Вечер и ночь — горячая пора для дешевых мотелей. Множество парочек приезжают сюда, чтобы насладиться друг другом: неверные мужья, жены, подростки. Каждый третий приводит проститутку. Но Фрэнки Трезубца мало волновало, что происходит за тонкими, почти картонными стенками, пока ему платили. Документы у постояльцев он также не спрашивал, довольствуясь именами и фамилиями, которые те называли.
Он вручил ключ от номера пятнадцать высокой красивой женщине. Лицо ее казалось смутно знакомым, однако он никак не мог вспомнить, где же раньше ее видел. Спросить? Нет, Фрэнки решил, что это не его дело. Но немного смущало то, что такая холеная женщина не остановилась, к примеру, в "Азарино". Наверняка у нее денег куры не клюют, так зачем такое захолустье?
Следующая фраза все объяснила.
— Через тридцать минут подъедет мужчина и спросит обо мне. Пропустите его в номер. За это получите щедрые чаевые.
— Разумеется, мисс, — расплылся в щербатой улыбке Фрэнки.
Следующие полчаса он то и дело выглядывал в окно в ожидании пресловутого мужчины, который явился с опозданием в пять минут. Хороша пунктуальность, когда тебя ждет женщина, хотел съязвить Фрэнки, но сдержался. В отличие от пассии, этот сделал все, чтобы скрыть внешность: темные очки (это почти ночью-то!), тонкая вязаная шапочка, куртка с поднятым воротником. Фигура атлетическая, хорошо сложен, бабы от таких и впрямь млеют. Сам-то Фрэнки был субтильным, и ему редко когда перепадало женского внимания. Молча позавидовав и памятуя о хороших чаевых, Фрэнки препроводил его к пятнадцатому номеру и ретировался, надеясь получить деньжата после. И когда спустя несколько минут сквозь тонкие перегородки начали доноситься странные звуки, он даже не почесался, с улыбкой приветствуя очередного клиента.
Чуть позже, во мраке дешевого номера (свет они никогда не включали) мужчина только-только начал погружаться в сон, как хрипловатый, но не менее приятный от этого голос прошептал на ухо:
— О чем ты думаешь?
Он недовольно приоткрыл глаза. Лежащая рядом женщина смотрела на него, не отрываясь, и накручивала на палец локон светлых волос.
— О том, что у меня есть пара часов перед тем, как мне нужно будет вернуться на работу, — ответил он. — И это время я хотел бы посвятить сну, понимаешь, о чем я?
Она обиженно надула губки. Это выглядело бы очаровательно, будь она лет на десять моложе.
— Какой ты грубый, — тонкие пальцы пробежали по его обнаженной груди. — Надеюсь, ты помнишь, о чем я тебя просила?
— Тяжело забыть такую просьбу, — усмехнулся он и, поняв, что поспать все же не удастся, потянулся за брюками. Достал из кармана сигареты, вытряхнул одну из мятой пачки и прикурил. — Не забывай, ты обещала мне прикрытие.
Виктория перевернулась на живот и встряхнула волосами.
— Несомненно. Только никаких проколов.
— Ты за кого меня принимаешь? Я, по-твоему, случайный прохожий, которого ты соблазнила своим милым личиком? Я профессионал, красавица. И если я берусь за дело, то довожу его до конца.
Она села, подтянув одеяло к груди и ничем не выдав, что такое обращение ее задело. Силуэт любовника четко очерчивался на фоне грязного окна. В воздух поднималась струйка дыма.
— Солитарио должен умереть, — в который раз повторила она. — Но если облажаешься, то помощи не жди.
— Не сомневайся, — он выпустил дым в сторону и ткнул сигарету в стену — хуже интерьеру этой дешевой комнаты все равно не станет. — Я знаю его слабое место.
Кимберли Белл устала.
До конца смены оставалось пятнадцать минут, но она буквально валилась с ног. Несмотря на то, что казино временно приостановило работу (ходили слухи, что генеральный директор вовремя не дал взятку главе Комиссии), гостиница работала в штатном режиме, что означало максимальную загрузку в это время года. Ранней осенью сюда стекались все кому не лень, от обычных постояльцев до вип-клиентов, номера бронировались едва ли не за месяц.
Все дело было в ежегодном собрании акционеров. Каждому держателю акций предоставлялась хорошая скидка на номер и сопутствующие услуги, поэтому гостиница всегда была забита до отказа. И ни единого раза не прошло без того, чтобы какой-нибудь запоздалый клиент не начинал качать права.
Кимберли глянула на часы. Десять минут. Еще немного, и она отправится домой, где ее ждал любимый пес, горячая ванна и интересная книга, а с зарвавшимися богатеями пусть разбирается сменщица.
В тот самый момент, когда она отдала ключ от номера очередному клиенту, в вестибюль стремительно вошел высокий человек с морщинистым, как печеное яблоко, лицом. Длинный бежевый плащ развевался за спиной крыльями, на макушке криво сидела светло-серая шляпа. Орлиный нос мужчины нацелился на Кимберли, и та едва подавила вздох разочарования. Придется задержаться, и это отнюдь не радовало.
Тем не менее, она, памятуя о камерах наблюдения и этике персонала, радушно улыбнулась гостю.
— Добро пожаловать в гостиницу "Азарино". Чем могу быть полез…
— Номер, — надменно произнес мужчина, подходя. — Мне срочно нужен номер.
Ну вот, начинается. А Кимберли только порадовалась, что избежит ежегодных разборок.
— Прошу прощения, свободных номеров нет. Позвольте мне подыскать вам замену в мини-оте…
— Я сказал, мне нужен номер, — с той же интонацией повторил мужчина, глядя на нее сверху вниз, как на таракана. — Побыстрее.
— Свободных номеров сейчас нет, — терпеливо повторила Кимберли, хотя так и тянуло схватить пресс-папье и дать неудавшемуся постояльцу в нос.
— Девушка, — высокий старик оперся о стойку. Их глаза оказались на одном уровне, и Кимберли едва не поежилась. Ее начинал пугать этот странный человек. — Я приехал сюда издалека. Специально в эту гостиницу. Потратил уйму денег. И если вы сейчас же не найдете номер, я верну потраченные деньги через суд.
— Свободных номеров нет, — снова повторила он. Хоть кол на голове теши, но сдаваться она не собиралась. В самом деле, она что, должна пойти и выселить кого-то из постояльцев или отменить чью-то месяц назад сделанную бронь ради этого надменного орла? Как бы не так.
— В таком случае я вынужден рассказать вашему руководству об отказе в обслуживании, — старик выпрямился. Колючий взгляд ни на грамм не растаял. — Я лично знаком с владельцем, и поверьте, вы тут долго не задержитесь.
Кимберли едва подавила желание усмехнуться. Подобные угрозы она слышала не раз, и все они не имели ничего общего с реальностью. Если ему так хочется, пусть идет к начальству и разбирается.
Постоялец снова наклонился вперед, и Кимберли стало не по себе.
— Вы слышали меня? — тихо произнес он. — Я сейчас же отправлюсь к вашему руководству и пожалуюсь на непрофессионализм и неумение обслуживать клиентов. Мигом вылетите на улицу без выходного пособия, вы меня поняли?
— Еще раз прошу прощения, — Кимберли начала нервничать. Уж лучше бы он кричал, как многие до него, орал, угрожал, но только не этот спокойный равнодушный голос. — Но свободных номеров просто нет.
— Кажется, вы не поняли, девушка, — на губах появилась снисходительная улыбка. — Мне нужен номер. И вы его дадите, — он извлек из кармана потрепанный мобильник и принялся демонстративно набирать цифры. — Восемь, четыре, семь, шесть, два, девять…
— Не могу вам ничем помочь, господин. Номера были забронированы самое меньшее неделю назад, и…
— Вашему отцу следовало воспитать вас получше, — в голосе мужчины прибавилось яда. — Вы так и не научились слушаться старших. Неделя взаперти научила бы вас смирению.
Кимберли словно ледяным душем окатило. Она стиснула пальцы, пытаясь подавить дрожь. Этот жуткий тип напомнил ей один из худших кошмаров детства — отца. Он был военным и требовал беспрекословного подчинения во всем. Если же находились силы отказаться, смотрел на нее точно так же, как сейчас этот мужчина — будто бетонную плиту кинул сверху. Тяжелый взгляд подавлял и не оставлял иного выбора, иначе тебя ждало наказание — темный сырой подвал с крысами и всякой живностью типа гусениц.
Кимберли безотчетно почесала руку — ей показалось, что по коже кто-то ползет. И повторила дрожащим голосом, едва сдерживая слезы:
— Господин, я не могу…
— Может быть, прекратите доводить девушку и объясните, что вам нужно? — раздался спокойный голос.
От облегчения Кимберли едва не упала в обморок. Господин Солитарио собственной персоной, как же повезло! Уж он быстро усмирит наглеца.
Посетитель повернулся, задрав нос, смерил Амадео презрительным взглядом.
— Мне нужен номер. А в этом заведении мне его не предоставляют. Это грубое нарушение, и я буду жаловаться…
— Руководству? Оно перед вами, — холодно ответил Амадео. — Свободных номеров нет. Вам предлагали замену в ближайшем мини-отеле, но теперь я вынужден отказать. Покиньте гостиницу.
— На каком основании?
— Вы нарушаете общественный порядок, — Амадео кивнул охране. — Выведите его.
Под громкие протестующие крики скандалиста вывели из гостиницы. Амадео повернулся к Кимберли. Девушка сильно побледнела, в глазах стояли слезы.
— Мисс Белл, когда заканчивается ваша смена? — мягко спросил он, подавая салфетку.
Она вытерла глаза и выпрямилась. Первый испуг уже прошел, но горло до сих пор перехватывало от потрясения.
— Уже закончилась, — ответила за нее напарница Джуди Гейл. — Пять минут назад.
— Будьте так добры, мисс Гейл, проводите мисс Белл в комнату отдыха. Я скоро подойду, — Амадео кивнул вернувшейся охране и зашагал к лифту.
Пятнадцать минут спустя он сидел напротив Кимберли Белл. Девушка уже пришла в себя, нездоровая бледность ушла. Она с благодарностью взяла чашку с кофе и сделала глоток. Руки едва заметно дрожали.
Амадео удивила реакция девушки. Критерии приема были достаточно строгими, и чрезмерно эмоциональная особа не смогла бы тут работать. Ситуация была рядовая, в это время года подобные стычки случались не раз. Что же сказал тот старик, что Белл едва не упала в обморок от потрясения?
Раньше Амадео просто отправил бы девушку домой. Но сейчас чувствовал: дело явно нечисто.
— Вы в порядке? — спросил он. — Может быть, дать вам день, чтобы вы отдохнули?
Девушка замотала головой. Этот красавец был ко всему прочему и отличным начальником: знал поименно весь персонал, был в меру строг, но всегда входил в положение, если требовалась помощь. Не далее чем в прошлом году без лишних вопросов дал беспроцентную ссуду одной из сменщиц Кимберли на дорогостоящую операцию ее отцу, а брату одного из носильщиков помог с учебой. Золотой человек, и подводить его при такой нагрузке на гостиницу не хотелось.
— Нет, благодарю, господин Солитарио. Со мной все хорошо.
— Если тот посетитель сказал нечто, что задело вас, вы не должны принимать все близко к сердцу. Мало ли на свете идиотов.
Уголки губ слегка дрогнули, затем она опустила взгляд в чашку.
— Знаю, господин Солитарио. Но он… Понимаете, мне показалось, что он откуда-то меня знает.
— Почему вы так решили?
Девушка замялась. Амадео терпеливо ждал, понимая, что спешка только все испортит.
— Он упомянул о моем отце. Тот был военным, — руки Кимберли снова задрожали, и она поставила чашку на стол, чтобы не расплескать кофе. — Он был жестким человеком, даже жестоким, но откуда этому старику знать…
Амадео перегнулся через стол и успокаивающе погладил девушку по плечу.
— Скорей всего, он один из знакомых вашего отца и пришел сюда в надежде, что вы по старым связям сможете предоставить ему номер. Вряд ли он желал вам зла.
В глазах Кимберли загорелась надежда.
— Вы правда так думаете? Но с отцом я не общаюсь уже много лет, он даже не знает, где я работаю…
— Через общих знакомых узнать несложно. Тот старик, хоть и жутко скандальный тип, вряд ли имел что-то против лично вас. Отправляйтесь домой и отдохните. На завтра даю вам отгул, и без возражений.
Он уже шел к двери, когда девушка окликнула его.
— Перед тем как упомянуть об отце, он собирался звонить руководству отеля, чтобы нажаловаться. Даже диктовал вслух цифры. Но ведь у администрации и у кабинета управляющего совершенно другой номер… Кому он хотел позвонить?
— Правда? — Амадео обернулся. — А вы случаем не помните цифры, которые он называл?
— Конечно. Восемь, четыре, семь, шесть, два и девять. Не похоже на телефонный номер, да?
— Совсем не похоже, — Амадео улыбнулся, стараясь не обращать внимания на холод, пробежавший вдоль позвоночника. — Думаю, он просто назвал случайные цифры, чтобы вас попугать. Доброй ночи, Кимберли.
В кабинете управляющего он перерыл верхние ящики стола, пока не нашел упаковку с обезболивающим и, не запивая, проглотил сразу три таблетки. Голова полыхала болью, но еще сильнее горела мысль: кто-то знает. Кто-то каким-то образом узнал.
Первые цифры его нового кода доступа к базе данных "Азар".
Йохан распахнул дверцу "мерседеса", и Ксавьер ступил на мокрый асфальт.
— Погода отвратительная, — резюмировал он. — Зонт, Йохан.
Приказ прозвучал на долю секунды позже — над головой уже покачивался внушительных размеров черный зонт. Йохан не произнес ни слова, и Ксавьер хмыкнул — любые разногласия между ним и Амадео телохранитель воспринимал как конец света, разрываясь между боссом и лучшим другом. Ксавьер строго-настрого запретил Торну приближаться к Амадео, и тот совсем сник.
Шел второй день их ссоры. Амадео не пытался дозвониться до него или связаться иным способом, из чего Ксавьер сделал вывод, что тот и в самом деле виновен. Но в голове это до сих пор никак не укладывалось! Принц! Обманул его доверие! Как ни старался, Ксавьер не мог в это поверить даже сейчас, когда подтверждению его вины способствовали неопровержимые доказательства.
Может, он и в самом деле размяк. Общение с мягкосердечным принцем имеет свои пагубные последствия. Но хватит. Больше никогда, никаких близких отношений с компаньонами и никаких друзей. Хватит предательств, хватит разочарований.
Внутрь "Камальон" Ксавьер зайти не успел — дорогу преградил невысокий сухопарый человек. Несмотря на то, что со времени их последней встречи прошла неделя, он, казалось, еще больше постарел и осунулся. Из горла вырывался лающий кашель, он прикрывал рот платком.
— Управление контроля за распространением наркотиков, — сухо представился он, хотя в том не было нужды — просто действовал по инструкции. — Детек…
— Детектив Байлес! — радушно приветствовал его Ксавьер. — Сколько лет сколько зим. Давно вы меня не навещали. Неделю, кажется? Я даже успел соскучиться. Закурите?
Детектив стрельнул в него злобным взглядом маленьких, глубоко посаженных глаз. Он изрядно промок — внутрь "Камальон" его не пустила охрана, обученная в отсутствие владельца не допускать посторонних на территорию, будь это хоть сам президент. Разумеется, при наличии ордера подобное неповиновение закону грозило неприятностями, но Ксавьера они нисколько не пугали. Он знал, что скорее небо разлетится на тысячу осколков, чем Байлес получит ордер — в прошлом году тот сильно накосячил при попытке накрыть крупную партию товара, перевозимую Ксавьером, в результате чего погиб человек.
— Очень смешно, Санторо, — выплюнул тот, стараясь игнорировать протянутую пачку золотисто-черного цвета. На вкус сигареты "Камальон" были потрясающими, но Байлес пробовал их всего однажды до того, как бросил курить. — Не ответите на пару вопросов?
— Как я могу отказать детективу? — Ксавьер не двигался с места, предоставляя дождю возможность и дальше поливать нескончаемым потоком несчастного Байлеса.
Тот бросил быстрый жалобный взгляд на освещенный вестибюль и нахохлился, поняв, что чашка какао ему не светит.
— Что это были за счета?
— Не понимаю, о чем вы, — Ксавьер усмехнулся про себя. Тех документов и фото оказалось недостаточно для ареста, и Байлес приволок их, чтобы вывести Ксавьера из равновесия в надежде, что тот сам себя выдаст. Любопытно, кто же отдал их ему? Вряд ли он сам знает. На конверте значился только адрес полицейского участка и фамилия детектива, никакого обратного адреса или имени.
Если только внутри не было кое-чего еще. К примеру, сопроводительного письма с инструкциями.
— Те, что я передал вам несколько дней назад.
— Я отвечу на ваш вопрос, если вы ответите на мой, — Ксавьер поправил воротник плаща. — Откуда они у вас?
Байлес фыркнул и тут же зашелся в кашле. Еще немного под таким дождем, и простуда обеспечена. Что ж, Ксавьер сегодня удивительно великодушен и может уделить настырному детективу несколько минут своего времени.
Откашлявшись, Байлес смахнул воду с волос и выпрямился.
— Прислали в полицейский участок на мое имя. Так что…
— Внутренние документы "Камальон". Понятия не имею, как они попали к вам, это коммерческая тайна. Был бы очень признателен, если бы вы не распространялись об увиденном, — Ксавьер заговорщически подмигнул Байлесу и зашел внутрь, оставив того мокнуть дальше.
— Господин Санторо! — к нему, раскинув руки, мчался Курт Сеймур — преемник Валентайна Алькараса, убитого год назад. Щеки раскраснелись, в руке болтался платок — похоже, у него снова началась простуда, валившая его с ног каждые три месяца. — Вы неуловимы, я уже битый час жду вас тут!
— Дела, господин Сеймур, — Ксавьер приветственно кивнул. — Вы снова нездоровы? Могли бы позвонить вместо того, чтобы ехать ко мне в такой дождь.
— А, это пустяки, — отмахнулся тот, и вестибюль сотряс громовой чих. — Жа-а-ан! Они зеленые! Зеленые!
— Какой ужас, Курт, тебе надо сменить носовой платок, — тонкий, изящный француз вынул из ладони подопечного платок и заменил его на свежий. — Здравствуйте, господин Санторо.
— Добрый вечер. Пойдемте в кабинет, Йохан принесет чай или что-нибудь более согревающее. Боюсь, в такую погоду это необходимо.
— Вот видишь! — победно возвестил Курт, ткнув Жана пальцем в кончик носа. — Я же говорил, что лучшее лекарство — чай с коньяком!
— Тебе нельзя пить, Курт, ты на антибиотиках, — снисходительно пояснил врач. — А если не будешь слушаться, назначу уколы.
— Ты жесток, — захныкал тот, входя вслед за Ксавьером в лифт. — И ты ужасно их ставишь, у меня остаются гигантские синяки во всю… всю… Апчхи! Жа-а-ан! Мои мозги! Они льются из носа! Дошло уже до них!
— Так о чем вы хотели поговорить, Курт? — Ксавьер уселся в кресло и жестом предложил гостю занять место напротив.
Жан и Йохан отправились готовить чай, и Сеймур мгновенно преобразился. Выпрямившись, он стал гораздо больше походить на влиятельного бизнесмена, контролирующего множество отраслей и управляющего компанией отца железной рукой. Так всегда случалось, когда Жана не оказывалось рядом.
— Вы наверняка догадываетесь, — ответил он. — О вашей ссоре с Амадео весь город судачит.
— Не понимаю, откуда они узнали, — Ксавьер постарался, чтобы голос звучал как можно равнодушнее. — Я интервью не давал. Если маленький обиженный принц это сделал, то в глазах всех остальных я теперь выгляжу меркантильной сволочью, разрушившей многолетнюю дружбу ради денег.
— Да бросьте, вы же знаете, что Амадео не таков! Во всех смыслах не таков. Он не стал бы давать подобные интервью — это раз. И два — он не вор.
— Вор или нет, доказательств против него уйма. А что в оправдание? Молчание. Извините, но я воспринимаю это лишь как очередное подтверждение его вины.
— А вы бы стали слушать, если бы он попытался оправдаться?
Ксавьера начал раздражать этот разговор. Какого черта в его дела лезут все, кому не лень? Однажды отец Сеймура здорово помог ему, но это не повод теперь контролировать всю его жизнь.
— Нет, — сухо ответил он и ткнул сигарету в пепельницу. — Не стал бы. С меня достаточно того, что я уже знаю. Каковы бы ни были причины этого проступка, мне они неинтересны. Вы еще что-то хотели?
— Только напомнить, что мы с вами продлеваем контракт на следующей неделе, — Сеймур с сожалением смотрел на него. — Не забудьте, а то вы стали слегка рассеянным.
— Разве? И как вы это определили?
Сеймур поднялся и поправил пиджак. Открыл дверь, явив взору Йохана с подносом, и махнул рукой, приказывая тому освободить дорогу. Затем обернулся — на губах играла снисходительная улыбка.
— Вы затушили неприкуренную сигарету.
В берлоге Кейси было темно. Освещалась она лишь мерцанием нескольких мониторов да моргающими светодиодами на системниках. Широкий стол был завален проводами, жесткими дисками и грязными кружками из-под чая и кофе, повсюду валялись пустые упаковки от чипсов и печенья. Роза решительно отказывалась заходить в этот свинарник и раз в неделю, с метлой в руках, заставляла Кейси проводить уборку самостоятельно.
Сам хакер сидел, сгорбившись, на вращающемся стуле и тренькал по клавиатуре, которые менял с ураганной скоростью. Из-под грязной челки лихорадочно сверкали зеленые глаза, рот был приоткрыт.
— Вот, — последняя клавиша щелкнула, и Кейси откинулся на спинку, с наслаждением потягиваясь. — Сегодня в системе никогошеньки не было. Сам убедись.
Амадео отмахнулся. Он не понимал ровным счетом ничего из символов, заполонивших монитор.
— Я заменил код доступа при первом же подозрении, что кто-то проник в базу, — сказал он. — Но, по всей видимости, слишком поздно. Кто бы то ни был, всю необходимую информацию он уже успел заполучить.
— Вот, смотри, — Кейси снова застучал по клавишам. — В систему невозможно проникнуть извне, но если бы кто-то это сделал, остались бы следы постороннего вмешательства. Это все равно как хирург влезает в голову пациента, скажем, через нос. Не самый удачный пример, но после подобного обязательно остаются следы, даже если их не видно снаружи. Здесь же ничего подобного. В программу зашли, используя пароль.
— Но пароль только у меня, и…
— Так и есть. У этого парня, ну или девушки, всяко бывает, наверняка есть устройство для чтения мыслей.
— Допустим, первый код ему как-то удалось заполучить. Как быть с новым? Это невозможно!
— Любую систему можно взломать.
— Ты сам сказал, что нет следов взлома.
— Я такой противоречивый по четвергам, — ухмыльнулся Кейси и отпил из гигантской кружки с надписью "Я впущу свой вирус в твою систему". — Ну честно, я отслеживаю новые технологии, но за всем не угонишься. Пусть это и кажется мне очень маловероятным, но оставим один шанс из миллиона, что систему все же взломали. Если же нет… Я не знаю, как ему удалось узнать пароль. Ты его по-любому где-то записал.
— Ничего я не записывал, — Амадео хмуро смотрел на бегающие по клавиатуре руки Кейси.
— Ты мог записать и забыть, тем более новый пароль не сразу запоминается. Я же просил тебя придумать что-то более сложное, мало ли…
— Нет, — Амадео выпрямился. Как же он устал. Нужно отыскать предателя, шарящего в его собственном доме, узнать, кто стоит за саботажем, выяснить, кому выгодно развалить "Азар", а он настолько устал, что просто хочет все бросить. Хотелось дать самому себе пощечину за такие желания, но Амадео опасался, что даже на это сил у него не хватит. Раньше в такие моменты с ним рядом всегда оказывался Ксавьер, и благодаря его силе и поддержке Амадео моментально брал себя в руки и не давал никаким обстоятельствам себя сломить. Но сейчас он чувствовал — еще немного, и любая легчайшая соломинка переломит хребет верблюду.
— И все-таки проверь! — авторитетно продолжал давить Кейси. — Вдруг записал. Однажды я так влетел, дядя Джо еле меня отмазал, и…
— С моей памятью все в порядке, я уверен, — Амадео хлопнул его по плечу. — Не забывай относить грязные кружки на кухню, Роза ругается.
— Вас понял, капитан, — козырнул Кейси и снова уткнулся в монитор. — Слушай, а может, за твоей спиной кто-то стоял и записывал? Из окна подглядел. На втором этаже. Да шучу я, шучу, забей, сам знаю, что это невозможно. Скажи, что я идиот, и немного расслабишься.
Амадео отпустил ручку двери, и та с щелчком вернулась в исходное положение. Кейси обернулся, во рту торчало печенье.
— Мм? — промычал он.
— Идиот, — выдохнул Амадео. — Боже, какой же я идиот!
Он закрыл за собой дверь кабинета и прислонился к ней спиной. Взгляд перебегал с одного предмета мебели на другой, с одной стены на противоположную, затем скользнул вверх, на лампу.
Вот. Вот самое вероятное место. Лучший угол обзора, направленный прямиком на его стол.
На ноутбук, который всегда стоял здесь. Он и в самом деле идиот, упустить такую очевидность!
Амадео забрался на стол и сунул руку за плафон. Не прошло и нескольких секунд, как пальцы наткнулись на крошечное отверстие размером не больше стержня шариковой ручки. Пустое.
Черт побери!
Он яростно топнул по крышке стола. Кто бы ни был этот подлец, он успел забрать камеру! Да что же, эта сволочь и в самом деле читает мысли?!
— Кто же ты? — прошептал Амадео, запустив пальцы в волосы. — Какого черта делаешь в моем доме?!
От злобного пинка степлер пролетел через кабинет прямо в грудь появившегося в дверном проеме Киана, который поймал его с такой же непринужденной легкостью, как бейсбольный мяч.
— Все в порядке, господин Амадео? — бесстрастным голосом поинтересовался он, словно не замечая, что босс попирает ногами стол. — Я слышал какой-то грохот.
Амадео хмуро смотрел на него сверху вниз, более не подавляя зарождающиеся подозрения. Раньше он даже мысли не допускал, что Киан может быть к этому причастен, но теперь ситуация изменилась. Да, Ребекка отыскала о нем всю информацию, какую смогла найти, проверила парня вдоль и поперек, при желании Амадео мог даже узнать, какой торт тот ел на день своего совершеннолетия, но…
Но в доме жил предатель. И тот, после появления которого и началась вся эта кутерьма, стоял сейчас перед ним. Человеку с такими возможностями ничего не стоит состряпать липовое досье.
Амадео не желал в это верить. Киан совершенно не походил на того, кто мог предать, он несколько раз спасал Амадео жизнь, спас Тео от похищения, мальчик не отходил от него ни на шаг… Неужели это лишь игра?
— Все хорошо, Киан, — ответил он, стараясь не подавать виду, что расстроен и разочарован. — Я иду в бассейн. Не беспокой меня.
На улице загудел клаксон, и Ксавьер, вздрогнув, вернулся в реальность.
Он снова отвлекся, уже в третий раз за последний час. На экране ноутбука мерцала переписка с поставщиком, но мысли то и дело скакали в совершенно не нужном направлении. Заметив в диалоге несколько грубых ляпов, он быстро свернул беседу и захлопнул крышку ноутбука.
Третий день он не мог сосредоточиться на работе. В голове постоянно всплывали сцены безобразной ссоры, он то и дело прокручивал их в голове, и лишь огромным усилием воли удавалось это пресекать. Но вечно так продолжаться не могло, и стоило слегка отвлечься, как снова в ушах звучали слова: "Раз подозреваешь в таком меня, то и сам на это способен".
Ксавьер так и не понял до конца, верит ли он в виновность Амадео. Факты были налицо, Ребекка провела полное расследование вплоть до графологической экспертизы, чтобы установить подлинность подписи, но Ксавьер не мог заставить себя поверить, что Амадео и правда провернул крупное дело за его спиной. И дело не в возможности — если принц захочет, свернет горы. Удалось же ему несколько лет назад как следует подорвать работу "Камальон", сплавив Жаклин флэшку с данными на компанию. Вовсе нет, дело в самосознании. Уж кто-кто, а принц скорее руку себе отрежет, чем предаст.
Но факты.
Финансовые отчеты, доказывающие, что Амадео переправлял немаленькие денежные суммы на оффшорный счет втайне от Ксавьера. И не деньги "Азар", нет, деньги "Камальон" с продажи наркотиков на подотчетной ему точке! Выглядело полным бредом, однако Ребекка без труда доказала обратное.
Плевал он на деньги. Дело в доверии. Попроси Амадео любую сумму, Ксавьер без промедления дал бы ее, не поинтересовавшись, зачем, но воровство — этого он простить не мог.
Что-то здесь было не так, Ксавьер нутром чуял. Но против фактов не попрешь. Уже три дня как они с Амадео расторгли все контракты и связи, но Ксавьер все равно чувствовал себя не в своей тарелке.
Йохан молча положил перед ним договор на поставку сигарет. Ссора повлияла не только на Ксавьера — все эти три дня парень ходил сам не свой, но, надо отдать ему должное, работу продолжал выполнять хорошо. Ксавьер запретил ему какие-либо контакты с Амадео, ожидая в ответ как минимум гневной тирады, но телохранитель лишь молча кивнул.
— Принеси мне и договор на транспортировку. Беннет должен был его прислать.
— Слушаюсь, — похоронным голосом ответил тот.
Ксавьер зло ткнул сигарету в пепельницу, та жалобно зашипела. Хватило самой малости, чтобы раздражение, копившееся эти дни, перехлестнуло через край.
— В чем дело? — спросил он. — Сколько мне еще лицезреть твою постную мину? Я знаю, почему ты так себя ведешь, но будь добр разделять работу и личную жизнь. Я не для того тебя нанимал, чтобы ты строил из себя обиженного пажа!
Йохан угрюмо молчал, памятуя о том, что начальству не грубят.
— Я знаю, что Амадео твой друг. Но ты работаешь на меня, поэтому я запрещаю с ним видеться. Если тебя что-то не устраивает — дверь там.
Он вытряхнул из пачки новую сигарету — уже пятую за час, Ксавьер и не припомнил бы, когда он в последний раз столько курил — и тут на стол перед ним шлепнулся пистолет.
— Не устраивает, — ответил Йохан. — Меня все не устраивает. Вы даже не дали господину Амадео шанса оправдаться, а просто выкинули его из своей жизни, как нагадившую собаку. Даже не из жизни — из бизнеса. Вы ведь кроме ваших зеленых бумажек ничего не цените, дружба для вас вообще ничего не значит. Господин Амадео не заслужил, чтобы с ним так обращались! Ищите себе нового охранника, а я лучше буду сидеть без работы, чем пахать на такую скотину как вы.
Дверь мягко закрылась — сработали встроенные доводчики. Иначе, Ксавьер подозревал, она разлетелась бы в щепки. Он даже не успел ничего сказать — теперь уже бывший охранник ушел.
— Да где ты только берешь таких преданных людей, Амадео, — прошептал он и кинул истлевшую сигарету в пепельницу. Затем ткнул пальцем в интерком. — Джейкоб. Собирайся. Сопровождаешь меня на встречу вместо этой истерички.
Доусон осторожно взял стопку с текилой двумя пальцами и поднес ко рту. Руки тряслись, и пара капель пролилась на мятую грязную рубашку.
Он не был дома уже два дня. Жена оборвала телефон, но он взял трубку лишь однажды, бросив "Все в порядке", а затем отключил его к чертям. Он до сих пор не знал, как смотреть ей в глаза, как признаться в том, что "Токен" больше ему не принадлежит. Успешная компания, которая зародилась в грязном подвале двадцать три года назад и которую он пронес на руках к вершине, теперь задыхалась под пятой какого-то придурка, возомнившего себя Валентайном Алькарасом игорного мира.
Всего год назад Доусон и представить не мог, что у "Токена" настанут трудные времена. Но потом началось нечто невообразимое: контракты на поставки сыпались один за другим, все сроки срывались к чертям, и — finita la comedia — у него просто не хватило денег на получение новых сертификатов на продукцию, и бизнес встал окончательно. Разумеется, он продолжал приторговывать подпольно, но мало кто шел на это, и выручки едва хватало, чтобы сводить концы с концами.
Доусон возлагал огромные надежды на акции "Азар", которые приобрел давным-давно. Статус "голубой фишки" позволял всецело положиться на дивиденды, но тут Амадео Солитарио выкинул фортель, и акции мгновенно рухнули, а вместе с ними и все надежды Доусона вытащить "Токен" из глубин грязного болота. В попытке урвать хоть какие-то крохи, Доусон продал почти все, считая, что "Азар" осталось недолго, однако каким-то чудом компании удалось сохранить не только работоспособность, но и статус.
Но "Токен" уже было не спасти. И тогда пришел избавитель и протянул руку помощи, вот только то была лишь маска. Доусон лишился дела своей жизни, и что еще хуже — работал под началом этого волка в овечьей шкуре.
Одно утешало — скоро Солитарио тоже пойдет по миру. Уж с ним Мариано миндальничать не станет, назначая на пост директора, а просто вышвырнет на улицу, как шелудивую псину.
Доусон горько усмехнулся. Сильно ли его это обрадует? Несмотря на неприязнь к этому мальчишке, он не мог не признавать, что управление тот ведет грамотно — уроки отца не прошли даром. Если бы не выкрутас с этой новой системой, все могло бы быть совсем иначе.
Он пошарил по карманам, пока не вспомнил, что бросил курить два месяца назад. Заоглядывался в надежде стрельнуть сигаретку, но, как назло, поблизости никого не было — только пара работяг потягивала пиво в дальнем углу и громко спорила.
Поднявшись, Доусон заставил себя проплестись к ним и попросил сигарету. Подучив вожделенное, вернулся обратно, и бармен услужливо поднес огонек. Дым лениво заструился к потолку. Как он позволил себе дойти до такого?
— Еще текилы. — бросил он, и бармен мгновенно выполнил его просьбу.
— Отмечаете какое-то событие? — осведомился он.
— Да, черт возьми, свою отставку, — невесело хихикнул Доусон, осушая стопку. — Еще.
— Как скажете. Вы так молоды, какая может быть отставка?
— Самая обычная, ты что, не знаешь. Как это делается?! — вскипел Доусон.
Бармен лишь пожал плечами.
— Нет, откуда? Я практически всю жизнь проработал тут. Но вам, видать, совсем невмоготу, раз вы пьете в одиночестве. Долгожданную пенсию так не празднуют.
Доусон открыл рот, чтобы обругать навязчивого амбала последними словами, но вдруг выложил ему все. И про Амадео Солитарио, и про бедственное положение "Токена", и про акции, оказавшиеся на деле ничего не стоящими бумажками, а потом вновь озолотившие обладателей. Он говорил и говорил, рассказывая о попытке взятки Стерлингу, а затем — о шантаже, чтобы заставить его расторгнуть договоренность с Солитарио и обрушиться на "Азар" со всей мощью и властью Комиссии по азартным играм.
— И вот теперь я никто! — закончил он, грохнув кулаком по стойке. — Я потерял компанию, потерял деньги, потерял свою жизнь! Даже чертова Солитарио и то потерял! Кто знает, пойди я к нему раньше и расскажи о своих проблемах…
— Он бы вам помог? — услужливо подсказал бармен, протирая стойку полотенцем.
— Да куда там, — Доусон горько махнул рукой. — После всего, что я сделал, мне прямая дорога в петлю. Никому я таким не нужен. Бармен, счет.
— Сию минуту, — расплылся в дежурной улыбке Джо. Когда посетитель ушел, выудил из кармана старенький мобильник-раскладушку и набрал номер.
Амадео спустился в подвал. Бассейн мерцал в приглушенном свете, тренажеры застыли в углу, металлически поблескивая. В это время тут никого не было, чему Амадео был только рад — лишние уши ни к чему. Он понятия не имел, где еще установлены камеры, но подвал казался самым маловероятным местом.
— Ребекка, мне нужна вся информация на Киана Рейта, — он повесил полотенце и халат на крючок. — Немедленно.
— Я уже предоставляла ее тебе, принц, — в голосе, однако, не мелькнуло и толики удивления, только усталость и — странное дело — легкий налет презрения. — Зачем еще?
— Тех сведений недостаточно, — Амадео отбросил нехорошее предчувствие. — Копай глубже. В моем доме кто-то орудует, и я должен знать, кто именно.
— Что-то еще? — теперь в голосе почему-то послышалась издевка.
Да, черт побери. Амадео так и не узнал, почему Стерлинг дал ему от ворот поворот. Возможен ли шантаж? Располагает ли кто-то сведениями, неизвестными ему, и использует в подобных целях?
— Выясни, запрашивал ли кто-нибудь информацию о Линдоне Стерлинге. Ответ мне нужен как можно быстрее.
— Погоди, — лениво защелкали клавиши. — Нет, подобных запросов не поступало. И я бы запомнила, разрешение на предоставление информации на такую фигуру могу дать только я.
— Проверь еще раз, может, кто-то из твоих сотрудников пошел в обход системы, и…
— Все запросы фиксируются, — снисходительно объяснила она. — Даже если кто-то наберет его имя и тут же сотрет, мне об этом будет известно. Мое агентство не предоставляло никому данных на Стерлинга, я в этом уверена на сто процентов.
Амадео не сдержал разочарованного вздоха. Другого ответа он и не ждал. Данные на Стерлинга могли уплыть только из "Азар", где он фигурировал под фамилией Брукс.
— Хорошо. Спасибо. До сви…
— Погоди, принц. Почему ты так уверен, что информацию дала я?
— А кто еще? — осторожно осведомился он. Недоброе предчувствие вернулось.
— К примеру, кто-то, имеющий доступ к твоей базе данных, — количеству яда в голосе Ребекки могла бы позавидовать гадюка. — Иначе как еще объяснить то, что один из моих клиентов отказался от услуг, аргументируя тем, что у тебя дешевле?
Повисло молчание. Ребекка ждала реакции, а Амадео не произносил ни слова, не зная, что сказать. Он прекрасно осознавал, что долгое молчание все больше убеждает Ребекку в виновности, но ни единого умного слова на ум не шло.
Первой не выдержала Ребекка.
— Какого черта, принц? — голос звенел от едва сдерживаемой ярости. — Какого черта ты проворачиваешь подобные делишки за моей спиной? Тебе не хватало денег? Влияния? Мог бы просто сказать об этом, а не корчить из себя моего конкурента!
— Ребекка, я…
— Ничего не желаю слушать. В следующий раз, если приспичит, обратись за информацией к своей базе.
И бросила трубку.
Амадео едва слышно выругался. Ксавьер предупреждал его еще в самом начале: Ребекка не потерпит конкурентов.
Но он не продавал информацию! Разве это, черт побери, конкуренция?
Амадео прекрасно понимал, что в этой ситуации правда не на его стороне. Сейчас доказать что-либо Ребекке не получится — попросту не станет слушать, следует дать ей время немного остыть. Но слишком долго ждать нельзя — с учетом того, что на Ксавьера рассчитывать не приходится, любая помощь будет нелишней.
Ладони сами собой сжались в кулаки. Как Ксавьер мог обвинить его в предательстве? Они же полностью доверяли друг другу, кто мог убедить друга в том, что Амадео способен на такое?
К своему стыду он тут же вспомнил ситуацию двухлетней давности, когда из вредности отдал материалы о бизнесе Ксавьера его заклятому врагу. Быть может, Ксавьер вспомнил об этом и решил, что где однажды, там и дважды? Амадео досадливо прикусил губу, стараясь унять обиду и злость.
Сначала Ксавьер, теперь Ребекка. И всему причиной база данных, не может быть, чтобы это оказалось простым совпадением. Тут что-то не так. Голова шла кругом, мысли путались. Прежде чем принимать очередное решение, следовало расслабиться и хорошенько все обдумать.
Амадео стянул футболку. Несмотря на сильную загруженность, он старался не забрасывать занятия спортом. Сегодня с утра шел дождь, и пришлось обойтись без пробежки, но несколько кругов по бассейну вполне смогут ее заменить, да и голова прочистится. Необходимо разложить по полочкам весь сумбур, который произошел за последние три дня, иначе не получится увидеть картину целиком. Об указаниях доктора он, конечно, не вспомнил.
Амадео подошел к бортику, и тут в кармане халата снова зазвонил телефон.
— С самого утра все словно с цепи сорвались, — пробормотал он, доставая мобильник.
Ответить на звонок он не успел.
Пол обжигал щеку — именно от этого Амадео и проснулся. Не сразу сообразил, где находится: тут было жарко и сильно пахло деревом, воздух был горячим и сухим.
Сауна. Любимая сауна Кристофа Солитарио, где он проводил так много времени. Увлечение, которого Амадео не понимал, так как помещение было слишком…
Тесным. Размером чуть больше карцера.
Паника накатила огромной волной и попыталась утопить. Амадео глубоко вдохнул в попытке справиться с ней, и горячий воздух обжег горло. Стало только хуже.
Выбираться отсюда. Как можно быстрее.
Он подполз к двери и толкнул, но та даже не дрогнула. Паника с новой силой принялась атаковать, но Амадео, стиснув зубы, не позволял ей взять верх. Поднявшись на колени, врезал в дверь плечом, но с тем же результатом. В голове быстро мутнело, воздуха не хватало, и он в отчаянии заколотил по толстому дереву.
— Помогите, — просипел он. — Помогите!
Никакого ответа. Снаружи не проникало ни единого звука, так же как и изнутри. Сердце билось в горле, по лбу и спине катился крупный пот, Амадео колотило, словно в лихорадке. Еще немного, и он попросту задохнется здесь!
Соленая влага заливала глаза, и он зажмурился. Нельзя поддаваться панике, скоро кто-нибудь заметит его отсутствие, совсем скоро… Он не знал, сколько времени уходило на нагрев сауны, так как сам ей никогда не пользовался, но наверняка достаточно, чтобы кто-то из охраны обратил на это внимание — в бассейне из-за постоянной нехватки времени он проводил не больше получаса.
Но надежда таяла с каждой секундой. Становилось все жарче, сердце колотилось быстрее, дыхание еле слышным сипом вырывалось из горла — как нельзя вовремя дала о себе знать астма. Он уже не мог кричать и задыхался.
Ладонь соскользнула с деревянной поверхности. Грудь сдавило, Амадео из последних сил хватал ртом горячий воздух, пытаясь не отключиться, но перед глазами уже плыла ярко-красная пелена.
Правой щекой он ощутил обжигающую боль. И потерял сознание.
— …Амадео!
Знакомый голос с французским акцентом вырвал из блаженного забытья, и Амадео с трудом разлепил глаза. Правая сторона лица горела огнем, в горле было суше, чем в пустыне, но воздух был прохладным, ничем не напоминающим адскую баню, в которой он отключился.
Дрожь пробежала по телу, стоило только вспомнить маленькое тесное помещение, которого он всегда опасался. Амадео сделал попытку съежиться, но на лоб легла прохладная ладонь, и он расслабился.
— Вы меня слышите? — продолжал звать Жан Лесфор. — Успокойтесь, вы в своей спальне. Большой и с открытыми окнами.
— Что… — он закашлялся и зажмурился от боли в горле.
— Тише, — Жан положил ладонь ему на грудь, запрещая вставать. — Не думал, что вы любитель сауны. Захотелось погреться?
— Нет, я… Я не знаю, как там оказался, — Амадео взял стакан воды, который подал Жан, и залпом выпил. Стало чуть полегче.
— Не знаете? — врач сверлил его подозрительным взглядом.
— Нет. Я пошел в бассейн, а потом…
Вот оно. Кто-то ударил его по голове, а потом затащил в сауну и запер дверь, включив полную мощность. И этот кто-то беспрепятственно проник в дом сквозь охрану, а может, и сам был охранником.
— Кто-то пытался меня убить, — тихо закончил он.
Вопль величайшего страдания завершил фразу. Осторожно повернув голову, Амадео увидел Курта Сеймура, расположившегося в кресле в позе умирающего аристократа.
— Куда вы смотрели, черт побери?! — Сеймур в бессильной мольбе протянул руки к двум охранникам, застывшим у входа в спальню. — Кто-то третий был в подвале, босс едва не умер, а вы просто стояли у входа! Снять обоих с поста это меньшее из наказаний!
— Но мы никого не видели, у нас пересменка была не так давно, — промямлил один из них, высокий блондин по имени Ривер, который вез Амадео из больницы.
— Это правда, — закивал второй, приземистый шатен Картер. — Никого постороннего мы бы не пропустили, не первый день в охране… И с поста всегда по одному отлучаемся, и то если уж очень надо…
— Тогда как вы оба объясните, что некто вошел в подвал, а потом вышел оттуда незамеченным? Марш отсматривать видео с камер наблюдения, пока я не слишком разозлился! — Сеймур обмяк в кресле и приложил пальцы к вискам. — Ах, Жан, эти глупцы вызвали у меня мигрень, сделай с этим что-нибудь!
— Сразу, как только закончу с Амадео, Курт, — отозвался тот.
— Я потерплю, — ворчливо отозвался Сеймур, сворачиваясь в кресле в клубочек, и через мгновение пальцы вновь взлетели к вискам, а к потолку вознесся очередной крик страдания. — Жа-а-ан! Моя голова лопнет, точно лопнет! Как перезрелый арбуз! Если ты не поторопишься!
Краем глаза он заметил все еще топчущуюся на пороге охрану и выпрямился, как ни в чем не бывало.
— Что еще?
— Мы уже смотрели. В самом доме камер нет, а снаружи пусто, — ответил Ривер. — На записях никого постороннего.
— Я разберусь с этим, — тон Курта Сеймура внезапно стал ледяным. — Вы оба уйдите подальше с моих глаз.
— Либо это кто-то из охраны, либо какой-то призрак, — сказал Амадео, когда охрана покинула комнату. — А в призраков я не верю. Недавно мне пришлось усилить охрану, постороннему сложно пробраться в дом. Других вариантов просто нет.
— Курт с этим разберется, — ответил Жан. — А вам нужно отдохнуть.
Затем он вышел, оставив Амадео с Сеймуром наедине. В отсутствие врача Сеймур по обыкновению разительно преобразился, забыв о своей ипохондрии. Он сцепил пальцы перед собой и наклонился вперед, уставившись ярко-голубыми глазами так пристально, что Амадео стало не по себе.
— Вы ведь понимаете, Амадео, — заговорил он. — Положение очень серьезное. Вас попытались убить в собственном доме, а это повышенный уровень опасности. Что собираетесь с этим делать?
— Найду исполнителя, прежде всего, — Амадео поморщился — горло ужасно болело от сухого воздуха. — А через него выйду на заказчика. Если этот человек настолько глуп, то особого труда это не составит.
— Не лучше ли известить Ксавьера Санторо? Он намного эффект…
Амадео бросил на Сеймура предупреждающий взгляд.
— Нет. Ничего не говорите ему, Сеймур. Незачем ему лезть в мои проблемы, у него наверняка полно своих.
— Но он же ваш друг! — всплеснул руками Курт, задев только что принесенный Жаном стакан с лекарством. — Жа-а-ан! Я обжегся! Обжегся! У меня сейчас слезет кожа!
— Лекарство уже остыло, пока я его нес. Но теперь придется подождать, пока я схожу за новой порцией от твоей мигрени, — не без ехидства заметил врач.
— Я не выдержу, — захныкал тот, уткнувшись в подлокотник кресла. — Что ты за врач такой — так издеваться над пациентом?! Давай иди быстрей, чего застыл?! — как только Жан вышел за дверь, Сеймур поднялся и подошел к кровати. — Амадео, скажите мне одну вещь. Этот конфликт между вами и Ксавьером Санторо… Я уверен, что вы невиновны, но хочу услышать это непосредственно от вас.
Амадео не сдержал вздоха.
— Я не собираюсь…
— Оправдываться, да. С ним ведите себя, как вам заблагорассудится, но я должен знать наверняка. Отвечайте честно.
Амадео посмотрел в небесно-голубые глаза и твердо, не отводя взгляда, произнес:
— За все время нашего знакомства я не своровал ни цента у Ксавьера Санторо и не провел ни единой операции с банковскими счетами без его ведома.
Сеймур сверлил его испытующим взглядом, затем кивнул.
— Я вам верю. Тогда почему бы не объяснить все вашему другу? Он здравомыслящий человек, и…
— Он мой друг, да. Но он еще и рационализатор до мозга костей. В ситуации, когда обычный человек положится на свои чувства, Ксавьер предпочтет логику и здравый смысл, — уголки губ чуть приподнялись. — Не сказал бы, что это плохо.
— Но и не хорошо. Посмотрите, во что это вылилось!
— Именно поэтому я не собираюсь ему что-то доказывать, Сеймур. Бесполезно. Пока он сам не поймет, что здесь что-то нечисто, все приведенные мной доказательства по умолчанию будут ставиться под сомнение.
Амадео откинулся на подушку и поморщился, когда щека соприкоснулась с тканью. Поймав отражение в зеркале, висевшем на стене, мрачно отметил, что кожа сильно покраснела. Заработал ожог, когда отрубился в обнимку с полом. Сколько он там пролежал?
Мелькнула мрачная мысль, что он сказал Киану о том, что идет в бассейн. Да, и Картер, и Ривер стояли в этот момент на посту, но именно Киан узнал первым. Увидев перед этим, как Амадео ищет видеокамеру. Понял, что босс обо всем догадался, и решил устранить его, пока не поздно?
Все больше ниточек сходилось к Киану. И он, как умелый кукловод, управлял ими едва заметными шевелениями пальцев, лишь обозначая свое присутствие, но не выдавая. Да кто же он такой?
— Сеймур, — позвал он. — Кто меня нашел?
Тот налил воды из кувшина и подал стакан Амадео.
— Ваш телохранитель, — ответил он. — Еще мальчишка, сам тонкий, как тростинка, а силы — ого-го. Если бы не он, пришлось бы доставать из сауны ваш горячий труп.