За воротами Нику ждал Мерседес. Его хозяин тоже, наверное, можно было сказать, что поджидал бывшую невесту. Но делал он это очень приятно для себя. А именно, Леонид подпирал плечом столб соседского забора и хохотал в компании с какой-то рыжей фифой. Уф! Вероника и так уже была вся расстроенная, а тут… Погодите! Она продолжала Макеева ревновать? Вот же странность. Или нет? Можно ли было темную волну, поднявшуюся в душе при виде той развеселой парочки, отнести к застарелой привычке? Хотелось думать, что да. Порешив так, девушка решительным шагом направилась к автомобилю, раскрыла дверцу и села.
— Поехали! Мне некогда, — не поворачивая головы, крикнула в опущенное окошко.
— Да, да! — в момент отозвался Лёнька и скоренько распрощался с девицей.
— Горбатого могила исправит! — а это Ника вслух не произнесла, это она так подумала.
— Вероничка, ты долго. Я сидел, сидел…
— Да ясно все с тобой, — не удержалась от язвительного тона. — Вышел размяться, так сказать.
— Именно! И куда теперь тебя везти, дорогая?
— В офис.
— О! Одумалась. И правильно. Я же вижу, какая дерганая стала с этим своим новым «делом». А на моей фирме тебе и кабинет, и…
— Ты не понял. У меня теперь свой офис. Запоминай адрес, Лёня. А вернее, довези меня туда и забудь это место.
— Злая ты, Ника, стала… и несправедливая.
— Какая есть.
А около особняка Вероника увидала черную машину Наумова. Макеев тоже узнал автомобиль и заметно напрягся. И он зачем-то пошел за Никой, хоть и договаривались, что сразу же уедет.
— Ты зачем идешь? — развернулась она к нему с недовольным видом, но была решительно отодвинута с пути, а Леонид вошел в холл офиса.
И сразу же за его гулкими шагами в полупустом помещении раздался звук опрокинутого ведра. Ника поспешила следом, и тогда ее глазам открылась ужасная картина, а по ушам прошел крик:
— О, черт!
Вопил Макеев. Еще он как приплясывал, пытаясь перепрыгнуть расползающееся по полу пятно краски. И Вероника вся поникла, сообразив, что открытие офиса теперь еще отложится на некоторое время, так как паркет в холле точно придется заменить. И настолько она поддалась горю, что не сразу до нее дошло, что Лёнька помчался дальше.
— Эй! Ты куда? — бросилась за ним.
Она вбежала в приемную и застала сцену, пожалуй, уже виденную ранее. Макеев снова попытался напасть на Наумова. По всему, тот успел уже высвободиться и теперь выкручивал Леониду руку, чтобы успокоился. Но куда там! Лёнька не пощады просил, а выдал обвинительную речь, увидав Веронику.
— Вот оно твое… дело! Все же прав я оказался, что между вами связь.
— Прав, прав! — зловеще проговорил Вадим, чуть ни ломая чужую руку. — Еще какая, связь! Дорогая, ты не сказала бывшему, что у тебя теперь настоящий жених есть?
— Чтоооо?! — глаза Макеева чуть из орбит не выскочили.
И Ника не успела понять, от боли или от удивления с ним такое творилось, потому что сама застыла напротив мужчин с открытым ртом. А потом повела взгляд и обнаружила, что не менее растерянный вид имела и Маришка, наблюдающая эту сцену из соседней комнаты.
— Ну, ты и скажешь!.. — промямлила Вероника. Все же они с Наумовым так не договаривались. Одно дело экспромт, выданный драчливым братьям, а тут… нет, это было уже слишком.
— А что? — с вызовом произнес Наумов, оттолкнул от себя Макеева, а сам приблизился к Нике и уверенно привлек ее за талию к своему боку. — Почему я не должен об этом говорить? Ты же поставила в известность братьев, и, само собой разумеется, новость до Сергея Ивановича уже дошла…
— Вот оно что! — пошел пятнами Леонид. — За моей спиной!.. Быстро!.. А еще про меня говорила… Курва!
— Я его сейчас уничтожу… — Вадим сделал шаг к Макееву, тот так и попятился, а потом шустро развернулся к выходу.
— Остановись, прошу! — Ника успела ухватить Наумова за руку.
И почувствовала, как напряжены мышцы мужчины. Он что, всерьез разозлился на Макеева? Но додумать не успела — за спиной раздался голос Маришки.
— Ничего себе! Вот это новость! Вы обручились, что ли? И когда успели?
Эти ее слова вызвали в Нике бурную реакцию на происшедшее. Подруга будто сжатую пружину спустила, как кнопку запуска ракеты нажала. Внутри нестерпимый жар разлился, от него у Вероники вспыхнули щеки и заблестели глаза. Ух, как была зла. Отчего разобрать не успела, но вот на кого… она моментально нашла виновного, на него и выплеснула гнев немедленно.
— Что ты себе позволяешь, Наумов?
— О! Ну да, разумеется, вы уже и на «ты»… — голос Маришки действовал, как катализатор в реакции.
— Ты не имеешь права… так вот вести себя!
— А чем ты недовольна, дорогая? — вот это он зря, продолжил играть роль ее нового жениха. — Я всего лишь не позволил этому мужику распоясаться. Он оскорбил, нахамил, а тебе стало жалко его вывернутую руку? Что этот тип значит для тебя? Почему расставшись, продолжаешь терпеть его рядом с собой?
— Замолчи! Слышишь?.. — она что, кричала на Вадима?
— А ну, пройдем! — он резко схватил за предплечье и потянул на улицу.
— Куда ты меня тащишь? Отпусти!
— Не таким тоном, дорогая! — Наумов лишь прибавил темп.
— Ты влез в мою жизнь, Вадим. А ведь нисколько не имеешь на это права.
— Я только что заступился за тебя. Не заметила?
— А мне не нужна твоя защита. Сама разберусь как-нибудь.
— Видел, как разбираешься. Этот тип позволил себе напасть и на меня.
— Скажешь тоже! Вообще-то не видела, но, похоже, Лёнька всего лишь слегка помял твою рубашку.
— А я не люблю, когда мне мнут рубашки! — отчего-то вызверился Наумов.
— Ай! Ты делаешь мне больно! Пусти!
Они уже стояли во дворе особняка, около машины Вадима, и сверкали друг на друга глазами.
— Больно? — мужчина с недоумением посмотрел на свою ладонь, сжимающую руку Ники. — Извини. Отпускаю.
Она почувствовала себя свободной, и тогда ее голос снова начал наращивал обороты:
— Раз такая некрасивая сцена произошла… раз ты стал постоянно появляться перед моими глазами… — помимо повышенного тона, Ника еще позволила себе жестикуляцию, как строгая учительница, выговаривающая нерадивого ученика, она начала грозить Наумову пальцем.
— А еще я не люблю, когда на меня кричат, — он перебил ее возмущение. — Запомни это, милая. И веселить зрителей выяснением отношений с кем-либо тоже терпеть не могу, а ты устроила шоу на ровном месте.
И Ника не успела опомниться, как ее запихнули на заднее сиденье автомобиля. Довольно грубо Наумов ее туда забросил. Поэтому она поспешила сесть ровнее, поправить быстрее на себе одежду и перейти в нападение, когда Вадим оказался рядом.
— Я не потерплю таких выходок… да ты!..
Она всего лишь собиралась оттолкнуть его от себя, чтобы увеличить дистанцию. Ну да, при этом уперлась кулаками в мужскую грудь. Но и все! А он схватил ее запястья, будто хотел остановить назревающую драку. А потом и совсем повел себя странно, взял и дернул на себя. И если бы остановился, так нет. Одну ладонь Наумов положил Нике на затылок, другую — на спину, и невозможно стало пошевелиться. И зачем он так навис?
— Замолчала? Накричалась?
И стал очень пристально и еще как-то странно рассматривать ее лицо. Что он там выискивал? А может… неужели, хотел поцеловать? Ну да, иначе, зачем остановил взгляд на ее губах? Так и было. Мужчина смотрел жарко, а его губы приближались к ее губам. И Ника посчитала это совсем неправильным. Оттого дернулась и постаралась вывернуться. Ничего не вышло, конечно, но губы Вадима коснулись не рта, а ее уха. И это касание обожгло. Сердце застучало совершенно сумасшедше. А глаза Ники в этот самый момент увидели, как параллельно их машине парковался автомобиль представительского класса.
— Папа! — пискнула она, словно пойманная мышь.
— Что? — горячо дышал уже в шею Вадим.
Но глаза он поднял и за взглядом Ники проследил. И увидел, как начало опускаться тонированное стекло у остановившейся рядом машины. Конечно и удивленное лицо представительного мужика, восседающего на заднем сиденье того автомобиля, тоже смог наблюдать.
— Это твой отец? — а объятий ничуть не ослабил.
— Да.
— Сергей Иванович Лесков?
— Да.
И теперь они оба смотрели на очень удивленного министра.
— Привет, дочь. А это и есть тот самый жених? — не совсем уверенно спросил тот.
— Да, — как прошелестела на этот раз голосом Ника, а потом сама ткнулась в шею Наумова носом и тихо прошептала. — Пожалуйста!.. Только пять минут побудь еще моим женихом?..
— А иначе, что?.. — Вадим зарылся лицом ей в волосы.
— Меня посадят под арест.
— Понял. И я этого не хочу. Потому стану твоим женихом… на сколько, сам решу. Идет?
— Согласна…
— Эй! О чем вы там шепчетесь? — старший Лесков сначала нахмурился, но потом складки на его лбу разгладились. — А я, признаться, Александру и Кольке не поверил, когда они мне рассказали, что рядом с тобой, Ника, появился другой мужчина. Как так, подумал. Ты же в того красавчика вцепилась — не оторвать.
— Вообще-то мне неприятно слышать про прежние привязанности моей невесты, — выдал хмуро Наумов.
— Правда, пап!
— Виноват. Исправлюсь. Так ты нас познакомишь?
— Да.
— Погоди, дорогая! Не так же знакомиться…
Наумов разжал руки, отпуская Веронику, и открыл дверцу машины, чтобы выйти.
— Точно! Что же это я…
Сергей Иванович тоже покинул салон автомобиля. И мужчины познакомились и обменялись рукопожатиями, совершенно не дожидаясь, когда к ним присоединится Ника. Она потом уже, вся такая растерянная, встала с ними рядом.
— Ого! Какая рука крепкая, — довольно высказался Лесков. — Теперь я поверил и тому, что моим парням пришлось несладко той ночью, когда… состоялось ваше знакомство. Но вижу и тебя, Вадим, кто-то из моих сыновей достал кулачищем, — указал на уже почти не заметный синяк на скуле возможного зятя. Колька или Сашка?..
— Вроде бы его звали Александром…
— Ха! Да, он у меня боец отменный. Но вижу, что вам надо познакомиться поближе. А то: вроде бы…
— Но пап!..
— А ты не спорь с отцом, девочка. И мама хочет на твоего мужчину взглянуть. Так что, в эти выходные ждем в гости. И отказа не примем, ни по какой, причине. Ясно?
— Будем, — коротко ответил Наумов, а Ника, хотела бы фыркнуть, да пришлось сдержаться.
— Правильный ответ. И на этот раз, Вероника, похоже, ты выбрала себе правильного мужчину, — Лесков отец еще раз смерил Наумова изучающим взглядом.
— Так вроде бы тебе, папа, и Макеев нравился? — не выдержала и удивленно изогнула брови.
— Я же просил, — тут же сделал строгое лицо Вадим, — не вспоминать больше бывшего жениха.
— Ну, да. Ну, да. Прости, — теперь и Ника перед ним извинилась.
— Ха! А он имеет на тебя влияние, да, дочка? Вадим, не переусердствуй. И мне тут доложили, что Вероника каким-то странным делом занялась? Это так?
— Лёнька успел?.. — она подалась вперед, да одумалась. — Э… вырвалось… нечаянно.
— Не только от него сведения, — решил все же ответить ей отец, — у меня имеются и другие возможности справки навести. Например, узнал, что фамилия Наумов очень известна в определенных кругах. Надеюсь, под твоим руководством девочка затею свою реализует без вреда собственному здоровью или совсем выкинет из головы? А, детектив?
— Я за ней присматриваю, да.
— Это хорошо. И все, дети мои, мне пора по делам. Служба. Уезжаю, а вы продолжайте… ворковать. Так понял, ваше сидение в машине? Ха, до встречи в выходной!
Машина отца уже поравнялась с воротами, а у Ники только получилось отмереть и расслабиться.
— Уф! Кажется, пронесло!
— Благодаря мне, между прочим.
— О, да. Спасибо.
— Спасибо мне мало. Иди-ка сюда, дорогая моя…
— Куда? Зачем опять в машину…
— Тихо! На нас смотрят.
— Кто? — ее уже снова обнимали, а она вяло так отбивалась.
— Будущий тесть, конечно же.
И Вадим все же поцеловал Нику. Да так, что она потом некоторое время дыхание выравнивала. Вот это был поцелуй! Да Вероника от него что-то вроде в прострацию впала. Мужчина уже ослабил хватку и отстранился, а она все никак не могла прийти в себя. Сидела, вся такая притихшая, смотрела в какую-то точку расфокусировано и не могла никак решить, как следовало себя вести и о чем говорить далее.
— А ты зачем приезжал-то? — вот так, ничего иного не придумалось.
— Я-то? — Вадим же очень осторожно погладил Нику по щеке и потом принялся аккуратно заправлять прядку ее волос за порозовевшее ушко. — Так… за отчетом. Ты мне, сколько дней назад, обещала его передать?
— Ах, отчет! — она ухватилась за эту тему, как утопающий за соломинку. — Знаешь, я его почти написала, совсем чуть-чуть осталось.
— А поехали ко мне? — вдруг выдал Наумов, и таким тоном, будто хотел сказать на самом деле, что какая это все чушь, какой ерундой занимаемся: дела, суета…
— В офис? — нет, мозг Ники все же сильно расплавился от того поцелуя. — Вместе дописывать?
— Что? То есть… — Вадим на миг замер, а потом весело расхохотался. — Ну!.. Отчет тоже оформим, конечно. Я его еще два дня назад Тимофею обещал, как-никак. Но сначала я тебе свою квартиру покажу…
— Так имеешь в виду… Погоди! Значит, зовешь меня в свой дом?
— А чего ты напряглась? Мы взрослые люди, я тебе жених, опять же!
— То есть, в тот самый дом, откуда я не так давно съехала? — округлила глаза девушка и смотрела теперь на Наумова неверяще.
— Так и есть. А для тебя это теперь проклятый дом? — начал хмуриться Наумов. — Ну, хорошо. Как вариант, можно и в мой офис, конечно, но время такое… ладно, это тоже могу уладить.
— Я правильно поняла? Ты тащишь меня в кровать?
— Э… почему бы и нет? Я, вон, и папе твоему понравился…
— Ну, Наумов, ты и Налим!
— Как? Почему… налим?
— Зубастый потому что! И хладнокровный! Хищник, одним словом, — Ника начала спешно выбираться из машины, а Вадим, как мог этому препятствовал: то за талию хотел обнять, то за руку пытался взять, а то за край блузы ухватился. — Пусти.
— Почему это я хладнокровный? — ему пришлось все же следом за девушкой выбраться из салона. — Знала бы ты, милая, какого труда мне стоит рядом с тобой… не закипеть! — проговорил это и спешно засунул руки в карманы джинсов. — Я нормальный. Вполне. Зрелый мужчина. По-всякому показал тебе уже свою симпатию. А еще…
— Иди ты подальше от меня со своей…
— А в гости к родителям ты с кем тогда отправишься? Еще одного жениха найдешь, да?
— Хотя бы!
— Что? Издеваешься?
— Как раз наоборот. Это ты намерен со мной поиграть.
— Скажешь, сама нисколько не хочешь… стать ко мне ближе? Не верю.
— И на здоровье!
— Да ты же сейчас только ответила мне согласием, Ника, — он что, искренно недоумевал?
— Когда?! — возмущенно фыркнула девушка.
— Как это? А в машине? Ты же с такой страстью ответила на поцелуй.
— И что? Если хочешь знать, это так выказала благодарность за помощь.
— Так вот, что это было! — выдал ей кривую усмешку Наумов.
— Да. И тебе отчет же еще от меня нужен… Случайно, домой меня не подбросишь? У меня-то в офисе сам видел, что творится.
— Могу, — мужчина отчего-то прищурился и как затаил дыхание. — Но с тебя будет кормешка — я полдня в бегах и не успел пообедать.
— Ну, не знаю, что у Маринки в холодильнике осталось…
— И я покажу обещанные медицинские документы. Соглашайся!
— Ладно. Справки очень помогут быстрее закончить отчет. Поехали.
Те самые медицинские документы она стала требовать у Наумова, как только въехали во двор и припарковались недалеко от парадного.
— Где они у тебя? Не забудь прихватить из машины!
— И кто у нас здесь хладнокровный? — скривился Вадим и нехотя потянулся за папкой. — Рядом с тобой, Ника, очень даже горячий мужчина, а ты…
— Кажется, мы по пути сюда договорились, что некоторые темы теперь закрыты?
— А что я такого сказал?
— Закрыты, Наумов! И руки не распускать. Обещал!
— Вот же!.. Ладно, надеюсь, обед хоть вкусным будет.
А на это рассчитывал зря. Как вошли в квартиру, Ника у него папку — цап. И скрылась с документами в комнате. Вадим попробовал пристроиться рядом с девушкой на диване, где она принялась раскладывать добытые материалы на семейство Маховых, но получил грозный взгляд и шипение.
— Ладно! Пойду посмотрю, что есть в холодильнике…
И через минуту уже кричал с кухни:
— Черт! Девчонки, как вы здесь живете, у вас же шаром покати!..
Но его возмущенный крик для Вероники был лишь фоном. Она нисколько не отреагировала, так как увлеклась изучением документов. А они явно свидетельствовали, что у Тимофея Махова имелись серьезные проблемы. Вот вам и око господнее! Или что это было, если не наказание крутому мужику за бурно прожитые годы юности? Чур, чур! А что еще Ника могла подумать? Перед ней лежало неутешительное заключение обследования Инны нашим светилом психиатрии. А еще имелись документы, говорящие о том, что Тимофей возил жену за границу… и не раз. Но в итоге все рекомендации сводились к одному: постоянное наблюдение у специалистов, регулярный прием прописанных медикаментов и недопустимость стрессовых ситуаций.
— Прочитала? — за спиной Ники возник Вадим. — А я в магазин сбегал, пока ты тут…
— Наумов? — обернулась она к нему. — Да твоему другу при жизни можно памятник ставить… такое терпение, упорство, не проходящее желание искать выход из очень сложной ситуации… наверное даже безысходной?
— Нет, он веры не теряет.
— Я знаю семьи, где мужья забыли о клятве в верности, когда супруги заимели куда меньший недуг: одна ногу сломала, другая легла в больницу на сохранение их общего ребенка.
— Значит, не любили, — спокойно выдал он. — Тимка, уверен, никогда не отвернется от Инны, и руки тоже не опустит. Он ее держит на этом свете, понимаешь? Если бы ни Тимофей…
— Я видела справку, да. И как у него только хватает сил?
— Он Инну очень любит. И она его. Это ему помогает самому не свихнуться. И знаешь, не так уж их ситуация и безнадежна. Например, за этот год приступ был всего один. Отличный показатель, между прочим…
— Знаешь, я должна вернуть им гонорар, — произнесла Ника уверенно.
— Это лишнее. Махов сказал…
— Нет, должна!
— В общем-то, это не мое дело, как ты поступишь, — задумчиво смотрел Наумов на Веронику. — Поступай, как знаешь. Меня волнует лишь то, чтобы твой отчет не спровоцировал волнение у Инны — оно ей противопоказано.
— Ты думаешь, я воспользовалась ситуацией? Скажи честно.
— Нет. Так не думал. Иначе не стал бы с тобой нянькаться. А сейчас и подавно. Но встретилась ты Маховой не в самое хорошее для нее время. Теперь склонен решить, что это была судьба.
— То есть? — Вероника смотрела на него и слушала со вниманием.
— Нам с тобой познакомиться, конечно же… — мужчина хмыкнул и развернулся к кухне. — Идем, готовить ужин будем вместе.
Оказалось, этот мужчина знал толк в готовке. И навыки имел нешуточные. Вероника следила за его умелыми руками, как ловко они чистили, резали, смешивали, обращались с кухонной утварью, и диву давалась. Получалось, Наумов и здесь мог ей фору дать. Она-то за все время, что Вадим ловко обжаривал мясо и готовил подливу к нему, успела сделать обычный овощной салат и теперь корпела над чисткой картофеля на гарнир.
— Детка, кончай меня гипнотизировать и шевели ручками. А вообще теперь уверен, что женившись на тебе, твой мужчина, если не получит инфаркт от тревоги за доморощенного детектива, то язва желудка ему точно будет обеспечена.
— Это почему же? — скривилась девушка и чуть ни кинула, зазевавшись от удивления, картофелину в ведро с очистками.
— Так ты же будешь кормить одними бутербродами, так понял. Правильно, когда тебе стоять у плиты? У тебя агентство! Никакого дурацкого названия ему еще не придумала?
Ника только фыркнула, не посчитав нужным отвечать на подобный выпад.
— Нет? А что так? Это же интересно — давать названия…
— Угу. И вывески вешать… золотые! — хмыкнула еще раз и встала с табурета, чтобы поставить картошку вариться.
Теперь они стояли у плиты плечом к плечу. Наумов помешивал соус, а Ника солила воду. Почти соприкасались телами. И Веронике стало вдруг интересно проверить Вадима. Насколько тот верен своему слову, и какую имеет выдержку. Она взяла и чуть задела мужчину бедром. И… никакой реакции. В отличие от нее самой. Ей отчего-то захотелось, чтобы Наумов нарушил обещание не распускать руки. Немного совсем ведь можно же было… Вот бы приобнял за талию… Уф! Это называлось раздвоением личности? То гневно требовала от него держать дистанцию, а то…
Раздумья и внушение самой себе прервал телефонный звонок. Он был от Маришки. Звонила подруга из офиса. Сообщала, что полы в коридоре, где разлилась краска, заменят уже завтра — она договорилась. И вообще, она надеется, что и роспись стен закончится завтра. А значит, послезавтра сборщики займутся мебелью.
— Это Маринка? — за спиной оказался Вадим. — Что говорит?
Чтобы было лучше слышно, Ника отошла к окну, и вот теперь от близости мужчины у нее начало печь спину. Что такое? Что с ней начало происходить? Откуда такая реакция?
— Возможно, через два дня откроем офис, — девушка повернулась, но Вадим не отошел, вот и уперлась чуть ни носом ему в грудь. — И тогда же я отсюда съеду.
— Все же решила жить в особняке?
От дыхания Наумова зашевелились прядки волос у Ники на макушке. И отчего-то глаза нашли мужские губы. Они были так близко. И казались такими жесткими. Но Вероника уже знала, что это не так. А еще очень захотелось, чтобы снова поцеловал. Обхватил своими сильными руками и… Но он только напрягся и спрятал руки в карманах джинсов.
— Не у родителей же!.. — фыркнула она и поскорее отодвинулась, увеличивая между их телами расстояние. А то, чего не хватало, пошла бы на поводу у своего дикого желания и закинула бы руки Наумову за шею. — Вадим, у тебя соус не подгорит? Выключить?
— Да! — он резко развернулся к плите, но приближался к Нике медленно. Руки к ней на талию тоже клал как в замедленном действии. Девушке хотелось, чтобы все происходило быстрее… гораздо. И она точно начала плавиться от своих грешных мыслей. — Это лучше, чем с родителями, — твердо произнес мужчина. — Но есть же и другие варианты…
— Что имеешь в виду?
Ника не хмурилась, нет. Хоть и предполагала, что предложит сейчас свой дом. Конечно же, откажется. Только такое предположение, не думала и не гадала, вызвало улыбку на ее губах. Но Наумов не мог этого видеть. Совершенно.
— Например…
Но тут телефон зазвонил снова, и прервал Вадима. Тот нахмурился и кивнул на гаджет, давая понять, чтобы Ника ответила.
— Слушаю… — она видела, что звонила Машкевич, но терялась в догадках, что этой даме от нее понадобилось.
Да, договорились, что Вероника примется приглядывать за хозяином казино «Олимп», только сегодня договор подписали. Почему так скоро напоминала о себе заказчица? От такой мысли небольшая складочка пролегла на лбу девушки.
— Ника, мне только что позвонила Ася. Она сообщила, что Максимов этот вечер намерен провести в Олимпе. И я подумала: а что тянуть с разговором?..
— Дело ваше, конечно… — пожала Вероника плечами. — А мне по какому делу звоните?
— Так… было бы лучше, если в казино я оказалась бы не одна.
— Не поняла вас, Эдита. У меня же цель остаться незаметной, а если стану вас сопровождать…
— Вы меня не так поняли. Конечно, у нас с вами разные задачи. И вместе мелькать на людях нам не резон. Но если бы я знала, что в зале есть мой человек…
— А как же Ася? Она там, наверное, будет?
— Ну, какая с нее поддержка! Нужные сведения согласилась подбросить — уже хорошо.
— Так чем я-то помогу?
— Кто его знает? — Ника прямо ощущала, как где-то там Эдита пожимала плечами. — Скорее всего, такое желание возникло из-за расшалившихся нервов…
— Тогда, может, перенести вашу встречу с этим серьезным господином на другой день? Успокоитесь, лучше подготовитесь.
— Нет. Интуиция говорит мне, чтобы шла сегодня. А я привыкла ей доверять. И настаиваю, чтобы вы тоже там были. В игровом зале или в ресторане, но рядом. Возможно, заметите что-то настораживающее и тогда мне позвоните. И заметьте, я ваша заказчица, у нас с вами договор!
Вот только не сказала, что она Нике деньги платит. А так, тон у Машкевич прилично повысился.
— Что же, если настаиваете, то буду. Задачу поняла, через пару часов соберусь и подъеду.
Этот разговор произошел без свидетеля. То есть Вероника вышла на балкон, чтобы Вадим не мог ее слышать. Но когда она снова вошла на кухню, Наумов хмурился и поедал ее глазами. Возможно ли, что расслышал какую-то фразу?
— Это же Эдита Машкевич тебе звонила, так? Не думай, я не подслушивал. Но мельком заметил ее имя на экране твоего телефона. Ответь мне, Ника, разве не представила ей отчет о выполненной работе сегодня? Какое у нее может быть еще дело к тебе?
— Ты прав. Она. А вот далее я бы не хотела говорить о Машкевич.
— И то верно, — как-то подозрительно легко согласился с ней Вадим. — Зачем о неприятном! У нас уже ужин готов, сейчас сядем, поедим… ум, какой запах аппетитный. А тут эта вздорная баба решила нам настроение испортить. Нет, ты ничем не расстроена? Отлично. А я-то навел справки об этой твоей… бывшей заказчице. Н-да, неприятная особа. Привыкла играть людьми, знаешь ли, та еще манипулятор. И ради своих целей вполне способна переступить через многое. И я рад, что тебя с ней больше ничего не связывает. Ведь так?
— Естественно, — Ника, получилось, вжала голову в плечи. — А ты прав! Мясо так здорово пахнет!.. А салат тебе положить, Вадим? Приятного аппетита, дорогой.