Ксавьер проснулся от звонка будильника на телефоне, и в первое мгновение не мог понять, где находится. Потом в спину впился диванный шов, и он вспомнил.
Принц занял спальню и не собирался уступать ее хозяину, поэтому Ксавьеру пришлось расположиться на диване в гостиной. Диван оказался пригоден только для того, чтобы на нем сидеть, но никак не спать — слишком много диванных подушек, упиравшихся швами куда не надо, слишком высокий подлокотник, чтобы положить на него голову, а сам диван слишком узкий, в конце концов! Обругав принца последними словами, Ксавьер скинул плед и сел.
В окно барабанил мелкий дождь — осень вовсю вступала в свои права. Настенные часы показывали шесть утра и одну минуту — как бы ни засиживался вечером, Ксавьер всегда вставал в одно и то же время. Стоило проспать чуть дольше, и голова отказывалась нормально соображать. Цзинь Тао не преминул бы отпустить шутку о старом больном наркобароне, но Ксавьер жил по этому режиму уже много лет и не собирался изменять привычкам. И так пришлось бросить курить в угоду этому змееподобному китайцу.
Дверь в спальню была закрыта. Принц любил поспать, что, впрочем, далеко не всегда ему удавалось — поэтому Ксавьер оставил его в покое и отправился в душ. Но, вернувшись, обнаружил Амадео на кухне — тот пил кофе и в задумчивости ломал на кусочки пончик. Рядом на барной стойке громоздились контейнеры с едой.
— Йохан привез, — ответил он на немой вопрос Ксавьера. — Судя по выражению твоего лица, тебя он завтраками не балует.
— Я не ем дома, — отрезал Ксавьер, садясь за стол. Амадео поставил перед ним чашку свежесваренного кофе.
— Оно и видно. Не кошачьим же кормом ты питаешься, — съехидничал он. — Я нашел свой мобильник в спальне. Почему не отправил его со мной?
— Кнут запретил электронные устройства. Чтобы не выследили. Объяснил, что на расстоянии километра от границ территории стоят глушители сигнала, но проследить нужное направление не так уж сложно.
— Да, его охрана пользуется пейджерами. Удивительно, не видел их с детства. — Амадео улыбнулся. — Интересно, как удается передавать на них сообщения?
Некоторое время они молча завтракали. Ксавьер с непривычки ел мало — он частенько ограничивался по утрам лишь чашкой кофе, и чувство голода начинал испытывать только часам к одиннадцати утра. Амадео же ел с аппетитом — недурной знак. Ксавьер видел темные круги под глазами принца, что не добавляло красоты к его общему уставшему виду, но аппетит — это уже что-то.
— И это называется «был в отпуске», — хмыкнул он, прихлебывая кофе. — Выглядишь еще хуже, чем раньше.
— Мм? — Амадео прожевал сэндвич. — А, ты об этом отпуске. Условия там отличные, не спорю, можешь сам как-нибудь проверить. И спать себе спокойно, пока я буду здесь, светить спиной пушкам недружелюбных субъектов.
Ксавьер поморщился.
— Тебе мало там шрамов? По всей видимости, недостаточно. И прекрати уже давить меня чувством вины, я это сделал ради твоей же безопасности.
— Ты первый начал отпускать мне комплименты, — парировал Амадео и уткнулся в телефон. — О, смотри-ка, акции «Азар» подскочили за ту неделю, что меня не было. А ты отлично работаешь.
— Я тут ни при чем. Каждый раз, как ты исчезаешь, котировки скачут вверх. Понятия не имею, почему, обычно в таких ситуациях они понижаются. — Ксавьер вытер руки салфеткой. — Но это ненадолго. Ты в курсе, что тебя разыскивает полиция?
Амадео поднял глаза от телефона и нахмурился.
— Меня? За что?
— За похищение Генри. — Ксавьер отодвинул пустую чашку. — Вы с ним попали на камеру видеонаблюдения.
Амадео закатил глаза.
— Приехали. И с каких пор он пропавший без вести, раз Байлес ведет его дело?
— Поступило заявление. — Ксавьер помолчал. — От Томаса.
— Чушь, — отмахнулся Амадео. — Томас бы этого не сделал.
— Ой ли? Генри все-таки его брат. Узнав, что ты куда-то его увез, он по вполне понятной причине перепугался. И как результат…
— Чушь, — повторил Амадео. — Это не Томас.
— Тогда кто?
— Откуда мне знать? Таинственный бандит, который заставил тебя убрать меня с дороги и подстраховался на случай, если я все же сбегу. Я сбежал. Считаешь, теперь меня посадят в тюрьму, чтобы не путался под ногами?
— Ты себя слышишь?! — вскипел Ксавьер. — Черт побери, принц, твои слова звучат, как бред сумасшедшего, я уже не знаю, способен ли ты адекватно оценивать происходящее! Ты совершенно помешался на каком-то заговоре против тебя и подводишь все вокруг под эту базу! Томас написал заявление, потому что Генри — его брат. Может, он не знал, что его похитил ты, а потом было уже поздно. Почему ты лезешь в какие-то дебри, совершенно игнорируя банальную логику?!
— Вот именно. — Амадео вскочил и, перегнувшись через стойку, ткнул Ксавьера в нос пальцем. — Все слишком уж логично, не находишь? Слишком прямолинейно. Ты ни на секунду не усомнился, что я что-то сделал с Генри, хотя это не так. С твоей стороны это вполне логично — ты видел мое состояние, знаешь о нем больше всех, кроме, разве что, Цзиня. К какому еще выводу ты мог прийти? Томас — брат Генри, поэтому не бросит его в беде. Не ты ли мне говорил, что родственные связи — ничто? Но все равно сделал такой вывод, потому что это — логично. Забудь ты хоть ненадолго о логике! Кто-то пытается подобраться к тебе, Ксавьер, не ко мне, а именно к тебе! Кто-то, кто знает, насколько мы близки, и знает, что я — угроза. У тебя есть варианты? Нет? А вот у меня есть, но ты, опять же руководствуясь логикой, с этим не согласен.
— Потому что я и в самом деле не вижу причин! Зачем я понадобился Себастьяну? Ответишь на этот вопрос — и я тебе поверю.
Амадео разочарованно цыкнул и скрестил руки на груди.
— Если бы я знал, давно бы уже сказал. Но великий Ксавьер Санторо никогда не полагается на интуицию, ему подавай железные доказательства. Что ж, раз ты так желаешь, я их добуду. Даже если ради этого мне снова придется сесть в тюрьму.
Он соскользнул с барного стула, но Ксавьер схватил его за локоть.
— Погоди-ка. Ты что, собираешься сдаться?
— А почему нет? По крайней мере, докажу беспочвенность обвинений.
Вырвав руку и сунув телефон в карман брюк, Амадео накинул куртку и вышел из квартиры.
— Принц! — заорал Ксавьер и бросился следом, но опоздал — лифт уже отсчитывал этажи.
Спустившись в метро, Амадео внимательно изучил схему веток. Отдел по розыску пропавших без вести находился прямо у выхода через три станции отсюда.
— Замечательно, — прошептал он и двинулся к платформе.
Определить, следит ли за ним кто-нибудь, не представлялось возможным — платформа была переполнена. Да и вряд ли Себастьян в курсе, что он сбежал. Амадео завязал волосы в узел и опустил козырек кепки ниже.
Через полчаса он уже сидел в комнате для допросов, напротив него, закинув ноги на стол, восседал Байлес. Детектив никак не мог поверить своей удаче — Солитарио, которого с собаками искали по всему городу, сам явился с повинной!
— Признаете ли вы, что похитили Генри Хендриксона? — от удовольствия растягивая слова, спросил он.
— Нет. — Амадео покачал головой. — Генри поехал со мной добровольно. Мне позвонили и сообщили, что видели его в том районе. Конечно же, я решил проверить информацию.
— Почему вы сразу не привезли его в полицию?
Амадео улыбнулся. Виноватым он не выглядел ни на йоту, что нервировало Байлеса.
— Если бы я сдал вам его в таком виде, — Амадео указал на монитор, где светился кадр из видеозаписи, — вы бы решили, что это сделал я.
— А это не так?
— Разумеется, нет.
— Да вы прямо добрый самаритянин, Солитарио, — хмыкнул Байлес, почесывая подбородок. — Обо всех мразях так заботитесь?
— О мразях не забочусь.
— Правда? — Байлес с грохотом уронил ноги на пол. — Он похитил вашего сына, избил его, а вы даете ему второй шанс? Скажите, сейчас что, второе пришествие? Вы Иисус?
Амадео молча пожал плечами.
— А о Марсело Флавио вы тоже позаботились?
Лицо Амадео закаменело, и Байлес пожалел, что задал этот, в общем-то, не относящийся к делу вопрос. Так и засудить могут.
— Я не знаю этого человека. Если допрос окончен, я ухожу.
— Нет уж, погодите. — Байлес постучал пальцем по лежавшему перед ним документу. — Вот заявление от имени Томаса Хендриксона. Его брат Генри все еще не найден, и я имею право задержать вас на сутки как подозреваемого.
— Вы имеете право передать дело в отдел по похищениям и убийствам, но никак не задерживать меня тут, — парировал Амадео. — Если считаете это необходимым, для начала подготовьте все документы, а уж ордером на задержание займутся они.
Байлес покраснел, как помидор и, перегнувшись через стол, нацелил на Амадео палец.
— Ты, сосунок, считаешь себя умнее других, что ли? Давай, диктуй мне, что надо сделать, и я тебя не на сутки, а на пятнадцать лет запру!
— Попробуйте, и схлопочете штраф за оскорбления и угрозы, детектив. А может, и отстранение заработаете. Но раз уж вам так необходимо выпустить пар — продолжайте, вдруг это того стоит.
Байлес заткнулся и кашлянул. Галстук стал тесным, и он ослабил узел. Пот лил с него ручьями, в этой чертовой комнатенке всегда было ужасно душно! А вот Солитарио, похоже, дискомфорта не испытывал. И как ему удается даже в обычной футболке и джинсах выглядеть, как модель? Мэрилин Монро в мешке из-под картошки. Интересно, почему он не вызвал адвоката? Богатеи первым делом трезвонят этим хитрым собакам, а Солитарио как будто об этом и не вспомнил.
— Можете идти, — буркнул Байлес. Все равно не получится задержать его, хоть ты лоб разбей.
Солитарио, однако, и не подумал вставать. Он глянул на наручные часы — Байлес слюной изошел на них, он-то себе такие и за десять лет службы позволить не мог — и потребовал:
— Дайте мне ручку и бумагу.
— Собираетесь пожаловаться на незаконный арест? — Байлес фыркнул. — Вас никто и не задерживал, сами же явились.
Амадео покачал головой и снова посмотрел на часы.
— Собираюсь дать вам адрес места, где находится Генри Хендриксон. Но через полчаса его там уже не будет.
Краска залила лицо Байлеса по самую макушку. Кожа пылала от злости, он едва удержался, чтобы не наградить Солитарио зуботычиной, но тогда неприятностей точно не оберешься. И ладно если только со стороны закона, Санторо мигом примчится защищать свою принцессу от произвола властей, и тогда бетонные ботинки покажутся самой мягкой из перспектив!
Выругавшись, детектив швырнул на стол блокнот и ручку.
— Пишите! — рявкнул он.
Спустя три часа, когда Байлес в изнеможении вернулся в отдел, Солитарио все еще был там.
Правда, из допросной он все-таки вышел. И теперь удобно расположился за столом Байлеса (как вообще там можно устроиться с удобствами?) и наблюдал, как сотрудники с громкими выражениями благодарности угощаются заказанной им едой.
— Что, черт подери, вы все еще тут делаете? — недовольно буркнул Байлес, подходя. В животе предательски урчало.
Амадео поднялся, освобождая место.
— Хотел убедиться, что вы сделали свою работу. И что с меня сняты все обвинения. Впрочем, по второму пункту меня уже уведомил мой адвокат. — Он взял одну из коробочек с китайской лапшой и поставил перед Байлесом, заботливо положив сверху бамбуковые палочки.
Отметив логотип дорогого ресторана, Байлес наплевал на приличия, раскрыл коробочку и надорвал бумажную упаковку палочек.
— Подкуп должностных лиц, — проворчал он.
— Считайте это благодарностью за отлично проделанную работу. — без малейшей иронии сказал Амадео и сел напротив. — Не стесняйтесь меня, ешьте.
Дважды Байлеса просить не пришлось. Насытившись, он взял бумажный стаканчик, куда кто-то из коллег налил газировку, и залпом выпил. Глаза изумленно округлились, он покатал напиток во рту и только потом проглотил.
— Это еще что за хрень?
— Китайская газировка, — откликнулся Фрэнки Моралес и подлил еще. — Почему она соленая, не спрашивай, мне зашло.
Байлесу тоже зашло, очень даже. Вкус был необычным, он никогда раньше ничего подобного не пробовал, но определенно ему эта бодяга понравилась. Надо же, узкоглазые и до такого додумались!
— Мой врач из Китая, — пояснил Амадео, — как-то раз угостил меня этим напитком. Вижу, он и вам пришелся по вкусу.
Байлес поковырял палочками в опустевшей коробке и швырнул ее в мусорное ведро. После знатного обеда его ожидаемо разморило.
— Ладно, Солитарио. — Он почесал живот и поерзал на стуле. — Хендриксон в тюрьме и нескоро оттуда выйдет. Ему вменяют похищение ребенка, нанесение легких телесных, а также по вашей просьбе — тяжких телесных своему брату Томасу. Последний подтвердил, что брат его избил, так что сидеть молодцу очень и очень долго, и снисхождения от судьи он не дождется — слишком уж много вы шумихи навели.
— Будто бы вы поступили иначе, случись с вами то же самое, — тихо заметил Амадео.
Байлес добродушно кивнул. Сытый и довольный закрытием дела, он не хотел спорить.
— С вас все обвинения сняты, Хендриксон подтвердил, что это не вы его поколотили. Так чего вы все еще тут сидите? Или у миллиардеров дел нет?
Амадео ничуть не обиделся на столь явное выпроваживание.
— Я сдал вам Хендриксона и помог закрыть дело. Мне нужна ответная услуга.
Байлес поморщился и потянулся за бутылкой с понравившимся напитком. Вот она, мафиозная натура. Все эти богачи — отпетые преступники, только попробуй угодить к ним в должники, все жилы вытянут. А он попался, даже не заметив. Впрочем, ему ли жаловаться? За поимку Хендриксона его наверняка повысят.
— Ладно, я вас слушаю.
— Мне нужен список всех торговцев людьми, что есть в вашей базе. С фотографиями.
Байлес, припавший было к стаканчику, поперхнулся и оглушительно закашлялся.
— Че… чего?! Вам-то они зачем, Солитарио?
— Вы в этом отделе уже больше года. И вам наверняка известно, что люди просто так не пропадают, многих из них похищают ради выкупа или продажи. — Амадео взял бутылку и налил Байлесу еще газировки. — Просто скажите, сможете ли достать такой список.
Байлес пожевал губу. Еще никогда за свою долгую и неудачную карьеру он не оказывал никому услуг. Тем более сомнительным личностям вроде этого магната.
Однако когда пропал Матео Солитарио, Байлес немного покопался в прошлом его отца. И удивился: несмотря на тюремный срок за непредумышленное убийство, во всем остальном Амадео оказался чистеньким аки выпавший снег. Никаких сомнительных сделок, никаких незаконных точек, никаких приводов в полицию в подростковом возрасте, черт возьми! На этом фоне тюремный срок выглядел какой-то ошибкой!
Все они такие, напомнил себе Байлес. Все невинные овечки, пока не попадаются на горячем. Солитарио просто еще не попался.
Но это было не его дело. Он не расследует незаконный игорный бизнес, не ловит проституток по отелям и не занимается наркотрафиком. Он — всего лишь детектив из отдела пропавших без вести, который сегодня убил двух зайцев одним выстрелом. Точнее, одного зайца в двух качествах: и жертвы, и преступника. И за это ему оставалось только благодарить сидящего перед ним длинноволосого мужчину.
— Я достану вам список. — Байлес поднялся. — Подождите здесь.
Томас сидел на низеньком диване в квартире Йохана, зажав в пальцах банку пива, и пялился в точку на обоях. Сегодня Генри увезли в полицию, и он никак этому не помешал, скорее наоборот. Он понимал, что неправильно радоваться аресту брата, но ничего не мог с собой поделать — в конце концов, тот остался жив. На радостях Томас даже дал показания в надежде, что брата запрут в тюряге надолго — на воле его ждала неминуемая смерть.
Томас всерьез опасался, что Генри склеит ласты. Амадео, конечно, не стал бы его убивать, его обещанию Томас верил, но что насчет этого медведя Бернардо? По одному только щелчку пальцев он мог бы свернуть Генри шею, как куренку — и Томас не успел бы даже пикнуть. Как вообще Амадео удалось его подчинить и заставить работать на себя, когда год назад Бернардо со своей бандой едва не убили его? А как же месть за босса? Действительно ли Амадео убил Флавио, Томас спрашивать не стал. Боялся ответа.
— Все еще переживаешь? — Амадео сидел напротив и просматривал толстую папку, которую привез с собой из полиции. — Не бойся, Генри не пропадет. При его комплекции и характере цепляться к нему не будут.
О том, что жизнь в тюрьме будет для Генри сущим адом, он Томасу сообщать не собирался. Надзиратель Роджерс получил четкие инструкции: не допускать смерти заключенного при любых обстоятельствах. Если откажется от еды — кормить насильно. Попытается убить себя — откачать любой ценой. Заведет врагов, жаждущих его прикончить — избавиться от них. Во всем остальном и для надзирателей, и для других заключенных — полная свобода действий. Если Генри не сумеет вскарабкаться хотя бы на среднюю ступень тюремной иерархии, то закончит в психиатрической клинике.
Но Амадео это нисколько не волновало.
— Все будет в порядке, — закончил он.
Томас рассеянно кивнул и допил пиво. Смяв банку в ладони, добрел до мусорного ведра и выкинул алюминиевый комок.
— Что ты там все листаешь? — Он перегнулся через плечо Амадео, обдав его пивным духом, и уставился в бумажки. — Фига сколько народу. Кто это?
— Торговцы живым товаром. — Амадео перелистнул страницу. — Если увидишь кого-то знакомого — говори. Любая информация пригодится.
— Генри наверняка со многими пересекался, но я — почти нет. — Томас достал из упаковки еще одну банку пива. Четвертая, с неудовольствием отметил Амадео, но возражать не стал — Томасу сейчас нужно было восстановить душевное равновесие. — Ищешь кого-то определенного?
— Определенней некуда. — Амадео перелистнул еще несколько страниц. — Черт, не думал, что их так много…
Он упорно гнал от себя мысли о том, что людей, пострадавших от лап этих зверей, еще больше. Но почему среди них нет того, кто ему нужен?..
Телефон снова затрезвонил, и Амадео в раздражении сбросил звонок. Ксавьер названивал с самого утра, но он не брал трубку. Йохану, конечно, пришлось ответить со своего телефона, и он заверил, что с Амадео все в порядке, но Ксавьер снова и снова набирал номер.
— Надоел! — наконец в сердцах воскликнул Амадео и выключил телефон совсем.
— О, смотри! — Томас ткнул в фотографию. — А это разве не бывший босс Генри?
Амадео дернулся вперед, как от удара током. Есть!
На фотографии Себастьян был худее, чем сейчас, кожа обтягивала скулы, усталый взгляд смотрел в камеру со злобной обреченностью человека, злившегося на весь мир. Волосы были так же зачесаны назад, но спускались ниже плеч. Дата ареста — двенадцать лет назад.
— Так и знал, — прошептал Амадео. — Конечно, он сменил имя. Следовало бы раньше догадаться, что под фамилией Арройо его искать бесполезно.
Аккуратно положив папку на стол, Амадео сделал два звонка: один — Ребекке, другой — Байлесу. И запросил информацию о Дженаро Бланко.
— Поздравляю, принц, ты снова вляпался в дерьмо.
Ребекка щелкнула зажигалкой и прикурила. Белый клуб дыма устремился к потолку, где был безжалостно разодран в клочки вентилятором. Джо, не сводивший с нее влюбленного взгляда, поставил на стойку два стакана: один с виски, другой — с яблочным соком.
— Не сомневался. — Амадео кивком поблагодарил Джо, и тот ретировался в дальний конец стойки, чтобы на всякий случай ничего не слышать. Несмотря на страсть к интересным историям, он понимал, когда ушки следует захлопнуть. — Ты нашла Дженаро Бланко?
— Разумеется. — Ребекка бросила на стойку папку. — Он известная личность на красном рынке.
— Красном рынке?
Ребекка смотрела на него в упор, пытаясь понять, не издевается ли он, но, не найдя искомого, фыркнула.
— Не знаешь, что такое красный рынок? Удивлена.
Амадео нетерпеливо махнул рукой, призывая ее продолжать, а не подкалывать.
— Там торгуют органами, телами и кровью, принц. Даже, — она выразительно окинула взглядом шевелюру Амадео, — даже волосами. И этот Бланко — один из ведущих поставщиков. Теперь понимаешь, в какую задницу ты лезешь?
Амадео похолодел. Голова закружилась, и он с силой растер виски ладонями.
— Это не я, — прошептал он. — В кои-то веки это не я. Это Ксавьер.
Ребекка заковыристо выругалась на весь бар, чем заслужила очередной восхищенный взгляд Джо.
— Его-то как туда занесло?
— Грамотно расставленная ловушка. — Амадео лихорадочно соображал. — И теперь я понимаю, зачем ему понадобился Ксавьер. Все время вертелось в голове, но я никак не мог понять… Зачем ему заключать договор с Ксавьером на восстановление бизнеса, если у него и так дела идут отлично? Зачем рисковать? Все просто — торговые пути!
Ребекка закатила глаза.
— А теперь ты объясняй, потому что в ваших бизнес-делах черт ногу сломит.
Амадео перегнулся через стойку и схватил блокнот с карандашом, в котором Джо обычно делал заметки. Тот возражать не стал, он вообще никогда не возражал своему бывшему бармену.
— Гляди, — он нарисовал в центре круг и несколько стрелок, расходящихся от него в разные стороны, — Ксавьер получает товар в порту, затем фасует и отправляет в другие города. Обычная схема. Как часто проверяют его грузовики?
— Раза два в месяц, — ответила Ребекка. — И?..
— Если транспортные пути оказались под угрозой, ты ищешь другие, — Амадео говорил все быстрее, — это и случилось с Себастьяном. Он искусственно создал кризис в своей компании, чтобы втянуть Ксавьера в игру. Но я не мог понять, зачем, траффикинг никак не вписывается в деятельность «Камальон». Но раз речь идет об органах… — Он зажмурился и перечеркал страницу. — Себастьяну нужны маршруты и транспорт. И он знал, что я обязательно отговорю Ксавьера от этого безумия, поэтому предпочел убрать меня с дороги, чтобы беспрепятственно капать ему на мозги. — Амадео залпом выпил стакан сока и откашлялся. — Черт побери…
Ребекка подожгла вторую сигарету.
— Слушай, принц. Пока я разбиралась со своими проблемами, во что вы оба успели влипнуть?
Амадео вкратце посвятил ее в происшествия последнего месяца. Ребекка слушала молча, сбрасывая телефонные звонки, курила сигарету за сигаретой, и изредка подзывала Джо с новой порцией виски. Когда принц закончил, она поводила пальцем по кромке стакана и подытожила:
— Чтобы выбраться из этого дерьма, придется изрядно попотеть. Вот еще что, — она указала сигаретой на папку, — деятельность Арройо в сфере траффикинга вполне законна, если понимать под законностью то, что все его подопечные — мигранты, согласные на любую работу. Он перевозит их через границу, пристраивает в различные организации, без принуждения, по их согласию. Но, — она раскрыла досье и пролистала несколько страниц, — угадай, кто занял место Флавио после его смерти.
— Дженаро Бланко, — помрачнев, прочел Амадео.
— И раз это один и тот же человек, — Ребекка смяла сигарету в пепельнице, — то Себастьян теперь — единоличный король работорговли и красного рынка по обе стороны океана.
— Пока еще нет, — поправил Амадео. — Но если ему удастся завербовать Ксавьера, он им станет.
— Тогда только в твоих силах вразумить его, принц, — Ребекка поднялась и кинула на стойку две банкноты. — Никого, кроме тебя, он слушать не станет.
Амадео невесело улыбнулся в ответ. Насчет последнего утверждения Ребекки он сильно сомневался. Сфотографировав принесенные ей документы и досье, полученное от Байлеса, он отправил их Ксавьеру.
«Если и это не заставит тебя задуматься, — написал он, — то ты проиграешь. Мы оба проиграем».
— Когда вы собирались поставить меня в известность о вашем основном источнике дохода?
Себастьян захлопнул папку и отложил ее на край стола.
— Если бы наш контракт предусматривал восстановление всего моего бизнеса, я бы, разумеется, предоставил вам всю информацию. Но раз проблемы только в сфере основной деятельности, я не посчитал нужным грузить вас сверх меры.
Звучало убедительно. Но все же Ксавьер был неприятно удивлен тем, что принц оказался прав — Себастьян и в самом деле занимался траффикингом. Честно говоря, Ксавьер спросил для проформы, чтобы унять неудобное чувство, и, получив честный ответ, немного успокоился.
Он уже разузнал, чем именно занимается Себастьян. В сущности, его основная деятельность мало чем отличалась от нелегальной. Да, он возил людей через границу, переправлял в другие страны через океан, но все это — по их согласию. В основном это были мигранты. Согласные на любую работу, лишь бы сбежать из родной страны, которую больше не могли назвать домом. Никаких ужасающих историй о продаже в рабство или расчлененке ради органов, ничего такого. Разумеется, Ксавьер не питал иллюзий об альтруизме Арройо, но его бизнес деятельность Себастьяна никак не затрагивала.
Принц слишком беспокоится. Слишком полагается на чувства. Ничего удивительного в этом не было — из-за того, что случилось в последние недели, запаниковал бы и самый стойкий циник. Даже Ксавьер поддался порыву, что уж говорить об эмоциональном принце.
— Понятно. — Он кивнул. — Что ж, тогда продолжим.
От Йохана Ксавьер знал, что Амадео успел побывать в полиции, доставить туда Генри и снять все подозрения. Это немного ослабило тревогу, но все же недостаточно — принц так и не вернулся домой. Он остался у Йохана, и Ксавьер мог только скрипеть зубами от злости. На звонки он не отвечал, что злило еще больше.
«Ладно, сиди там, раз уж тебе так хочется».
С арестом Генри ушла одна из причин для беспокойства, и Ксавьер надеялся, что принц вскоре вернется в особняк вместе с семьей. После их отъезда не случилось ни единого происшествия, а значит, это была не спланированная акция, как утверждал Амадео, а просто неудачное стечение обстоятельств. Ксавьер уповал на то, что Цзинь наконец найдет нужное лекарство и избавит принца от параноидального состояния, пока тот окончательно не сошел с ума.
— Вы нашли, что искали? — спросил Себастьян, отвлекая его от невеселых мыслей. — Клейтон сумел вам помочь?
— Конечно. Благодарю за полезный контакт. Кстати, раз уж зашла речь о вашей подпольной деятельности, мне нужны цифры. Самые общие. Вот здесь, — он указал ручкой в одну из граф таблицы, — не сходятся данные. Но теперь можно это исправить за счет левой прибыли, не навлекая ненужных подозрений.
— А я думал, это незаконно, — усмехнулся Себастьян. — Обычно законный бизнес прикрывает нелегал, а у вас все с точностью до наоборот.
— Потому я и беру так много за свои услуги.
Себастьян рассмеялся. Ксавьер тоже улыбнулся, но неясная тревога, которую заронил в душу принц, снова показала зубы. Укусила и уползла на дно, оставив легкий зуд.
Десяток сообщений, которые Ксавьер отправил принцу, так и остались без ответа. Но все равно при каждом звуке входящего смс Ксавьер хватал телефон. И сейчас, услышав пиликанье, он потянулся к трубке, хотя обычно во время работы с клиентом не отвлекался.
Одновременно пиликнул и телефон Себастьяна — тот тоже безотчетным движением взял трубку, не открывая взгляда от документов.
«Если и это не заставит тебя задуматься, ты проиграешь, — прочитал он. — Мы оба проиграем».
— Что за королева драмы, — пробормотал он под нос. Себастьян, хмурясь, смотрел в экран своего смартфона.
Поколебавшись, Ксавьер открыл файл, который принц прикрепил к сообщению. Досье на Дженаро Бланко, торговца людьми и органами. С фотографией Себастьяна, арестованного под этим именем двенадцать лет назад.
«И почему это должно заставить меня задуматься? Я сам менял имя, и не понимаю…»
Деятельность Дженаро Бланко простиралась до настоящего момента. И его партнером значился Себастьян Арройо.
Довольно хитро, признал Ксавьер. Объявляют тебя в розыск под одним именем — спокойно живешь под другим. И все же он не до конца понимал, что принц пытался ему сказать. Как торговля органами в Мексике связана с наркотиками здесь?
Да черт побери. Ему надоело играть в кошки-мышки.
— Простите. У меня появилось срочное дело.
— Простите, возникла кое-какая проблема, — одновременно с ним произнес Себастьян и неловко рассмеялся. — Надо же, неужели все бизнесмены одинаковы?
— Вполне допускаю. — Ксавьер поднялся и принялся деловито собирать бумаги в папку. — Давайте позже поужинаем в городе. Некоторые аспекты можно обсудить и в неформальной обстановке.
Бумаги никак не желали запихиваться в кейс, и Ксавьер надеялся, что Себастьян не заметил, как у него дрожат руки. Это у него-то! Скала Санторо, как иногда называла его Ребекка!
«Только попадись мне, принц, вытрясу из тебя всю душу».
Амадео нервно расхаживал из угла в угол в небольшой квартире Йохана. Гостиная казалась тесной, ему хотелось вырваться на воздух, и он несколько раз выходил на балкон. Впрочем, Киан тут же советовал ему зайти обратно — учитывая предыдущие угрозы, пуля от снайпера вполне могла найти свою цель.
Ответа от Ксавьера все еще не было, хотя сообщение тот прочел. Почему медлит? Неужели так и не понял, куда Себастьян его толкает?
В дверь позвонили, и Амадео рванулся к двери, но Киан его опередил. Вместо Ксавьера на пороге возник Кнут. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего, и у Амадео вдруг скрутило живот.
— Что случилось? Почему вы здесь?
— Убежища больше нет.
В комнате стало тихо, очень тихо. Даже дыхания не было слышно. Амадео, вытаращив глаза, смотрел на главу «Апани», Киан побелел, как полотно.
— Как… нет? — выдавил Амадео. — А моя семья…
— Исчезли. Дом в руинах, но трупов не найдено. Если это вас хоть как-то утешит. — Кнут сделал огромный глоток из фляжки. Руки едва заметно дрожали.
Амадео покачнулся и еле удержался на ногах. Внутри будто что-то оборвалось.
— Как они нашли? — прошептал Киан побелевшими губами.
— Кто-то пронес на территорию электронное устройство. — Кнут смотрел на ученика исподлобья. — Запеленговать — раз плюнуть. Так что это было за устройство, мальчик мой? Сам расскажешь, или тащить из тебя правду клещами?
— Ноут… Ноутбук, — прохрипел Киан. Он смотрел прямо перед собой. — Я привез господину Амадео ноутбук, но… Я отключил геолокацию… И все приложения, через которые…
— Идиот! — рявкнул Кнут, и Амадео, глубоко ушедший в транс, вздрогнул и испуганно уставился на него.
Киан с трудом подавил желание зажмуриться и съежиться в комок. Вместо этого он так и остался стоять столбом, таращась в пустоту. Глаза зачесались, но даже моргать он боялся, зная, в каком сейчас настроении глава.
— Откуда ты его привез? — уже тише спросил Кнут, подходя вплотную к юноше. — Из дома или с работы?
Амадео переводил непонимающий взгляд с одного на другого. Пульс колотил в ушах так громко, что он с трудом мог расслышать, о чем они говорят.
— С работы, — еле слышно ответил Киан.
— С работы, — повторил Кнут. — Где любой может зайти в кабинет и потыкать в кнопки. Где любой может установить нужный ему софт и спокойно отслеживать местоположение хозяина устройства. И не говори мне! — Он ткнул Киана в нос пальцем. — Не смей говорить, что он был запаролен, кому как не тебе знать, что через любой пароль можно прорваться!
Лицо Киана по-прежнему оставалось бесстрастным, но глаза наполнились ужасом.
— Убирайся, — бросил Кнут, плюхаясь в кресло. — Приходится на тебя злиться, а это отвлекает. Чего стоишь? Вон.
Киан послушно развернулся и на дрожащих ногах вышел из кабинета, опустив глаза.
— Ну что, — Кнут сложил пальцы перед собой домиком, — вариантов тут два. Либо вашу семью взяли в заложники и что-то потребуют взамен, либо…
Он нахмурился и пощелкал пальцами. Амадео поднял голову, и Кнут едва не присвистнул: перед ним внезапно оказался самый настоящий убийца.
Глаза Амадео почернели еще сильнее, и выражение, застывшее в них, заставило бы даже человека со стальными нервами держаться подальше. Челюсть он стиснул так сильно, что скрипели зубы, на скулах играли желваки, губы побелели.
— Ого, — уважительно сказал Кнут. — Вам снова удалось меня удивить. У мальчишки, — он кивнул на дверь, — я видел такое выражение лишь однажды. Но продолжим. Сядьте и немного расслабьтесь. Невозможно вести продуктивную беседу, когда вы натянуты, словно канат.
Целую минуту Амадео не мог заставить себя отпустить спинку стула. Пальцы свело, они никак не хотели разжиматься, каждая костяшка задеревенела. Наконец он отпустил перекладину, почти услышав хруст костей, и опустился на сиденье. Тело плохо слушалось, оцепенение сковало и его, и разум. Все словно покрылось толстой коркой льда, но холод исходил изнутри.
Вся его семья. Вся семья! Все люди, которые были ему дороги, исчезли. Неверие и ужас сталкивались и разбивали в пыль остатки самообладания, и только потому, что перехватило горло, Амадео сейчас не вопил во всю глотку.
И тут Кнут сделал нечто такое, что на секунду кошмарные мысли замерли. Он достал из-за пазухи фляжку, отвинтил пробку и протянул Амадео.
— Глотните. Станет легче.
Амадео протянул руку. Он даже не пытался задуматься, почему Кнут доверил ему свое личное сокровище, а просто поднес фляжку к губам и сделал большой глоток.
Незнакомый напиток обжег рот пламенем и скользнул вниз, в желудок, чтобы и там устроить маленький атомный взрыв. У Амадео перехватило дыхание, на глазах выступили слезы, он не мог даже закашляться. Прошла целая вечность, прежде чем он смог снова дышать.
— Уже легче, правда? — Кнут забрал флягу. — А теперь слушайте меня внимательно. Ваша семья жива. Я не утешаю вас, а констатирую факт. В доме нет ни одного трупа, в том числе моих ребят, а значит, вся эта акция направлена исключительно на запугивание. Я допускаю, что моих людей могут убить, чтобы деморализовать остальных, но никого из ваших они не тронут.
— Откуда такая уверенность? — хрипло спросил Амадео, стиснув прядь волос.
— Трупы ни на что не обменяешь. А учитывая количество ваших родственников, торговаться с вами можно долго и продуктивно. Успокойтесь и исходите из того, что никакой опасности им пока не грозит.
— Пока, — горько усмехнулся Амадео. — Отличное слово.
— Не думайте о «потом», сосредоточьтесь на «здесь и сейчас», — оборвал его Кнут. — Если будете слишком много думать о последствиях, так и останетесь топтаться на месте, пока вашу родню не отправят вам по кусочкам. Примите к сведению мой совет. — Он протянул руку. — Надеюсь, все закончится благополучно.
— Да, я думаю о последствиях, — зло перебил Амадео, даже не подумав ее пожать. — А вот вы, похоже, считаете, что ваша работа закончена. Не смогли обеспечить безопасность моей семьи и попросту умываете руки? Тогда Киан напрасно вами так восхищается. Впрочем, какая вам разница, что думает бывший наемник.
Глаза Кнута сузились до едва заметных щелочек. На скулах заиграли желваки, он сжал кулаки, но тут же буря прошла. Усмехнувшись, он достал из-за пазухи фляжку.
— Должен признать, манипулировать людьми вы умеете отменно. И раз вам дан такой талант, то и взять себя в руки вы сможете быстро и эффективно. Я прав?
Амадео кивнул. Истериками делу не поможешь, и напиток Кнута, угнездившийся в желудке, был с этим полностью согласен.
— Отлично. — Кнут удобно расположился на диване и отхлебнул своего адского пойла. — А теперь звоните Санторо.
В соседней комнате громко хохотали его солдаты, а Себастьян, отодвинув занавеску, курил в окно.
Операция прошла без сучка без задоринки — отыскать убежище оказалось проще, чем он думал. Помог установленный на ноутбук Солитарио софт — полезно иметь всюду своих людей, даже на самых низших должностях. И пусть сигнал вскоре пропал, это все равно подсказало Себастьяну, где искать.
Он надеялся решить все мирным путем. Надеялся, что Санторо окажется достаточно умен, чтобы увидеть перспективу и захочет объединить силы для масштабной сети по всему миру! Он недавно закрепился в Мексике как глава картеля Гальярдо, и так же, как и Себастьян, теперь простирал крылья власти по обе стороны океана.
Так почему же он отказался, едва Себастьян заговорил о возможном объединении? Торговец дурью, убивающий своих клиентов, и Себастьян — торговец органами, делающий то же самое ради спасения других людей… Да что там, усмехнулся он про себя. Какое еще спасение, он делает это исключительно ради денег. Так в чем же между ними разница?
— С вами хотят поговорить, — доложил Бенито, и Себастьян едва не вздрогнул от неожиданности. — Тот узкоглазый.
— Как неполиткорректно. — Себастьян затушил сигарету в пепельнице, сделанной из жестяной банки. — Что ж, приведи его ко мне. Я что-то заскучал.
Двоих охранников, оказавшихся в том доме, застрелили без всякой жалости на глазах у заложников. Старик Винченце разохался и схватился за сердце. Крепкий старик, Себастьян-то считал, что его хватит кондратий еще пару недель назад, когда тот получил письмо. Пришлось подкупить кое-кого и пообещать должность в организации, чтобы добыть эти сведения, но эффект Себастьяну понравился. Амадео Солитарио бросил все свои дела и примчался к старику так быстро, словно тот был его родным отцом.
А вот мальчишки… Любопытные мальчишки. Они смотрели на убийства со страхом, но не отводили глаза. Тот, что постарше, побледнел, и его вырвало. Младший же крепко стиснул зубы и старался не заплакать, но все же смотрел, пока рыжая девчонка не закрыла ему ладонями глаза. Красивая, Бенито уже положил на нее глаз, но Себастьян запретил ее трогать. Не эти заложники его интересовали. Не им предстояло пройти все круги ада, прежде чем Санторо согласится сотрудничать.
К великому сожалению Амадео Солитарио удалось улизнуть прежде, чем в убежище нагрянули его люди. Но Себастьян не беспокоился — с таким набором карт, как у него, Амадео сам явится, чтобы сыграть джокера в этой колоде.
Когда Цзинь вошел, Себастьян смерил его заинтересованным взглядом. Мода на длинные волосы осталась у китайцев только в исторических сериалах, а этот персонаж выглядел так, будто только что сошел с экрана. Волосы были завязаны в хвост на затылке, традиционный китайский наряд: серая рубашка с воротником-стойкой и черные штаны… Себастьян никак не мог вспомнить, как же он называется, хотя прожил в Китае два года. Лисьи глаза хмуро смотрят на него. Ничуть не боится, впрочем, китайцы в большинстве своем народ не из пугливых. Уж смерти они не боятся совершенно.
Себастьян поджег тонкую сигарету и кивнул посетителю.
— Присаживайтесь, пожалуйста. И представьтесь, чтобы я знал, как к вам обращаться.
— Можете называть меня узкоглазым, как ваш пес, мне все равно. — Цзинь остался стоять, скрестив руки на груди. — Все равно называть вас иначе, чем «вымогатель» я не собираюсь.
— Надо же. — Себастьян с сожалением покачал головой. — А я-то рассчитывал на минимальное проявление уважения, которым так гордятся китайцы.
— Вы держите в заложниках стариков, женщин и детей, — отрезал Цзинь. — О каком уважении может идти речь?
— Предлагаете всех отпустить и оставить только вас? — Себастьян закатил глаза. — Какой смысл? Разве Амадео даст за вас хоть что-то? Вы всего лишь его врач, даже не родня. А вот остальные вполне смогут мне помочь.
Цзинь фыркнул.
— Тогда убейте меня. Но брать заложников ради достижения целей — это низко. Так уже давно никто не делает, по крайней мере, в нашем мире.
— В нашем мире? — Себастьян заинтересованно посмотрел на него. — Только не говорите, что лицензированный частный врач…
— Это уже не ваше дело. — Цзинь вздохнул. — Ладно, поступайте как знаете. Но имейте в виду — здесь два пожилых человека в предынфарктном состоянии. Если кто-то пострадает, я лично загоню иглы вам под ногти. А что с вами сделает Амадео, боюсь даже представить.
— Ваше право. — Себастьян кивнул Бенито, и тот, взяв Цзиня за локоть, повел его обратно. Тот оглянулся через плечо и презрительно прошипел проклятье на китайском.
Что-то показалось Себастьяну знакомым, и он окликнул охранника, приказывая остановиться.
Цзинь чуть повернул голову, но оборачиваться не стал.
— Что-то еще? — нараспев произнес он.
— В какой области Китая вы родились?
— А вы знаток географии?
— Просто стало интересно. Знакомый акцент.
— Провинция Сычуань. — Цзинь раздраженно дернул плечом. — Но вряд ли мы с вами встречались, если вы об этом.
— Возможно. — Себастьян затушил сигарету в пепельнице. — Я работал в Фуцзяни и Гуандуне. Еще бывал на Гонконге. У каждой провинции свой, неповторимый говор. — Он рассмеялся и махнул Бенито. — Уводи.
Оставшись один, он несколько раз ткнул в пепельницу уже и так разлохмаченной сигаретой.
— Сычуань, — пробормотал он. — Ну-ну.
Амадео вышел из автомобиля в уже знакомом квартале. Когда-то очень и очень давно, в другой жизни, он забирал отсюда избитого Генри. Очень и очень давно он попал на камеру видеонаблюдения и едва не схлопотал обвинение в избиении и похищении. Тогда он думал, что арест Генри решит проблему безопасности Тео раз и навсегда.
Он вдохнул холодный воздух и пошел к подъезду. Под ногами шуршали палые листья, которые почему-то никто не убирал. Амадео не удивился бы, если бы Себастьян выбрал убежище в Старом квартале, но он предпочел многоэтажку в спальном районе, пусть и не самом престижном.
Дорогу он помнил. Номер квартиры — тоже. Поднявшись на лифте на десятый этаж, Амадео нажал кнопку звонка. Где-то в глубине квартиры раздалась трель.
Дверь долго не открывали, и Амадео засомневался, что Себастьян дал ему нужный адрес. Может, очередная проверка на вшивость? Но зачем гонять его туда-сюда по городу, рискуя упустить ценного заложника? Ведь именно этого он добивался, когда похищал его семью. Чтобы Амадео сам пришел к нему в лапы.
Наконец заскрипел замок, и дверь распахнулась. Высокий грузный охранник обыскал его и молча мотнул головой в сторону кухни.
Себастьян сидел за столом и резался в карты с подручным. «Пьяница», отметил про себя Амадео. Арройо себе не изменял — предпочитал исключительно игры шанса.
— Какие люди. — Себастьян даже не удостоил его взглядом. Он швырнул карту на стол и разочарованно цыкнул, когда сидевший напротив выбросил даму против его десятки. — Джокер в моей колоде.
— Любопытное достоинство вы мне присвоили. Рискуете, не зная, какой картой я могу оказаться?
— Пока вы — всего лишь разменная. — Себастьян сделал ход и недовольно зашипел — противник снова его побил.
— Но все равно вам нужен я, а не несколько карт уже известного достоинства, — парировал Амадео. — Игра станет интересней.
Себастьян рассмеялся.
— Только один игрок может понять другого! Я в вас не ошибся.
— Понимать тут нечего. Ксавьер, в отличие от меня, далеко не семьянин, поэтому никакой выгоды от него вы с моих родных не получите. Но я — другое дело. Да что там, не только вы, вся страна знает о том, что за меня Ксавьер Санторо перегрызет глотку кому угодно. — Он помолчал. — Или сделает что угодно.
Себастьян пристально смотрел на него, затем бросил карты на стол и зааплодировал.
— Браво, господин Солитарио! — воскликнул он. — Вы превзошли мои самые смелые ожидания. Я считал, что вы начнете штурмовать мою скромную обитель танками фирмы «Тевье», может быть, раскошелитесь даже на ядерную боеголовку, но вы решили обменять свою жизнь на людей, которые вам никто.
— Они — моя семья.
— Неправда. Среди них нет ни одного родного вам человека. Мальчишка с улицы, старый мексиканец с ребенком, ваш заместитель, начальник охраны, домоправительница и врач. Кто из них вам родня?
С лица Амадео не сходила легкая улыбка.
— Все.
Себастьяна это начало раздражать. Он поднялся и подошел ближе, внимательно глядя на Амадео.
— Раньше я думал, что вы для меня — открытая книга. Но сейчас мне кажется, что я прочел тысячу страниц, но так и не понял смысл романа. Сколько же еще мне надо прочесть, чтобы узнать вас?
— Боюсь, столько вы не прочтете за всю жизнь.
На лице Себастьяна мелькнуло недовольство.
— Я мог бы продать девушку, мальчишек и того китайца и выручил бы неплохую сумму. Хотя, надо признать, за азиатов дают не так дорого.
Лицо Амадео закаменело, улыбка будто приклеилась к губам.
— Но вы этого не сделаете. Приоритеты.
— Верно. — Себастьян задумчиво почесывал подбородок. — Ваша продажа сулит мне отличную перспективу, а она важнее сиюминутной прибыли. Даже Марсело Флавио не снилась такая власть, какая ждет меня.
— Марсело Флавио недолго наслаждался плодами своего труда.
— Не ставьте меня с ним на одну ступень, — раздраженно дернул плечом Себастьян. — Он — всего лишь кукла, ненадолго получившая собственную игровую комнату.
Он поднялся и прошествовал мимо Амадео в коридор. Остановившись у закрытой комнаты и театрально закатив глаза, распахнул дверь.
Не увидев на полу полиэтилена, Амадео незаметно перевел дыхание. На единственном диване восседали люди Себастьяна, пленники же сгрудились в углу, на полу. Тео, увидев на пороге отца, радостно вскрикнул и бросился к нему, но громила, чуть поменьше Генри, протянул руку, не вставая с дивана, и схватил его за плечо. Мальчик прикусил губу, стараясь не расплакаться. Амадео улыбнулся ему и устремил испепеляющий взгляд на охранника. Тот в замешательстве глянул на хозяина, и Себастьян едва заметно кивнул.
— Отпусти его, Бенито.
Тео с облегчением уткнулся отцу в грудь. Все это время он ждал и ждал, когда же наконец придет папа и вытащит их всех из этого ужасного места. Здесь было темно и неуютно — из мебели только диван, который все время был занят людьми Себастьяна, окна занавешены шторами, едва пропускающими свет. Но больше всего Тео боялся не за себя — ему было страшно, потому что дон Грегорио тяжело дышал, и дядя Цзинь пичкал его таблетками, которые почти не помогали. Паоло держался молодцом, даже пытался шутить и балагурить, но губы у него дрожали и голос срывался.
— Все хорошо, малыш, не бойся, — ласково шептал Амадео, гладя сына по голове. — Сейчас вас отвезут домой.
— А ты? — Тео отстранился и смотрел на отца полными слез глазами. — Ты не поедешь?
— Я ненадолго останусь. Но не волнуйся, со мной все будет в порядке. — Амадео вытер слезы со щек мальчика. — Ксавьер не даст меня в обиду, ты же знаешь.
Успокоенный Тео кивнул.
— Папа, — зашептал он, — дону Грегорио плохо. И дядя Дэвид тоже охает, хоть и старается тихонько. Я боюсь за них, вдруг…
Амадео злобно глянул на Себастьяна.
— Как только выйдете отсюда, малыш, мчитесь в больницу. Там им окажут необходимую помощь. У вас с Паоло своя задача — проследить, чтобы они продержались. Подбадривайте их разговорами, шутите и смейтесь как можно больше. Все понял?
Тео закивал.
— Со мной все будет хорошо, — повторил Амадео. — Снаружи ждет Киан. Он отвезет вас. Иди.
По одному охрана вывела их из комнаты. Чилли и Паоло поддерживали дона Грегорио, который выглядел совсем плохо. Дэвид держался пободрее, и Роза неотступно следовала за ним. Тонкие губы были поджаты, брови нахмурены. В глазах застыло беспокойство. Цзинь шел последним, но неожиданно Себастьян окликнул его.
— Погодите, доктор Цзинь Тао, боюсь, вы мне еще нужны.
— Зачем? — прищурился Амадео.
— Он любопытный собеседник. И если уж быть совсем честным, я думаю, что он вам понадобится.
По спине Амадео побежал холодный пот. Он порадовался, что Тео уже ушел и не слышал последних слов Себастьяна. На лице Цзиня ничего не отразилось, но в глазах мелькнул страх.
— Я думал, наше общение доставит мне удовольствие, но вы молчите с тех пор, как ваша… семья, — это слово Себастьян произнес медленно, будто пробовал на вкус, — уехала отсюда.
Амадео даже не соизволил повернуться. Он сидел на диване и смотрел в окно, за которым уже сгустилась тьма. Двумя часами ранее он не отлипал от стекла, пока его семья не села в автомобили Йохана и Киана и не уехала прочь, но сейчас даже не хотел вставать. Цзиня к нему не пустили, заперев в ванной, и Амадео мог только полагаться на заверения Себастьяна в том, что ему не причинят вреда.
А еще он сказал, что Цзинь сам выбрал себе «тюремную камеру». Себастьян вряд ли знал о клаустрофобии Амадео, но Цзинь был прекрасно о ней осведомлен, и у Амадео щемило сердце от поступка врача.
Зачем Себастьян его оставил? Почему не позволил уйти с остальными?
— Не желаете говорить? — не отставал хозяин квартиры. — Чем же я заслужил такое обращение?
— О чем мне разговаривать с человеком, который чуть не угробил двух пожилых людей?
— Не утрируйте. С ними был ваш врач, совсем без медицинской помощи они не остались. — Себастьян усмехнулся. — Счет за лекарства выставлять не буду, так уж и быть.
Амадео схватил стакан, стоящий на подлокотнике, и, не оборачиваясь, швырнул его в Себастьяна. Тот не успел уклониться, и тонкое стекло разбилось о лоб. Арройо сморгнул кровь, залившую правый глаз, и восхищенно присвистнул.
— Однако. — В голосе слышалось искреннее изумление. — Вы либо совершенно безумны, либо чрезвычайно смелы.
— Одно другому не мешает. — Амадео снова отвернулся. — Услуги хирурга запишите на мой счет.
Себастьян рассмеялся добродушным смехом человека, который совершенно не обиделся на подковырку давнего друга.
— Бенито! — позвал он. — Подготовь наших дорогих гостей к переезду.
Несколько минут спустя Амадео и Цзиню завязали глаза и куда-то повели. Вниз, вверх, потом снова вниз… Кажется лифт. Рев мотора. Автомобиль. Кто-то надавил Амадео на голову, заставляя пригнуться, чтобы он не ударился о верхнюю часть дверного проема. Куда их везли, Амадео не знал.
Когда повязку сняли, он обнаружил, что стоит в комнате, гораздо теснее той, какая была до этого. Было жутко накурено, несмотря на распахнутое настежь окно. К великому облегчению Амадео, Цзинь сидел на подоконнике и аккуратно перебирал иглы, проверяя, не потерялось ли чего по дороге. Видимо, громилы Арройо не посчитали их серьезным оружием и позволили оставить при себе. Самого Амадео обыскали с ног до головы — Себастьян не опасался пушек или ножей, а вот прослушка могла бы сильно ему навредить.
Громила Бенито надавил Амадео на плечо, заставив опуститься на табурет, а потом вжался в угол, стараясь занять как можно меньше места. Амадео подавил приступ клаустрофобии и сосредоточился на открытом окне.
— Вы любите азартные игры так же сильно, как я, — нараспев произнес Себастьян, тасуя колоду карт, толще обычной раза в два. На лбу красовался большой пластырь, который он приклеил тяп-ляп, даже не соизволив смыть кровь. — Немудрено — у вас в подчинении более сотни игровых точек. Вы обязаны знать, чем торгуете, разве нет?
— Значит, у вас должно быть сто баллов по анатомии.
— А вы за словом в карман не лезете. Ну, раз не желаете разговаривать, — ничуть не расстроился Себастьян, — тогда сыграем. Не против баккара?
— Каковы ставки?
Себастьян расхохотался.
— Отличный вопрос! Первый, который должен задать профессионал. Вам известно, что в баккара предугадать выигрыш невозможно, поэтому ставки всегда высоки.
— Мне это известно! — Амадео с трудом сдержался, чтобы не перейти на крик. — Я спросил вас: каковы ставки?
— На деньги играть скучно. Мы оба богаты, какой интерес? Давайте так. — Себастьян бросил карты на стол и поджег сигарету. — Проигравший получает сигаретный ожог. Место, так и быть, по выбору.
Амадео уставился на него. Да этот человек чистый безумец! Играть на ожоги?
Себастьян правильно истолковал его взгляд. Улыбка никуда не исчезла, наоборот, стала шире.
— Когда у тебя есть все, больше ничего не приносит удовольствия, разве не так? Деньги и власть мне неинтересны — так почему бы не сыграть во что-то безумное?
— Я не хочу с вами играть, тем более на таких идиотских условиях.
— Боитесь?
— При чем здесь страх? — фыркнул Амадео. — Не хочу удовлетворять амбиции пресытившегося безумца.
— Очень жаль, но вам придется. — Улыбка Себастьяна не исчезла, но стала угрожающей. — Или за ваш проигрыш будет расплачиваться он.
Амадео глянул на Цзиня, который улыбался и чистил иглы, ничуть не испугавшись неприкрытой угрозы. А вот у Амадео ком подступил к горлу, руки похолодели, когда он понял, зачем Арройо его оставил.
Себастьян же, прекрасно понимая его чувства, спокойно ждал.
— Черт с вами, — выдавил Амадео. — Давайте сыграем. Но что получу я?
— Простите?
— Вам сигаретные ожоги не страшны, раз вы с легкостью выставили такое условие. — Амадео скрестил руки на груди, стараясь не смотреть на Цзиня, который аккуратно положил иглу в футляр и внимательно прислушивался к разговору. — Если я проиграю, моя боль доставит вам удовольствие. Если же проиграете вы, мне будет совершенно наплевать на вашу. Почему бы не изменить условия?
— Что вы предлагаете?
— Ответ на вопрос. Если вы проиграете, ответите на один из моих вопросов. В обратном случае можете жечь меня сколько угодно.
Цзинь тихо зарычал, но более ничем не выказал протеста, и Амадео мысленно поблагодарил его. Когда это закончится, может крыть его китайским матом хоть в двадцать пять этажей, но сейчас ему нужна была поддержка.
Себастьян улыбнулся, как довольный кот.
— Я знал, что вы не так просты, как кажетесь, Амадео. Мне нравятся настойчивость и упорство. Играть с вами будет сущим удовольствием.