Я все еще держала пустую коробку в руках, прижимая ее к груди.
— Я не могу, Пэм. Мне жаль, но я не могу позволить Делани сесть в тюрьму. Тела у нас дома, нож в комнате. Знаю, что она этого не делала. Этот ублюдок Фил пытается обвинить мою дочь в убийстве, как я его в прошлом. Почему тебе так сложно поверить в это?
— Если это так, то копы разберутся. Они придут в ту квартиру и арестуют Фила. Они выслушают твою историю, я уверена в этом.
— Ты можешь уйти. Я не скажу копам о том, кто ты на самом деле, о том, что пришла сегодня. Просто позволь мне спрятать тела, пока не закончится обыск, и выиграть немного времени, — умоляла я.
Я не ждала ответа. Направилась снова в спальню, намереваясь в этот раз спрятать тела в мусорные мешки…
— Остановись, — я почувствовала, как что-то твердое уперлось мне между лопатками, а затем услышала щелчок.
Пэм сняла оружие с предохранителя. У нее был пистолет…
У меня был шанс, медленно повернулась лицом к ней. Если бы мне удалось посмотреть на нее, заглянуть в лицо своей подруге, возможно смогла бы найти причину.
Но ее взгляд пустой — наполненный стальной решимости. Я видела его тысячу раз: когда она завершала сделку, когда кто-то ее злил… и в ту ночь в ванной, перед тем как встретиться с Мэнди и Тамарой…
— Они от Сэм, — повторила я громко и отчетливо. Я думала о том дне на подъездной дорожке, наблюдая, как дочь уезжает со своим отцом.
"Я научила тебя завязывать шнурки".
Но не об этом она думала…
— Лэни злилась на Сэм. А когда злится, то называет ее Саманта. Той ночью она сказала: "Они от Пэм". Верно?
Пэм слегка пожала плечами.
— Ты накачала нас наркотиками. Зачем? Чтобы пронести внутрь тела? Пытаешься обвинить меня в убийстве? Для чего?
Она носила жесткую маску, но руки у нее дрожали. Пэм все еще не опустила пистолет.
— Послушай, я не хочу этого делать. Но позволить ей получить деньги не могу.
Деньги. Какие деньги?!
— Ты не хуже меня знаешь, что у меня нет денег, — взмолилась я.
— Пока, — с горечью сказала Пэм, — Точнее, не у тебя. Но Делани получит хорошее наследство, когда ей исполнится восемнадцать. Ты и понятия об этом не имела, верно? Бабушкино богатство. Благодаря ему отец с матерью так хорошо жили. Она купила отцу его компанию. Она прятала все это, проживая в старом маленьком домишке у черта на рогах. И когда она умерла, я думала, что она оставит все маме с папой, а затем мне. Но нет, конечно нет, у бабушки никогда и ничего не было просто…
— О чем ты говоришь?
Бабушка Пэм умерла почти десять лет назад. Я ни слова не слышала о деньгах… Ни в то время, когда мы находились там, ни после ее смерти.
— Она не оставила денег родителям или мне. Вместо этого она оставила наследство нам, тебе и мне. Но вот незадача. Оно принадлежит не нам самим, а нашим детям. "Дети — наше будущее", — повторяла она.
Я помнила, как она несколько раз повторяла это. Бабушка была старомодной дамой, которая часто подстрекала нас с Пэм на поиск хорошего мужа, хорошего отца.
— Почему она оставила это нашим детям? Я не понимаю. Мы с ней даже не родственники.
— Потому что она тебя обожала и хотела, чтобы наши дети ни в чем не нуждались, когда поступали в колледж. И она не хотела, чтобы они слонялись по миру.
— Ладно…
Пила на другой стороне комнаты. Если я побегу, смогу ли выиграть время?
— Кто был в черном грузовике? Ты? — недоверчиво спросила я.
Пэм фыркнула.
— Я думала, что если заставлю Делани поверить, что глупый малец преследует ее, она очень скоро расскажет тебе об этом. Мне нужна была уверенность. Явный мотив. Но эта девчонка упряма. А потом ты сама пришла ко мне и рассказала о травле. Сама принесла мне Делани на серебряном блюдечке. Я рассказала всем дамам в офисе и директору. Мне хотелось, чтобы весь город знал о том, что у Делани была причина его убить.
— Откуда у тебя грузовик? — спросила я, так крепко сжав зубы, что они едва не рассыпались.
— От Джерри. Его мама оставила ему после смерти, но он никогда им не пользовался. Если бы ты обращала внимание на друзей, а не только на свое маленькое эго и непослушную дочь, то знала бы об этом, — высокомерно огрызнулась Пэм.
— Джерри знает, чем ты занимаешься?
Впервые я заметила проблеск вины на ее лице.
— Нет, Джерри хороший парень. Ему не интересны свидания, но после того, как получу наследство, поговорю с ним об этом. Мы сможем бросить нашу идиотскую работу и начнем нашу совместную жизнь с чистого листа.
Я вздохнула.
— Пэм, я уверена, что Делани поделилась бы деньгами. Неужели ты считаешь, что мы настолько эгоистичны? Мы всегда считали тебя семьей.
— Никогда нельзя быть уверенной в чем-то, а в последнее время она стала маленькой сучкой.
Я вздрогнула от этого слова, ярость нарастала…
— У меня никогда не будет детей. Несколько лет назад я ходила к врачу, и он сказал, что я бесплодна. Так что не похоже, что я смогла бы претендовать на деньги. Нечестно, что наследство моей семьи достанется девчонке из трейлерного парка вроде тебя. Мы приняли тебя и помогли… А затем моя глупая бабушка предала маму, оставив все будущим потомкам. Она знала, что я не хочу детей.
— Мне жаль, — странно, но мне действительно было жаль.
Когда Пэм стала такой грустной, неуправляемой и жестокой? Или она всегда была такой, а я не замечала?
— Не стоит. Все деньги будут моими. Они достанутся нашим детям по достижению ими восемнадцати лет, но только если будут дееспособны и не окажутся за решеткой.
Волосы на руках встали дыбом. Так вот в чем дело. Она хочет подставить мою дочь.
Из комнаты есть лишь один выход — и Пэм стоит в дверях, целясь мне в сердце.
Мне придется рискнуть и толкнуть ее, или пробежать мимо, или взять пилу…
— Как с этим связан Фил? Он тебе помогал? — мой голос дрожал.
Пэм запрокинула назад голову и рассмеялась, напугав меня. Впервые за долгое время она стала для меня неузнаваемой.