МАРЛО. Не надо врываться в комнату посреди ночи.
ОДРИ (торжествующе). Его взяли!
СТОУН. Кого?
УОЛСИНХЭМ. Рэли. Инграм сообщает из Лондона.
Ч и т а е т.
"В два часа пополудни сэр Уолтер Рэли был арестован в собственном доме и отправлен в Тауэр. Предположительно обвиняется в тайном браке, поскольку вместе с ним была арестована его жена Элизабет Токмортон. О предъявлении более тяжких обвинений, будь то измена или богохульство, пока ничего не известно. Продолжаю выяснение".
ОДРИ. Туда ему и дорога! Боже храни августейшую леди.
Последнюю фразу она произносит явно с целью спровоцировать МАРЛО.
ВСЕ: Боже храни королеву!
МАРЛО. М-м-м... Да хранит всемогущий пес девственную сучку!
РОЗАЛИНДА. Нет, Кит, не надо.
МАРЛО. Итак ходячее чрево мстит. Кто мог бы подумать, что этот древний орган, до сих пор, как утверждают не исследованный, не опробованный, ни разу не принимавший гостей, еще не усох и даже способен задушить опального любовника.
РОЗАЛИНДА. Ты говоришь именно то, что они хотят от тебя услышать.
УОЛСИНХЭМ. Я хочу только одного: чтобы Кит был в безопасности. Жаль только, что он сам этого не хочет. Уже скоро они начнут выдергивать всех, кто своими показаниями может ухудшить дело Рэли. И тебя в том числе. Дружище, я не смогу помочь тебе, если ты сам себе не поможешь.
МАРЛО. По крайней мере, сделай так, чтобы меня не пытали. Иначе я не выдержу и выложу им все.
ОДРИ. Ты и так уже выложил много без всяких пыток.
Берет мужа под руку, чтобы увести его.
УОЛСИНХЭМ. Поступай, как знаешь, Кит, но все мои предложения остаются в силе. Я могу спрятать тебя в надежном месте. Скажи только слово. И еще я умоляю тебя помнить, что эти люди никогда не шутят. Тебе известно, как это у них заведено: на каждого шпиона по тайному агенту, на каждого агента по дюжине осведомителей, на каждого известного осведомителя по дюжине неизвестных. Всех их вычислить невозможно. И когда они расставят все свои сети, боюсь, я не смогу тебе помочь.
УОЛСИНХЭМ и ОДРИ уходят.
РОЗАЛИНДА. Она опасна.
МАРЛО. Чем же?
РОЗАЛИНДА. Я боюсь ее. И Инграма. Он служит ей, а не Уолсинхэму.
МАРЛО. С Инграмом я как-нибудь управлюсь.
СТОУН. Уолсинхэм тоже был членом Школы ночи?
МАРЛО с презрением смотрит на него.
МАРЛО (К Розалинде). Пусть убирается к черту!
РОЗАЛИНДА. Нет. Он поможет мне сделать так, чтобы убрался ты.
СТОУН. Она права. Ты должен уехать за границу.
МАРЛО. А я уж думал, ты никогда не произнесешь этих слов. Вот, зачем ты здесь? Чтобы уговорить меня? Так? Пусть Мерлин исчезнет. Уолсинхэм тебе платит за твои услуги?
СТОУН. Нет.
МАРЛО. Значит ты трудишься за возможность столоваться у него?
СТОУН. Нет. Просто я с ним согласен.
МАРЛО. Но почему?
СТОУН. Потому что ты величайший человек в Англии. И еще потому, что богохульников они сжигают на кострах.
МАРЛО. Меня не сожгут. Слишком много будет вони.
СТОУН. Они сожгли Фрэнсиса Кетта. Он был твоим учителем в Кембридже.
На какой-то миг МАРЛО кажется, что Стоуна подробно информировали о нем.
МАРЛО. Ну что ж. Он был всего лишь профессор университета. Их нынче куры не клюют.
Крик петуха. За окном светает.
РОЗАЛИНДА. Он должен уехать. Фа че си сальви!8- Ты можешь поселиться в доме моего отца.
МАРЛО. В городе, где много воды?
РОЗАЛИНДА. В Венеции. Ты называл ее городом городов. Всегда мечтал побывать там.
МАРЛО. Разве?
РОЗАЛИНДА. Ты сам говорил.
МАРЛО вертит головой, словно принюхиваясь
МАРЛО. Вода... Я чувствую запах воды. Хочешь знать, почему я не могу уехать из Скэдберри?
РОЗАЛИНДА. Ты должен уехать! Должен!
МАРЛО. При чем здесь уехать - не уехать! Венеция или не Венеция! Это не мне решать.
СТОУН. Тогда кому же?