Из землянки яростный голос Кабарова:
- Запереть дверь! Никого не пускать!.. Гонтарь! Никого! Рано хоронить вздумали!.. - Кабаров откинулся на подушке. Дышал тяжело.
Братнов, словно не замечая вспышки командира, налил ему из термоса чай. Кабаров (по-прежнему возбужденно): - Ты, ты понимаешь?!
- На!- Братнов протянул ему кружку. Кабаров стал пить. Помолчал. Сказал уже спокойнее:
- Правда, я не могу уехать... Я же... пойми!.. Ну, как я уеду! Всю жизнь готовился к этому дню... и на Халхин-Голе, и в Испании... - Голос его прерывался. - Ради чего?.. - Он замолчал, и словно проглотив что-то: Звездочку дали, готовили... А в академии?.. Сколько ночей... И вот дали часть... все дали!.. А меня? В первой же операции... как мальчишку... уехать с позором?
Кто-то стукнул в дверь закутка Кабаров вскинулся: - Я сказал, никого не пускать!
Братиов словно опять не заметил вспышки Кабарова. Присел на столу, крутя свою "козью ножку".
- Иван, - не сразу произнес он. - Ты не заметил, по-моему, у немецкой лодки был резак..
- Что? Резак?.. Да.
- И потом... Палубных надстроек нет... А?
- Я тоже об этом думал...
- Такие резаки только на "малютках". - Перепиливать противолодочные сети.
- Могла это быть "малютка"?.. Я видел такие лодки в Киле...
Кабаров: - Карту!
Братнов быстро расстелил возле него карту и возбужденно: - Понимаешь, какая штука! Нас обстреляли тут... Как она могла здесь очутиться. Радиус "Малютки" известен... Она не могла добраться сюда ни из Тронхейма, ни из Нарвика, даже из Киркенеса не могла... - Он взглянул на Кабарова.
Кабаров: -Да-да!.. Значит...
- Возможны варианты. Первый- немцы устроили тайную базу подлодок в нашем тылу. Где-то на Новой земле или еще где-то...
- Это невозможно, Александр Ильич!
- Но как лодки оказались аж на траверзе Енисея, взорвав там транспорт со станками для Норильска?
- Ты эту мысль придержи при себе, Александр Ильич... Ты под ударом.... У командующего мнение, ночные "Юнкерсы" мины набросали... На минах наш главсевморпуть и подрывается. А твоя идея?! Заплюют, Александр Ильич... Репертуар отработан: "Распространение панических слухов." А то и "изменнические настроения. ..."
- Ты, Иван, что, нашу тюремную грамоту постиг? Ты вроде за решетами не бывал.
- У тебя, Александр Ильич, грамота тюремная... А у меня академическая. Четыре года Военно-Воздушной Академии имени Жуковского. Один мой дружок неосторожно высказался... И сгорел!.. Второго - отбили, но со строгачем.. - И резко, отстраняясь от опасного бражновского варианта жестом: - Второй вариант?
- Есть и второй, Иван. - спокойно продолжал Братнов. Куда-то сюда, в Баренцево море, пришла немецкая плавбаза. - Так сказать, матка подводных лодок... Клушка... От нее эти и бегают, лодчонки...
Снова стук в дверь. Дернулся крючок.
- А, опять!.. - с досадой произнес Кабаров. И, услышав за дверью голос Фисюка: - Ну открой!..
Ввалился запыхавшийся Фисюк. Из-за его плеча выглядывал врач. Кабаров молча показал Фисюку на табуретку: мол, подожди, и Братнову: - Второй вариант реальнее..
Фисюк, присевший на край табурета, смотрел то на Кабарова, то на Братнова, пытаясь понять, о чем это они, запершись?
...В штабной землянке - летчики. Возбужденные, они толпятся у карты. Фисюк с указкой.
Гонтарь: ...Ну, это-то понятно, товарищ полковник. Плавбаза. Мне одно неясно... - И к Братнову: - А почему вы считаете, что она, скорее всего, у Новой Земли?.. В глубоком тылу у нас...
Фисюк (не дав Братнову и рта раскрыть, горячо): - В этом весь и фикус! "Матку" выгодно поставить именно здесь, у Новой Земли, - сразу и против английских караванов и против нашего Северного морского пути. Одним выстрелом двух зайцев... Они с Кабаровым, - он кивнул в сторону Братнова, ночью разыграли целую операцию. За гросс-адмирала Деница. Правильно разыграли...
Подбежал посыльный, протянул какие-то бумаги.
- Ага, готово... - Фисюк быстро просмотрел бумаги, пытаясь скрыть возбуждение участника непривычного ему огромного дела.. Фисюк, ставя подпись, Братнову: - Вот ситуация... Такое придумали с командиром, а подпись поставить на донесении не можешь...
Двинулся к Кабарову, летчики за ним. Фисюк передает бумагу Кабарову. Кабаров в нерешительности.
Фисюк: - Выше головы не прыгнешь, Иван, подписывай за двоих... Кабаров, помедлив, подписывает.
Фисюк: - Да, ребята, это меняет все. Нам предлагают бить яички по одному. А надо найти и взорвать инкубатор. А? Просто, как репа!.. Кабаров взглянул на Фисюка с ухмылкой.
Гонтарь наклонился над Кабаровым:
- Грандиозный ты мужик, командир. Профессор!
Кабаров кивнул в сторину Братнова, и как бы вскользь: - Профессор не я. Он профессор...
Фисюк положил бумагу в конверт. Лизнув конверт, заклеил и отдал его лейтенанту, подготовленному в дорогу:
- Командующему. Лично... Идите! - И проводив взглядом лейтенанта: Ну, все командир. Ты... что мог, сделал. И даже больше... Теперь лечиться. ... Завтра же поедешь.
Кабаров (приподняв голову): - Об этом уже была речь, товарищ полковник.
- Ну, подожди, Иван... Мы ж договорились. Как план отправим...
Кабаров (резко): - Я остаюсь! Все! Начать подготовку к полету! Значит, о Братнове, как договорились... - И к Братнову: - Ну, Александр Ильич, чтоб сегодня вам с Гонтарем больше повезло, чем со мной.
...У посадочной полосы нетерпеливо поглядывает на небо лейтенант с пакетом. Тарахтящий звук самолета...
Связной самолетик остановился, не выключая мотора. Из него выскочил какой-то человек в реглане. Его место занял лейтенант с пакетом.
От винта взвихрились пыль, мелкие камушки, сухая трава. Самолет тут же пошел на взлет.
У прибывшего сорвало фуражку, закружило по земле. Он бросился за ней, закрываясь рукой от секущих лицо камушков и пригибаясь.
На него не обратили внимания: летчики, вышедшие из землянки, они глядели вслед улетавшему самолету...
- Ну, все! - удовлетворенно сказал Фисюк. - Как говорится, нет худа без добра... Это уж точно...