Эви
Ненавижу… Словно умалишенная, мотаю головой, подминая под себя дрожащие, голые ноги. Ненавижу… Слёзы стекают по щекам градом. Он ломает меня! Каждый день! Открывает, сминает, и выбрасывает в урну жмут от моей души, человечности, вменяемости. И ему все-равно! Как ни умоляй, как ни проси, даже в лице не меняется! Мне было больно! Больно, а он не останавливался! Прежде, чем не кончил, прямо в меня! И даже после этого продолжал стегать моё тело, пока не насытился до конца…
— Ааааа…. — Взвываю, как раненая собака! Не могу сдержаться. Остановиться. Не могу не плакать! Не кричать! Подходит ближе… Пару шагов, наклоняется, и сжимает до боли подбородок.
— Заткнись, сучка! Закрой свой поганый рот! Какого дьявола ты орёшь?! — Ты поломал меня. Поломал человека. И никто, даже я не знала, что находится, кто находится за этой, разбитой вдребезги, оболочкой. Я больше не думала, не анализировала… Только ненавидела! Так сильно, что хотела рычать на него, как больная бешенством гиена! И я сорвалась…
Его ладонь, пропахшая насильственным сексом, обхватила моё лицо. Ублюдок смотрит на меня, сверху вниз. Я — ничто для него. Пустое место! Он не знает ничего… Ни спросил, ни выведал, откуда я. Кто мои настоящие друзья и есть ли они у меня вообще. Он не знает, кто моя мама и с каким трудом эта замечательная женщина, учительница в небольшом, припортовом городке, ставила на ноги свою единственную дочурку. Он не в курсе, что у меня нет отца. Что он бил маму, а иногда и меня, пока не попался на краже и не сел в тюрьму. Эта сволочь говорила что-то о том, что, если бы я не была такой шлюхой и не променяла его на приезжего чужака, всё могло быть иначе… Но, мне не было кого менять! Я не знала ни его, ни о его чувствах, ни о его желаниях! Он появился, как из ниоткуда, и отнял у меня ту жизнь, хорошую или пустую, что у меня была! Отнял меня себе, не как человека… Как тряпичную дешёвую куклу!
Ненависть поразила, как болезнь. Слишком глубоко. Слишком едко. Пустила метастазы, и никакая операция не сможет их искоренить! Пострадал мозг. Не осталось инстинктов самосохранения. Безумно на него посмотрела. Он даже шелохнулся от неожиданности. Готова поспорить — сейчас мои зрачки почернели… И я резко, со всей имеющейся дури, впилась зубами ему в руку! Настолько сильно, что клыки тут же раздерли до мяса кожу на костяшках! Не ожидал, животное?! Вот тебе зверь, которого обнажил.
— Сууукааа!!!! — Истошный вопль и по щеке прилетает гулкий треск от удара. Кожа пылает. А я забыла от прилива адреналина, что такое страх! Истерично заливаясь слезами — хрипло сиплю на него. С каждым гласным непроизвольно повышая тон до крика…
— Замолчи… Не говори… Ничего мне не говори… Заткнись, ублюдок!!! — на его лице заиграли желваки. Глаза злобно сузились и задрожала нижняя губа. Замахнулся снова, на что я, вместо привычной мольбы о пощаде, сжала веки, желая отключить безволие, и дико впилась ногтями ему в грудь. Оцарапала кожу. Какой-то миг он стоял неподвижно. В полном оцепенение. Не ожидал… Как есть, не ожидал!
Со всей силы, что осталась в моих побледневших ладонях, стала бить его, куда придется! Срывая всю обиду, что скопилась за вечность заточения! За всю боль, что по его милости мне пришлось пережить!
— Хочу, чтоб ты просто исчез! Подох!!! Испарился из этого мира! Ненавижу! — Процедила, срывая голос, выписав свой последний замах по его щеке. Ему не было больно. Не могло быть больно… Очевидно, удар лишь вывел его из ступора окончательно. Пальцы сжались, затем он тяжело выдохнул, будто разбавляя пламя прохладой воздуха, и зарядил мне крепкую пощёчину, снова, оставляя без ответа мою просьбу. Я упала, но ни слова не проронила. Ни прости… Ни пощади… Возможно, так оно и есть? Возможно, мне попросту надоело… И я не согласна больше жить, зная заведомо, какой эта жизнь будет…
— Убей меня. — Прошептала, ухватившись за саднящую щеку. — Просто, убей…
Резко схватил меня за волосы, и поволок в сторону знакомых ступеней, ведущих на цокольный этаж. Обхватила ладонями корни, и взвизгнула от резкой боли. А он горестно бросил через плечо, минуя встречи взглядами
— Даже рот не смей открывать. Ты — моя. И будешь жить до тех пор, пока мне с тобой интересно…
☆☆☆☆☆
— Лондонский мост… Рушится… Рушится… Лондонский мост…. Рушится… Моя Леди… — подпеваю дрожащими губами сознанию, вычесывая пальцами лоскуты выдранных по дороге волос. Поджимаю под себя колени, чтобы хоть немного унять озноб. Очень холодно… Я в одной футболке, и даже нижнего белья нет. Пальцы машинально впиваются в почти прозрачную, синюшную кожу. А я по глупости продолжаю перебирать слова песенки…
Снова темно. Он выключил свет. Чудовище… Я ведь ещё в детстве к темноте привыкла, когда Чертов папаша закрывал меня в шкаф, чтобы я не орала и не звала на помощь соседей. Что-то в моей жизни изначально пошло не так… Сначала больно делали мне. Потом больно делала я. И это вот… — Обвела уставшим взглядом кромешную тьму — самый логичный исход, судя по всему.
Живот схватило… Пульсирующий спазм внизу. Скрутилась калачиком, прикрыла глаза. Как больно… Очень-очень больно… Глубоко вдохнула и пропустила в себя кислород. Затем сделала паузу…. Мне никто не поможет. Никто не придет. Обезболивающего нет. Единственное, что остаётся — ждать. Ждать, когда пройдет само.
Считать секунды… Один… Два…. Три…. Четыре… Пять…. Пока не провалюсь в бессознательность…