— Могло быть намного хуже. Мы обе знаем, что было бы хуже, если она погибла бы, Айви. А это всего лишь ошибка. Не скажу, сколько раз я без задней мысли выезжала с подъездной дорожки, не оглядываясь. Когда ты живешь одна, не имея домашних животных или детей, не задумываешься о том, что позади кто-то может появиться…
Но обычно я именно это и делаю. Просто в то утро я была уставшей, страдающей от похмелья и, возможно, до сих пор не протрезвевшей.
К счастью, Фрэн не стала выдвигать обвинения. У нее была сломана рука, и я предложила оплатить ее медицинские счета.
Кого я дурачу? У меня не было на это денег.
Но она сказала, что у нее есть страховка и мне не о чем беспокоиться. Полицейский, который брал у меня показания, был добрым. Они не спросили меня о том, пила ли я и не отправили в тюрьму…
Расстроены были лишь близкие люди, которые должны были поддерживать меня: моя дочь и ее отец. Я в первую очередь позвонила Майклу после аварии, не потому что хотела поделиться или успокоить его, а потому что не хотела, чтобы он услышал об этом от кого-то другого. Или увидел на первой полосе сегодня.
— Ты всегда была дерьмовым водителем, — сказал он с презрением в голосе.
Интересно, назвал ли он Саманту "дерьмовым водителем" после аварии?
Я предполагала, что Делани позвонит мне, когда он ей расскажет, но не было ни слова. Полагаю, моя авария не требовала такой реакции, как ситуация с Самантой.
Но это несправедливо. Саманта попала в аварию не по своей вине и пострадала. В этот раз все иначе…
— Я не знаю, Пэм… — Я потянулась к газете, неохотно перевернула ее и положила обратно. Мое фото было ужасным — двойной подбородок, заплаканные глаза, волосы растрепаны. Я несла в руке букет цветов, направляясь по парковке больницы, чтобы навестить Фрэн.
Очевидно кто-то сфотографировал меня. Хотелось бы увидеть, как они это делают. Я бы выбила у них из рук телефон.
И получила бы еще больше проблем.
— Чего ты не знаешь? — Она взяла свою кружку с кофе и подула.
— Я имею в виду, что у них могли быть статьи поинтереснее этой истории. Просто не могу поверить, как сильно это меня очерняет…
— Еще бы! — фыркнула Пэм. — Не похоже, что ты нарочно это сделала или выпила и села за руль.
— Ну… — на какой-то миг мне захотелось рассказать ей правду — о полуночном сексе с Максом, о том, как я напилась и забыла поставить будильник, о том, что никогда и подумать не могла, что все еще нахожусь под влиянием алкоголя, выпитого пару часов назад…
— Ну так что? — настаивала Пэм, обеспокоенно глядя на меня. Она сделала глоток кофе, пытаясь встретиться взглядом со мной поверх чашки.
— Я проспала из-за парня, с которым познакомилась в интернете. Устала и плохо соображала…
— О, я знаю. Ты написала мне в четыре утра, помнишь?
На самом деле, я забыла.
— Прости за это, — кротко сказала я.
— Не стоит. Тебе надо было развеяться, Айви. Не кори себя. С Фрэн все в порядке, а ты теперь будешь повнимательнее.
— Да, — Я делаю глоток горячего кофе, наслаждаясь тем, как он обжигает мой язык.
Я облажалась, вот и все.
Из-за меня пострадала старушка. Могла бы и вовсе умереть.
Хотелось бы мне сказать, что это самое худшее из всего, что я сделала, но это ложь…
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
1993 год, Андреа
На мгновение мне показалось, что такова моя реальная жизнь: я тусуюсь вечером в пятницу у себя дома с тремя подругами.
— О чем задумалась? — спросила Филомена, с улыбкой глядя на мои ногти. Она выглядела такой спокойной, ничего не подозревающей…
— Они прекрасны, — честно призналась я. Так и было. Обычно, когда я пыталась накрасить ногти, руки нервно дрожали, лак плохо и неровно ложился.
— Попроси ее подкорректировать брови. Филомена — эксперт, когда дело касается макияжа, — сказала Мэнди. Она смотрела на меня, скрестив ноги на полу и прищурив глаза.
Я знаю этот взгляд.
Время. Время для исполнения задуманного…
— Ты не против? У меня есть щипчики в ванной. Там тесно и мерзко, но хорошее освещение. — В тишине комнаты мои слова казались дрожащим шепотом.
— Конечно, — сказала Филомена, блеснув ослепительной, яркой улыбкой. Я прошла за ней в ванную, краткая прогулка, показавшаяся бесконечной. Обернулась на Мэнди и Тамару.
Тамара подняла три пальца и что-то произнесла одними губами.
— Помни, что делать, — как мне показалось, произнесла она.
Я шагнула в ванную, закрыв за собой дверь.
Филомена уже копалась в комоде в поисках щипчиков.
Три пальца означали три минуты.
Три минуты до того, как подруги должны убить Филомену.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
НАШИ ДНИ
На мгновение я замерла, время словно остановилось, пока наблюдала за фигурой в капюшоне.
Запаниковав, я повернулась и побежала по лестнице.
Я должна выбраться отсюда. Сейчас же!
Я бежала по ступеням, перескакивала сразу через десять и скользила вниз, словно по горке.