— Нет, это не правда. Я видела его имя на баночках с лекарствами…
— Как я и планировала, — надменно произнесла Пэм, — Твои отпечатки остались по всей квартире Робина Регала. Я не хотела его убивать по началу, только парня. Но твои отпечатки помогли мне изменить план. Копы, вероятно, подумают, что ты помогла Делани с убийствами. Мы встречались, я и Робин, — продолжила она, прежде чем я успела спросить, — Я познакомилась с ним на том же глупом сайте. Рассказала ему о своих планах, предложила поделиться, если он согласится помочь. Перевести тела не так-то просто, знаешь ли! Но затем у этого ублюдка взыграла жадность. Если честно, мне стоило бы подумать дважды. Он пригрозил пойти в полицию и рассказать им о том, кто я на самом деле и что планирую сделать, если не заплачу ему десять тысяч долларов в течение суток. Мы обе знаем, что это невозможно. Он помог мне привезти парня, а затем стал следующей жертвой. Тупой придурок. Ты все это проспала, как младенец, — хихикнула Пэм, словно мы с ней обсуждали очередную сплетню на работе.
Я сделала пару шагов назад, притворяясь, что потеряла равновесие.
Чем ближе я буду к пиле, тем лучше…
— Я использовала наш рабочий принтер, чтобы напечатать этикетки. Если бы ты была немного умнее, то поняла, что это подделка. Я просто прикрыла этикетки с именем Робина подделками с именем Филлипа Игона.
— Но зачем? Зачем заставила меня думать, что дядя Фил вышел из тюрьмы?
— Просто хотела позабавиться, полагаю. Также как с подслушивающим устройством, которое нашла в твоем компьютере. Я все время носила его в кармане. Сама купила! — она рассмеялась жестоким хихикающим смехом, как и в детстве. Если прежде я находила его милым, то сейчас он был по — настоящему зловещим.
Филомена Нордстром — социопатка, и она была такой всегда.
— Все, что мне было нужно, чтобы ты не пошла к копам. Если бы ты поняла, что на кону твоя личность, а Фил вернулся, я бы убедилась, что ты этого не сделаешь. Мне хотелось, чтобы копы сами связали все с Делани, поэтому втянула этого глупого мальчишку. Я заплатила ему, чтобы он преследовал Делани. Не деньгами, конечно, ты же понимаешь, о чем я…
В горле застряла желчь.
— Ух.
Впервые я задумалась над тем, каким будет ощущение, когда пила разрежет лицо Пэм…
Думаю, это хорошее чувство, зная, что она организовала издевательства над моей дочерью и убийство двух людей, включая ребенка, которого она подкупила…
— Он даже ничего не подозревал. Я встретилась с ним в лесу за школой. Его не насторожило то, что я была в перчатках. Ты бы видела его лицо, когда я всадила в него нож. Если честно, Айви, чувство было прекрасным. Словно я вершу собственное правосудие. Никто не станет тосковать по опрятному придурку или скользкому ублюдку Робину. Также, как никто не скучал по Тамаре и Мэнди. Ты же понимаешь, что я имею в виду…
Она считала, что мы похожи. Думала, что мне нравится убивать Мэнди. Она же на самом деле в это не верила. Я не такая, как она, разве нет?
Но я подумала о жизни во лжи. Гордилась бы мной Делани, если бы узнала правду? Нет, конечно, нет.
Я смотрела прямо в дуло пистолета. Если сегодня умру, то это будет заслуженно.
Но я не могу этого сделать. Если позволю убить меня, что случится с Делани?
— Если ты убьешь меня, копы поймут, что Делани с этим не связана. Ты не сможешь связать мою смерть с этими телами. Делани сейчас под стражей. А я разговаривала по телефону с Самантой, помнишь? Все можно отследить… Они не купятся на это. Так что план дерьмовый, — фыркнула я.
— Бинго! Поэтому ты убьешь себя. Ну, не совсем, но я подстрою все именно так. Кроме того, это твой пистолет. Кроме того, поговорив о своей дочери ты отправила мне сообщение. Ты поняла, что она убийца, и не смогла с этим справиться.
— Нет, я этого не делала, — прошептала я с нарастающим ужасом. Я уже знала, что произойдет в следующий момент.
— Я отправила его с твоего телефона на свой, пока ты носилась вокруг, напуганная фантомом Фила. И я взяла твой пистолет. Айви, серьезно? Ты до сих пор используешь один и тот же пароль для всего, даже для оружейного сейфа? Как можно быть такой идиоткой?
Очевидно, это гребанная глупость. Глупо было позволить ей втянуть меня в преступления несколько лет назад. Глупо доверять ей все это время…
Если я быстро не предприму чего-нибудь, она убьет меня. Как долго я смогла бы заговаривать ей зубы?
Я сделала еще одну попытку и отступила. Пила была в паре шагов от меня…
— Не двигайся, — я замерла, но не из-за Пэм, а из-за того, что это был другой голос.
Пэм медленно обернулась, глядя на кого-то позади себя в коридоре.
— Брось оружие, — я узнала этот раздражающий голос.
Фрэн.
— У тебя нет шансов, бабуля, — Пэм подняла пистолет.
Раздался хлопок, самый громкий звук, который я когда-либо слышала. Словно в замедленной съемке я наблюдала, как тело Пэм подлетело и приземлилось рядом с кроватью.
Кровь струилась из раны, размером с бейсбольный мяч.
Фрэн стояла в дверном проеме. Она держала винтовку двенадцатого калибра, из ствола которой шел дым.
— Боже мой, Фрэн!
Она уронила оружие и упала на колени, схватившись за больную руку. Ее гипс частично был снят.
— О, Фрэн, — очевидно, она собиралась в спешке. Я видела, где она разрезала его ножницами или еще чем-то. — Как ты узнала? — спросила я.
— Я пришла вернуть книгу и услышала разговор. У меня было плохое предчувствие. Знаешь ли, у меня чутьё на подобное. А теперь перестань задавать глупые вопросы и убедись, что эта психованная мертва. Ты мало читаешь, верно? Они всегда вскакивают и пытаются зайти на второй круг.
Ради успокоения Фрэн я подошла и опустилась перед своей подругой.
"Она тебе не подруга, Айви. И никогда ей не была…"
Но глядя на Пэм, из груди которой сочилась кровь, словно бурный поток, лежащую с широко открытыми глазами, искривленным в болезненной гримасе ртом, чувствовала, что горюю по ней.
Я оплакивала подругу, которой считала ее. Подругу и сестру, которую хотела всегда, но не имела.
— Она мертва, Фрэн, — глухо произнесла я.
Фрэн стиснула зубы, прижимая свою раненную левую руку к боку.
— Я вызову скорую, — сказала я, взяв свой телефон.
Когда я обернулась на Фрэн, она была белая, словно полотно. Смотрела на тела на полу.
— Ой. Я объясню это позже, — сказала я, держа телефон рядом с ухом.
***
Когда прибыла полиция, они долгим взглядом окинули три мертвых тела и раненую старушку, уложили меня на землю и надели наручники.
Это было лучшее в мире чувство.