас ждать на улице, — кивнула Елена и развернулась ко мне спиной.
— Девушкам не пристало ждать мужчин, — мой взгляд уперся в ее попку. Хоть юбка была ужасна, да и форма на женщинах меня не возбуждала, но то как она сидела, на хорошей фигуре, вызывало волнение.
Как я и обещал, через 20 минут с фотоаппаратом наперевес, я вышел на улицу. Елена стояла натянутая как струна с каменным выражением лица. Видимо их учат этому.
— Теперь я весь ваш, — улыбнулся, подойдя к ней.
— Весь вы мне не нужны, мне нужны ваши показания, прошу за мной, — она застучала каблуками в сторону служебной машины.
— Я вообще-то за рулем, — посмотрел на черный Lexus. — Простите в вашу…гхм…служебную машину не полезу.
Скривив последние слова, и мне стало противно.
— Если вы будете препятствовать расследованию и не выполнять, пока еще, просьбы, придется вас насильно задержать. Этого хотите? — взгляд стал холодный, темнее, чем ее черные волосы, и не совсем приятный.
— Чего сразу задержать?
Она ничего не ответила, и мы направились в следственный отдел. Я ходил в здание с наполовину синими стенами, от которых пахло болью и горем, все вокруг было пропитано негативом. Оно было такое мрачное, что эти теплые и солнечные дни оставались снаружи, а внутри все сменялось темнотой и холодом.
В кабинете Елены я уселся на стул, ожидая, когда она начнет свой опрос. Девушка включала компьютер, перебирала какие-то бумаги, фото. А я заметил, что на стене у нее висело штук 6 почетных грамот и благодарностей от различных структур. Сертификаты о повышении квалификации. А весь подоконник был уставлен орхидеями. Ужасный цветок, никогда его не любил. Цветок паразит, который растет на юге среди деревьев, питаясь их жизненной силой через кору.
— И так, — ее фраза, заставила меня чуть вздрогнуть. — 26 мая 2022 года, где вы находились?
— Можно я посмотрю свой календарь? — ведь я действительно не помнил дат, поэтому у меня и есть Эмилия.
Елена кивнула головой и я опустил взгляд в свои заметки, чувствуя как нарастает нервозность от этого допроса, здания, кабинета, и от самого следователя.
— Утром я был в офисе, потом поехал на день рождение к девушке, — пролистав заметки, я потушил экран телефон. — Оказалось у нее есть сестра близнец, представляете. История бомба, сейчас расскажу.
— Опустим эти детали, — оборвала она меня резко. — До скольки вы были на празднике?
— Не знаю, часов до 11 вечера.
— И вы не отлучались? — печатала она в компьютере все то, что я говорю, и продолжала допрос.
— Отлучался.
Елена удивленно посмотрела в сторону, еле слышно усмехнулась и продолжила печатать текст, который не был доступен моим глазам.
— Ну, точнее как отлучался, я не один был, — она заинтересованно подняла бровь. — Я просто сейчас влюблен, а тогда искал свою богиню на том празднике и нашел. Увел ее из дома, и мы придавались плотским утехам в парке за деревом.
Следователь потерла переносицу двумя пальцами и покачала головой. Показывая всем видом, что ей это не интересно.
— Где находился ваш брат? — спокойно произнесла она, пока я улыбался, видя, что немного получилось смутить каменную мадам.
— Не знаю, он мне не говорил. Я потом только узнал, что он был на какой-то вечеринке.
— Я так полагаю в доме Ирины.
— Какой Ирины? — пытался я играть в дурака, но выходило видимо не очень хорошо.
— Послушайте, я знаю, что вы все знаете, — Елена повернулась на стуле в мою сторону и немного расслабилась, показывая, что устала от моих препирательств. — Я знаю, что вы узнавали как она себя чувствует в больнице. Просто расскажите мне все, что слышали о том вечере.
На миг во мне, что-то пробудилось, то ли чувство обиды, то ли справедливости, то ли раздражения. Я не знал, как описать эмоции, такое положение у меня впервые. Мне не хотелось врать, но и выдавать брата я был не намерен, даже если придется идти на жертвы.
— Честно? — она с толикой надежды посмотрела в мои глаза. — Я особо ничего не знаю. Я разговаривал с братом, он мне сказал, что они там выпивали, отдыхали и все.
— Ваш брат употребляет наркотические вещества?
— Когда-то травку покуривал, больше я не видел и не знаю, никогда не замечал за ним такого пристрастия.
Елена опять что-то напечатала и посмотрела на меня. Ее взгляд оставался каменным.
— В крови Ирины обнаружены следы алкоголя и алколоида тропанового яда?
— Чего? — подняв брови, даже на миг усмехнулся, представляя, что она начала говорить на своем выдуманном языке.
— Кокаина, — пояснила Елена. — Она была под действием наркотиков в тот вечер и упала с лестницы, разбила голову. Но так как в крови содержался, так сказать, анестетик, он удержал ее в этом мире. Девушка находится в коме, родные девушки завели уголовное дело. А свидетели того вечера рассказали, что она поругалась с вашим братом сильно, когда он уходил. Как долго они были в отношениях?
Я спокойно продолжал смотреть на следователя, понимая, что надо что-то предпринимать, но пока не понимал, что именно. Сердце, кажется, перестало стучать. А в ушах стоял дикий шум от волнения.
— Отношения? — продолжал играть я. — Он мне ничего не рассказывал про отношения. Только то, что что-то случилось с дамой, про которую вы говорите. Она в больнице, поэтому я и звонил. Но я не думаю, что у них было что-то серьезное и ссора? Ну, это глупо. Может, она сама пошла и оступилась?
— Я думаю это наша работа выдвигать предположения. Вы мне скажите, он что-то вам говорил про ссору?
Вены на висках стали пульсировать от волнения, шум не прекращался, а сердце вышло из ступора и начало колотиться как у кролика.
— Нет, ничего такого он не говорил, — пока не затянулась пауза, продолжал я выгораживать брата. — Я думаю, если бы что-то случилось, я бы первый узнал.
— Где он сейчас? — моментально спросила Елена, чтоб я не успевал задумываться.
— Поехал куда-то в Европу.
— Как-то все странно складывается. Почему именно сейчас?
— Вы у меня спрашиваете? — хихикнул, заметив напряжение в ее лице. — Я не знаю. Так ему захотелось видимо. Он давно рвался уехать из России.
— Вы так говорите, будто совсем не общаетесь с братом.
Я понимал, что лучшая защита это нападение, поэтому чуть пододвинувшись ближе, наклонился через стол к самому лицу следователя, которое оставалось каменным.
— Послушайте прекрасная Елена, мои отношения с братом это только мои отношения с братом, я сказал вам, все что знал. Могу ли быть еще чем-либо полезен?
Она даже не смутилась и не отодвинулась от меня. Просто с интересом разглядывала мое лицо, а в глазах была уверенность, что она докопается до истины.
— Вы ошибаетесь, теперь ваши отношения с братом это еще и наше дело, — она придвинулась еще ближе, и я уловил ее цветочный аромат духов. Орхидея что ли? Кошмар и тут она. Помешанная на орхидеях девушка.
— Вы можете быть свободны, пока мы вам не позвоним.
— Звоните в любое время, я буду рад услышать ваш ангельский голос, — попытался в конце разрядить обстановку милым комплиментом, который ей пришелся не совсем по вкусу.
Елена закатила глаза и повернулась к монитору. А я встал и на ватных ногах вышел из ее кабинета. От испытавшего стресса, казалось, что рубашка на спине промокла, но это всего лишь психосоматика. Поэтому поспешив покинуть здание, я чуть не снес охранника на входе, который выругался мне вслед.
Надеясь, также, что это недосып так влияет, мне хотелось приехать домой и хорошенько отдохнуть, чтобы успокоить свою нервную систему. Нет никаких доказательств, что мой брат виноват, это обычная оплошность, и чем скорее это они поймут, тем быстрее я приду в норму. Я хотел верить, что он не виноват, но даже если это не так, то окружающие факторы могут смягчить его участь. С затуманенным разумом можно натворить и больше беды, хорошо, что все закончилось не моментальной смертью. Оставалась надежда, что она выйдет из комы и весь этот ужас прекратиться.