Во двор девятиэтажки Вероника заезжала уже в ночи. И как же она не заметила припаркованный в сторонке черный Лексус? Не иначе, а посчитала, что, раз удалось сохранить отснятый материал и сбежать от разбирательства с Наумовым, то удача на ее стороне. А она взяла и отвернулась, потому что послала такой уставшей Нике двух ее братцев. И это что значило? Ничего хорошего! Знала она их замашки. Отец, наверняка сказал, что надо сестру вернуть в семью, а эти качки все же воспринимали буквально.
— Кого мы видим! — от дерева отделилась тень, и оказалась крупным мужским силуэтом.
По голосу Вероника узнала младшего Лескова, Николая. Этот разгильдяй, он же успешный бизнесмен среднего звена, вечно над чем-то потешался, вот и теперь голос его был полон предвкушения развлечения.
— Сестричка любимая! Девочка наша ненаглядная!
— Погоди, Коль, — прервал его бас Александра, самого старшего брата. — Ты где ходишь, Ника? Ночь на дворе, шпаны кругом немеряно, а она…
— А она же у нас хочет быть самостоятельной! — не удержался и добавил свою реплику младшенький. — Дома ей, видите ли, на всем готовом не жилось, женихи, которые ее руки у отца просили, неугодны были, и она улизнула к этому слащавому Леньке Макееву. Что, поиграла во взрослость? Не женился на тебе этот прохвост? Ух, мы ему задали!..
— Да погоди ты! — рявкнул уже на него Сашка. — У сестры сердечная рана, а ты…
— А я и говорю, что мы этому женишку мозги вправили. Ха, получилось, правда, через сотрясение.
— Что, что?! — сурово свела брови Вероника, и в голосе ее послышалась сталь. — Вы зачем вмешиваетесь? Кто дал право?
— Родство, разумеется! Вмешались на основании, что не позволим никому сестру обижать. И этому Аленделону российского производства фингалов наставили, будь здоров! — теперь и Сашка показал, что они с Николаем одна шайка-лейка.
— С ума сойти! И это взрослые мужики… — всплеснула Ника руками. — Главы солидных фирм! Это вы за тем фитнес клубы посещаете, чтобы кулаками на улице потом размахивать?
— Скажешь, он с тобой не повел себя, как свинья? — прищурился на нее Николай. — Не таскался за другими бабами, когда ты его дома поджидала? И не надо нам тут втирать про не сошедшиеся характеры, разошедшиеся пути…
— Да, мы тебе не наш отец. Хотя, он тоже на счет Макеева имел сомнения, ну а мы так его знаем, как облупленного.
— Угу! — совсем сердито смерила девушка взглядом братьев. — Потому что сами от него не далеко ушли.
— Девочка! — завопили братцы тогда одновременно. — Ты нас не ровняй. Мы никого невестами не называли.
— Ладно, — вздохнула Вероника. — Этот разговор старый, надоевший, и он нас никуда не приведет. Вы чего сюда заявились? Отцовскую волю озвучить?
— Разумеется, — сказал Николай.
— Да, — Александр высказался короче.
— Ну! И в чем она заключается? Говорите быстрее — я устала и спать хочу.
— А что непонятного? — удивился Колька. — Отец желает, чтобы ты вернулась в родительский дом. Вон в тот, — указал на виднеющуюся в ночном небе башню. — Не забыла, как выглядит?
— Понятно. А вам не кажется, что могли бы мне сообщить это по телефону? Тогда не пришлось бы двум дылдам здесь деревья подпирать до ночи.
— Поучи, пигалица! — грозно шагнул к ней Николай.
Он сделал шаг на сближение, а Ника успела его обежать и продвинуться поближе к подъезду Маринки.
— Эй! Ты куда? — взревел Сашка. — Не понятно, что за тобой приехали? Отец велел доставить к нему в дом сегодня же.
— А я взрослая девочка, между прочим! — Ника потихоньку продолжила пятиться к парадному. — Могу и не согласиться с отцовским велением.
— Это как? — опешил от такого заявления старший брат.
— Да чего мы ее слушаем, Сань? Хватаем, доставляем, и точка!
— И то, правда…
И эти мужики под два метра ростом и с косой саженью в плечах ринулись на такую хрупкую Нику. Но, очень юркую. Она проскочила между их мощными телами, увернулась от загребущих рук и устремилась к двери подъезда. Но девушку подвел каблук. Вот же! У самого порога обломился. А как она споткнулась, так была перехвачена поперек туловища и вскинута вверх, на плечо одного из преследователей. Вот такую картину увидел Наумов, когда въехал во двор.
— Стоять! — заорал он, выскакивая из машины.
Вадим никак не мог допустить, чтобы неизвестные затолкали девчонку в свою машину. У него как инстинкт какой-то сработал, и бросился ее отбивать. В два счета добежал и принялся за дело. Первым в нокаут отправил того мужика, который попытался преградить дорогу. Это было не сложно. Тип лишь внешне выглядел внушительно: рост и много-много мышц. А опыта рукопашного боя имел мизер. Только и успел, что замахнуться, когда словил прямой удар в челюсть.
Со вторым справиться получилось сложнее. Он, хоть и был нагружен бесценной Никой, кстати, непрестанно молотившей кулачками по его широченной спине, но сдаваться и отпускать девчонку не собирался. Вот этот сразу же произвел впечатление опытного бойца. Несмотря на габариты, извивался ужом, был ловок как матерый хищник, а удар его кулака, скорее всего можно было сравнить с ударом медвежьей лапы. Тот только вскользь прошелся Вадиму по скуле, а его от этого чуть ни развернуло затылком к противнику.
И вот уже некоторое время они искрили друг на друга глазами, кружили коршунами и высматривали слабые места. Короткие выпады ни к чему действенному не приводили. А вот если бы этот медведь оставил свою беспокойную ношу… Или не мог бы поручиться, что легко уложил бы его тушу на асфальт? Уж больно тот ловок был. Что говорить, перед Вадимом стоял мастер боя. А на его плече висела и пыхтела Ника. Если бы ни она… Наумов мог бы все же действовать напористее. Но боялся задеть девушку. И только потом до Вадима дошло, что Медведь не просто так не отпускал Веронику, а он еще ее заслонял собой от ударов. Как так?
— Сашка! Остановись! Да отпусти же ты меня! Кому говорю?!
Вот такие слова Ники Вадим разобрал потом. Сашка? Они знакомы? Насколько близко? Мысль неприятно резанула по уже напряженным нервам. Отчего-то захотелось врезать тому по челюсти, вложив в удар все силы. Но Наумов сдержался. Только зубы сжал крепче. И выдержав безопасное расстояние от противника, остановился.
— Ника? Кто это? — получилось, что прорычал свой вопрос.
— А раньше спросить не мог? — отчего-то злилась она и на него.
— Я тебя спрашиваю!.. — как ни странно, у него тоже поднялась немалая волна гнева.
— И мне тоже интересно знать, сестричка, откуда этот тип тебя знает? — пробасил Медведь.
— Сестричка?.. — прищурился Вадим на мужика.
— А может, Саш, ты меня уже поставишь на ноги? Понял же, что ничего мне не угрожает.
— Пожалуй… — согласился Александр и довольно бесцеремонно скинул Веронику с плеча.
— Наконец-то! — она выдохнула с шипением и принялась поправлять на себе платье. — Знакомьтесь, Вадим Николаевич Наумов, это мой старший брат, Александр Сергеевич Лесков.
— Хм! Правда? Тот самый? Глава корпорации «Магнетика»? — брови Наумова поехали на лоб.
— Мы знакомы? — прищурился на него Александр.
— Встречались, было дело… на благотворительном новогоднем вечере пару лет назад. Хм! А тут ночная темнота, двор девятиэтажки…
— Н-да, и я не в смокинге… Наумов?.. Знакомая вроде бы фамилия. Случайно не участвовал в университетских соревнованиях по борьбе? Удар правой мне показался знакомым.
— Было дело… совсем много лет назад.
— Форму, однако, не потерял!.. Но Ника! — повернулся брат к сестре. — Почему этот господин принялся так отчаянно тебя защищать? Это было похоже на…
— А он мой парень! — на одном дыхании выпалила девушка и этой фразой огорошила сразу двоих мужчин. Или нет, даже троих!
— Что-что?! — раздался голос и пришедшего в себя Николая.
— О! А это мой второй братец очнулся, — махнула рукой в его сторону Вероника, а сама быстренько перебралась поближе к Наумову и повисла у того на локте. — Знакомься, милый, это Николай Сергеевич Лесков. Коль! Это мой парень, Наумов… Вадим… Николаевич.
— Очень приятно! — с совсем неприятной интонацией произнес брат, пытаясь подняться с земли.
— Ну, теперь вы знакомы, недоразумение разрешилось… Вадим, ты проводишь меня до квартиры? — она нетерпеливо подергала Наумова за руку и тогда заметила, что рукав на его сногсшибательном костюме держался на честном слове.
— Обязательно, дорогая, — ох, а голос-то «ее парня» не обещал спокойствия на ночь глядя. — Всего доброго, господа…
— Ника! — окликнул их Александр, когда парочка развернулась и неспешно пошла к подъезду. — Не дурила бы ты, а?
— И в голове не было! — ответила девушка, не оборачиваясь.
— Так я все отцу передам!
— Как считаешь нужным, Саш, так и поступай.
— Ладно! — произнес он в сердцах. — Коль, ты слышал? Новый жених выискался, не прошла и неделя!
— Сань, не психуй — разберемся. Как она этого гада назвала? Подскажи, а то у меня еще в голове так звенит…
Дальше голоса братьев перестали долетать, потому что за спиной захлопнулась дверь подъезда. И тут до Вероники дошло, что уже не она цепко держала Наумова за локоть, а он ее. Покосилась на мужской профиль и даже при тусклом освещении слабой лампочки у лифта различила, как у детектива ходили желваки. Н-да, не повезло мужику встретить ее на своем жизненном пути.
— Спасибо, что хоть мужем так вот сразу братьям не представила! — развернул он ее резко к себе лицом.
— Пожалуйста, — сказала спокойно и дотянулась до кнопки вызова. — Только мои братья все равно передадут отцу информацию, увы, в преломленном виде.
— В каком же? — губы Наумова скривились в усмешке.
— Уверена, скажут, будто я теперь за тебя замуж собралась.
— Это после Макеева?
— Именно. Так что приготовься знакомиться в скором времени и с моим родителем тоже.
— Хваткая семейка!
— Ничего, не бойся — прорвемся. Я тебя подставила, я и спасу от штампа в паспорте. Правильно поняла, ты так же не хочешь семейное ярмо на шею?
— Как Макеев?
— Нет! Он потом созрел отвести меня в ЗАГС, когда уже поздно стало, и я передумала создавать с ним семью. И вообще… себя имела в виду.
— Вот как? — Наумов смотрел теперь на Нику довольно странно. — И как будешь спасать?
Мужчина как навис над ней, почти вжимая в стену своим телом. И что случилось бы дальше, Веронике осталось гадать, так как рядом с характерным скрежетом распахнулись двери лифта, и из него вышла супружеская пара, что жила на пятом этаже.
— Здравствуйте.
Люди прошли мимо, Ника проводила их взглядом и собралась зайти в лифт.
— Надеюсь, ты не потащишься за мной на этаж?
— Поднимусь, — с нажимом сообщил ей Вадим. — И даже в квартиру зайду. Что так удивленно смотришь? Во-первых, я грозил тебе разговором. Во-вторых, заслужил за спасение девушки от двух монстров чашку чая. А в-третьих…
— Учти, дома Маришка!
— Не ври мне… никогда больше, — его серые глаза смеялись. — Потому что я всегда все знаю. А твоя подруга сейчас с тем художником самозабвенно… хм, занимается оформлением офиса.
— В такой час? — не поверила ему Вероника.
И она не думала даже обманывать, а надеялась, что Маринка уже вернулась домой.
— А откуда ты это узнал, Наумов? — восторженно посмотрела на него, когда вошла в дом и осмотрелась, а подруги в нем не обнаружила. — Этот твой тон… он говорил об уверенности!
— Подметила? А если скажу, что обратил внимание на окна?
— А в них не было света? Но погоди. Они же выходят на другую сторону…
— Умница! Ты делаешь успехи, детка.
— Эй! Это сейчас пытаешься уйти от ответа? — прищурилась она на него.
— Что-то в этом роде.
— Не выйдет. Потому что я приставучая.
— А вот это уже заметил.
— Признавайся, откуда знал, что Маришки не будет в квартире? Или сказал наугад?
— Иногда и так делаю. Главное, чтобы голос звучал уверенно. Но сейчас… ладно уж, скажу. Ты что, камеру в углу холла не заметила?
— Ах, вот оно что! А я думала, что это за пимпочка?.. Но погоди! И ты можешь наблюдать за… Господи! Где мой телефон?
Вероника в спешке достала из сумочки мобильный и набрала Маринку.
— Подруга! Ты домой собираешься? Ночь вообще-то уже на дворе, — наехала она на Марину, как только та ответила на вызов. — Да? Так захватила тебя работа? А давай без фанатизма? И художник с тобой? Конечно, где же ему еще быть! Но я должна тебе сказать, что та штука в холле оказалась камерой наблюдения. Что «ах»? Да не знала я этого раньше! Ну, все, я отключаюсь.
Ника разговаривала с подругой, а сама следила краем глаза за Наумовым. Вот он прошел в комнату. Уселся на диван. Раскован, будто к себе домой пришел, и теперь присел отдохнуть. Лицо довольное. Боже, а на скуле-то наливался синяк! А что, он действительно ринулся ее спасать. Может, и правда, следовало напоить его чаем?
— О чем так глубоко задумалась, милая?
— Вспомнила, что ты хотел еще что-то мне сказать. Помнишь? Ну, как же? Ты тогда перечислял…
— А! В-третьих? Имел в виду костюм. По чьей вине мне оторвали рукав? Между прочим, твой братец!..
— Хм! Чай сейчас тебе будет, Наумов. А вот рукав… шить-то я не умею!
— И как же на тебе тогда жениться? — захохотал он. — Нет, мне такая жена не годится. Я часто участвую в вылазках, на мне рвутся некоторые вещи…
— А до сего времени, кто их зашивал? Молчишь? Ну, и ладно. А мне, знаешь ли, тоже такой муж не нужен, который женщин меняет как перчатки.
— Высказалась? С чего ты взяла… впрочем, оставим этот разговор. Ты мне чай обещала. И еще!
Он вдруг резко поднялся, один миг, и уже стоял рядом с Никой, а в руках держал ее телефон.
— Ты что творишь?! — девушка хотела мобильный себе вернуть, но куда там…
— Спокойно! Чай иди, готовь, а я пока выясню, зачем посетила казино Максимова, — и стал внимательно просматривать снимки. — Вот оно что! Ты следила за Машкевичем…
— Мог бы просто спросить, — сказала ему Ника, когда вошел к ней в кухню. — Я бы и так все рассказала.
— Серьезно? — изогнул он бровь.
— Да. Я тебе накануне звонила, помнишь? А ты сказал, что очень занят. Так вот, тебя домогалась Эдита, жена Леонтия Марковича. И теперь она моя клиентка.
— Что?
— Не понял? Я же специализируюсь на вертопрахах!
— Как?!
— Легкомысленных мужей на чистую воду вывожу.
— Ну да, ну да. И ты взялась за еще одно дело…
— Именно. Взялась.
— Но Машкевич законченный игрок. Ему рулетка дороже любой… женщины.
— Печально такое слышать, все же в браке немало лет прожил и детей нажил. Но ты мне сейчас глаза не раскрыл, я этот факт уже и сама узнала. И всего за день.
— Поздравляю — теперь у тебя два законченных дела!
— Одно… пока что.
— Ника! Хватит крутиться возле Махова. Забудь о том расследовании. Договорились?
— Вадим, у меня договор.
— И о договоре забудь. Я вчера говорил с Тимофеем, и он сказал, что гонорар можешь себе оставить, а…
— Нет. Я должна честно отработать те деньги. И хватит об этом. Вот… твой чай.
— Как ты себе это представляешь? — он уселся напротив нее, не притрагиваясь к чашке. — Обязательно должна уличить в связи на стороне? Даже, если нанесет вред семейным отношениям?
— Какая интересная мысль. И главное, такая мужская-мужская. А не надо ли было раньше над этим задумываться? Нанесет или не нанесет вред семейным отношениям измена?
— Конкретно в этом случае измены не было.
— Да? И от того Махов такую заботу проявляет о бывшей сотруднице, Марии Кулачковой? Крутую машину ей подарил, евроремонт сделал, продуктами по сей день снабжает.
— Какие продукты?! Это не он. Это его охранник обхаживает девчонку…
— А все остальное ты не отрицаешь, Наумов!
— Черт!
— И на старуху бывает проруха.
— Вижу, что должен открыть тебе все, как есть… — посмотрел он на Веронику очень серьезно. — Пойдем в комнату, что ли?
Ника послушно встала и отправилась за ним. Ступала шаг в шаг, смотрела в широкую спину и думала. Почему ей теперь очень хотелось, чтобы Вадим смог убедить в непогрешимости Махова? Просто невероятно. Это так подействовал на девичью душу его поступок? Как же, спаситель! Он же не знал, что расправу над ней чинили не хулиганы, а родные братья, но ринулся защищать. Определенно, Наумову удалось ее впечатлить. Что говорить, этот мужчина вообще был… впечатляющим. Но с другой-то стороны, он стремился отстоять интересы друга и клиента, а еще очень сомнительной личности. И все же, велико было желание, чтобы у Инны наладилась супружеская жизнь. Но возможно ли было такое, ведь крутые машины мужчины просто так посторонним женщинам не дарят…
— Присядем? — замер Вадим около дивана, войдя в комнату.
— Надеюсь, твои объяснения не займут много времени — уже за полночь.
— Могу совсем коротко изложить суть дела, но достаточно ли тебе будет этого, Ника?
— А ты постарайся убедить.
Сели, соблюдая расстояние, чуть развернулись друг к другу, померились внимательными взглядами.
— Тимофей Махов любит свою жену.
Сказал и вложил в слова непоколебимую уверенность.
— И поэтому спал некоторое время с Кулачковой? Проверял так свои чувства к жене? Даже не трудись говорить мне сейчас, что…
— Переспал с Марией один раз, — прервал ее, и теперь в его голосе появилось раздражение. — Он тогда переживал трудный жизненный момент, весь был на нервах, выпил больше, чем следовало, чтобы снять напряжение…
— Тривиальное объяснение.
— Дай договорить? Я же сейчас готов выложить тебе то, о чем в принципе говорить не в праве.
— Тогда, может быть, и не надо?
— Увы, вынужден. Ты же иначе не остановишься — сама созналась, что упряма.
— Не совсем так…
— Так вот! — склонился он чуть в ее сторону. — Тимка с ней переспал, будучи в основательном подпитии, и все, продолжения отношений не должно было быть.
— Как все просто!
— И часто благодаря вам, женщинам.
— Спорное утверждение.
— Как бы там ни было, а я сейчас говорю про другое. Тимофей признал, что совершил ошибку. С Кулачковой объяснился. Они разошлись тихо и мирно. А потом она явилась к нему и объявила, что беременна.
— Какая негодяйка! Как она посмела?..
— Твой сарказм неуместен, Вероника. То сообщение выбило почву из-под ног моего друга. Дело в том… ладно, раз уж затронул эту тему, то пойду до конца.
— Я знаю, что Инна когда-то попала в аварию и перенесла сложнейшую операцию.
— Вот как? Умница. Старалась рассмотреть ситуацию с разных сторон?
— Что-то вроде этого. Но только не говори мне сейчас, что Махов страстно желает иметь детей, а жена не в состоянии их ему дать, вот он и оказался так раним… в общем, виной всему, конечно же, была Инна!
— И да, и нет. Дети в этой семье возможны. Вот только… в общем, Инна до сих пор проходит курс лечения, но связан он больше с травмированной головой. Не понимаешь? Она не совсем здорова психически. Вот такие дела. И Тимофей опасается, как бы беременность не нанесла жене вред. Нагрузки, перестройка в женском организме… Понимаешь? А у Инны еще и до травмы был взрывной характер. Сейчас с ней временами бывает совсем трудно.
— Тогда и подвернулась Кулачкова?
— Для краткости отвечу тебе «да».
— Хм!
— Махов, как услышал про беременность Кулачковой, сначала растерялся. А потом понял, что надо как-то выбираться из ситуации. Для начала отвез Марию в клинику — надо же было убедиться, что ребенок есть и именно от него…
— Как по-мужски, — Ника изобразила кривую улыбку, за что словила осуждающий взгляд от Наумова.
— А беременность не подтвердили. Вот так! Теперь понимаешь, что Тимка об этой женщине даже слышать ничего не желает, не то, что видеть ее.
— И я должна тебе верить? — прищурилась на него девушка.
— Завтра покажу некоторые медицинские документы. Они должны, по всему, произвести на тебя большее впечатление, чем просто мои слова.
— Бесспорно. Документы — это сила. Тогда прощаемся до завтра?
— Прощаемся.
Он поднялся и направился в прихожую. Она, как нормальная хозяйка, пошла провожать. И совсем не ожидала, что мужчина уже у дверей вдруг притянет к себе, запрокинет ей голову и… заглянет в глаза со строгостью.
— Обещай мне больше не соваться в казино «Олимп».
— Что? — заморгала Ника. — Причем здесь…
А хватка-то у него была неслабая, захочешь вырваться, да не сможешь.
— Макс на тебя глаз положил, детка. И не моргай — я знаю, что говорю. У меня чутье… мужское. Ну? Я слушаю.
— Да мне туда больше и не надо. Свою задачу, наблюдая за Машкевичем, я уже выполнила, и завтра предоставлю Эдите отчет.
— Вот и хорошо. Как и говорил, у тебя будет два закрытых дела. Завтра. Поздравляю, милая.
Последнюю фразу почти прошептал, склонившись к самым ее губам. И сразу же отстранился.
— Спокойной ночи.
А вот это оказалось издевкой, потому что после такого «тесного» прощания Ника потом полночи проворочалась. Сначала от нахлынувшего возбуждения. Вот же черт! Совсем ни ко времени этот мужчина начал на нее действовать таким образом, что хотелось махнуть на все рукой, а ему позволить творить с собой абсолютно все. Что за ерунда? Как так? Это же она должна была его соблазнить, заморочить голову, а потом потихоньку посадить на веревочку. А на деле? Да дьявольщина получилась. Потому что это ей, Веронике, захотелось подчиниться. И не просто, а стать тихой, послушной, ласковой… и ластится к нему до конца жизни. И это только от ощущения сильных рук на плечах, обволакивающего шепота, поглаживания ее подбородка, его дыхания на губах…
Но в голове проявилась крупица разума, когда за мужчиной захлопнулась входная дверь. Она же и погнала Нику в ванную — охладиться. Контрастный душ отрезвил, прояснил сознание. А как оно пришло в норму, так девушка начала думать о прошедшем дне. Ну и о Наумове, конечно, но подобные мысли гнала и пыталась сместить их подальше. Что он там сказал про Максимова? Является хозяином казино? Похоже на то. Положил на нее глаз? Да хоть три! Они больше с ним никогда не встретятся. Ее задачей было, собрать материал на Машкевича. И Ника ее выполнила. Это радовало. От осознания сего факта в груди теплом разлилась гордость за саму себя. И что такого, что задание было простеньким? Выполнила же его, и это главное. Вот утром систематизирует добытый материал, оформит отчет и передаст его Эдите Машкевич.
И сразу же порадовалась следующему всколыхнувшемуся в душе чувству. Это же можно было рассчитывать на выплату второй части гонорара от жены короля бензоколонок. Чудненько! Средства на развитие новорожденному агентству были нужны. А еще Вадим сказал, что Маховы не станут требовать возврата вложенных в ее офис денег. Значит, начатое можно будет продолжить. Но стоило ли, действительно, дальше копать под Тимофея Ильича? Здесь с выводами решила не спешить — сначала обещанные документы посмотрит. Но уже сейчас чувствовала, что они подтвердят болезненное состояние Инны Маховой. Это что же получалось, Вероника приняла заказ от психически больного человека? Н-да! Похоже было на то. Вот и Игорек сигналил, что с женой Маха что-то не так, да информацию не добыть, очень уж старательно та кем-то пряталась.
А раз так, то часть денег Вероника склонялась отдать, чтобы все было по чести. Ничего, справится с возможными финансовыми трудностями, все же у нее были некоторые накопления. И опять же, кольцо, что подарил ей Ленька. Его можно было продать. Даже следовало это сделать. Чтобы памяти об изменщике не осталось. И да, что там братья сказали, что они с бывшим женихом сделали? Накостыляли ему, как пить дать. А потом и сами получили по головам… от Наумова. Н-да, Вадим мужчина одно загляденье, сознавала это. А потому представлял опасность, что можно было до полной потери воли и рассудка заглядеться.
— Держись, Ника! — пожелала девушка самой себе. — Немного осталось. Вот завтра посмотришь документы, все проанализируешь и… да, тогда дело Махова можно будет считать закрытым. А там и с Наумовым пути дорожки разойдутся. И это хорошо. Нечего под его влияние попадать. Нам это ни к чему. У нас и у самих все получится. Потому что коллектив подобрался славный…
Вот такие мысли еще побродили в ее голове, пока оставалась на грани реальности и сна.