- Потому что выборы, - невозмутимо ответила придумавшая саперов Лизавета.
- То есть вы согласны, что этот ваш следователь вышел на Сашу не случайно?
- Конечно, не случайно. Они без разрешения никого к делу не подпустят. - Саша не первый год работал со следователями МВД и прокуратуры и знал их обычаи.
- Вот! Значит, вами манипулируют, вас используют! - Теперь ложечка, которой Лана размешивала сахар, звенела громко и торжественно, как литавры.
- Можно сказать и так, - опять согласился Маневич.
- Ну и что? - спросил Савва.
Молодежный цинизм несколько сбил с толку опытного редактора.
- Вам что - все равно? Боже! Дожили!
- При чем тут "дожили"? - Лизавета раздала всем чашки и включилась в общий разговор. - Просто у каждого в этом деле свой интерес. Спору нет, Саше материал сдали, чтобы навредить на выборах главному претенденту - ведь когда-то он и бывший мэр работали вместе. Но... - Лизавета заметила, что Светлана Владимировна собирается что-то сказать, и слегка повысила голос: Но наша задача, как пишут в учебниках, - информировать, просвещать, разоблачать. На мой взгляд, граждане имеют право знать, в какие дела замешан тот или иной политик. Или будущий президент.
- Но не накануне же выборов, это ведь лить воду на мельницу...
- Нет, Светлана Владимировна, - взорвался Саша, - узнать об этом они должны как раз накануне выборов. Чтобы сделать соответствующие выводы...
- Тогда, выходит, мы поддерживаем грязную игру конкурентов!
- Игра была бы грязной, если бы эта информация была лживой! - пошел в бой Савва.
- И мы готовы рассказать нечто подобное о конкурентах, если они в этом замешаны! - теперь ударил Саша.
- Вы мне тут Уотергейт не устраивайте! - Лана решительно поставила пустую чашку на заваленный бумагами стол.
- А почему Уотергейт - это ругательство? - Лизавета, стоявшая в стороне, возле кофеварки, подошла к редакторскому столу. - Каждый американский журналист мечтает раскрутить что-нибудь вроде Уотергейта. Не зря у них то Ирангейт грохнет, то Уайтуотергейт - насчет спекуляций супругов Клинтонов земельными участками. Я уж не говорю про Моникагейт!
- Почему именно в моей программе должно что-то грохнуть?
Лизавета покопалась в бумагах и вытянула короткий список с сюжетами.
- А что у вас на сегодня есть лучше? Ну и ассортимент! Праздник Адмиралтейского района, это значит ряженые и ярмарка. Выставка в Чайном домике Летнего сада. Совещание не то сайентологов, не то сантехников в Таврическом дворце...
- Что поделаешь! Суббота мертвый день!
Савва улыбнулся:
- Вот мы и предлагаем его оживить!
- А что вы на меня насели всем скопом? Я что? Я - пожалуйста! воскликнула Светлана Владимировна. Потом сделала паузу и с надеждой спросила: - Вы от меня не отстанете?
Напористая троица синхронно мотнула головами:
- Нет!!!
А Савва счел необходимым пояснить:
- Вы что же, нас вовсе за журналистов не считаете?
Лана устало вздохнула:
- Считаю. Поэтому и покажу вашу бомбу Борюсику...
Лизавета представила, как Борюсик, опустив глаза долу и подправляя пилочкой ногти (он всегда таскал с собой маленький маникюрный прибор), делает вид, что смотрит сюжет, а на самом деле судорожно придумывает, как бы половчее отобрать у них кассету. Картинка получилась невеселая.
- Нет, Светлана Владимировна, кто угодно, только не он!
- А кто? Я обязана проконсультироваться с руководством, иначе меня уволят. Вы этого добиваетесь?
- Нет, мы хотим, чтобы "Новости" работали как новости, а не как бюро апологетических услуг! - честно ответил на вопрос Саша.
- Без консультации не могу, считайте меня трусихой! - так же честно повела себя Светлана Владимировна. - Если вам не угоден Борюсик, могу поговорить с Ярославом! Сегодня он дневальный от высшего руководства!
Лукавый Ярослав Крапивин был ответственным за вещание всего канала и, соответственно, непосредственным начальником шеф-редактора "Новостей". По образованию инженер-путеец, он, как птенец иезуитов, умел не смотреть собеседнику в глаза, постиг науку политической интриги и научился сохранять хорошую мину, какой бы плохой ни была игра. Трусом, как Борюсик, Ярослав, безусловно, не был, а если чего и опасался, так это не попасть в струю, не угадать, откуда дует ветер удачи.
- Хорошо, пусть лучше Ярослав, - задумчиво произнесла Лизавета.
А Савва - тот просто обрадовался:
- Да, да, только вы не очень-то вмешивайтесь, когда я буду его уговаривать.
- Ничего не обещаю, - буркнула Лана, явно довольная собой. Такой выход ее устраивал. Ей тоже не нравились гимны и оды в "Новостях", но взбунтоваться открыто она не могла и не хотела.
Ярослав явился по первому зову. Плотный, приземистый, взгляд сквозь очки мрачный, загадочный, руки засунуты в карманы брюк. Сами брюки то ли от Армани, то ли от Версаче, очень элегантные. Пуловер из ангоры явно тоже был создан по проекту мастера высокой моды, так же как и кипенно-белая рубашечка.
- Как живете-можете? - ласково пробасил Ярослав. Голос у него был низкий и нежный, будто взбитые сливки. - Какие проблемы?
Ярослав обожал разрешать проблемы. Иногда складывалось впечатление, что его можно не кормить хлебом и не платить зарплату, но если в наличии будет достаточное количество пригодных для разрешения проблем, он станет работать невзирая ни на что. Впечатление сие, как и многие другие впечатления, было обманчивым. Ярослав бессребреником не был и интерес свой не забывал.
- Так какие проблемы? - повторил вопрос Ярослав.
- Вот, репортаж у нас. - Лана протянула ему текст.
Начальник поправил квадратные очки и погрузился в чтение. Читал он медленно. Об этом знали все. Поэтому Савва дал ему пять минут. Наконец они дождались первой реакции. Ярослав поморщился и брюзгливо сказал:
- Зачем нам это надо?
Лишь тогда коварный корреспондент как бы невзначай бросил:
- С этим сюжетом мы можем на день опередить Москву. У них будет готов только завтра...
Отстать от столицы Ярослав боялся почти так же сильно, как упустить птицу политического счастья.