Девушка сделала еще глоток вина. Учитывая направление ее мыслей, ей, вероятно, стоит поставить бокал на стол, но она не стала этого делать. Вино было слишком вкусным. Сложным. Шелковистым. Дорогим. Мужчине, вероятно, пришлось продать очень много хлеба, чтобы за него заплатить. Мэгги пошевелила босыми пальцами под столом и сделала еще глоток, потому что не пить это вино было бы преступлением против всего святого.
― Взбитые сливки? ― спросил он.
― Черт, да, ― ответила девушка с улыбкой.
Ей было хорошо, и она ощущала внутри тепло. Ей было весело. Ева была права. Мэгги стоит почаще выходить из дома. Ходить на свидания.
Мэгги была довольна тем, что ей удалось дойти от своей машины до его дома, не споткнувшись. Это было той еще задачей, так как размер ноги у Евы был больше, чем у Мэгги, как и ширина ее стопы. Однако замшевые туфли Евы на шпильке идеально подходили к платью, которое сестра ей одолжила. Так что они засунули туалетную бумагу в носки лодочек, а на пятках туфлей изнутри приклеили двусторонний скотч. Сработало идеально.
Когда Ева начала подбирать ей наряд, Мэгги забеспокоилась, что будет выглядеть разодетой, но, когда вышла из машины и подошла к Люку, она поняла, по выражению его лица и хищному блеску, вспыхнувшему в его глазах, что Ева была на сто процентов права.
Приятно быть красивой.
***
― Да, это было довольно неприятно, ― сказала девушка, не то чтобы Люк не слушал или ему было всего равно. Он слушал, ему было не все равно, и, если он когда-нибудь столкнется с ее бывшим, засранец пожалеет. Но, Иисусе, Люку было сложно сосредоточиться. ― Оглядываясь назад, ― продолжила она, ― я понимаю, что он оказал мне услугу. Хорошо, что его истинная натура проявилась до свадьбы, а не после.
― Да, определенно лучше, ― согласился Люк, наблюдая за тем, как ее губы сомкнулись вокруг еще одного кусочка чизкейка, намазанного взбитыми сливками. Затем она медленно вытащила вилку изо рта, полуприкрыв глаза.
Он поменял позу, нуждаясь в том, чтобы освободить место в джинсах для своего члена, который нескромно увеличился в размерах.
― М-м-м, ― протянула Мэгги, кончик розового языка высунулся наружу, чтобы слизать капельку малинового желе, которая прилипла к ее пухлой нижней губе.
Ладно, у него проблемы. Сейчас точно не было ничего скромного в том, что происходило в его штанах.
― Как хорошо, ― прошептала она.
Девушка счастливо вздохнула, открыла глаза и отклонилась назад в кресле. Она подняла руки и потянулась, как довольная кошка. Отчего, к несчастью, ее дерзкая грудь выгнулась вперед и вверх, лишь усугубляя его и без того отчаянное положение.
― Кстати, ― сказала она с полузевком, очевидно не замечая тот эффект, который на него оказывала, ― поэтому я не хочу начинать новые отношения. Не сейчас. Может быть, никогда.
Мэгги умолкла, явно проигрывая это последнее предложение в своей голове. Ее лицо покраснело, и она убрала руки на колени, из ее груди вырвался томный вздох.
― Не то чтобы ты, ― поспешно сказала она, ― искал отношений. — Ее слова чуть ли не сливались воедино, а лицо становилось все краснее и краснее. ― Я не хотела намекать, что ищешь. Или, если ищешь, что ты хочешь встречаться именно со мной. Я знаю, что мы лишь друзья. Даже не друзья ― знакомые, по правде говоря, познакомились всего на прошлой неделе. Ха-ха-ха!
Она изображала смех, но он видел в ее глазах унизительное смущение.
Люк потянулся через стол и перехватил ее руку, которая летала в воздухе под звуки смеха Ощущение правильности, когда мужчина держал ее руку в своей, парализовало каждую клеточку его тела. Он знал, что должен отпустить ее, но, похоже, что не мог заставить себя сделать это.
Однако она не пыталась забрать свою руку. Ее тоже словно парализовало, хотя глаза девушки стали казаться еще больше. Он мог утонуть в этих глазах.
― Мэгги, ― произнес он осторожно и с нежностью. ― Я на тебя не давлю. — Она напоминала ему раненое лесное создание, которое он не хотел спугнуть. ― Но, ― продолжил он, ― просто, чтобы прояснить, я совру, если скажу, что не стремлюсь построить с тобой более близкие отношения.
— М-м, — она сглотнула.
― Я понимаю, учитывая твои обстоятельства, что ты еще не готова.
― Да.
Девушка кивнула, и он увидел, как на ее лице мелькнула неуверенность и печаль.
― Не переживай, ― сказал он. ― Я никуда не денусь. Если ты хочешь иметь друга, так тому и быть. Если ты решишь, что хочешь большего, я стану твоим мужчиной.
― Спасибо, ― ответила Мэгги.
Он отпустил ее руку и наблюдал за тем, как та исчезла под столом, вернувшись на колени. И он завидовал ее руке. Это он хотел бы скользнуть под стол, поместить голову туда, где теперь покоится ее рука. На самом деле, чуть выше, чем там, где она есть.
На кухне повисло молчание.
За дверцей морозильной камеры послышался приглушенный звон, когда льдогенератор сбросил новую порцию льда, а затем послышался звук льющейся воды, когда он стал набирать новую воду.
«Угомонись, Бенсон, Это верный способ испортить все еще до того, как что-либо началось», ― подумал он, испытывая отвращение к себе.
***
В голове у Мэгги проносились мысли. Люк хотел ее? Он был заинтересован в близких отношениях с ней?
Святая Богородица.
Что теперь?
От желания у нее почти закружилась голова. Что вообще не имело смысла. Желания чего? Разочарование в постели было единственным, что девушка знала. И все же, смешанное с осторожностью и страхом, было ликование.
«Я женственна. Я привлекательна», — подумала она.
За последние пять с половиной лет, Брэтт постоянно указывал ей на ее недостатки, на то, что она сексуально непривлекательна. И все же. Даже зная, что она плоха в постели, у нее возникло необъяснимое желание перелезть через стол и прикоснуться к губам Люка. Она почти рассмеялась от этой мысли. Удивится ли он?
А она бы не удивилась? Мэгги за всю свою жизнь никогда не делала ничего подобного.
― Что? ― спросил он, глядя на нее этими темными, пронзительными глазами.
― О, ― сказала девушка. Должно быть, она улыбнулась. ― Я просто…
Мэгги вдруг застеснялась.
― Я хотела поблагодарить тебя. Я знаю, что ты сказал то, что сказал, не поэтому. И мне жаль, что у меня такой сложный период в жизни. Но…
Она посмотрела на него, испытывая желание, чтобы они находились ближе, и в то же самое время, будучи рада, что это не так. Потому что, если бы они были… о, мой… Она бы запустила пальцы в эти непослушные, волнистые локоны шоколадно-коричневого цвета, спадающие ему на лоб. И, может быть, провела пальцем по его уху. У него были красивые уши.
― Неважно, спасибо тебе, ― сказала она.
***
«За что? Я не знаю, за что она благодарила меня. И что мне ответить?» ― подумал он.
Он пытался решить это, когда она положила свою руку на его ладонь, лежавшую на столе.