Мэгги протянула руку.
— Пошли. Я помогу тебе найти ее.
Мальчик спешно убрал руку за спину и попятился, округлив большие карие глаза.
— Все хорошо, — сказала Мэгги. — Со мной ты в безопасности. Пошли.
Она потянулась и взяла его за руку.
— Ты голоден?
По тому, как его взгляд быстро устремился к яблочным тарталеткам, она поняла, что голоден. Она взяла две тарталетки и передала ему, вдобавок взяв со стола несколько салфеток.
— Я сейчас вернусь, — сказала она Еве, а затем Мэгги с мальчиком растворились в толпе.
***
Мальчик был слишком худым. Он вмиг уплел две яблочные тарталетки, забыв о дыхании.
— Вау, как же ты проголодался, — заметила Мэгги, потянувшись к нему, чтобы отряхнуть крошки и муку с его щек, но он отпрыгнул назад, как напуганное, дикое создание, втянул голову в плечи и слегка вздрогнул, словно ожидая получить удар.
Мэгги замерла, ощутив боль в сердце.
— У тебя тут несколько…
Она постучала пальцем рядом с уголком своих губ.
Толпа изменила маршруты, разделилась, огибая их двоих, как вода, обтекающая камень.
— О, — произнес мальчик. Он вытер губы тыльной стороной своей грязной ладони, от чего те раскраснелись.
— Нечего стыдиться, — небрежно заметила Мэгги, несмотря на то, что ей хотелось подхватить его на руки, утешить, забрать домой и накормить, а затем надолго усадить в горячую ванну. — Это моя вина, правда.
Она наклонилась ближе, и в этот раз он не отдернулся.
— Это все из-за того, — она понизила голос, словно делилась большим секретом, — как моя тетушка Клэр научила меня делать свои знаменитые корочки. После хорошего пирога или тарталетки при еде всегда должны оставаться крошки.
Мальчик торжественно кивнул.
— Было вкусно, — произнес он с благоговением. — Лучшее, что я ел в своей жизни.
— Что ж, спасибо, — ответила Мэгги, улыбнулась и взяла его за маленькую теплую ручку. — Рада, что тебе понравилось. Пойдем, поищем твою маму.
Слишком усталое, слишком грустное и слишком взрослое выражение для его возраста отразилось на его лице. Мальчик покачал головой и посмотрел на свою ладонь в ее руке, словно ощущал всю тяжесть этого мира.
— Милая леди, — сказал он голосом чуть громче шепота, дрожащим и торопливым, — вам не стоит быть со мной. Вам нужно покинуть это место. Уезжайте далеко и… готовьте пироги и будьте счастливы, и никогда, никогда, никогда не возвращайтесь назад.
«Что за чертовщина, — подумала Мэгги, пытаясь осмыслить его слова, — и почему он плачет так, словно у него сейчас разорвется сердце?»
— Пошли, — сказала Мэгги, беря его за руку и ведя прочь от толпы через просвет, ведущий за прилавки.
Тут было тише и уединеннее.
Мэгги опустилась на колени и обняла мальчика за маленькие, худенькие плечи.
— Как тебя зовут, солнышко? А? — спросила она, вытирая ему слезы, хоть это и было бессмысленно, ведь он плакал без остановки. — Не плачь. Мы со всем разберемся. Нет ничего, что нельзя решить.
Мальчик отвел взгляд.
— Что такое? — спросила она, так как он смотрел поверх ее плеча так, будто наступил зомби-апокалипсис.
— Беги! — полупрокричал, полупроревел он, дернувшись назад и изо всех сил пытаясь утащить ее туда, откуда они только что пришли, но было слишком поздно. Его голова отлетела назад от силы, с которой ударила его женщина.
Мальчик даже не вскрикнул, просто присел на корточки и закрыл голову руками, пытаясь защититься от ударов.
— Эй! — закричала Мэгги, бросившись на его защиту, но вокруг нее сомкнулась чья-то рука, вздернувшая ее на носочки.
— Тупой п*здюк! — завизжала женщина и ударила его тыльной стороной ладони, от чего он полетел по воздуху. Его маленькое хрупкое тело врезалось в дикие кусты рододендрона, осыпав лепестки на землю. — Мелкое ничтожество! — кричала женщина.
Мэгги видела лишь спину женщины, склонившейся над мальчиком и обрушивающей на него один удар за другим.
— Прекратите, — закричала Мэгги, отчаянно пытаясь дотянуться до мальчика, но она не могла высвободиться из хватки огромной мускулистой руки, причиняющей невероятную боль.
— Отпусти меня, неандерталец! — закричала она, попытавшись его пнуть, но промахнулась.
Мэгги снова попыталась его пнуть, удачно попала и была вознаграждена вскриком боли. Но тогда он выгнул ее руку сильнее. Она почувствовала, будто у нее вот-вот вылетит плечо из сустава. На глаза набежали нежеланные слезы. Девушка открыла рот, чтобы позвать на помощь, но лишь ахнула от боли, когда он дернул ее руку еще выше, так что она едва стала касаться ногами земли.
— Заткнись нах*й, — прорычал мужчина ей на ухо и, чтобы подчеркнуть свое требование, еще сильнее выкрутил ее руку.
Его голос был хриплым, будто он каждый день полоскал горло аккумуляторной кислотой. Мэгги выгнула голову, и ей удалось мельком увидеть его, но она тотчас об этом пожалела. Девушка интуитивно почувствовала, что если выживет, ей будут до конца жизни сниться в кошмарах эти холодные акульи глаза.
— Ты, молча, пойдешь с нами, — сказал он, — или я убью и щенка тоже.
Тогда-то Мэгги и ощутила холод металлического дула, прижатого к ее грудной клетке, и услышала щелчок снятия с предохранителя. Все происходило, как в замедленной съемке.
— И сделай лицо попроще, будто мы вышли в воскресенье погулять в парке. Усекла?
— Хорошо, — удалось выдавить Мэгги. Она даже удивилась спокойствию в своем голосе. — Я пойду с вами, но мальчик останется здесь.
Глава 38
Наконец, транзакция прошла. Люк закончил считать чертову мелочь, и женщина ушла со своими восемью круассанами и круглым хлебом на закваске. Люк смахнул монеты со стола в пластиковый контейнер. Рассортирует позже.
Мистер Хендерсон стоял в начале очереди и дожидался, когда его обслужат. Очередь вилась перед прилавком с французской кондитерской и прилавком с фермерской продукцией.
Другие торговцы были недовольны.