Глава 9
Желтое такси долго колесило по улицам Берна, запутывая следы. Только после того как водитель убедился, что погони нет, а слежку организовать никто не успел, машина выехала на загородную автостраду и помчалась прочь от Берна с предельно допустимой скоростью. Через четверть часа желтое такси свернуло на проселочную дорогу. Извилистая грунтовка привела машину в загородное поместье, окруженное высоким забором. Ворота открылись автоматически и машина, не сбавляя скорости, въехала на охраняемую территорию. Через пару минут она остановилась перед невзрачным серым зданием, насчитывавшим всего три этажа. Возле подъезда такси уже ожидало трое мужчин в строгих черных костюмах. Двое помогли таксисту вытащить Алексея из машины, а третий забрал у него флеш-карту, на которую таксист вот уже три дня записывал все передвижения Алексея. Репортера вволокли в здание и заперли в маленькой комнате, оставив на кровати. Через десять минут, в комнату вошел человек в белом халате. Врач посветил фонариком Алексею в глаза и взял у него кровь из пальца. Затем доктор раздел Алексея, вернее просто стянул с него банный халат и обработал рану на плече. Туго перевязал лодыжку, уже изрядно посиневшую. Обработал антисептиком ушибленное колено и наложил два шва на рану. Перед уходом врач сделал Алексею укол в плечо.
В комнате вновь стало тихо и спокойно. Алексей лежал на маленькой кровати лицом вниз и ему снился странный сон про погребальный костер. А спустя какое-то время Алексей провалился в более глубокие слои сна. Его окутала черная пелена, без звуков и света. Ни костра, ни монеток на глазах, ни звука трескающихся поленьев, ничего не окружало журналиста. Только пустота. Только он и кромешная тьма. В таком состоянии журналист провел следующие двенадцать часов.
Глаза открылись с большим трудом и не сразу. Сначала голову Алексея заполнили звуки из окружающего мира, затем пришло осознание этих звуков и только потом наступило пробуждение. Алексей слышал, как за дверью ходили люди. Как кто-то громко отдавал короткие приказы. Что-то таскали, открывались и закрывались соседние двери. Слышно было, как за окном останавливались машины, затем уезжали, а на их место подъезжали другие. Алексей совершенно не желал вставать. Он понимал, что, как только пошевелится, боль в руке и колене ударит ему в голову и станет дурно, будет тошнить и закружится голова. С ним подобное уже случалось — память об автокатастрофе была еще свежа в сознании Алексея. Но, все же, любопытство заставило журналиста подняться. На удивление боль не стала помехой этому. Она никуда не исчезла, Алексей чувствовал ее и в руке и в ноге, но эта боль, была где-то далеко. Как будто он смотрел на нее со стороны. По сухости во рту и тому, как сильно кружилась голова, журналист понял, что находится под действием какого-то лекарства, или наркотика. Комната плыла перед глазами и никак не желала оставаться на месте. Алексей с трудом приподнялся над кроватью. Затем сел. Окинул взглядом всю комнату и увидел у изголовья кровати стул, на котором лежала обычная больничная пижама синего цвета. Другой одежды в комнате Алексей не обнаружил, и ему пришлось облачиться именно в нее. Хромая журналист направился к двери и осторожно открыл ее. В коридоре ходили люди, носили коробки и чемоданы. Молодой человек вышел из своего «номера», спустился на два этажа вниз по лестнице и направился вдоль по коридору. Люди вокруг не обращали на него никакого внимания. Атмосфера спешки царила во всем здании. Когда Алексей достиг холла, к своему изумлению, помимо грузчиков, вносивших в здание бесчисленное количество коробок, он обнаружил Эдварда Бойля, который увлеченно руководил этим процессом.
— Патрик это шприцы! Аккуратнее! На первый этаж их, в перевязочную. Куда??? Куда ты это прёшь? В кухню! Всю посуду в кухню!!!
Меньше всего на свете Алексей ожидал увидеть тут старшего из Бойлей. Да и, собственно где это тут? С минуту Алексей стоял, как вкопанный, наблюдая, как именитый врач руководит целой армией рабочих. Затем оцепенение прошло. Журналист мотнул головой из стороны в сторону, словно пытаясь раскидать по местам все путающиеся в голове мысли, и сделал несколько шагов к профессору. Бойль очередной раз давал ценные указания грузчику с тяжеленной коробкой:
— Эту коробку очень осторожно отнесите в мой кабинет! Там важная информация! Повторяю, очень, очень осторожно, — с этими словами доктор указал в сторону коридора, откуда пришел Алексей и, увидев его, радостно взмахнул руками:
— Мистер Соловьев! Как хорошо, что вы, наконец, пришли в себя! Как ваше самочувствие? — Как ни в чём не бывало, спросил врач.
— Бывало и получше… — Алексей не мог сформулировать вопросы, которые, как дикие пчелы, роились у него в голове. На его лице застыла гримаса недоумения и растерянности. Доктор Бойль облегчил мучения журналиста и начал разговор первым.
— Знаю, знаю, вас несколько удивляет сложившаяся ситуация и вам хотелось бы понять, что, собственно, происходит в данный момент. Но всему свое время, не хочу сваливать на вашу, как я посмотрю, еще не совсем здоровую голову груз всей информации, которую вы, несомненно, должны узнать. Не желаете ли на свежий воздух? — С этими словами, жестом, не терпящим отговорок, Бойль-старший пригласил Алексея во двор. Попутно профессор отдал пару приказов относительно разгрузки машины, стоявшей тут же возле подъезда, и вышел вслед за молодым репортером.
Они шли по тенистой аллее, скользящей вокруг серого здания. Вдоль тропинки, через каждые десять метров, ютились лавочки с массивными урнами. Журналист и именитый доктор расположились на одной из них, и, выдержав небольшую паузу, Эдвард Бойль заговорил:
— Что вы знаете о «кротах»? — Спросил он.
— Кроме того, что это слепые млекопитающие, живущие под землей, ничего. — Ответил Алексей и тут же добавил — Но мне кажется, вы не о животных спросили, ведь так?
— Верно, — Эдвард улыбнулся, — ««кроты»» — это малоизвестная организация, имеющая определенный вес в криминальных кругах Европы и преследующая определенные цели.
— Своего рода мафия? — Удивился Соловьев.
— В каком-то роде да, но я не стал бы называть «кротов» этим словом. Эта организация куда серьезнее, нежели любая мафиозная структура, о которой вам приходилось слышать. Это древняя организация, которая может похвастать успешным соперничеством с самим Ватиканом.
— В чем их сила?
— В скрытности, — эта организация законспирирована так, что не каждый член этой организации в курсе, что он состоит в ней. Они умудряются вербовать политиков и банкиров. Крупных бизнесменов и звезд шоу-бизнеса. И их влияние на мировое сообщество весьма ощутимо. Достаточно у них и легальных доходов. Под их контролем несколько крупнейших концернов Европы и их сеть продолжает расти. Их амбициям нет предела, и им плевать на государственные устои стран старого света.
— Это все здорово, но в чем проблема то? Наверняка такая крупная организация находится под колпаком у европейских спецслужб. Интерпол для того и существует, чтобы противостоять такого рода организациям. Я уже молчу про Российское ФСБ и Британское Ми-6.
— Так оно и было, молодой человек. Но в последние десятилетия ««кроты»» накопили такой капитал, что подмяли под себя большинство стран Евросоюза. Кризис восьмого года показал всю хрупкость банковской системы единой Европы. Капитала не было ни у кого. Богатые страны еще держались на плаву, а для стран с бюджетом поменьше настали черные дни. Именно в этот момент ««кроты»» заявили о себе. Они выступили в качестве доноров средств, не безвозмездно конечно. Кризис был преодолен с горем пополам, но добрая половина Европы осталась должна «кротам». Расплачиваться было нечем, и многие страны стали уступать «кротам» доходные государственные предприятия. И в конечном итоге из подпольных повелителей Европы ««кроты»» превратились в легальных.
— А что если этим государствам просто не платить им? Зачем было все отдавать? Ну, в самом деле, не войной же «кроты» им пригрозили. Алексей настолько был увлечен беседой, что позабыл обо всех своих болезненных ощущениях. Глаза горели живым огнем, наклевывался сенсационный материал.
— Войной, конечно, никто ни на кого не пойдет, затратное это дело, да и ресурсов таких у «кротов» нет. А вот пригрозить "цветной" революцией, они вполне могли. Да и организовать эти самые революции «кротам» раз плюнуть. А любая власть, больше всего боится потери этой самой власти. Подумали должники Европы и решили пока уступить наглецам, дескать, после кризиса, разберутся. Но в итоге никто не смог найти достойной альтернативы теневому господству «кротов».
— Ваша мысль мне ясна, хоть она и звучит нелепо, — оживился Соловьев, — но какова ваша роль во всей этой истории?
— Я был одним из членов этой организации. — Вполне серьезным тоном продолжил Эдвард Бойль. Когда то давно мне понадобилась крупная сумма денег для открытия собственной клиники, и мой компаньон нашел выход на, тогда еще не таких влиятельных, «кротов». Денег они нам дали и даже прикрыли от возможных посягательств со стороны других криминальных структур. А мы за это предоставляли их членам достойное лечение и выплачивали по мере роста кредит. Не так давно мы полностью расплатились по счету и обрели относительную независимость. Относительную — потому-что, по старой памяти, мы все еще принимаем клиентов от давних знакомых, и если честно, побаиваемся отказать им.
Но перейдем к сути вопроса. Когда, мой сын занялся исследованиями и пришел к тем результатам, которые дали импульс к разработке революционной методики лечения, ко мне в гости пришел один из руководителей регионарной ячейки «кротов». Им стало известно о работе молодого ученого, и они в мягкой форме попросили свернуть все исследования. Сначала я не понял суть всех претензий. Молодой ученый, ведет работу по исследованию мозга. Находится на пороге открытия, которое перевернет весь мир медицины с ног на голову. И тут меня осенило. С открытием Роберта закроется целое направление в фармацевтике. А ««кроты»», как вам теперь известно, владельцы доброй половины всех фармацевтических концернов в Европе. Убытки будут колоссальными.
— И что же теперь делать? — Воскликнул Соловьев. — Это же возможное спасение для миллионов больных людей!!!
— А ничего. Мой сын не из робкого десятка и отказываться от исследований не собирается. После того как «кроты» лишили его государственного финансирования мы решили обходиться собственными силами и средствами. Все было подстроено так, будто из-за временных неудач команды Бойля, меценаты и спонсоры сами отказались от финансирования. На самом же деле, они просто были подкуплены и запуганы. Роберт перебрался ко мне и уже тут, в Берне, продолжил исследования. Мы старались держать в тени его работу до поры до времени, чтобы «кротам» не стало о ней известно. А в случае успеха, мы раструбим о новой методике по всему свету, и когда уже все будут знать о ней, «кротам» нечего будет предпринять. Не убьют же они всех на свете врачей, которые заинтересуются этими исследованиями.
— А что это за место?
— Вчера мы получили письмо с угрозами и ультиматумом от наших старых друзей. И после того, как узнали о покушении на вас, решили действовать. Уже полтора месяца мы находимся под колпаком у интерпола. Они согласились нам помочь в обмен на кое-что, для нас не существенное. И вашу жизнь спас именно агент интерпола.
Это их загородная база. Тут надежная охрана и на время проведения эксперимента и операции, мы не будем нуждаться ни в чем.
— Операции? Их же должно быть три, не так ли?
— Так, но в силу событий последних двух дней, наши пациенты отказались от участия. Все, кроме Кристины Громовой.