- Разговорчики! - Георгий взмахнул пистолетом, но глядел по-прежнему мимо.
Когда они добрались до выступа кирпичной стенки и укрылись за ним, Лизавета осмотрела крышу дома, которую изучал Георгий. Дом был знакомым именно в первом этаже этого здания и располагался странный магазин, на пороге которого они с Сашей спорили ночью и в котором Савву, по их предположению, угостили отравленной пепси-колой.
- Батюшки светы, они стреляют! - крикнул Саша.
Лизавета выглянула из-за укрытия и увидела Георгия. Он бежал вдоль кирпичной стенки на краю крыши. Вот Георгий остановился, присел и выстрелил. Причем не в сторону той крыши, на которую смотрел, а вбок - туда, откуда они сюда пришли.
Их спасительное чердачное окошко уже затянуло дымом, но и в сизых клубах можно было разглядеть высокого, крепкого парня в черном с автоматом в руках.
- Кажется, погоня, надо отстреливаться, - сказал Маневич. Он произнес эти слова абсолютно спокойно, будто смотрел и комментировал кино.
Георгий выстрелил еще раз. Парень дернулся, упал на крышу и поехал по скату. Георгий, уже не пригибаясь, бежал к ним. Лизавета увидела, как от стены в метре от него отлетел кусок кирпича. Видимо, по нему стреляли, но этих выстрелов она почему-то не слышала. Парень в черном доехал до края крыши, еще раз дернулся и сорвался. Георгий обернулся, вскинул руку, пальнул - теперь уже через улицу, - затем сделал отчаянный прыжок и нырнул за спасительный выступ.
- Ты в порядке? - крикнул ему Саша.
- Дальше, скорее... - Георгий дышал с большим трудом.
Бежать дальше, по сути, было некуда. Дальше была щель, отделяющая необитаемые дома, дома без окон, без дверей, от других, самых обыкновенных, тех, что в путеводителях по Петербургу называют исторической застройкой или "типичными доходными домами конца девятнадцатого - начала двадцатого веков". Щель, по большому счету, не широкая - метра два, два с половиной.
В новой столице дома строили не просто так, а сообразно правилам гармонии и порядка - определенной высоты, определенной ширины, никаких перепадов, все по ординару. Строились встык - столичная земля была дорогой. Но вот кто-то не стал экономить - отделил свой дом от других, и получился неширокий проем. Его дно было теперь усыпано обломками кирпичей, битым стеклом и бытовым мусором. Именно такие проемы, а еще проходные дворы, парадные и черные лестницы и подвальные катакомбы превращают Петербург в каменные джунгли, увлекательные и захватывающие. Хочешь - путешествуешь под землей (по слухам, даже под Невой можно пройти: есть ход из Петропавловки в Зимний), хочешь - гуляй по крышам вдоль Невского, по Литейному и далее везде. Гуляй, пока не наткнешься на такую вот редкую щель, тогда поворачивай назад.
Однако в данный конкретный момент Саша и Лизавета были не в состоянии должным образом оценить прелесть архитектурных неожиданностей. О пути назад не могло быть и речи, а прыжки в длину на уровне пятого этажа не навевают радостных воспоминаний о школьных уроках физкультуры.
Георгий снова выстрелил по крыше дома напротив.
- Там кто-то есть? - с тревогой спросила Лизавета.
- Ага, какой-то фраер с пушкой... - Георгий выпустил еще одну пулю, крякнул от досады - видимо, промахнулся - и прикрикнул на раскисших молодых людей: - Чего расселись, как бабы на базаре? Живо туда!
- Куда? - Маневич, конечно, видел, куда именно они должны прыгнуть, но на всякий случай переспросил.
- На ту сторону!
- Я не допрыгну!
- И я тоже, особенно на каблуках... - подала голос Лизавета.
- Никуда не денетесь, допрыгнете... Ага! - воскликнул Георгий и молниеносно, почти не целясь, выстрелил. Оказывается, агитируя их за физкультуру, он успевал следить за тем, что творится вокруг. - Есть!
Только тут Лизавета увидела человека на крыше дома напротив. Он прямо-таки выпал из-за башенки - точной копии той, за которой прятались они сами.
- Вот что, сначала прыгайте, а потом рассуждать будем.
- Говорю же, я не смогу на каблуках...
- Сапоги сними, и будешь без каблуков. - Снова рецепт, выписанный Георгием, был прост, как мычание или пареная репа. - Давай их сюда...
Лизавета послушно стянула сапожки и отдала Георгию. Тот сунул их в свои бездонные карманы. Там уже лежали нож и фонарик.
- Давай я тебя подсажу...
И впрямь - прыгать с небольшого возвышения башенки было проще, да и два шага для разбега там были.
- Не смотри, не смотри направо. - Георгий держал ее за руку. Потом отпустил. Лизавета отошла на край башенки, разбежалась, оттолкнулась и... опять зажмурилась.
Она открыла глаза уже на другой стороне и только тут осознала, что такое полное, совершенное, абсолютное счастье.
- Прыгай, это легко! - крикнула она Маневичу.
Саша переминался с ноги на ногу там, где мгновение назад стояла Лизавета.
- Тебе хорошо говорить!
- Но я же прыгнула... Тоже мне, спецназовец!
- Это было триста лет назад!
- Быстрее, у меня последний патрон! - Георгий опять выстрелил куда-то назад.
Саша оттолкнулся и....
Дальше все было действительно легко. Они стремительно долетели до чердачного окна, проломились сквозь него, словно это была театральная бутафория, и понеслись по чердаку. Выход, как и следовало ожидать, был закрыт - в целях борьбы с мелкой преступностью, а также с бомжами, ЖЭКи держат чердаки и подвалы под замком. Чертыхаясь, Георгий всем телом высадил дверь, они скатились по лестнице, и вот он, пьяный воздух свободы!
Едва оказавшись на улице, Саша и босая Лизавета остановились, чтобы перевести дух. Саша даже повалился в сугроб.
- Отставить, голуби мои! - рявкнул Георгий. - Вы что, решили - дело в шляпе?
- Да, - честно ответила Лизавета. - Только вот ноги мерзнут.
- А ну, обувайся. - Георгий кинул ей сапожки. - И приоденься. Твое пальтецо уже ни к черту. - Он сбросил с плеч свою фантастическую белую хламиду.
Георгий поднял руку. Возле них остановилась темно-серая "девятка".
- Куда едем? - спросил Георгий, когда они уселись в машину. Лизавета назвала свой адрес.
- У тебя приведем себя в порядок, а потом на студию, - решительно заявил Маневич. - Такой материал, просто убойный!
Георгий, сидевший впереди, повернулся и с изумлением уставился на Сашу.
- Видишь ли... - начала Лизавета, но не договорила.
- Ты набросаешь текст, а я еще покопаюсь в архиве. Это же волчье логово! Тут выкармливают двойников, которые могут изменить Россию! Это настоящая бомба...
- Для президента... Бомба для будущего президента, - вяло пошутила Лизавета. Она смотрела назад - там вовсю полыхало логово, о разоблачении которого с упоением грезил Саша Маневич.
Грезы долгими не бывают. Всегда найдется охотник вылить на мечтателя ушат ледяной воды.