Глава 9
Я замолчала и опустила взгляд на пол.
Никто не сказал ни слова, и только Джесси пробормотала себе под нос: «Ну и цирк!».
Вскинув голову, я уставилась на Дэна.
— Мы все видели, что ты заинтересовался красоткой Рией, но я надеялась, что это несерьезно. А когда ты сказал мне, что хочешь пригласить ее на свидание… Извини, я соврала тебе, что не против этого, потому что подумала, что, действительно, сама виновата… Но из-за этого я не спала всю ночь, а утром решила, что… Мне было очень больно видеть тебя с ней, даже думать об этом! И я… Я подумала, что, если я заставлю тебя волноваться…
— Все ясно, можешь не продолжать. — Дэн глубоко вздохнул и покачал головой. — Какая же ты дурочка!
— Да… Дура и тварь! — Я захлюпала носом. Мои губы задрожали от обиды.
— Ну, я погорячился, когда назвал тебя так. Но это было совершенно не смешно, Энн, ты сама это понимаешь, — строго сказал Дэниэл.
— Да, — промямлила я. — Понимаю. Простите меня. Я понимаю, что это был плохой спектакль…
— И как ты собиралась потом «найти баночку»? — спросила Джесси, с недоверием смотря на меня.
— Я хотела сделать вид, что она… — Я замолчала, потому что не могла придумать ничего логичного или путного. — Ну, что она выпала из окна или что-то в этом роде.
— Очень правдоподобно! — фыркнула Джесси. Она взяла в ладони свою кружку и отпила из нее.
Дэн молча смотрел на меня.
— Энн, если бы ты сказала нам правду, это было бы намного лучше того, что ты чуть не заставила нас поседеть от страха за твое здоровье, — серьезно сказал Тони. Он поднялся со стула и подошел ко мне.
— Я… Я не знаю, как еще извиниться! — По моему лицу потекли слезы: но я плакала не из-за того, что раскаивалась, а оттого, что чувствовала себя отвратительно униженной.
— Ты самая большая дура, которая только существует в мире! — с сарказмом сказала Джесси. — А еще так оправдывалась!
— Ладно, Джесс, помолчи — ты же видишь, что Энни раскаивается, — строго сказал ей Тони. Он притянул меня к себе и крепко обнял. — Энн, только пообещай, что подобный цирк никогда больше не повторится!
— Я обещаю! — прорыдала я и вцепилась в его свитер. — Я дрянь, настоящая дрянь!
— Ну, хорошо, Паркер, я прощаю тебя, но знай: я все еще зла! Так что поговорим завтра утром! — сказала Джесси.
И ни капли раскаяния в ее голосе. А я ведь считала ее своей лучшей подругой!
Она демонстративно обошла нас с Тони и вышла из столовой.
— Ну, все, Энни, давай успокаивайся, — мягко сказал Тони, отстраняясь от меня. — Думаю, вам с Дэном нужно поговорить.
— Да, Тони, спасибо, — сказал Дэн. — Это необходимо.
— Спасибо, Тони! Ты настоящий друг! — вырвалось у меня. Я поцеловала его в щеку.
Тони потрепал меня по плечу и вышел вслед за Джесси.
Я стояла, застыв как статуя, и молча смотрела на Дэна. Должно быть, я выглядела ужасно и была похожа на побитую собаку. То есть, на собаку которую побил злой хозяин, но она все равно смотрела на него с просьбой простить ее, в своих заплаканных глазах. Простить за то, чего она не совершала. Я была этой бедной собакой.
— Присядь. — Голос Дэна все еще был холодноватым.
Я подошла к столу и села на стул, на котором ранее сидела Джесс, — напротив стула Дэна.
Дэниэл сидел, опираясь на спинку, положив кисти рук со скрещенными пальцами на стол, и пристально смотрел на меня. Как агент ФБР на опасного преступника.
Мне было страшно смотреть на него, поэтому я опустила голову и уставилась в одну точку на столе.
— Энн.
— Что?
— Почему ты не сказала мне раньше?
— Я боялась.
— Чего?
— Не знаю. Ждала, пока ты сам предложишь мне встречаться.
Дэн ничего не ответил.
Повисла тишина.
— Я боялся, что ты не согласишься, — после довольно длительного молчания сказал он.
Этот разговор был мне жутко неприятен, но я решила, что доведу его до конца: нам действительно нужно было выяснить отношения.
— Мог хотя бы попытаться. — Подняв взгляд, я посмотрела на Дэна: он выглядел сконфуженным, как будто я со всего размаха влепила ему увесистую пощечину.
— Да, ты права. Но уже поздно говорить об этом, — ответил на это он.
— Ладно, знаешь что? Я искренне раскаиваюсь в том, что вытворила сегодня эту глупость, и сейчас прекрасно понимаю, что все уже потеряно, — настойчиво сказала я. — Я знаю, тебе очень нравится Рия, и, поверь, я больше никогда не стану вмешиваться…
— Энн, — перебил меня Дэн.
— Что?
— Если бы я предложил тебе встречаться… Ну, еще два дня назад. Ты бы согласилась?
— Да, — честно ответила я. — Но ты этого не сделал, Дэн, поэтому… Глупо обсуждать это сейчас, когда ты влюбился в Рию. Уже все, поздно.
— Я рад, что ты это понимаешь. Потому что сегодня я понял, что Рия действительно… Она стала для меня той, кем все эти два года была ты.
Вот как. Однако быстр он в таких делах.
— Ну, тогда не обращай внимания на мои чувства, — сказала я, в душе радуясь, что, к счастью, я не настолько была влюблена в него, чтобы убиваться из-за этого. И ведь теперь в моей жизни появился темноволосый красавец Каспар, и я явно ему нравилась.
— Но это не так просто. Извини. — Дэн поднялся со своего стула и подошел ко мне. — Я знаю, что значит любить без взаимности.
— Не волнуйся, думаю, очень скоро это пройдет, — отмахнулась я. — Потому что сегодня, когда мы все рассорились, я поняла одну вещь.
— Какую?
— Я плакала, и ко мне подошел Каспар. Он утешал меня, и я поняла, что неравнодушна к нему, — честно призналась я, смотря на друга.
— Каспар? — Лицо Дэна напряглось. — Ну… Здорово. Только что-то он мне не нравится.
— Он и не должен тебе нравиться, — серьезно сказала на это я: почему-то слова Дэна о Каспаре задели меня за живое. — Он должен нравиться только мне.
— Да, конечно, ты права. — Дэн протянул мне руку. — Друзья?
— Да, друзья. — Я пожала ему руку и улыбнулась. — Но ты простил меня?
— Это было дерьмовая шутка, но я понимаю. Кстати, лучше поболтай с Джесс — она обиделась на тебя намного сильнее, чем я.
— Я поговорю с ней завтра. А ты уже пригласил Рию? — поинтересовалась я: в моей душе наступило такое радостное облегчение, словно ее вымыли хлоркой, уничтожив всю грязь, которую я чувствовала в ней еще пять минут назад.
— Сегодня нет, но завтра точно, — улыбнулся Дэн, не выпуская мою ладонь из своей. — Пойдем? Уже довольно поздно. Пора спать.
— Только не тяни со свиданием: кто знает, может, скоро нас здесь уже не будет, — сказала я, поднимаясь со стула.
Мы вышли из столовой, поднялись по лестнице и расстались на втором этаже: Дэн пошел в свой номер, а я побрела в свой.
Зайдя в номер, я сняла линзы, разделась и, даже не приняв душ, бросилась в кровать — я была так морально вымотана, что, едва коснувшись головой подушки, тут же уснула.
Меня разбудил сильный раскат грома: он даже заставил меня вздрогнуть и поежиться. Так как в комнате было очень темно, было ясно, что за окном царила глубокая ночь. Через минуту в стекла моих окон застучали частые крупные капли дождя, а затем он стучал уже равномерно и бешено, словно пытался выбить эту тонкую преграду.
Вдруг мою комнату на секунду озарила яркая белая молния, и мне показалось, что рядом с дверью замерла человеческая фигура. Я похолодела от страха, но не смогла даже вскрикнуть: я просто широко открыла глаза и уставилась на то место, ожидая следующей молнии. Вцепившись пальцами в свое одеяло, я не отрывала испуганный взгляд от двери.
Раскат грома, молния. У двери никого нет.
Я глубоко вздохнула, затем выдохнула и откинулась на спину.
— Что за бред здесь творится! — вырвалось у меня, и я потянулась к шнуру прикроватной лампы, дернула его, но свет не появился. Я дернула еще раз, сильнее, но лампа не включилась. Тогда я приподнялась и попробовала включить ее через специальную кнопку, находящуюся рядом с куполом, но нечаянно задела ее локтем, и она с громким грохотом упала на пол. Послышался звон: наверное, разбился стеклянный купол, а заодно с ним и лампочка.
— Только этого не хватало! — с отчаянием простонала я. — Теперь еще и за лампу платить!
Теперь страх после иллюзии с силуэтом у двери сменился злостью. Я выбралась из-под одеяла, подошла к выключателю у двери и с силой щелкнула ним.
Ни одна лампа не включилась.
— Великолепно! Вот будет круто, если мы останемся без света! — тихо сказала я себе под нос. — А хотя, Каспар говорил, что здесь есть генераторы… Фух, хоть что-то радует! — Я еще раз задумчиво щелкнула выключателем.
— Энни! — вдруг услышала я шепот прямо у моего уха.
Резко обернувшись, я машинально прижалась к двери и нервно задышала.
— Кто здесь? — дрожащим голосом спросила я, оглядывая взглядом темную комнату. Но мое слабое зрение не могло проникнуть сквозь темноту безлунной ночи, и я была прикована к двери — ни шагу от нее, ни шагу.
«Кто это? Что это было? Кто-то позвал меня! Я не могла спутать, ведь с головой у меня все в порядке!» — проносилось в голове, и я широко открытыми глазами пялилась на комнату, но ничего не видела, а только слышала, как стучит по стеклам яростный дождь.
Ничего. Только темнота и стук дождя.
— Кто здесь? — еще раз спросила я.
Никто не ответил.
Я боялась отойти от двери: нащупав рукой ручку, я вцепилась в нее, готовая при первой же возможности прокрутить внутренний замок и сбежать из комнаты. Мое тело отказывалось подчиняться мне: если я пойду к кровати, что-то страшное схватит меня и разорвет на куски. Кисть правой руки ныла: должно быть, я стукнула ее о металлическую дверную ручку. Но я не могла, не смела проверить, что с ней, а только хлопала глазами и молчаливо тщетно сканировала расплывчатым взглядом комнату.
Через пару минут я все же сделала осторожный шаг в сторону кровати. Тело было охвачено холодными мурашками, но я медленно шла к кровати — она казалась мне самым безопасным местом в этом проклятом номере.
Вспыхнула молния. На фоне белых штор стоял черный человеческий силуэт.
Тихо вскрикнув, я бросилась к кровати, укрылась с головой одеялом и свернулась калачиком.
— Энни!
Страшный шипящий голос.
— Энни!
— Уходи! — вырвалось у меня.
— Энни!
Что-то холодное легло на одеяло и поползло к моей голове.
— Энни!
Холод. Оно гладило меня. Гладило мое тело.
— Энни.
Я зажала уши ладонями, чтобы не слышать этого.
Я сошла с ума? Кто здесь? Кто?
Что-то продолжало двигаться поверх одеяла по моему телу.
Кровать превратилась в ледяную могилу. Но холод был ничем по сравнению с тем, что творилось внутри меня.
— Уходи, уходи, уходи! — зашептала я, крепко зажмурив глаза.
Прикосновение к моему телу исчезло.
Что произошло? Не сошла ли я с ума на самом деле?
«Может, пойти разбудить Тони и Джесси? Мне так страшно, что я не могу больше находиться здесь одна… Что, черт возьми, это было? Кто-то прикасался ко мне… Я чувствовала это… Но это закончилось… Энни, тебе нужно вздохнуть поглубже…» — Но мои мысли прервались.
Мое одеяло поползло вниз, словно кто-то потянул его.
Я вцепилась в него, но не смогла удержать свою тканевую защиту.
Моя голова обнажилась.
— Энни!
Одеяло уползало.
Оно сползло с меня полностью, и что-то холодное прикоснулось к моей спине.
Я резко выгнулась, вскочила с кровати и бросилась к двери.
Моя нога задела что-то на полу, и меня поглотила абсолютная темнота.
Когда я открыла глаза, то обнаружила, что лежу вниз лицом на деревянном паркетном полу. Голова просто раскалывалась — очевидно, я упала на пол, сильно ударилась головой и потеряла сознание.
Было светло.
С усилием оторвав голову от пола, я села на колени и потрогала лицо: когда я прикоснулась к левой стороне лица, мне стало больно — она распухла. Я тут же одернула руку и посмотрела на пол: на нем виднелись несколько красных размазанных капель. Намочив слюной указательный палец, я провела им по одной из красных точек и засунула его в рот — это была кровь. Меня охватило омерзение.
Я поднялась на ноги и потянулась, чтобы размять затекшие кости.
Мой мозг пронзило воспоминание о вчерашнем ужасе, и я тут же резко обернулась к окну.
Никого не было.
Но мои волосы встали дыбом: то, что я чувствовала, видела и слышала ночью, не было бредом моего воображения: одеяло лежало на полу, там, куда я ни за что бы не смогла его отбросить сама во сне, — у самой двери номера.