Вслед за грузчиком, покрасневшим от натуги, что тащил пятый по счету неподъемный баул, из подъезда элитного многоэтажного дома вышла заплаканная блондинка. Ее лицо тоже было красно. Только от сдерживаемых и нет-нет прорывавшихся рыданий, оно у нее пошло некрасивыми пятнами. И вокруг глаз виднелась размазанная бумажными платками потекшая тушь. Те самые белоснежные платочки девушка комкала в сжатых кулачках, но как начинал течь нос, так спешно промокала его ими же. И вот так, вытирая опухшие глаза и нос, она и проследовала за крепышом парнем, перетаскивавшим баулы, до Газели. Он же был и водителем автомобиля, поэтому, закинув в кузов за прорезиненную шторку последнюю раздутую сумку и удовлетворенно крякнув, вразвалочку направился к кабине, чтобы сесть за руль. Но не дошел пары шагов, как обернулся и зычно крикнул:
— Куда! Я не имею права возить пассажиров в кузове. Штрафы еще не хватало платить! Эй? Я кому сказал? Нет, это что же делается?!
И он, еще раз крякнув, но уже с досадой, направился к своей пассажирке.
— И куда мы лезем? — его лицо скривилось еще больше при виде дамы, неловко карабкающейся вслед за своими вещами за ту же шторку. — Да вы, совсем голову потеряли?! В кабину, я сказал, садитесь!
— А?.. — она отпустила из рук борт и развернулась к мужчине.
Яркие синие глаза, блестевшие от слез, смотрели на водителя недоуменно. Будто девушка вообще не понимала, что она только что делала. А потом как пришла в себя.
— Да, да! Конечно, — и блондинка, кивнув головой, поплелась следом за мужчиной к кабине.
— Э, нет! Здесь мое место, а вам туда, — и чтобы не терять больше зря времени, ухватил девушку под локоток и сам повел к пассажирской двери.
Нервная и заплаканная особа водителя явно раздражала. Это было написано на его лице. У него кривились губы и по-особенному щурились на нее глаза. Правда, в них, в глазах, то есть, проскользнул и интерес, хм, чисто мужской, когда окинул взглядом упругий такой задик, обтянутый модными брючками. И как было не окинуть? Если тот оказался чуть не под самым мужским носом, когда эта рева забиралась на сиденье, а он помогал ей подтянуться. Хм, не удержался и подтолкнул…под ту аппетитную пятую точку. Потом снова крякнул, с уже иным выражением, и захлопнул дверь. Все, можно было ехать. Пассажирка хоть снова и ушла в себя, но, слава богу, теперь уже сидела в кабине, а не застревала с отрешенным видом то у лифта, то в лифте, то в подъезде, то… в общем, много раз приходилось ее окликать. Теперь вот можно было трогаться.
А вообще-то шоферу все с этой кралей было понятно. По одежде он рассудил, что девчонка из богатеньких. Скорее всего, балованная. Наверняка, ей все само собой доставалось. Эгоистка, если одним словом. Как впрочем, большинство баб по его мнению. Сколько у него их было?.. Если не считать Верки, то трое. И всем вечно от него что-то надо было. Нет!.. Поначалу, как водится, все они вполне себе казались милашками. А потом начинали!.. Зарплата у него маленькая, жизненные интересы не те, внимания им не уделял… Да что там, машину его, кормилицу, после нескольких месяцев совместного проживания, кстати, в его квартире жили, обзывали непрестижной, диван — старой рухлядью, работу — отстойной. Он терпел-терпел, а потом рявкал. Те в слезы. Мол, хотели как лучше. Вроде бы, пытались интерес к карьерному росту у него пробудить… Может и так. Но он ему нафиг не нужен был. К чему?
Квартиру же имел? Так точно. Не хоромы — однушку в спальном районе. Зарабатывал побольше некоторых. На приличную одежду, как у всех, хватало с лихвой. На пиво и прочее — хоть каждый день пей, да работа ж не позволяла. Во, кстати! Он спиртное употреблял только по выходным и праздникам, но бабы все равно вопили, что ведет себя…впрочем, черт с ними. Главное с Веркой ему теперь повезло. А вот эта, зареванная, что снова принялась в уголке кабины елозить и спешно нос с глазами промокать, наверняка своего хахаля допекла, вот он ее и вытурил. А что? Скольких уже вот так вот перевозил? Да что там, и своих-то потом всех в соплях из квартиры выпроваживал восвояси. Очень похоже выглядели тогда. Ну, не такие они у него красотки были, правда, и одеты попроще, и не так тихо рыдали, то есть без брани в его адрес тогда нисколько не обошлось. Правда, и он…того, отвечал им. А куда без этого?! Допекли же!
Но хахаль этой блондиночки повел себя все же странно. Его баба съезжает, а он и дома-то не был. Это как? Она же вон, сколько сумок навертела. Вполне возможно, что лишнего прихватила. Его предыдущая, которая до Верки была, так даже его кровный утюг норовила к рукам прибрать, но все равно столько барахла с собой не набрала. Конечно, и его заслуга в этом была — пресек произвол. А этот, хахаль, то есть, нисколько за сборами не следил. И подумать только, ключи не сам у крали забрал, а блондиночка их консьержу оставила. Чудно! Он, вон, после каждой бывшей замки менял, а этот…
— А! Не мое это дело!.. — в сердцах и от нахлынувших воспоминаний шофер проговорил эту фразу вслух и еще пятерней по рулю стукнул.
— Что вы сказали? — шмыгнула носом зареванная краля.
— Э…ничего. Где сворачивать, спрашиваю?
— Так вот же…сейчас будет светофор…
Она как вынырнула из своих горестных мыслей. Хорошо, шофер поинтересовался поворотом. Нет, следовало уже брать себя в руки, вон и улица Маринки показался. Но проклятые слезы снова хлынули из глаз, и вид на дом подруги как пеленой заволокло. Это надо, Леня даже не проводил!.. Сослался на дела, на работу и…
— Негодяй! — как выдохнула, и получилось хрипло. — Не прощу!
При звуке ее голоса водитель чуть резче, чем следовало, крутанул руль. Но ничего, в поворот вписался и начал лавировать между плотно припаркованными машинами.
— Э… этот подъезд, что ли? А ближе подъехать не получится. Вы же видите, что здесь творится. Ох уж эти новостройки! А впрочем, в старых районах теперь не лучше. Машин стало!.. Здесь-то есть, кому тяжести ваши таскать?
— Нет, — отрицательно покрутила девушка головой. — Но я заплачу. Помогите, пожалуйста.
Мужчина ей не отказал. И, слава богу. А то, как бы сама управилась? Она придерживала ему то дверь в подъезд, то тормозила лифт, чтобы мог занести все сумки, а в мыслях все еще была далеко отсюда. Обида на жениха продолжала выжигать ей грудь. Правда, слезы вот уже минут десять, как иссякли, и даже щеки успели высохнуть. Оно и к лучшему — все не так ужасно перед Маришкой сейчас должна была предстать. Эх, подружка, и снова, терпения тебе!
Да, она не раз уже вот так бесславно приезжала к подруге с сумками. Маринка, говорила, что пора определиться и раз и навсегда решить, терпеть похождения жениха или послать его, куда подальше. Похоже, на этот раз все кончено — она его теперь «послала». Или он ее? А вот об этом лучше в тот момент было не думать, если не хотела снова утонуть в слезах и соплях. Чтобы наверняка не допустить новых соленых потоков из глаз, Вероника запрокинула повыше лицо и распахнула шире веки. Вот такую, с вытаращенными глазами ее и увидел тот тип.
Откуда он взялся? Она-то вышла снова на улицу, чтобы расплатиться с водителем. Вот же незадача! Шофер свалил вещи у Маринкиной двери и всем своим видом показал, что готов принять оговоренное вознаграждение. А Вероника спохватилась, что у нее нет сумки. Постоянно держала ее в руках, а тут…
— Может, я ее у вас в машине оставила? — промямлила недовольному водителю.
— Не знаю, не обратил внимания.
И они пошли к его Газели. А у подъезда на них налетел субъект в дорогущем костюме, белоснежной рубашке с галстуком, приятным запахом парфюма обдал. Но дело в другом! Он держал в руках Вероникину сумку. Ее глаза и так были вытаращены, а уж тогда!..
— Это же она! Моя сумка! — вскрикнула и указала пальцем. И все вышло резко.
— Ах, ты! — ринулся вперед шофер.
Он подумал, что тип в костюме залез в его Газель? Такое, в общем-то, не вязалось в голове с образом этого Благоухающего, но Вероника все равно была за защиту благодарна. Только Костюм легко от жесткой хватки ее «защитника» увернулся, метнувшийся в него кулак отразил, руку перехватил и… это их, этих красавчиков бизнеса, в фитнес клубах самообороне теперь стали обучать, что ли? Ничего себе!
— Что за дела? — меж тем удивился Костюм. — Я доброе дело решил сделать, а мне кулак хотел прилететь? Не по-христиански, господа. Девушка, это ваша сумка? Что вы замерли соляным столбом? Нет, с вами точно что-то не так. Я же эту дамскую вещицу подобрал около вон той машины и хотел хозяйке вернуть. Открыл, а там и паспорт, и кошелек, и телефон, и…
— Да ее это, ее! — первым заговорил водитель, и получилось у него проскрипеть из-за боли в заломленной за спину руке. — Растеряха, и мы шли ее сумку искать.
— Сам знаю, что ее. Я же паспорт открывал, фотографию видел.
— Это вы в моей сумке беспардонно рылись?!!
— Ничего себе, красавица отмерла! Глаза сверкнули, в голосе возмущение! Что же с вами не так? Разве же это нормальная реакция? Другая бы вся в ахах и охах рассыпалась…
— А ну, отпустите его руку! — Вероника сама не знала, отчего этот мужчина так на нее действовал. Действительно же, следовало благодарить, а не… — Отпустите, я вам говорю!
— Ух, какая грозная. Вероника Сергеевна Лескова. Держите вашу сумку. И мне не надо ваших благодарностей. Пока, красавица!
И этот тип с гордым видом начал от них удаляться. Допустим, походку хищника из семейства кошачьих Вероника у него отметила. Но почему-то про себя и в его адрес как выпалила: «Козел». Почему на ум пришло сравнение с парнокопытным? Загадка. По большому счету, этот тип имел все, чтобы стать мечтой миллиона или даже миллиарда женщин. Внешние его качества имелись в виду. Ага! В этом, скорее всего, и было дело: во внешнем лоске. Симпатичен и ухожен был индивид, сил нет как, и это сразу бросалось в глаза. Но этот его взгляд… А тон? Ничего особенного не сказал, конечно, и даже был вежлив, и услужлив, что у таких лощеных и знающих себе цену редко, в общем-то, но бывает. А значит, имел тайный умысел! И уж она-то, Вероника Лескова, догадывалась, какой! Именно, она теперь научилась видеть нутро вот таких сногсшибательных снаружи мужиков. Плавали — знаем! Только-только съехала вот от подобного.
— Дамочка! Расплачиваться будем? — вернул ее к реальности текущего дня голос водителя Газели.
— Именно! — хмыкнула она и склонила голову над раскрытой сумочкой в поисках кошелька. — Засмотришься вот так вот на распущенные перья, а потом расплачиваться приходится! И почему-то только нам, женщинам. Несправедливо!
— Это вы мне? Ну, знаете ли!.. Все как договаривались: погрузка, разгрузка, дорога сама…
— Да нет же, это я сама с собой разговариваю. Держите. И спасибо — выручили.
— Странная, — пробубнил шофер, убирая деньги во внутренний карман ветровки и отходя к машине. — Понятно, что с такой жить — морока одна. Как хахаль ее еще выдержал? По всему прожили достаточно, раз столько добра насобирала. Ух, разобраться еще, что лучше: женщина попроще или вот такая…краля, хотя… — и он не договорил, а запустил пятерню в вихры, устраивая у себя на голове форменный беспорядок.
А девушка тоже в задумчивости пошла в другую сторону, к подъезду. В мыслях имела, что сейчас скажет подруге. И надо же, Маринка встретилась уже на площадке этажа — вышла на шум за дверью, увидала знакомые баулы, догадалась, кто пожаловал, и, не дожидаясь явления Вероники под очи, сразу принялась затаскивать вещи в квартиру.
— Рада тебя видеть, — произнесла ее тактичная подруга, наклоняясь и берясь за ручку последней сумки.
А может, она не хотела смотреть в глаза Веронике, знала же, что та в ответ на вопрос о произошедшем разрыдается, поэтому, отворачиваясь, ухватила тяжесть и поволокла в свое жилище.
— Как?.. Даже не спросишь, что у меня случилось?
Выходило, что имела тягу к самоистязанию. Иначе, зачем бы заводила такую шарманку? Ага, и рыдания были снова на подходе. И нос опять захлюпал…
— Маленькая моя!.. — бросила тогда Маринка свой груз и развернулась к подружке, раскрыв объятия. — Ну, иди — пожалею! Снова, да? Вот, гад! А я тебе говорила!..
— Знаю, знаю, ааа!.. — так и упала ей на грудь Вероника.
А через несколько минут они уже пили чай. Блондинка Вероника и шатенка Марина, две подружки со времен детского сада. Привычно заняли каждая свое любимое место за кухонным столом и вели неспешную беседу. Уже без слез и ахов. А до этого всласть порыдали, причем обе.
— Вот я и решила окончательно с ним порвать, — и чашка со скрежетом вернулась на блюдце. — Не могу же я вечно сгонять с его колен посторонних женщин!.. Прикинь, он без пяти минут женатый мужчина, и при этом… в общем, ты и сама все про Леонида знаешь!..
— Да…уж! А дальше, что думаешь делать?
— Пока поживу у тебя…
— Это само собой!
— Надо же подготовить маму с папой, что их непутевая дочь возвратится домой. Ох, Марин, сейчас начнется: «А мы тебе говорили! А ты ничего не слушала!»
— Кхм! Как вводится!
— Хоть скрывай от них этот мой разрыв с женихом!
— А он точно последний? Э…извини! О чем это я… конечно же, на этот раз…
— Но как такое утаишь? Я же теперь без жилья осталась и, скорее всего, без работы тоже. Ты же понимаешь: Ленька хозяин фирмы, где я, всего лишь, руковожу отделом.
— Мерзавец! Он еще и посмел тебя уволить!
— Что ты! Нет, конечно. Я сама уйду. Чтобы его больше не видеть.
— А может, не надо?
— Понимаю, что такого места мне больше не найти. Но наблюдать этого… парнокопытного мне не по силам будет. Помнишь, как в прошлый раз? Он же мне назло после уговоров вернуться принялся улыбаться и веселиться… с каждой первой девицей. Мол, посмотри, от кого отказываешься, я нарасхват, а ты отворачиваешься!
– Не поспоришь, обаятельный Козел! Но может…
— Нет! Рвать, так рвать! И забыть!
— Значит, все же к родителям?..
— Вот бы квартиру снять, но я на черный день не откладывала, жила как птичка одним днем.
— Можешь у меня оставаться.
— И испорчу тебе личную жизнь. Есть же Сашка, а квартира однокомнатная…
— Погоди! А кольцо?! Где твое кольцо, то есть козлиный подарок на помолвку? Там же огромный бриллиант, карат этак…
— Да я его в сердцах на квартире оставила.
— Зря! Вот бы его продать…тогда бы…
— Ход твоих мыслей мне понятен! У тебя машина на ходу? Живо собираемся!
И они в один миг уже сидели в Маришкином Купере и даже подруливали к дому Леонида Макеева. Да, подруга поднажала на газ, стараясь угодить Нике. А вот шлагбаум служащий не спешил им открывать, преграждая въезд. И еще надо было видеть лицо того типа. Его глаза искрили насмешкой.
— Кого я снова вижу! — не поленился подойти ближе к малолитражке бугай. — Вероника Сергеевна, собственной персоной! Что-то вы на этот раз совсем быстро вернулись к любимому?..
— Не ваше дело! Открывайте проезд! — строго сказала она ему, и со вздохом — подруге. — Я, кажется, превратилась в мужененавистницу. Вот так бы сейчас и…
— Я тоже! — убежденно кивнула головой шатенка и повела машину под начавший подниматься шлагбаум.
— Там машину не ставь — места все расписаны за жильцами. Гостевая площадка слева.
— Но она вся занята. И мы же на минуту, да? Ты иди, а я приткнусь вот здесь.
Когда Вероника уже возвращалась, крепко зажав в кулаке добытое кольцо, подсмотрела следующую картину. Во двор въехал черный БМВ. Он напористо продвинулся до Маришкиного Купера и встал. И так потом получилось, что Ника подошла к машине подруги почти одновременно с хозяином того черного внедорожного монстра. Он всего-то на пару шагов был впереди ее. По всему гневался, что заняли его парковочное место.
— Да я уже уезжаю, — виновато пожала плечами Марина. — Вон! Моя подруга пришла, и мы…
Вот тут этот Костюм и развернулся, чтобы окинуть взглядом упомянутую «подружку». И надо же, это оказался тот самый тип, который всего пару часов назад вернул Веронике сумку. Немыслимое… совпадение? Но думать было недосуг. Этот тип лощеный отчего-то сразу же вызвал раздражение, хотя ничего плохого ей не сделал ни тогда, ни теперь. И вот отчего он снова начал улыбаться? Ага, зубы свои хищные и белоснежные демонстрирует. Мол, вы против меня далекое нижнее звено пищевой цепочки. Ух, привык, котяра, подавлять обаянием!
— И снова здравствуйте, Вероника Лескова. Как это вы меня разыскали?
А ведь, пожалуй, этот Пижон удивился. Хотел скрыть, да брови собольи выдали, когда чуть взметнулись на лоб. И улыбка у него вышла хоть и на пять с плюсом, но несколько ошарашенная в самом начале. Теперь-то справился с собой — снова стал самой ироничной любезностью.
— Неужели, осознали, одумались, заимели нестерпимое желание отблагодарить меня за сумочку?
— В самую точку!
Она не стала упражняться в словесных перестрелках. Вот еще, на всяких время тратить. Но, правда, отчего этот самоуверенный тип со смеющимися глазами так на нее действовал? И эта его улыбочка уголками губ!.. Черт! Поняла! Он же ей жениха…бывшего напоминал. Поди, такой же бабник!..
— Марин! Заводи! Нам некогда тут с некоторыми лясы точить. Гражданин! Я вам, вам! Дайте проехать.
— Что это вы снова гневаетесь, гражданка Лескова?
Надо же, а память у мужика была замечательная, всем бы такую, всего же раз в ее паспорт заглянул, а смотрите-ка…
— Это так выражаете благодарность? Ну, вы даете! И все же ответьте, гневливая вы моя, как смогли разыскать…
Договорить не успел. Мужчине пришлось отпрыгнуть от прущего на его начищенные до блеска ботинки Купера. А еще его уничижительно смерили в раскрытое окно две пары прищуренных и недобрых женских глаз. За что, так и не понял. И совсем не мог слышать, что в его сторону сказала блондинка.
— Рули отсюда, Марин. Не дом, а рассадник. Приют ловеласов какой-то.
— Не говори! — согласно кивнула ее подруга. — Козлиная ферма, а не дом.
Тем не менее, настроение у дам поднялось. Марина так вообще чему-то там тихонько посмеивалась в сторонку. Рулила и прыскала от каких-то своих мыслей. Вероника же оставалась серьезной, но плакать ей и стонать, вспоминая пережитое, явно расхотелось.
— Нет, ты видела, как я этого типа озадачила, когда сказала, что адрес его вычислила? — с некой гордостью спросила вдруг подругу. — А на самом-то деле, откуда возможно?! Никакой же информации! Да и видела две минуты, и вот вам: через час стою во дворе его дома.
— Ага! — моментально вся подалась к ней Маринка, блестя возбуждением в глазах. — У него было такое лицо!..
— Лицо? Ты о чем? — слегка нахмурила бровки. — А, физия! Смазливая, а в глазах черти так и пляшут. Ух, все они бесовские дети!
— Волевой подбородок, красивый нос, а глаза…
— У тебя же Сашка?! — вмиг охолодила мысли подруги Ника. — Но я о другом. Вот скажи: как могла бы узнать адрес этого типа? Это же за гранью! Хотя… А если бы обратила внимание на номера машины, в которую сел? Теплее, да! Но тогда мне нужен кто-то, способный эту информацию преобразовать в полезную. Мент или хакер?.. А у меня ни того, ни другого в знакомствах. Или…погоди-ка! Игорька помнишь? Он из-за компа не вставал.
— Который Игорек? Из четвертого подъезда? Так он геймер.
— Игрок? Который бегает в виртуальном мире то ли монстром мышечным, то ли бабой, то ли зайчиком-эльфом? Жаль!
— Говорят, раньше в программах сек, а теперь его в иллюзию затянуло. И то правда, над собой же работать, мышцу хоть бы накачать, это же труд и болезненный поначалу. А так, подолбил ящеров и всякую нечисть в локациях, не поднимая задницы из кресла, прокачался виртуально, вот тебе и самоудовлетворение, какое-никакое. И встает тогда из-за компа, потягиваясь, не очкарик сутулый, ручки-палочки, ножки, что ходули, а крутяк!
— Сек, говоришь, раньше во всем этом? Надо будет обратить на него внимание…
— Зачем тебе? — насторожилась Маринка.
— Эй! На дорогу смотри! Там же!.. Фу, пронесло! Ну, ты даешь, чуть в Мерседес не въехала. Погоди-ка! Это же машина Ленечки!
— Точно! Твоя бывшая любовь ко мне во двор рулит.
— Марина, стоп! Да, останови. Я выйду.
— Бежишь от объяснения? Ника, тебе надо быть решительнее. Или ты снова не уверена, что порвешь с этим бабником?
— Что ты, нет! Мне просто надо в парикмахерскую. Посмотри на меня. Разве в таком жалком виде сообщают изменившему тебе жениху, что больше знать его не желаешь? О, нет! Я должна выглядеть на пять с тремя плюсами, когда сообщу ему, что разрываю всяческие отношения. Поняла?
— А мне-то, что с ним делать? Ведь усядется сейчас у меня в комнате, заполонит там все собой…
— Да ты его в квартиру не пускай. С какой стати?! Пусть на улице ждет.
На этом они и распрощались. Марина поехала во двор, а Вероника побрела дальше по улице. Если честно, да, трусила перед решительным объяснением с Леонидом, и даже надеялась, чтобы он ее не дождался. А парикмахерская?.. Почему бы и не зайти? Внешний вид для женщины всегда важен.
Но очень скоро мысли ее переместились в ином направлении. Вот же странность, образ очкастого Игоря из четвертого подъезда Маришкиного дома вытеснил боязнь встречи с Леонидом. Только легкое совсем сомнение осталось, вдруг бы снова не устояла перед чарами опытного соблазнителя, и отголоски боли еще, от его измены, что совсем недавно рвала на части сердце. И почему в голове засел Игорек? Потому что Маринка сказала, будто тот совсем потерян для мира? А ведь они раньше дружили. В детстве. В одной песочнице копались. Потом в школу пошли, в ту, что на соседней улице. Как сейчас помнила: она с Маришкой, Игорь и Пашка. Кстати, Павлуша теперь, говорят, чем-то там в мэрии занимается, важным чиновником стал. Хотя, можно было ожидать такое, он и в детстве норовил командовать и их троих строить. А Игоря родители в старшей школе в технический лицей перевели, меньше видеться стали из-за этого. А теперь, вона оно как!..
Так вышло, что время в парикмахерской пролетело как один миг. И все из-за того, что в голове у Ники зрела задумка. Вот она ее и обмозговывала. Пока сама с собой, но хотела потом и с подругой поделиться соображениями. И в этой мысли было отведено немалое место Игорьку. А что? Отличный же парень… был. Но, может, и сейчас еще того…все возможно. Во всяком случае, Вероника решила за друга, хоть и бывшего, побороться и в мир вернуть. Правда, планировала, что они оба остались бы довольны возродившимися дружескими отношениями. Ну, а там видно было бы…