Дверь в комнату Делани была приоткрыта, свет сочился через нее. Я толкнула дверь.
Пэм открывала и закрывала ящики.
— Какого черта ты делаешь?
— Просто проверяю, — сказала Пэм, виновато глядя на меня.
— Что именно проверяешь?
Но я уже знала. Пэм не верит, что с этим связан дядя Фил. Она считает, что Делани виновата.
— Она не может никому навредить. Лэни не такая, как я, Пэм… И если ты не хочешь помочь, то убирайся из моего дома, чтобы я смогла сделать все, что необходимо.
Пэм подошла к постели Делани, приподняв матрас и указывая на место под ним.
— Вот, — она прижала бедром матрас, указывая мне на то, что лежало там. — Это нож, — сказала Пэм, одаривая меня понимающим взглядом.
Но это не то, на что я обратила внимание. Мое внимание привлекло кое-что на полу. Кусочек золотистой обертки торчал из-под кровати. Я опустилась на колени и вытащила обертку.
— Подожди секунду…
Я побежала на кухню, мгновенно откинув крышку мусорного ведра. Порылась в мешке, вытаскивая картошку и банки из — под содовой, скатанные шарики из ткани, выбрасывала их на пол.
— А вот и то, что я ищу, — выдохнула я. На дне мусорного пакета лежала золотистая коробка, перевязанная золотой лентой. Я вытащила ее, смахивая гнилой зеленый горошек.
Открыла. Как и предполагала, она была пуста.
Свидание с Беном. Коробка конфет…
События прошлой ночи внезапно всплыли в моей голове, их было тяжело остановить…
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
ДО…
Я пыталась смотреть телевизор, чтобы отвлечься от мыслей о Делани или пропавшем мальчике, но по всем местным каналам говорили о "бриллиантовом юноше", который пропал. В новостях его называли героем города, восходящей звездой, столпом общества…
Мне больно было слышать об этом.
Тимоти МакДэниел был задирой. Почему об этом никто не упоминает?
Но в тоже время мне было жаль его мать. Хулиган или нет, но мне было хорошо известно, как тяжело воспитывать ребенка. Его родителям было трудно, но меня больше волновало то, что его исчезновение принесло Делани больше проблем. Последнее, что ей сейчас нужно, еще больше странных взглядов и больше уединения…
Я выключила телевизор и направилась к ее комнате. Дверь все еще закрыта, света нет. Когда я повернула ручку, оказалось, что она не заперта. Делани свернулась калачиком в темноте, мурлыча, как котенок.
Моя милая малышка.
Она больше не малышка, и чаще всего не выглядит милой.
Я боролась с желанием лечь рядом с ней. Наконец, закрыла дверь и проскользнула на кухню. Налила себе в стакан вишневый мускат, прикрыла глаза, делая первый глоток шипучки.
Отнесла напиток в спальню и закрыла дверь, включая компьютер.
Неужели регистрация на сайте знакомств — пустая трата времени?
На самом деле нет. Это было забавно, но сложно строить отношения в сети. Многие хотят просто перепихнуться. И даже хорошие люди вроде Бена ведут себя подозрительно.
И он снова не написал и не позвонил.
Но разве это важно? "У меня и так достаточно поводов для волнения," — решила я.
Я допила остатки вина, удаляя сообщения от Ричарда, Макса и пары новичков. Настроение было не подходящее.
Тем не менее, я снова зашла на страничку Бена. Одного бокала вина недостаточно, но чувствую, как внутри ослабевает напряжение… и снова растет желание написать ему.
Прежде чем передумать, я написала:
"Привет. А знаешь, мне обидно, что ты не позвонил. Я не понимаю. Ты прекрасный человек, но вдруг исчезаешь… Не думаю, что смогу видеться с тобой.»
Я подняла бокал, позволяя паре последних капель задержаться на моем языке. Хотела пойти за новым бокалом, но была уже половина десятого. Делани рано отправилась спать.
Возможно, это хорошая идея.
Я только достала ночную рубашку, когда телефон издал звуковой сигнал. Бен.
"Ты свободна? Хочешь встретиться в Ваффл Хаус и выпить кофе? Я объясню свое поведение."
Объяснить свое поведение? Звучит неплохо.
Я переводила взгляд с ночной рубашки на телефон. «Ваффл Хаус» находился в паре миль, а Делани спала. Даже если бы не спала, она достаточно взрослая, чтобы остаться дома одной.
На кухне я торопливо накарябала записку:
Вышла за молоком.
Вернусь через полчаса.
— Мама.
Я заперла дверь, включила свет на крыльце и выехала с подъездной дорожки…
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
ДО…
— Я женат.