Не успела Вероника переступить порог Маришкиной квартиры, как подруга обрушила на нее шквал вопросов. А ей бы перекусить да за добытый материал усесться быстрее, вот и слушала вполуха и в разговоре участвовала только настолько, чтобы Маринку не обидеть. Да, и все больше нахваливала ее кулинарные способности. А что, вкусным ужином накормила подруга…
— Ух, наелась! — откинулась в конце к спинке стула.
Ника совсем расслабилась, почувствовав приятную тяжесть в желудке, а еще ощутила почти непреодолимую сонливость. Но какой там сон — дел еще было, не початый край, да совсем рядом трещала неугомонная подруга.
— Ник! Ну, давай! Ну, расскажи! Что было сегодня? Наумов подкатывал? — Маришка уже изъерзалась на стуле напротив, а глазами почти что застрелила.
— Пфф! С чего? Мы коллеги… — Ника совсем не притворно возмутилась таким домыслам.
— Ну да, ну да! — радостно закивала на это подружка. — Но согласись, он интересный мужчина. И такой энергичный! — Маринка поиграла бровями, или это Нике только от усталости показалось? — Колись же, пытался соблазнить? Нет, а что ты на меня так смотришь? Я на классику опираюсь… на детективную. Помнишь, у Рекса Стаута, к примеру? Да и вообще! Что ни ловкий сыщик, то сердцеед и ловелас. А тут… Английский Стиль, как ты сама его назвала. Я же еще все фильмы смотрела про агента 007…
— Какими глупостями у тебя забита голова, моя дорогая, — фыркнула Ника еще раз и поднялась из-за стола. — За ужин спасибо. А теперь отправляюсь в ванную, усталость смывать. Потом мне надо будет посидеть и подумать. Как считаешь, здесь расположиться, или свет настольной лампы, что в комнате стоит, потревожит твой сон?
— Не потревожит. Но какой уж там сон? — Маринка недовольно загремела тарелками, сгружая их в раковину. — Ждешь, ждешь!.. Стараешься, хочешь быть полезной, а тебе… полный облом. Ни крошки новостей, ни…
— Стой! — притормозила Ника в дверном проеме. — А новость есть, да.
— Неужели? — скривила рожицу подружка, подразумевая, что от нее хотят отделаться, как от назойливой мухи.
— Наумов вещи с особняка свез, и тот теперь в полном нашем распоряжении. Хоть завтра превращай помещение в офис и…
— Уй! — взвизгнула Маринка. — Правда? Отличная новость! У тебя идеи уже есть? Помнишь, обсуждали день назад стенные шкафы?
— Если желаешь, покумекай пока над обстановкой. А я — в душ.
— С удовольствием! Я такой сайт недавно интересный откопала… — подруга начала яростно намыливать в раковине посуду и трещать про увиденную офисную мебель.
— Не забудь, что одна комната станет моим жильем, — попыталась вставить слово Ника, уже берясь за ручку двери в ванную.
— Помню. Учту. Надеюсь, ты мне доверяешь в этом деле…
А далее, пока Вероника нежилась под упругими струями воды, из-за двери несколько раз раздавались восторженные возгласы подруги. Похоже, она нашла что-то по-настоящему ценное. Это радовало. Только зачем было еще долбить в дверь периодически? Вот вышла бы, тогда и увидела те фото. И вот оно — вышла, увидела. Одобрила. А что, подобранная обстановка выглядела функциональной, стильной и даже красивой.
— Пойдет, — кивнула, как только просмотрела предложенную подборку. — Можешь сделать заказ и договориться о доставке. А теперь мне бы поработать. Ты меня не могла бы оставить одну? Нет, я на кухне все же устроюсь. Идет? И да! У меня еще одна новость имеется. Я познакомилась с некой Эдитой Машкевич…
— Кто такая? — нахмурилась сразу же Маринка.
— К Наумову приехала, ага. Хотела нанять его для слежки за мужем.
— Это то, о чем мы с тобой мечтали? — заблестели теперь еще больше глаза подружки. — Клиенты Вадима потянулись по старой памяти к его офису, а попали к нам в лапки?
— Не совсем, — Ника склонила чуть в бок голову. — Я намерена связать ее с Наумовым…
— Не глупи, Ника! Это такой бизнес, что…
— Она с Вадимом сотрудничать желает.
— Но ты же можешь произвести на нее благоприятное впечатление? И тогда…
— Марин, нам бы с одним делом разобраться.
— Не спорю, но если бы эта Элона…
— Эдита.
— Да мне пофиг! Вот бы нам еще заказчицу! А Машкевич, это тот толстосум, что владеет многими заправками в городе?
— Не знаю. Стоп. А откуда у тебя такие сведения?
— Слышала где-то и от кого-то, — пожала Маришка плечами. — А вообще у тебя подруга не только ужины готовить может. У нее, у меня, то есть, еще и память отличная.
— Ну-ну! И что Машкевич?
— Ничего. Это все, что всплыло в голове, — заметив насмешку в глазах Ники, Марина начала сердиться. — Но ты и этого не знала. И ладно, пойду еще на мебельных сайтах поброжу.
А Ника немедленно расположилась на кухонном столе. Порадовалась тишине и углубилась в добытые сведения. Только изучать материалы на экране телефона не было удобно. Тогда пришла мысль распечатать отснятые файлы и уже в таком виде произвести сравнительный анализ. Задумано — сделано. И вот перед Вероникой лежали листы, и она стреляла глазами то в один, то в другой.
— Так, так! Расписание дел и поездок изменилось. Но не настолько и значительно. Все же мне показали не совсем уж лажу. А это, что за адресок? Надо бы по нему съездить…
Через час сидения над таблицами, текстами и графиками у Ники начали слипаться глаза. Но они же и наткнулись на ее собственную запись в блокноте. В самом уголке очередной исписанной страницы заметила два слова «дочка Инны» и вопросительный знак в конце. Ага! Она хотела узнать про девочку хоть что-то. Но так хотелось спать!..
— Ладно. Хоть на миг загляну в интернет, взгляну на возможные фото…
Задала тему поиска, а он ни к чему не привел. Странно. Даже в Инстаргамм на странице матери не увидела фото дочери. Изменила запрос — пусто. Полазила на корпоративных заставках фирмы Махова, где был отображен коллективный отдых сотрудников и руководства. Там тоже не обнаружилось ничего интересного. Нет, Инна на тех снимках имелась. И это наводило на некие мысли. Потому что на них заказчица Ники снова выглядела счастливой, любящей и любимой женой Тимофея Махова. Вот они участвовали в каких-то спортивных соревнованиях, вот танцевали, потом еще первыми пробовали приготовленный на мангале шашлык. А где же дочка? Не грудничок, не совсем малышка, таких детей родители уже берут с собой на многие мероприятия. Вот и на фото с корпоратива и новогоднего праздника Ника увидела много детей сотрудников. Они играли, баловались, хватались за родителей, исполняли то ли песни, то ли стихи.
— А может, она среди них? — всматривалась в снимки снова и снова, но нигде не находила надписи или намека, что одна из девочек могла быть дочерью главы фирмы.
А потом Ника взглянула на часы и поняла, что скоро будет уже рассвет. Вот так время пролетело, а она не нашла ничего.
— Надо ложиться. Мне еще на тот адрес предстоит заскочить. А это лучше сделать с раннего утра. Или нет, наведаюсь к Игорю. Он у нас компьютерный гений. Вот пусть и поможет.
И в половине восьмого она звонила в дверь друга детства. Надеялась, что он уже не спал. Оказалось, что зря. А на пороге Нику встретила мама Игорька, Светлана Георгиевна, она и сообщила с ходу, что «сынок» снова просидел всю ночь за «этим ненавистным ящиком».
— А ты, Вероничка, превратилась в такую красавицу! — уже в третий раз мать друга произносила это и вплескивала руками, пока вела девушку в гостиную. — Замужем, наверное? Ах, нет?! Вот и Игорек все дома и дома, а так же не встретишь хорошую девушку! И совсем помешался на своем ящике. Говорит, работа у него такая. А я так понимаю, что на работе деньги зарабатывают, он же… эх, сейчас, я его подниму…
Дальше Светлана Георгиевна оставила Нику в комнате одну, но ее шипящий голос доносился иногда из открытой в коридор двери.
— Вставай, говорю!.. Там Вероничка пришла. Как какая!.. Очнись. И куда ты, не умывшись? Охламон, хоть причешись…
И вот перед Никой предстал Игорек. Вихры вздыбились, на щеке виднелась отметина от измятой подушки, глаза без очков подслеповато смотрели на девушку и не верили в ее реальность.
— Это правда, ты?
— Я. Пришла по делу. Ты помнишь, что теперь вместе работаем?
— Да? А я думал, мне приснилось. Э… нет, не ты, а то, что согласился трудиться в каком-то там сыскном агентстве.
— Может, тебе трудовой договор показать? — прищурилась она на него.
— Ё! Я и договор спьяну подписал? — запустил Игорь пятерню в спутанные волосы.
— Нет. Это такая шутка. Договор мы не подписывали. Но слово свое ты дал.
— В общем-то, я не отказываюсь. Странно только все это.
— Что конкретно? Если хочешь, за документом о найме дело не станет. А Маришка уже во всю в дело включилась, и Павел оказался незаменим.
— Да я это, в общем, что делать-то надо?
— А дело для тебя привычное, — Ника встала с дивана, на который ее усадила Светлана Георгиевна.
И надо же, в этот момент мама Игоря снова показалась в дверях.
— Молодые люди! Может, чаю… или кофе?
— Мама! У нас дело!
— Поняла. Ухожу. Если что, я на кухне.
Игорь извинился, что не может пригласить в свою комнату, ясное дело, что там в этот час царил беспорядок, и указал на кресла в гостиной. Они уселись и сразу же начали разговор.
— Игорек, нужна твоя помощь по двум вопросам, — начала Ника. — Мне сейчас ехать по адресу, и хотелось бы, хоть сколько, знать, что там может ожидать.
— Как это? — смотрел парень на нее непонимающе.
— Говорят, есть такие возможности… в общем, сможешь сказать, кто там проживает?
— А! Это. Наверное. В смысле, могу, — исправился он быстро, заметив разочарование на лице подруги детства. — Некоторое время займет, конечно. А второй вопрос, какой?
— Еще нужна любая информация насчет маленькой девочки. Это дочь господина Махова. Тимофея Ильича. Он…
— Того самого, я не путаю? Маха?
— О! И ты в курсе, кто он.
— Как и многие в этом городе, — кивнул Игорь головой. — А вот ты вечно летаешь в своих фантазиях и мало обращаешь внимания на дела земные. Да его имя знаешь, как гремело десять лет назад? О! Тогда в городе вообще творился вертеп. Но ты, конечно же, была под крылом своего папы, тепличная девочка!
— Это я-то? Десять лет назад, говоришь? Мы же были студентами тогда!..
— Ну, да. И меня один друг из лицея вовлек в такой круговорот!.. До сих пор с дрожью вспоминаю.
— С этого места подробнее, пожалуйста… — придвинулась Ника к нему ближе. — История связана как-то с Маховым и его мускулистыми друзьями?
— Некоторым образом, — недовольно ответил Игорь и отвел глаза. — Тогда здесь такое творилось, что смогло многих задеть.
— Я вся внимание. Говори.
— Нет. Это долгая история. Потом… как-нибудь. Ты же сама сказала, что тебе надо пробить адресок.
— Да. Надо.
— Тогда попей чайку с мамулей, а я пойду к себе в комнату.
— Долго ли… пить?
— Как придется! Но я постараюсь быстро управиться.
На все про все ушло полчаса. За это время Ника наслушалась от Светланы Георгиевны хвалебных отзывов о сыне немеряно, но сынуля пришел, махнул рукой и увел девушку снова в гостиную.
— Вот, держи. Я здесь все для тебя записал. По тому адресу живет Мария Кулачкова. Особа двадцати пяти лет. Детсад, школа, институт. По образованию экономист. В двадцать принимала участие в городском конкурсе «Красота нашего города». Это когда внешностью девушки соревнуются. Знаешь? Кстати, почему ты в таких мероприятиях никогда не участвовала? Ой! За что сразу по голове бить? А вот эта Машка даже первое место заняла. Потом было много ее фото во всяких рекламах, далее еще престижная работа чуть ни у главы города. Догадалась у кого? А полгода назад уволилась по собственному желанию из главного офиса Махова. И с тех пор о ней мало что мелькало в соцсетях. Будто и не стало ее вовсе на свете.
— Типун тебе!
— Это я образно. Ну, довольна моей работой, шеф?
— Не то слово, Игорек. Ты просто гений по части добывания информации. И как это только возможно?
— Свои секреты имею.
— Надеюсь, и про дочку Махова нароешь мне информацию.
— Думаю, это будет совсем легко.
— Да? А у меня не вышло. Совсем ничего.
— Я не ты — у меня получится.
— Тогда расходимся. Я поехала на адрес. Мне с этой Марией Кулачковой обязательно надо познакомиться и поговорить. Телефон мой знаешь — звони, как управишься.
И вот он заветный адрес на окраине города. Оказалось, это был трехэтажный дом. Здесь таких строений имелось несколько. Вернее, целая улица однотипных построек. Называлась она «Фабричная». Оно и понятно, неподалеку виднелось характерное строение, обнесенное бетонным забором, и рядом с распахнутыми настежь воротами кособоко висела вывеска «Камвольный комбинат». Только не похоже было, что он функционировал. И судя по снующим через ворота машинам, площади комбината теперь использовались под склады, скорее всего.
Вероника припарковала Маринкиного Купера неподалеку от бетонного забора, благо там была вместительная площадка, асфальтовая, вся потрескавшаяся, и в щели пробивалась кустистая трава, и направилась к дому номер восемь. Идти было всего метров сто, и вот он тесный, но ухоженный, дворик. Палисадники около двух открытых для всех желающих войти подъездов, в них буйно цвела вишня и еще какие-то кусты, ожидающие покраски лавочки рядом с распахнутыми дверями.
— Бабушек на них не хватает, — подумалось Нике. — В платочках.
Но сама она уже прикидывала, в каком из подъездов могла находиться квартира номер двадцать. Получалось, что во втором. Так-так, тогда это должен быть второй этаж, и окна выходить во двор. В записке Игоря еще было нацарапано, что это двухкомнатное жилье и досталось Кулачковой Марии в наследство от бабушки. Но, прежде чем войти в темное парадное, Ника затопталась на месте. Потому что спешно снова прокручивала в голове речь, уже ею набросанную на одном из листов блокнота.
— Поступила жалоба… создана комиссия… мне поручено… — шевелила губами, бубнила и начала продвигаться в сторону подъездной лестницы.
Поднялась на второй этаж и увидала на навороченной чуть ни сейфовой двери значок с цифрой двадцать. На кнопку звонка нажала сразу же, словно не хотела дать себе время на мысли об отступления от плана. Н-да, еще и опасалась, что решимости надолго могло не хватить. Но вот дело было сделано, за дверью послышалась трель, похожая то ли на песнь соловья, то ли на кваканье лягушек.
— Кто там? — а вот такого вопроса, заданного звучным женским голосом, Ника не ожидала. Это что, на двери же глазок был…
От той неожиданности мысли как-то в момент спутались. Девушка открыла было рот, собираясь сказать… вроде бы, что «свои», по инерции, что ли. Но тут же осознала, что фраза не подходила. От этого замялась и занервничала. Н-да, на пустом месте. А что тогда с ней станет внутри квартиры? Если ей откроют дверь, конечно.
— Э… — вот это по-нашему, ну и растеряха ты, Ника.
Но дверь ей открыли. Уже через несколько секунд та распахнулась, явив на пороге фигуристую девицу в облегающем шелковом пеньюаре, картинно выставляющую длинную стройную ножку. Н-да, грудь у нее тоже была, ничего так себе, виднелась довольно откровенно в слабо запахнутом халате.
— Вы кто? — удивленно спросила девица, и, похоже, растерялась не только Вероника.
— Лескова, — выпалила доморощенный детектив и зачем-то помахала почти перед самым носом хозяйки квартиры своим блокнотом, отчего та и попятилась. — А вы Мария Кулачкова? — сделала шаг на сближение, натуральный такой, потому и оказалась, практически, на пороге Машиной квартиры. И потом уже затараторила свой заученный текст. — Меня прислали… по нашим сведениям… можем разобраться и восстановить справедливость. А может, поговорим не в коридоре, а…
— Да. Проходите, — Мария выглядела ошарашенной. — Но странно все… Это кому же пришло в голову нажаловаться на Тимофея Махова? — произнося эти слова, девушка моргала и пятилась. — Вот сюда. Садитесь в кресло.
А в квартирке-то приличный ремонт наблюдался. И обстановка глаз радовала. Мало того, что мебель была явно дорогой, так еще ее подбором будто бы опытный дизайнер занимался. Смотрела Ника краем глаза на его работу и забыла, что сидела сейчас в убогом трехэтажном здании постройки прошлого века, начала его, скорее всего, и что Кулачковой досталась малогабаритная двушка от бабушки. Потому что сейчас находилась в просторной студии, стильно и дорого обставленной. Кстати, хозяйка навороченного дизайнерского чуда-жилья смотрелась так же великолепно. Ника еще подумала, что не удивилась бы, если увидела бы под окнами или невдалеке от дома небольшой красненький… Мерседес, скажем. А потом не удержалась, поднялась из кресла и подошла к широкому окну, пластик которого был подобран в тон крашеных стен помещения.
— Извините! Одну минуточку! — выглянула на улицу… о, стоял, только не красный, а цветом горького шоколада. Но Мерседес, да! И как она его только не заметила при подходе к подъезду? А, заходила с другой стороны, и там еще густые кусты сирени обзор загораживали… — Что и требовалось доказать! — пробурчала под нос Ника и еле удержалась, чтобы не потереть в удовольствии от себя, такой сообразительной, ручки.
— Что вы сказали? — а Мария-то напряглась, сидя в соседнем кресле. — Я не расслышала…
— Нет, ничего, машину свою бросила рядом с комбинатом, вот теперь беспокоюсь: не свинтят ли что-либо хулиганы.
— Не должны. У нас здесь с этим спокойно. Район тихий, и все свои кругом. Как заселились когда-то в эти дома сотрудницы комбината, так и существует негласная коммуна. Все друг друга знают… детей их и внуков с правнуками…
— Это хорошо. Даже замечательно, — покивала Ника. — Ну и как, будете подписывать общее обращение жалобщиков?
— Какое еще?.. Да вы шутите!.. Чтобы кто-то жаловался на Махова!..
— Почему на него? На ошибки системы, воцарившейся в головном офисе, на произвол начальника отдела кадров, на…
— У меня претензий нет. Ни к кому. А Николай Иванович, тот самый кадровик, так он милейший человек. И вообще я уволилась по собственному желанию. Разве вы этого не знаете?
— Не поверите, а я столько всего за эти дни, что занимаюсь жалобой, наслушалась, что голова пошла кругом.
— О да, у нас там любили кости сослуживцам помыть…
— Вот, вот! Говорят еще, что рыба гниет с головы, что главный ваш босс последнее время ведет себя и вовсе… аморально.
Сказала и тайком покосилась на Марию. Та тут же поджала губы и плотнее запахнула свой халатик.
— И что это значит? — все же Кулачкова не удержалась и стала расспрашивать о Махове. — Пошли слухи о его любовнице? Отчего-то не удивляюсь… — теперь Мария уже бурчала себе под нос. — Нет, мне до всего никакого дела нет, так… пустой интерес. И кто же она?
А интерес-то был не пустой. Очень даже живым огнем блеснули карие глаза этой брюнетки. И таким вопросом снова сбила Нику с мысли. А разве не сама Мария и была любовницей Тимофея Ильича? По ее реакции теперь впору было в этом разувериться. Черт, что-то перемудрила, Вероника. Но как же этот ремонт, обстановка, машина, наконец? Не на зарплату же рядового экономиста сподобилась заиметь такое богатство? А еще не похоже, что эта красота писаная где-то работала. Вот же, десять тридцать утра, а она вся из себя в халате и никуда на службу не торопится. Или Ника сейчас беседовала с бывшей пассией Махова? Но тогда как было объяснить запланированную и отмененную поездку Тимофея Ильича в этот дом? Нет, понятно, что проводимое Вероникой расследование внесло коррективы в планы большого босса. Вот только… нет, что-то в блондинистой голове не складывалось…
— А разве не вы и есть его любовница? — вот это ляпнула, так ляпнула. А Мария настолько сильно вздрогнула, что еще и в спинку кресла вжалась.
— Вот люди! — еще и воскликнула гневно Кулачкова. — Кругом одни завистники! Мало того, что нервы мне портили, когда работала в офисе, так они и теперь решили наговорами очернить. Послушайте, ясно, что я женщина во всех отношениях интересная, но у меня есть принцип — с женатыми дел не иметь.
— Похвально! — теперь дернула головой и Ника. Но радоваться не получалось — на душе только кошки скребли: это же летела к чертям выстроенная версия…
— Так что, это они зря в мой огород камни кидали, — уверенно закончила утверждение Мария. — А может, еще кого-то вам называли? Другое имя? Нет? Например, при мне в офисе, в отделе рекламы, работала Нина Тюнина… Вот она совсем беспринципная особа — на Махова только что не вешалась.
— Надо же! — решила подыграть возмущению Кулачковой Вероника, оттого и сделала большие глаза. — И это зная, что у мужчины есть жена и ребенок!..
— Какой ребенок? — вот теперь Мария действительно напряглась. Что было раньше, не считалось, а теперь ее чуть ни перекосило. — Что имеете в виду?
— Ну, как же, дочь Тимофея Ильича, конечно же! Его и Инны Маховой… — Ника проговорила фразу твердо, хоть уже и почувствовала какой-то подвох.
— Вы, Вероника, что-то путаете, — нахмурилась меж тем Кулачкова. — Нет у Тимофея детей от жены. Мне это точно известно. А вот откуда ваши сведения?
— Э… не знаю, слышала где-то недавно.
— Вымыслы. Не верьте. Эта супружеская пара бездетна. Точно вам говорю. Вот же молва, что бы ей пусто было! Так никакого еще намека на любовницу Махова не слышали? Жаль, мне было бы любопытно новые сплетни послушать. И да, я уверяю, что обид на отдел кадров не имею, и ушла с фирмы по собственному желанию.
— Наверное, лучше место нашли? — вкрадчиво поинтересовалась Ника.
— Так и есть, — поджала губы Мария, и по ее хмурому виду стало понятно, что на откровения идти не собиралась. Напротив, так и показывала, что разговор подошел к финалу.
— Что же, рада за вас, — начала тогда подниматься Вероника. — Извините, что побеспокоила…
Она вышла из подъезда в скверном состоянии духа. Чего добилась этим визитом? Это вопрос, однако, и над ним следовало подумать. А вот отрицание наличия дочери у Инны и Тимофея теперь уже взволновало не на шутку.
— Не нравится мне это…
В задумчивости Ника дошла до следующего дома и опустилась там на лавочку. Ей точно требовалось обмозговать разговор. Но тут зазвонил ее мобильный. Надо же, за всеми этими мыслями, Вероника совершенно забыла о госпоже Машкевич, и что обещала передать о ней Наумову. Сознаваться этой Эдите в своей забывчивости не хотелось, вот и не ответила на звонок. А как трель телефона смолкла, так сама набрала номер Вадима. И вот же, он ответил моментально. Но Ника и рта не успела открыть, как на нее буквально гаркнули:
— Звонишь по делу? Это хорошо, но я очень занят. Скинь мне свой отчет, а как освобожусь, гляну… и перезвоню. Все, отбой.
Это как? Это что было? Он снова перешел на «ты»? Вроде бы Ника высказала свои возражения. И занят он, видите ли! Она, может, тоже! Но позвонила же, чтобы передать ему новую клиентку, а он…
— Что же, так и передадим, — Вероника решительно нажала на соединение с номером Машкевич. — Эдита? Здравствуйте! Да, это коллега господина Наумова. Э… нет, ничего не получится, так как Вадим Николаевич сейчас сильно загружен другими расследованиями. Сожалею. Что вы сказали? Свободна ли я? У меня тоже есть сейчас клиентка… да, но я не настолько загружена. Хотите встретиться со мной? Можно, наверное. Да в ближайшие дни вам перезвоню. Что? Хотите знать день конкретнее? Ах, даже завтра желаете увидеться? Тогда я вам ответ смогу дать после… пяти вечера. Устроит? Договорились.
О! Это удача? Надо же, новую клиентку отхватила. Не думала, не гадала!.. Ух, как сердце стучало в Никиной груди, даже ладонь к ней пришлось приложить. Так, а где встречаться-то с Машкевич? В особняке, наверное, погром теперь творился, раз Маришка взялась там все обустроить на свой лад. И Вероника снова схватилась за мобильный телефон. Но вот позвонить подруге не успела. Потому что ее отвлекли. Подъехавший к парадному Марии джип захватил все внимание. А из него вышел до боли знакомый мужчина. Нет, не Махов, а тот Виктор, которого видела в диспетчерской, в отсеке с мониторами.
Этот Витя был нагружен сейчас двумя объемными пакетами. А нес он их явно в квартиру Кулачковой. Что там в них, было очень интересно. Предположительно, продукты. Подумала Ника так, потому что из одной сумки торчал край багета. Но вот охранник фирмы Махова вошел в подъезд, пробыл там ровно столько, чтобы подняться на второй этаж, минуту пробыть в квартире и вернуться назад, к машине. Все. Далее Виктор запрыгнул в джип и уехал.
А Ника осталась сидеть на лавке и хлопать ресницами. Еще могла предполагать, что Тимофей все же продолжил опекать Кулачкову. Зачем, если она ему не любовница? Ох, что-то здесь было нечисто. Вот за такими раздумьями пролетело несколько минут. А потом у Вероники снова зазвонил телефон. Посмотрела на экран, а там значилось имя «Игорь».
— Да, Игорек, слушаю тебя. Нашел что-нибудь о дочери Махова?
— Хочешь верь, а хочешь не верь, но я тут уже перекалился, а информации ноль. Нигде и ничего не проскользнуло даже про его детей вообще, ни про девочек, ни про мальчиков. Прикажешь дальше мучиться?
— Если бы был смысл… Слушай! Игорь, а собери мне всю возможную информацию на самих супругов. Ну, у тебя это здорово получилось даже про Кулачкову.
— Не подъезжай к моему самолюбию, я и так постараюсь нарыть все возможное.
— Вот и славно. И я в тебя все же верю.
И только Ника распрощалась с другом, как из подъезда показалась Мария. Ух и фигуристая же девушка! И шмотки-то на ней все больше были из дорогих бутиков. И как увидела Ника такую красоту неземную, так у нее рука сама потянулась за камерой.
— Раз — снимочек! Два — еще один! И вот же я глупая, не щелкнула несколько кадров с тем Виктором на фоне номера дома…
Но убиваться по этому поводу некогда стало, потому что Мария ходко достигла своей замечательной машинки, запрыгнула в нее и включила зажигание. А Ника так и заметалась между кустами сирени, через которые наблюдала за подъездом и тем местом, где оставила свою машину. Вернее, Маринкину. И как она потом ни бежала к Куперу, а опоздала. Сама села за руль, когда за Мерседесом и след простыл.
— Вот же я недотепа! — сокрушенно постучала несколько раз по рулю. — Что бы мне было наблюдать из машины?! Да, не тот обзор, но сейчас проследила бы за Кулачковой, но теперь…
И тут она вспомнила, что у нее и без Марии на сегодня были дела. А еще завтра предстояло встретиться с Машкевич. И, спрашивалось, где?
— Надо связаться с Маришкой. Срочно!