- Сам...
Гонтарь качнул головой, протянул: - Пушкин ты, а не Лермонтов! И с начальством не пререкайся!
Тимофей - он, уже явно захмелев, сидел между Гонтарем и Братновым, поднял рюмку:
- За вашу удачу, Александр Ильич! Эх, вот был бы я командующий...
Братнов, улыбнувшись, щелкнул Тимофея по носу.
Гонтарь: - А такую знаешь? - Он забрал у Санчеса гитару и запел... Гонтарь пел тихо, душевно.
Все затихли... Тимофей, привалившись грудью к столу, слушал, отбивая рукой такт. Братнов достал часы, посмотрел украдкой. Взглянул на ребят. Хотел что-то сказать, но говорить не стал. Поманил Тимофея к двери: Тима... Тут у меня часы барахлят. Бой отказал... А ты у нас мастер... - И он отдал Тимофею часы. Тимофей взял, не глядя: - Ладно.
Братнов: - Мне тут на минуточку надо... Ну! - Он хлопнул легонько Тимофея по плечу и, прихватив свой мешок, неслышно вышел... Тимофей проводил его рассеянным взглядом. Братнов шел по темной улице, было тихо. Где-то тревожно и тоненько жужжал "Юнкерс".
Братнов обернулся, взглянул еще раз на землянку и зашагал дальше. Тимофей вернулся к столу, что-то его встревожило... но ребята так хорошо пели.
Мысли Тимофея смешались; он присел у стола. Песня окончилась. Наступила тишина, и в тишине послышался мелодичный звон братновских часов. Тимофей вытащил часы, некоторое время смотрел на них, силясь сообразить, почему же они, "неисправные", вдруг забили; и внезапно вскочив, с криком: "Братно-ов!" - бросился из землянки.
Тимофей бежит по улице, без фуражки, фланелевка выбилась из брюк:
- Братнов!.. Дядя Саша!.. Братно-ов!
Из темноты (патруль):
- Стой! Стой! Стрелять буду!.. - кто-то схватил Тимофея. Он пытался вырваться, ему закрутили руки, он обмяк, сказал тихо и горестно: - Ушел!..
...Дорога в порт. Мы узнаем ее сразу. Но сейчас она совсем другая. Гудки машин, скрежет колес. В кузовах - зачехленные ящики, длинные сигары торпед, матросы.
Этот поток техники оттеснил в сторону одинокую фигуру в пехотной шинели, с мешком.
Кто-то из шоферов облаял его матерком, и Братнов, щурясь от грохота, и вовсе сошел с дороги.
Какое-то проклятие лежит на Руси, - позднее думал Тимофей. Гениального человека - за решеты. А организовал победу, - под матерщину, вон дороги...
На повороте от шлагбаума отделились две фигуры. Офицер и солдат с автоматом. Не слышим, о чем они спросили Братнова, но увидели, как Братнов растерялся, потом вытащил из-за борта шинели бумажку.
...Хлопнула дверца "виллиса". Из машины выскакивают лейтенант с красной повязкой и Фисюк, спешат к небольшому входу в скале. Здесь штаб. Необычное, взволнованное движение и тут. Среди этого движения Фисюк сразу увидел неподвижную фигуру особиста, приезжавшего на остров. Он был без фуражки, чем-то озабоченный.
Фисюк (лейтенанту, вполголоса): -Что случилось?
- Не знаю!..
...Они быстро идут по коридору огромного помещения, вырубленного в скале. Сводчатый потолок. Сыровато. Справа и слева - отсеки. Радиоаппаратура, телефонистки, штабные офицеры. Треск телеграфных аппаратов.
Лейтенант (у одного из отсеков): - Товарищ начальник штаба, ваше приказание...
Начальник штаба, генерал (оборачиваясь): - Наконец!.. Где вы там?..
Фисюк (не без тревоги): - Грузы вторую неделю... Пришлось самому в порт...
- Идемте!...
Генерал и Фисюк идут по коридору. У одного из отсеков:
- Товарищ начальник штаба, из контрразведки. Расшифрована!.. Генерал читает шифровку. - Минутку, полковник!
Фисюк как-то боком подался в сторону, одернул китель. В тишине отчетливее слышны голоса:
- ТЩ-22! Даю добро на выход!..
- Подорвался на мине, хода не имею!
- Принимаю меры! М-2, М-2...
- Истребителям барражировать квадрат 23...
Фисюк (заглянул в отсек, похожий своей теснотой и потолком из неровного серого камня на келью древнего монастыря. Сидящей с краю девушке, тихо): Люся... Что тут у вас?
- О, товарищ полковник! Здравствуйте!- как ему показалось, ужасно громко ответила та.
- Что у нас?..
- Тиш-ш!
Дверь кабинета командующего.
Начальник штаба (Фисюку): Ждите!- И скрылся за дверью. Фисюк, присев на край скамьи, все поглядывал на дверь. Наконец она отворилась. Из кабинета торопливо вышел особист. Фисюк неожиданно для себя чуть приподнялся: - Здравствуйте.
Тот скользнул по нему озабоченно-рассеянным взглядом и молча прошел мимо. Но тут же вернулся. На этот раз он шел не один. Вслед за ним вели кого-то, одетого в огромную солдатскую телогрейку и кирзовые сапоги. Фисюк узнал в арестованном Степана Овчинникова. Почувствовал противную сухость во рту: все!
Конвойный остался у дверей. Фисюк знал, что у конвойного спрашивать не положено, да и бессмысленно, но все же спросил как бы между прочим:
- А кто это?
- Не знаю. Задержали кого-то...
Наконец Фисюка позвали.
"Ну"... - подумал Фисюк и решительно вошел в кабинет. Овчинникова в кабинете не было.
За большим столом сидел командующий, бледный, в свитере с закатанным рукавом. Подле него - военный врач натягивал на его руку манжет аппарата для измерения давления.
- Товарищ командующий... - Фисюк, увидев врача, запнулся.
- Командующий: - Твоего привезли, видел?