Время ночного убийства Дункана приближается. К этому зрителя подготавливает диалог Банко и Флиенса:
Банко
Который час, мой мальчик?
Флиенс
Месяц сел,
Но я не слышал, сколько прозвонили.
Банко
Садится он в двенадцать.
Флиенс
Нет, сейчас
Уже за полночь.
Банко
Возьми мой меч. На небе
Скупятся: там погашены все свечи.
(II, 1, 1-6)
Точное определение времени создает внутреннюю напряженность: Дункану осталось жить совсем мало.
Такие же временные указания связаны и с убийством Банко. Уезжая из королевского замка в тот день, когда Макбет замыслил его убить, он предупреждает:
...Я вернусь лишь к ужину, не раньше,
А если конь к тому же притомится,
Придется мне у ночи час-другой
Занять.
(III, I, 24-27)
Зритель еще не знает замысла Макбета, но намек уже есть: ночью ехать небезопасно. Макбет назначает ужин на семь часов и просит Банко к этому времени вернуться (в этот час его уже будут подстерегать убийцы). Слуга леди Макбет подтверждает, что Банко к ночи вернется (III, 2, 2). Макбет ждет вечера:
...прежде чем зареет
Под сводом храмов нетопырь и жук
Навеет дрему жесткокрылым звоном,
На зов Гекаты черной в ночь летя,
Свершится то, что всех повергнет в ужас.
(III, 2, 40-44)
Ему не терпится, и он замечает: "Тускнеет свет, и ворон в лес туманный // Летит" (2, 50-51). Убийца, сидя в засаде, как бы вторит Макбету: "Закат полоской узкой догорает" (3, 5); он тоже напряженно ждет темноты. Совершенно спокойно звучит фраза Банко, подходящего к замку: "А ночью дождь пойдет" (он ничего не подозревает); тем драматичнее реплика убийцы: "Уже пошел!" (III, 3, 16), т. е. что Банко не доживет до ночи и что кровь уже льется. После ужина и появления призрака Банко Макбет спрашивает жену: "Который час". Она отвечает: "Уж ночь и утро спорят, кто сильнее" (III, 4, 126-127). Страшная бесконечная ночь кончается, но Макбет не видит рассвета. Все эти временные указания свидетельствуют не только о том, что ночь в ее астрономическом значении преобладает над днем, но что она ассоциируется с мрачными злодеяниями и сама становится символом зла. Это подчеркивают и персонажи трагедии. Иногда они ограничиваются тем, что дают определение той ночи, когда совершилось убийство Дункана: Ленокс, еще не зная, что король убит, называет ее "неспокойной" (11, 3, 47), Макбет "бурной" (54), Старик - "жестокой" (II, 4, 3).
Но большей частью речь идет вообще о ночи как о пособнице преступления; особенно на этом настаивают главный герой и героиня.
Леди Макбет, замыслив убийство Дункана, восклицает:
Ночь глухая.
Спустись, себя окутав адским дымом,
Чтоб нож не видел наносимых ран,
Чтоб небо, глянув сквозь просветы мрака,
Не возопило: "Стой!"
(I, 5, 48-52)
Точно так же призывает ночь и Макбет перед убийством Банко:
Ослепитель мрак,
Закрой глаза участливому дню
И кандалы, в которых дух мой чахнет,
Порви рукой кровавой и незримой.
. . . . . . . . . . . . . . . .
Благие силы дня уснули.
Выходят слуги ночи на добычу {*}.
(III, 2, 46-49, 52-53)
{* В подлиннике обращение к ночи леди Макбет и Макбета почти идентично. Она говорит "приди, темная ночь", он - "приди, ослепляющая ночь".}
Ночь, по словам преступного Макбета, рождает "злые сны", "обманывающие спящих" (II, 1, 50-51), и "гнусные мысли", по словам разумного и честного Банко (II, 1, 8).