«Моя сестра сделала это из добрых побуждений, от нее не отвяжешься», — подумала Мэгги, открывая сумочку и засовывая туда презервативы.
***
Люк услышал шорох шин на своей гравийной дорожке, но только тогда, когда машина Мэгги завернула за поворот, и он увидел ее внутри за рулем, мужчина выдохнул, хотя не знал, что задерживал дыхание.
Она приехала.
Люк почувствовал правильность и предвкушение.
Мэгги приехала.
― Привет, ― крикнул он, когда она открыла дверцу машины.
― Привет, ― ответила девушка.
Она вышла из машины, и он почувствовал себя так, будто его ударили по голове дубинкой.
Мэгги была потрясающей. Видением. Ожившая богиня. Последние лучи заката заставили ее темно-рыжие волосы сиять ярче, чем полированная медь, создавая эффект гало вокруг ее лица.
А лицо.
Люк знал, что она красива, но все было так, словно особенная сущность, принадлежащая только Мэгги, усложнилась и умножилась со вчерашнего полудня.
― Ах… — получилось сказать у мужчины, хотя он открыл рот, чтобы произнести «Добро пожаловать. Ты выглядишь красиво».
Он закрыл рот.
― Пардон? ― сказала она, наклоняя голову. И начала идти к нему.
У нее была чертовски сексуальная походка.
Люк решил в этот момент, что его политика воздержания от женщин официально подошла к концу.
Все было так… будто она завладела им.
***
До того, как она вошла в его дом, Мэгги не знала, чего ожидать, но учитывая, что он был мужчиной, который продавал за прилавком буханки хлеба, то точно не ожидала увидеть такую роскошную резиденцию. Его дом был удивительным. Одна только гостиная оставила девушку практически без дара речи, с ее высоким потолком и большими, окнами-арками с видом на простирающийся океан. За окнами лежал полуостров Олимпик Пенинсула и горы, практически пурпурные в последних лучах заходящего солнца, раскрашивающего небо в яркие цвета.
― Как тебе удается чем-то заниматься? ― спросила она. ― Думаю, я бы просто стояла здесь и любовалась бы этими видами.
Он рассмеялся.
― Должен признать, я провожу очень много времени именно этим и занимаясь.
― Шикарно, ― сказала она. ― Просто шикарно.
Мэгги повернулась, чтобы рассмотреть остальную часть комнаты. Старинный потолок с деревянными балками, повторяющими его изгибы, глубокие, удобные диваны, их серая обивка перекликалась с цветом каменного камина у стены. Самсон, устроившийся рядом с огнем, поднял свою мохнатую голову и внимательно посмотрел на девушку. «Боже мой», — подумала она. Собака растянулась на потрясающем ковре, роскошного, глубокого красного цвета, ржаво-оранжевого цвета и золотого, он выглядел, как антикварный персидский ковер кашан. Она, в самом деле, поставила бы на это деньги. Ковры кашан были ей совсем не по карману, но она много лет мечтала о таком, так что она узнала бы его с первого взгляда.
― Тебе стоит больше узнать о своем ковре. Он может быть довольно дорогим.
― Эм-м… ― ответил он.
― Где ты его нашел?
― Неподалеку, ― сказал он, пожав плечами.
Неподалеку! Почему ей так не повезло? Мэгги хотела снять с себя всю одежду и покататься на этом красивом ковре, попытаться впитать его в свою кожу.
Но не стала этого делать, конечно же.
― Мило, ― вежливо заметила она и двинулась дальше.
***
― Очень вкусно, ― сказала Мэгги, расправляясь с последним кусочком стейка.
Она была удивлена, что смогла вообще что-то съесть, сидя напротив него, учитывая, как застенчиво себя чувствовала, когда они только сели. Но сейчас она вообще не нервничала. Что-то другое ожило в ее теле, и это точно были не нервы.
― Рад, что тебе понравилось, ― ответил Люк, подливая вино в бокал Мэгги. ― Стейк, жареная картошка и приготовленная на гриле спаржа. Ничего сложного.
Он встал, чтобы убрать со стола.
Девушка колебалась, помочь ли с уборкой, но она сбросила позаимствованные у Евы туфли, когда они сели за стол ужинать. Кроме того, это был ужин-извинение, так зачем все портить?
― Было очень вкусно, ― сказала Мэгги, делая глоток вина. ― Иногда простое лучше всего.
Люк отнес грязные тарелки в глубокую раковину фермерского дома с кулинарным смесителем из полированного хрома. Раковину ее мечты.
«На самом деле, если бы я провела много часов за просмотром кухонных магазинов, за вырезанием своих любимых дизайнов, ни один из них даже не приблизился бы к этой раковине», — подумала она, отклоняясь назад на стуле. Его кухня была совершенством. Длинные участки не загроможденных поверхностей, в основном из белого мрамора с серыми прожилками. Была еще и столешница из красивого дерева. Должно быть, на ней он замешивал и формировал свой хлеб. Была также и столешница из нержавеющей стали, которая незаменима, когда имеешь дело с курицей, рыбой или чем-то еще.
«И потом, конечно, лучший кухонный аксессуар: великолепный, длинноногий, голодный мужчина», — подумала Мэгги. Она сделала еще один глоток вина и насладилась зрелищем ― тем, как он двигался, его накрахмаленной, белой рубашкой, застегнутой на все пуговицы, но с закатанными рукавами, его полинялыми джинсами, которые облегали фигуру во всех правильных местах. У мужчины была отличная задница и походка.
― Как великодушно с твоей стороны. Вообще-то хоть я и пеку потрясающий хлеб, остальные мои кулинарные навыки находятся на базовом уровне. Я пони, исполняющий всего один трюк, ― сказал он, намыливая тарелки и отправляя их в посудомоечную машину.
«О, я в этом сомневаюсь», ― подумала она, чувствуя себя слишком возбужденной для девушки, которая искала исцеления от разбитого сердца.
Он побрел к холодильнику, стараясь не наступать на левую ногу.
Потянул мышцу или это последствия какой-нибудь травмы?
― Не хочешь чизкейк? ― спросил Люк, открывая холодильник и доставая коробку. ― Вкусный. Малиновый.
― Да, ― сказала она. ― В жизни не откажусь от чизкейка.
Девушка наблюдала за тем, как он раскладывает десерт. Она находила чертовски сексуальным то, как мужчина передвигался по кухне. Мэгги сделала еще один глоток каберне, смакуя оттенки дуба и черной вишни и пряное послевкусие, которое остается во рту.