Нервы. Нервы. Нервы. Не могу перестать волноваться, пока сестра ходит наверху, осматривая дом. Не знаю как себя вести, что говорить. Чувствую себя полным долбаёбом и это бесит, выводит из себя, зарождая внутри всё нарастающую ярость с лёгким привкусом паники. Я, чёрт возьми, не готов к тому, чтобы брать на себя ответсвенность за чужую жизнь, становиться для Кати заботливым родителем, воспитывать, терпеть подростковые выкрутасы. Начинает нервно потряхивать в предвкушении закидонов не закончившегося ещё переходного возраста.
Услышав позади Катины шаги, быстро беру себя в руки и оборачиваюсь, натягивая на рожу выражение невозмутимости. Она стоит на пороге, с некоторой опаской в глазах поглядывая в мою сторону. Не доверяет мне, побаивается, думаю даже ненавидит. От осознания этого факта становится тошно от самого себя. Бедный ребёнок прожил половину жизни в детдоме, без должной заботы, без внимания семьи. Этого всего не должно было произойти с ней. Она должна была быть со мной, расти в любви, в ласке, внимании. Тут же проклинаю себя за витавшие минуту назад в голове мысли о нежелании брать на себя ответственность. Чёртов ублюдок. Благодари бога, или хрен знает кого, за то что сестра вообще осталась жива.
Окидываю её внимательным взглядом. Она такая маленькая и хрупкая. Взор падает на стройные ножки, облачённые в джинсовые шорты, поднимается к осиной талии, переходит на небольшую аккуратную девичью грудь, следует дальше к ключицам и лебединой шее, по ней вверх к пухлым губам и останавливается на серо-голубых глазах, сердито на меня взирающих.
— Закончил осматривать? — грубо спрашивает сестра, прислонивших к дверному косяку, и скрестив руки на груди.
Оставляю вопрос без ответа, и указываю ей на место за столом, куда она послушно усаживается, пока я раскладываю по тарелкам жаркое.
— А где твоя семья? Они не будут с нами ужинать? — всё тем же сердитым голосом спрашивает Катя.
Хочу ответить ей, что единственный член моей семьи сейчас сидит напротив и испепеляет взглядом, но отвечаю только короткое:
— Холост.
— Кто тогда приготовил ужин? Ой, вот только не говори, что сам — ехидничает девчёнка, чем вызывает во мне волну воспоминаний о нашем с ней прошлом. Исключительно о хороших его моментах, когда мы с Катей были вдвоём, она маленькая и беззащитная сидела у меня на плечах и вот также ехидничала и смеялась. Эти картинки вызывают теплоту — давно забытое мной чувство, растекающееся где-то в груди и незаметно охватывающее всего меня целиком. Смотрю на неё, на её широко распахнутые глаза, на повзрослевшее, но всё же до боли знакомое родное лицо, и все страхи о неожиданно нахлынувшей ответственности испаряются, уступая место обсолютной радости от того, что она снова со мной, рядом, что могу видеть её, слышать, пусть даже она язвит, сердится, пусть ненавидит меня сейчас, я это исправлю со временем. Главное, что мы снова вместе и это кажется таким правильным, что другого исхода событий не могу себе даже представить.
— Нет, не сам — выхожу из своих размышлений, вспоминая о её вопросе. — Мария Ивановна приготовила.
— Что за Мария Ивановна? — непонимающе смотри на меня своими невинными глазами, вновь вызывая приступ умиления.
— Домработница. Приходит три раза в неделю, готовит и убирается. Хватит расспросов, нужно поесть — напоминаю сестре, пододвигая ближе тарелку.
Катя мнётся, судя по выражению лица, хочет ещё что-то съязвить, но чувство голода побеждает и она всё же берёт в руки вилку.
Ужин протекает в обсолютной тишине. Кажется что воздух вокруг нас наэлектризован, накалён до предела, настолько, что скоро ото всюду начнут сыпать искры взаимного напряжения. Катя немигающими взглядом смотрит куда-то сквозь пространство, сосредоточенно пережёвывая еду.
Через некоторое время поднимается из-за стола, и, буркнув себе под нос "Спасибо", разворачтивается, чтобы покинуть кухню, но я останавливаю, схватив за руку и развернув к себе. Сестра, не ожидавшая от меня такого порыва, с размаху утыкается в мою грудь. Она такая нежная и тёплая. внутри меня вспыхивает желание прижать её сильнее, уткнуться головой в волосы, вдохнуть её аромат, но я сдерживаю порыв, одновременно ощущая некое смятение от своих ощущений. Вроде бы вполне безобидное чувство, но что-то в нём кажется странным.
Сестра, тем временем, опомнившись вырывается из моих объятий.
— Катя, давай поговорим. — начинаю осторожно. Смотрю ей прямо в глаза, давая понять, что настроен серьёзно.
— Не о чем разговаривать. Всё что мне нужно знать, я уже прочла в твоей записке, которую ты тогда после себя оставил. Остальное я знать не желаю. Мне не интересно, почему ты ушёл, совершенно безразлично как ты жил все эти годы и уж тем более обсолютно наплевать, что ты хочешь сказать мне теперь. — выплёвывает на одном дыхании Катя, тяжело дыша после своего эмоционального монолога.
Дерьмо. Это будет сложно. Не хочу принуждать её ни к чему, пусть даже это просто разговор, сама мысль об этом больно бьёт по сердцу, поэтому отхожу на шаг, давая ей больше личного пространства. Девочке нужно время, она остынет, в конечном итоге я ей всё объясню, и она простит меня. Не может не простить. Сколько бы ни прошло лет с нашей последне встречи, мы всё такие же самые близкие друг другу люди. Не позволяю себе допустить мысли, что может быть иначе.
Разворачиваюсь обратно в сторону кухни, уходя бросаю через плечо:
— Ложись спать, Катя. Завтра рано вставать, у нас с тобой будет много дел.
— Каких ещё дел? — непонимающе смотрит сестра.
— Ну, во-первых тебе нужно купить новую одежду, ты же помнишь при каких обстоятельствах я забирал тебя из приюта. Во-вторых, и это саме главное, ваша директриса сказала, что ты до сих пор не подала документы в институт, так что я взял этот вопрос на себя, и сам выбрал для тебя универ. Самый лучший в нашем городе. Так что завтра едем туда подписывать договор. О поступлении не переживай, я уже уладил все вопросы, осталось только оформить бумаги.
— Какого чёрта? — бросает сестра снова заводясь с полоборота. Удивлённо смотрю на неё вскидывая брови.
— Что-то не припомню, чтобы раньше в твоём лексиконе были такие выражения.
— За одиннадцать лет вообще много чего интересного произошло — пожимает плечами Катя. — Удивляюсь, что ты меня саму то вдруг решил припомнить.
Молча выхожу из кухни. Не думаю, что она сейчас поверит словам, что не забывал о ней ни на секунду, все эти чёртовы одиннадцать лет.
___________________________________________________________________________________
Девочки, скоро развитие события станет немного погорячее, не прям чтоб лава, но всё же) в ближайшие несколько частей, мы узнаем один Катин секрет, а также станет известно, чем именно занимается Андрей и откуда у него деньги) Хочу предупредить сразу, герои романа — не идеальные люди, со своими недостатками. Будут присутствовать нецензурные выражения и откровенные сцены, но вы и так должны были это понять, увидев отметку 18+)
Прошу вас!!! Не делайте поспешных выводов о героях) Эта история отнюдь не грязная, как может показаться в какой-то момент) Если найдёте в себе силы дочитать до конца, то поймёте, что она гораздо чище, чем кажется) в первую очередь, она про любовь, понимание, прощение и веру)
P.S. Если хотите меня поддержать, то самым приятным для меня будет ваша подписка и обратная связь)
Целую, ваша Полина)