Дэвид застыл в дверях кабинета, не делая ни шагу дальше. За почти двадцать пять лет службы семье Солитарио он ни разу не переступил порога и сейчас не нарушил это правило, терпеливо дожидаясь, когда хозяин обратит на него внимание. Обычно долго ждать не приходилось, но сегодня парень был чем-то серьезно озадачен — едва успев позавтракать, закопался в куче бумаг.
— Господин Солитарио, — отрывисто доложил Дэвид, устав ждать. — К вам представитель Луана Скендера. Требует встречи.
Амадео поднял хмурый взгляд от документов. После ссоры с Ксавьером он не выходил из дома. Прошло уже три дня, и это доставляло изрядные неудобства: пришлось отменить две встречи с потенциальными партнерами, и доверия к нему в их глазах не прибавилось. Документы, с которыми он работал в офисе, Чилли привезла сюда, но все же многие вопросы, требовавшие личного присутствия, оставались неразрешенными.
— Что за официальность, Дэвид? — он раздраженно откинул выбившуюся из хвоста прядь с лица. — И разве я не приказал не впускать никого из этой шайки?
Каменное выражение лица начальника охраны не изменилось ни на йоту.
— Это ваш брат, господин Солитарио.
Амадео замер, переваривая только что услышанное. Лукас? Явился сюда как представитель Скендера? Это же просто смешно!
Разве, оборвал он себя. Лукас всегда отличался излишней гибкостью. Потеряв «Азар», тут же бросился валяться в ногах у Сезара Лаэрте и всеми правдами и неправдами заполучил обратно Викторию, а вместе с ней и должность в «Вентине». И теперь, едва «Вентина» перешла под крыло Ксавьера, быстренько сбежал оттуда и начал убеждать Скендера в том, что он — незаменимый работник и будет добросовестно исполнять приказания.
— Мне ответить, что встреча невозможна? — Дэвид говорил нарочито громко, чтобы зычный голос доходил до первого этажа, где в дверях торчал Лукас, жаждущий встречи с братом.
Амадео собрал документы в аккуратную стопку и постучал ей по столу, чтобы выровнять листы. Он тянул время, но на ум ничего дельного не приходило. Отправить Лукаса подальше? Он придет снова. Или того хуже — Скендер решит испробовать очередной метод привлечь внимание, куда более грубый. С Лукасом, по крайней мере, Амадео научился справляться.
— Приведи его, Дэвид. Если с ним есть еще кто-то, не впускать. Только его одного, — внезапно накатила головная боль, и он потер левый висок. — И обыщи хорошенько, я ему не доверяю.
— Слушаюсь, — Дэвид развернулся на каблуках и погрохотал вниз по лестнице.
Амадео отложил документы на край стола и откинулся на спинку кресла, зажмурившись в надежде, что головная боль уйдет туда, откуда появилась. В этом и состоял план Скендера? Пробиться к нему таким способом? Амадео отклонял все предложения о встрече, памятуя о том, что случилось с Валентайном, но бандит не сдавался и даже прибрал к рукам Лукаса в расчете на то, что брату не откажут в такой милости, как личная встреча.
И, черт побери, не ошибся, пусть Лукас и вызывал у Амадео отвращение. Но, по крайней мере, брат не сможет потребовать присутствия вооруженной охраны на встрече. Что ему нужно?
— Как думается в этом кресле? — раздался знакомый голос, которого Амадео не слышал уже больше года.
Он выпрямился и придал лицу равнодушное выражение.
В последний раз он видел Лукаса в кабинете начальника безопасности «Вентины», и тогда тот производил впечатление алкоголика, который вот-вот вылетит с насиженного места. Теперь же худое лицо Лукаса сияло важностью и самодовольством, спина горделиво выпрямилась, грудь выпячивалась так, будто на нее сейчас начнут вешать ордена. Новенький, с иголочки костюм словно только что сняли с вешалки, забыв, впрочем, как следует отгладить. Зато волосы были прилизаны так сильно, что казались намертво приклеенными к черепу.
Поскольку Амадео не ответил, Лукас прошел в кабинет и уселся в кресло напротив стола, устроив на коленях толстую папку. Амадео едва удержался от усмешки — Лукас в любой ситуации вел себя, как хозяин положения, глубоко убежденный в том, что капризный клиент поддастся уговорам, часто носящим угрожающий характер.
Он продолжал молча смотреть на брата. Тот в ответ сверлил взглядом его, тоже не произнося ни слова. Амадео не шевелился — Лукас же начал нетерпеливо ерзать, ощущая, как почва уходит из-под ног. Раскрыл папку, пролистал несколько страниц, явно чувствуя себя не в своей тарелке. Амадео удивился. Обычно Лукас с места в карьер начинал предлагать условия сделки, еще никогда он сконфуженно не молчал, не зная, что сказать.
— Я, кажется, спросил, каково сидеть в этом кресле, — наконец с нажимом произнес он, более не выдержав тишины.
— Я не ответил на твой первый вопрос, с чего ты взял, что отвечу на второй? — Амадео оперся локтями на стол. — Зачем ты пришел?
— А ты неплохо обустроился, — Лукас проигнорировал его, оглядывая кабинет. — Помнится, при отце тут все было несколько иначе. Зато теперь вволю можешь копаться в своих книжонках, — он указал на приоткрытую дверь библиотеки. — Не жизнь, а рай.
— Я начинаю терять терпение, Лукас, — голос, однако, никакой злости не выдал. Амадео неожиданно понял, что, упади сейчас на голову брата одна из книжных полок, он бы нисколько не горевал о нем.
— Ах да, — словно вспомнив, зачем пришел, мужчина положил на стол потрепанный листок, выуженный из папки. — Вот условия сделки, на которую готов пойти господин Скендер.
Амадео даже не притронулся к нему.
— Я не собираюсь заключать с господином Скендером никаких сделок. Если он думал, что твой вид меня разжалобит, то ошибся. Если это все, покинь мой дом.
Лицо Лукаса перекосило так, что он стал похож на злобного хорька. От показной холодности и язвительности не осталось и следа.
— Твой дом? — прошипел он. — Ты украл его у меня! Украл у меня компанию! Забрал все, подлый крысеныш!
— Да, забрал, но ничего не крал, — ответил Амадео. — Ты продал компанию и дом и получил деньги. Ты видишь в этой сделке что-то нечестное?
Лукас вскочил, папка упала с колен. Содержимое разлетелось по полу, несколько листов оказалось под столом, но Лукас ничего не замечал. Все затмила хлеставшая через край ярость.
— Да как ты смеешь так со мной разговаривать?! Ты лишил меня всего! Дома! Компании! Отца!!!
— Прости, но отца я тебя не лишал, — холодно ответил Амадео. — Или тебе напомнить, кто убил его, подмешав стрихнин в еду?
— Ты!!! — заверещал брат, шагнув вперед. Лист бумаги под ногой поехал вперед, и Лукас с размаху грохнулся на пол, приложившись затылком о ручку кресла.
Амадео поморщился и прикрыл глаза ладонью. Левый висок пульсировал болью, и от криков Лукаса становилось только хуже.
— Какой же ты жалкий, — прошептал он, не открывая глаз. — Поверить не могу, что нас воспитал один отец.
— Ублюдок… — простонал тот, хватаясь за затылок. — Да как ты только смеешь… Мало тебе было тюрьмы, и там не научился вести себя покорно…
— Покорно? Единственный, кто строит из себя покорную овечку перед любым новоявленным злодеем — это ты, — Амадео вышел из-за стола и наклонился к Лукасу, протягивая руку. — Вставай.
Тот отмахнулся от его ладони, как от готовой ужалить пчелы, и поднялся самостоятельно, цепляясь за спинку кресла.
— Ты еще поплатишься за это, крысеныш, — прошипел он, не отнимая руки от затылка, где, похоже, наливалась знатная шишка. — Вот увидишь, Скендер размажет тебя, как таракана, не останется даже мокрого места. А я полюбуюсь тем, как он давит и твоего дружка.
— Дверь прямо за твоей спиной, — Амадео отвернулся, не желая больше смотреть на брата. — Закрой ее, когда будешь ухо…
— Папа! — прозвучал вдруг звонкий голос, и Тео, стремительный, словно маленький торнадо, влетел в кабинет отца.
И в мгновение ока оказался в руках Лукаса.
— А кто это у нас тут? — пропел тот, позабыв про ушибленную голову. — Неужели мой маленький племянник?
Амадео вздрогнул всем телом и метнулся вперед, намереваясь выхватить Тео из объятий Лукаса, однако тот благоразумно отступил на шаг.
— Что это с твоим папой? — Лукас легонько встряхнул мальчика. — Он вдруг, кажется, чего-то сильно испугался.
Тео удивленно, но без всякого страха смотрел на него. В руке был зажат рисунок, который он собирался показать отцу.
— Здравствуйте. А вы кто?
— Как, неужели твой папа обо мне не рассказывал? Нехорошо, — Лукас покачал головой, разочарованно цокая, но в глазах плясали безумные огоньки. — Я твой дядя, мальчик. Как тебя зовут?
— Лукас, отпусти его немедленно, — в голос все же прорвалась дрожь, сердце колотилось, как бешеное. Луан Скендер, переговоры — все забылось, Амадео уже ни о чем не думал, он видел только Лукаса, прижимающего к себе Тео. Так сильно. Так близко.
— Чего ты боишься? — Лукас снова почувствовал себя хозяином положения. Губы растянулись в довольной ухмылке. — Я всего лишь хочу пообщаться со своим племянником. Когда ты успел его сделать? В тюрьме?
— Не твое дело, я сказал тебе отпустить его!! — зарычал Амадео так, что и Лукас, и Тео вздрогнули. Первый смотрел на него с неприкрытым страхом, а второй — с удивлением. Мальчик еще никогда не видел, чтобы папа на кого-то кричал, и не понимал причину.
— Ого, — тихо произнес Лукас, поставив Тео на пол. — Да ты, оказывается, и злиться умеешь, крысеныш.
Амадео метнулся вперед и, схватив Тео за руку, оттащил подальше от брата.
— Убирайся, — голос дрожал. — Убирайся и больше не смей появляться здесь. Или я за себя не отвечаю. Ты понял?
— Куда уж понятней, — Лукас потер шишку на затылке и счел за лучшее ретироваться, забыв собрать рассыпанные бумаги.
— Папа, — Тео подергал рукой, зажатой в ладони Амадео. — Пап, мне немного больно.
Тот выпустил руку сына и присел перед ним, обеспокоенно вглядываясь в его лицо, на котором не было и тени испуга, только недоумение.
— Извини, малыш. Я не хотел. Просто…
— Сильно испугался? — Тео серьезно смотрел на него.
Амадео едва слышно выдохнул. Лукас ушел и больше никогда не вернется. Не переступит порог этого дома. Он прикажет Дэвиду не впускать старшего Солитарио ни под каким предлогом.
На мгновение страх и ярость затмили собой все, он готов был достать пистолет из ящика стола и наставить на брата, лишь бы тот отпустил Тео. Несусветная глупость: в доме, кишащем охраной, Лукас ровным счетом ничего не сделал бы мальчику. Тео ничего не грозило, но почему тогда он так перепугался?
— Да, — ответил Амадео, улыбнувшись сыну. — Но уже все в порядке. Ты хотел мне что-то показать?
Лицо Тео осветила улыбка, и он тут же забыл о странном мужчине, назвавшимся его дядей.
— Да! — он протянул рисунок. — Смотри, я нарисовал тебя и дядю Ксавьера. Вы сражаетесь на мечах, как в том мультике. А когда вы были маленькими, то часто дрались?
— Бывало, — Амадео взял рисунок у сына. — Все мальчишки дерутся время от времени.
Шел дождь.
Крупные капли барабанили по лобовому стеклу и крыше автомобиля, от чего голова начала болеть еще сильнее. Ребекка закинула в рот таблетку и, разжевав, запила большим глотком воды из стеклянной бутылки.
— Какая гадость, — прокомментировала она, морщась.
— Вы это о чем? — осведомился Марко, сидящий за рулем. — Если о погоде, то гаже не придумаешь…
— Нет, — оборвала его Ребекка. — Обо всей этой поганой ситуации. Какого черта мы тут делаем?
Впереди, за пеленой дождя едва виднелось здание, в которое вскоре ворвутся служители закона. Слева, невероятно раздражая, доносился скрип вывески какого-то бакалейного магазинчика. Хорошего настроения он не прибавлял, и Ребекка едва подавила яростное желание смачно выругаться. Хорошо, что головная боль начала понемногу проходить, иначе первой жертвой стал бы верный помощник.
Марко сделал вид, что глубоко задумался.
— Ждем, когда прибудет Комиссия по азартным играм вкупе с полицией и разгромит нелегальный игровой клуб. Разве не так говорилось в том послании?
Ребекка испепелила его взглядом.
— Ты издеваешься надо мной, или что?
— Даже не думал! — помощник мгновенно вздернул руки вверх, приняв самый невинный вид.
— Тогда заткнись и включи «дворники». Ни черта же не видно.
Марко подчинился. Дождь усилился, и даже с включенными «дворниками» ничего было не разглядеть. Но Ребекка знала, когда прибудет кавалерия. Ровно в одиннадцать. Через десять минут.
Теперь рабочие дни заканчивались рано. Заказов на информацию больше не поступало: все легальные каналы связи ей обрубили, а пользоваться тайными было слишком опасно. Обычная работа телеканала и так была отлично налажена, поэтому Ребекка решила устроить себе выходной вечер. И, уже собираясь домой, удостоилась такой чести, как звонок от самого мэра. Подавив первый порыв швырнуть трубку о стену, молча выслушала все, о чем он говорил: сегодня быть в одиннадцать часов у здания на углу пятой и седьмой улиц в Старом квартале, встать у черного входа закрытой на ремонт аптеки и ждать, пока не прибудут власти. Затем максимально точно осветить все происходящее и прогнать спецвыпуском в прямом эфире. Повторить завтра в утренних новостях. Вопросы?
— Только один. Вас снимать крупным планом?
Беррингтон сделал вид, что не заметил ехидцы.
Разумеется, сам он сюда не явится. Не его юрисдикция. Но вполне можно ожидать появления Аарона Брейди — главы Комиссии по азартным играм. Крупных дел он никогда не пропускал — как раз из тех типов, которые покрасоваться перед камерой считают своей святой обязанностью. Город должен знать своих героев, и Аарон Брейди был как раз из их числа: неутомимый борец с нелегальными игровыми клубами, подпольными казино и букмекерскими конторами, яростно выступавший против легализации азартных игр несколько лет назад. Этот бой он, разумеется, проиграл, что, однако, не помешало ему занять пост главы Комиссии и немилосердно шерстить казино и игровые площадки по всему городу. И столь же немилосердно брать взятки, но об этом знали очень немногие. К примеру, Амадео Солитарио, на чью подпольную точку сейчас и готовился налет. Каким образом паренек умудрился перейти дорогу Комиссии? Насколько знала Ребекка, у Амадео никогда не возникало с ними проблем.
Разумеется, до памятной ссоры. Наверняка доступ к Комиссии открыл именно Ксавьер, а сейчас парень лишился этой защиты.
— Мальчик вовремя не заплатил, — пробормотала она, выдыхая дым.
— Что? — переспросил Марко, но она отмахнулась.
Ребекка приоткрыла окно и выкинула окурок. Фургон с телевизионным оборудованием, стоящий позади, мигнул фарами, будто спрашивая, долго ли еще ждать. Марко посигналил в ответ.
И что она тут делает? Могла бы просто отправить бригаду, а сама растянуться дома на диване, тем более незаконные дела ее больше не касаются. Но что-то не давало покоя. Профессиональная интуиция вопила, призывая брать ноги в руки и нестись сюда самой. А Ребекка привыкла ей доверять.
Ровно одиннадцать.
После того, как Лукас ушел, Амадео вызвал Дэвида и приказал больше не впускать его на территорию особняка ни под каким предлогом. Он уже жалел, что решил так опрометчиво выслушать брата. Неужели и правда верил, что в Лукасе осталось что-то хорошее? Пусть это будет последний раз, когда он решил в этом убедиться и потерпел неудачу. Амадео до сих пор трясло, стоило только вспомнить, с какой жадностью Лукас схватил Тео, будто голодный волк, собравшийся утащить его в свое логово.
Нет, теперь Амадео не сомневался: брат по-прежнему готов на все, лишь бы досадить ему. Люди, к сожалению, не меняются. На это и надеяться было глупо.
Остаток дня он провел в кабинете, приводя в порядок бумаги. Тео сидел за низеньким журнальным столиком и рисовал, высунув кончик языка от усердия. Амадео с улыбкой поглядывал на него. Малыш просто влюбился в цветные карандаши и теперь рисовал везде, где только мог найти ровную поверхность. Про Лукаса он уже и думать забыл, и этому можно было только порадоваться.
За окном забарабанил дождь. Амадео поднял голову от документов и с наслаждением потянулся. Уже давным-давно стемнело, часы показывали начало двенадцатого. Тео свернулся калачиком в кресле и спал, сжимая в руке красный карандаш.
— Ох и засиделись мы с тобой, малыш, — прошептал Амадео, поднимая его на руки. — Роза нас просто убьет.
Но домоправительница не появлялась. С кухни доносился яростный звон посуды — похоже, несмотря на поздний час, Роза затеяла там уборку, и беспокоить ее не следовало.
Амадео отнес мальчика наверх, в спальню, и уложил на кровать. Наклонившись, чтобы поцеловать сына, почувствовал, что в кармане завибрировал телефон.
— Слушаю вас, мистер Блэк, — сказал он, прикрывая за собой дверь.
Мгновением спустя он слетел с лестницы и опрометью бросился в гостиную, переполошив Розу. Схватил пульт и включил телевизор, с первого раза не попав на нужную кнопку — настолько тряслись руки.
— …нелегальный игровой притон, принадлежащий, по всей вероятности, магнату азартных игр Амадео Солитарио…
Амадео узнал корреспондента — одна из протеже Ребекки. Кажется, ее звали Анита. А вон там и сама Ребекка, изо всех сил старается не попасть в кадр. Впрочем, беспокоиться ей не о чем: вокруг такая суматоха, что окажись там сам президент, его бы не сразу заметили.
Крупный план с облезлой вывеской «Аптека Боунса» — Амадео выкупил это здание у старика полгода назад. Медовый голос корреспондентки продолжал вещать об отличной работе Комиссии, накрывшей сегодня крупную точку. Игроки и кое-кто из персонала, не успевшие скрыться, дрожали под дождем под бдительным присмотром полицейских. Что ж, слишком смело было бы ожидать слаженных действий от перепуганных людей при неожиданном налете. Амадео глубоко вдохнул, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце. Итана Блэка, смотрящего этой точки, там сегодня по счастливой случайности не оказалось.
— Да, я здесь, мистер Блэк, — проговорил Амадео в трубку, которую все еще держал у уха. — Не паникуйте. Как только что-нибудь прояснится, я вам перезвоню. А вы пока и близко туда не подходите.
Он сунул телефон в карман и опустился в кресло, не сводя взгляда с экрана. Анита говорила о том, что всех игроков и работников задержат для допроса, как вдруг от толпы отделился невысокий паренек. Глаза лихорадочно горели, губы тряслись, и вовсе не от холода — Амадео уже не раз видел такое состояние у игроков, которые больше не могли продолжать игру, но в горячке азарта требовали дать им еще пять минут, чтобы отыграться. Словно наркоманы, просящие дозу, они кричали, угрожали, плакали, пока охрана настойчиво не провожала их к выходу.
— Вы! — выкрикнул он прямо в камеру. — Да вы хоть знаете, с кем связались?!
Полицейский попытался утихомирить разошедшегося игрока, подтолкнув его к остальным, но тот отдернул руку.
— Не трогай меня! Да ты хоть знаешь, кто мой отец?! По какому праву нас тут всех держат и не дают продолжить игру?! Мне стоит только слово сказать, и вся ваша шайка полетит к черту!
Анита тут же сунула микрофон ему под нос.
— Назовите ваше имя, пожалуйста.
Камера снимала парня, возмущенно продолжающего вещать, пока оператора не оттолкнули в сторону. Но игрок и так сказал уже более чем достаточно. Камера лихорадочно металась по толпе, пока наконец не нацелилась на черный автомобиль, рядом с которым под огромным зонтом стоял сам глава Комиссии по азартным играм — Аарон Брейди. Лицо его абсолютно ничего не выражало, лишь плотно сжатые, побелевшие губы говорили о том, что досточтимый господин еле сдерживает злость.
Анита мгновенно оказалась рядом с ним, умудрившись опередить двоих бросившихся ей наперерез охранников.
— Господин Брейди! Всего один вопрос…
Амадео выключил телевизор и закрыл лицо руками. Его душил смех.
— Вот это просчет, — прошептал он. — Ты даже не представляешь себе, насколько крупно просчитался.
Ксавьер стучал по клавиатуре, пытаясь отвлечься от мыслей, роем круживших в голове. Как он и советовал Сезару, вчера был совершен налет на подпольное казино Амадео. Жертв при этом не было, однако весь персонал и посетителей взяли под стражу для дальнейшего допроса. Кого-то как свидетелей, кого-то — как соучастников.
Сотрудникам вряд ли светят серьезные обвинения — скорей всего, они заявят, что знать не знали, где работали. Управляющего этой точкой на месте не оказалось, поэтому под раздачу он не попал. Да и как им вычислить, кто именно являлся управляющим? Целая проблема.
Ксавьер отодвинул клавиатуру и потянулся за пачкой сигарет. С чего бы ему так переживать? Принц сам этого добивался, вот и получил, что хотел. Какие теперь претензии?
— Слышали о вчерашнем? Это было… очень громко, — с лица Сезара не сходила довольная ухмылка, он потирал руки, будто в предвкушении сытного обеда.
— Конечно, слышал, — ответил Ксавьер, едва заметно поморщившись — Сезар явился с самого утра, чтобы позлопыхать как следует, и теперь жутко мешал работать. — Сложно не услышать новость, которую крутят по всем каналам. Публика падка на громкие скандалы.
— Неизвестно, что ответит по этому поводу Солитарио, — Сезар пригладил седые волосы. — Но, готов спорить, его хорошенько припекло. Есть ли шанс в таких условиях вырваться вперед?
— Вы забываете, Сезар, что сейчас я заведую развитием вашего бизнеса, поэтому вперед вы бы вырвались в любом случае. Но уверяю вас — Солитарио и так теряет позиции, — Ксавьер развернул к нему ноутбук. — Настолько стремительно, насколько возможно. Это подпольное казино было одним из самых доходных, и такая потеря не может не сказаться на его бизнесе. Взгляните сами.
Сезар довольно поглаживал лацкан пиджака. Он даже не посмотрел на экран, удовольствовавшись словами партнера.
— Каковы ваши дальнейшие планы по устранению этого выскочки?
Ксавьер приподнял брови.
— Мои планы? Всеми силами стараться, чтобы мое имя не выплыло в связи с этим скандалом, иначе не миновать мне мести. По нему не скажешь, но этот принц довольно мстителен. Я не слишком пострадал от его выходки, но он не упустит возможности вставить мне палки в колеса после того, что я сделал в ответ.
— Это было справедливо. Он начал первый.
— Да, но я поступил по-ребячески, ответив ему, — Ксавьер взял в руки папку и раскрыл. — Не следовало до такого опускаться, но будем считать это борьбой с вашими конкурентами, Сезар, — он глянул на партнера поверх папки. — Согласны?
Тот мгновенно понял намек.
— Разумеется. Никаких личных мотивов. Надеюсь, Солитарио посчитает так же.
— В таком случае сейчас же свяжитесь с мэром.
— Зачем?
— Не хочу, чтобы о моем участии стало известно. Беррингтон не дурак и сразу понял, откуда вы взяли сведения о подпольной точке. Скажите ему, что если хоть одно слово обо мне просочится в прессу, пусть забудет о сотрудничестве. Это в ваших же интересах, Сезар, потому что в противном случае мне придется расторгнуть и наш договор тоже.
— Но на каком основании?! — взвился тот.
— Я веду честный бизнес, — Ксавьер захлопнул папку. — И предпочитаю честные методы. Моя репутация дороже тех денег, что вы заплатили мне за работу. Я доходчиво объясняю?
Сезар угрюмо молчал. Ксавьер усмехнулся про себя: похоже, Лаэрте надеялся, что к «Азарино» подкатят танки и разнесут ненавистное заведение в прах, однако этого не случилось. Он в очередной раз поразился наивности партнера: как можно было достичь таких высот с кардинально неверным подходом к бизнесу? Времена расстреливающей за любую провинность мафии уже прошли. Теперь все решается дипломатией.
— Звоните мэру, — повторил он.
— Неважно выглядите, — вместо приветствия сказал Ричард Крамер, входя в гостиную.
Амадео лишь устало мотнул головой.
После памятного репортажа он не спал всю ночь. Беспрестанно звонящий телефон, который, казалось, еще немного и начнет обжигать ухо, доводил до белого каления, но Амадео терпеливо решал все вопросы, связанные с налетом на казино. Итан Блэк сообщил, что в «Азар» нагрянула полиция, но без ордера на обыск их не пустили дальше первого этажа. Тем не менее, полчища журналистов осаждали здание в ожидании комментариев кого-либо из руководства.
Удивительно, но никого из представителей власти так и не появилось у его порога. Дэвид удвоил охрану, но за ночь не произошло ровным счетом ничего. По всей видимости, попытав счастья в «Азар», полиция решила повременить с допросом и дождаться ордера.
Зато от кого-кого, а от репортеров отбою не было. Дальше ворот их не пускала охрана, но меньше их не становилось. Наоборот, прибывали все новые и новые люди. За оградой уже образовалась приличная толпа, но Амадео предпочел закрыть на это глаза. Рано или поздно им надоест.
— Судя по вашему встрепанному виду, вы совсем не спали, — констатировала Чилли, садясь в кресло напротив Амадео. — Так и угробить себя недолго.
— Ничего страшного, мне не привыкать, — Амадео взял у нее толстую папку с отчетами. — Какие у нас проблемы из-за вчерашнего скандала, господин Крамер?
— С точки зрения закона, никаких, — тот достал из нагрудного кармана очки и водрузил на нос. Затем, порывшись в стопке документов, принесенной с собой, выудил лист. — Здание официально принадлежит не вам, и доказать какую-либо причастность не представляется возможным. Однако ликвидировалась точка отмывки денег, поэтому возникает вопрос с незадекларированными доходами…
— О каких незадекларированных доходах вы говорите? — осведомился Амадео, откладывая отчеты. — Не припомню, чтобы через эту точку проходили денежные суммы от «Азар».
— Разумеется, нет, это было бы слишком опасно, однако «Камальон»…
— Господин Крамер, — мягко произнес Амадео. — Вы уже наверняка в курсе, что с «Камальон» мы не имеем больше никаких дел, как официально, так и нет.
— Конечно, я слышал об этом, — раздраженно отозвался финансовый директор. — Но это глупо! Вы хоть представляете, какой мощной поддержки мы лишились?
— Я говорила ему то же самое, — заметила Чилли. — И не только я, но босс и слышать ничего не желает. Прежде чем разрывать контракт, нужно было просчитать все риски. Хотя бы.
— Оставим это, — перебил Амадео. — Если деловые отношения меня не устраивают, я просто ищу нового партнера. Еще какие-то вопросы?
Чилли махнула рукой, показывая: я же говорила, бесполезно.
— С этим клубом нам просто повезло, — буркнул Крамер. — В следующий раз все может обернуться гораздо хуже. Санторо может сдать точку поважнее, и тогда…
— Око за око, — улыбнулся Амадео. — Думаю, больше он таких глупостей предпринимать не станет. Он многое знает о моем бизнесе, но ему не следует забывать, что я осведомлен не меньше. И в случае чего мне есть, чем ответить, — он повернулся к окну и раздраженно поморщился. — Этот шум совершенно не дает сосредоточиться.
— Ваш начальник охраны сказал, что они здесь с ночи околачиваются, — Крамер одернул пиджак. — Если позволите, я выпил бы минеральной воды.
— Разумеется, одну минуту.
Попросив Розу принести Крамеру минералку, а Чилли — кофе, Амадео остановился у входной двери. Шум с улицы почти не проникал сюда, но они были там: вечно голодные собаки, готовые подхватить любую брошенную им кость.
Немного поразмыслив, Амадео отпер дверь и шагнул на крыльцо.
Тут же с двух сторон к нему подступили охранники. Толпа же, завидев хозяина особняка, восторженно загалдела.
— Все в порядке, — сказал Амадео охране. — Эти люди всего лишь жаждут информации.
И он направился к воротам.
Дэвид раскрыл рот и тут же бросился ему наперерез.
— Парень, ты думаешь, что творишь? — прошипел он. — Только подойди к ним ближе, и они тебя на куски разорвут!
— Я не собираюсь покидать территорию, Дэвид, — спокойно ответил тот. — Поговорю с ними из-за ворот. Иначе они отсюда не уйдут.
Жадные до сенсации журналисты уже протягивали руки сквозь решетку, стремясь схватить его и подтащить поближе. Амадео благоразумно остановился в паре метров от ограждения.
— Если вы перестанете галдеть, я, так и быть, отвечу на ваши вопросы, — произнес он с улыбкой.
Толпа удивленно притихла. Все они знали, насколько Амадео Солитарио ненавидит давать даже официальные интервью, что уж говорить о том, чтобы добровольно разговаривать с ними тут, у своего же особняка? Но первый ступор прошел, и отовсюду наперебой посыпались вопросы. Амадео, не переставая улыбаться, поднял руку ладонью вперед.
— Тише, тише. Я ничего не слышу, как же мне отвечать? Задавайте по очереди, — он указал на одного из репортеров, рыжего коротышку в штанах с подтяжками и рубашке в полоску. — Прошу вас.
— Как вы прокомментируете вчерашний захват вашей подпольной точки? — выпалил тот самый ожидаемый и самый банальный вопрос.
— Это не моя точка, — с неизменной улыбкой ответил Амадео. — С чего вообще все взяли, что она моя?
— Но существуют источники, утверждающие…
— Этим источникам в первую очередь следовало бы ознакомиться с документами о праве собственности, а потом уже обвинять честного бизнесмена во всех смертных грехах. Следующий вопрос.
— Так вы утверждаете, что вас оклеветали? — выкрикнула полная женщина в странного вида зеленой шапке. В руках она держала пухлый блокнот, от которого во все стороны разлетались листочки с заметками.
— Разумеется. Официального обвинения мне так и не выдвинули, а голословные нападки я терпеть не обязан. Я подам на Комиссию по азартным играм в суд за клевету. Не избежит наказания и наш мэр.
Толпа удивленно загудела.
— А при чем тут мэр? — выкрикнул кто-то.
— Комиссия по азартным играм подчиняется непосредственно главе, который, как мне известно, выполняет распоряжения только мэра и никого более. Считаю ли я, что и мэр несет ответственность за причиненный мне ущерб? Конечно.
— Вы собираетесь подать в суд и на него тоже? — со смешком спросил долговязый репортер в плохо сидящем костюме.
— А я не имею на это права? Если он считает, что вправе вмешиваться в чужую жизнь, основываясь на ничем не подтвержденных обвинениях, разве я стану это терпеть? Существует закон, и любой человек, даже мэр, обязан действовать только в его рамках. Если он предъявит мне официальное обвинение, основанное на фактах, а не на сомнительной информации, принесенной ему птичкой на хвосте, тогда можно говорить о торжестве закона. А сейчас это лишь клевета, не более того, — он снова улыбнулся. — А теперь прошу меня извинить, пресс-конференция окончена.
Амадео развернулся и пошагал к дому, не обращая внимания на еще более разбушевавшуюся толпу. Через десять минут все разъедутся. Информации для сегодняшних газет им вполне хватит, и каждый будет стремиться к тому, чтобы его статья оказалась на первом месте. Пусть особой пользы это не принесет, зато заставит Беррингтона изрядно понервничать.
— Око за око, — прошептал Амадео, закрывая за собой дверь.
— Какого черта?! — взревел Беррингтон. Стеклянная пепельница, ударившись о стену, разлетелась на мелкие кусочки.
Луан Скендер поднял хмурый взгляд от ноутбука Алькараса. Он не расставался с ним с того самого момента, как умыкнул из кабинета, в котором остался труп бывшего владельца. Содержащиеся в нем данные помогли прищучить строптивых бизнесменов, не желавших ложиться под нового хозяина. Валентайн Алькарас предусмотрел кражу данных из сети, но ему и в голову не пришло, что кто-то может попросту забрать ноутбук, который он всегда носил с собой. Хитрая лиса сама вырыла себе яму.
Но и Беррингтон оказался прав: данных не хватало, чтобы подчинить себе все подполье этого города.
— Я бы попросил вас, господин Беррингтон, не крушить ваш собственный кабинет. Если нужно выпустить пар, сходите в зал и побейте боксерскую грушу.
— В зал? — Беррингтон расхохотался. — Почему бы вам этим не заняться? У меня, знаете ли, есть дела поважнее!
Скендер рассмеялся в ответ. Смех его напоминал бульканье жабы, которую нещадно топят.
— Посмотрите на меня, Крейг, и скажите: пролезу ли я в дверь этого самого зала?
— Это уже не мои проблемы, — Беррингтон схватился за голову. Шрам, пересекающий лицо от правого виска к левой щеке, стал еще краснее, чем был. — Я не хочу с вами ссориться, Скендер, но в ваших же интересах объяснить, почему провалился вчерашний налет на подпольное казино Солитарио.
Тот закрыл ноутбук, отложил его в сторону и, взяв шляпу, начал любовно разглаживать каждую, самую незначительную складочку.
— Это вовсе не провал. Казино закрыто, как и планировалось, и это серьезно ударит по бизнесу Солитарио, ведь точка приносила значительную часть дохода. Вы сами мне об этом сказали.
— Сказал, — прервал Беррингтон. В голосе все еще звучали раздраженные нотки. — Но наша схема дала сбой. Солитарио оказался куда умнее.
— Что вы имеете в виду? — заинтересовался Скендер. — Его скоро ждет повестка в суд по обвинению в содержании нелегального притона, а потом — так полюбившиеся ему нары.
Беррингтон снова рассмеялся. Ситуация обернулась сущим кошмаром, и он не знал, что из случившегося хуже.
— Во-первых, Скендер, — отсмеявшись, сказал он, — это казино не принадлежит Солитарио.
Тот вылупил глаза. Толстые губы приоткрылись, розовый язык нервно облизнул их.
— Что вы имеете в виду, Крейг? Хотите сказать, Санторо дал неверный адрес?
— Нет, адрес верный. Санторо в еще большем смятении, чем мы, с утра звонил трижды через Сезара Лаэрте. Все боялся, что его имя прозвучит в связи с этим скандалом. Пришлось уверить, что ничего подобного ему не грозит, равно как и его партнеру. Нам действительно повезло заполучить Санторо в союзники, и потерять его себе дороже.
— Тогда чье же это казино?
— Подставное имя, Скендер. Я же сказал: Солитарио не дурак, и весь нелегал оформил не на себя. И вторая проблема. Попрошу слушать очень внимательно.
Скендер нервно поерзал в кресле. Это далось ему с трудом — жирные бока намертво зафиксировали его между подлокотниками. Шляпу он положил на стол, на короткое время забыв о ней.
— У главы Комиссии по азартным играм Аарона Брейди, есть сын, Коллен, — начал Беррингтон, нервно потирая шрам. — И, как ни странно, у него игровая зависимость. Он несколько раз лечился в специализированных центрах, но безуспешно. Брейди всеми силами старался оградить его от казино, игровых домов, тотализаторов и прочего, поэтому сынок тайком испытывал удачу во всяких нелегальных притонах. И вы ни за что не угадаете, Скендер, что, черт побери, вчера произошло! — он в сердцах ударил ладонью по столешнице. — Этот кретин оказался в захваченном казино! Скандал прогремел на весь город, ведь эти дуболомы пригласили журналистов, чтобы как можно точнее осветить свою безупречную работу!
Скендер разинул рот. Такого никто не мог бы предположить. Да такое, черт побери, даже подстроить было бы невозможно!
— Но Санторо…
— Даже Санторо при всей своей проницательности не смог бы угадать, что у сапожника нет сапог, а сын главы Комиссии по азартным играм сам страдает игроманией, — покачал головой Беррингтон. — Брейди очень тщательно скрывал, до вчерашнего дня никто из нас не знал об этом, что уж говорить об остальных! Мы лишились союзника, но Солитарио все же потерял казино. Это утешает.
— Это его сильно ослабит, я уверен, — вкрадчиво произнес Скендер. Он уже полностью владел собой, шляпа умостилась на макушке. — Не забивайте голову. Вы по-прежнему мэр и имеете неограниченную власть. Вдобавок можете представить все так, будто сами сняли Брейди с должности после произошедшего.
— Разумеется, — Беррингтон раздраженно дернул плечом. — Но теперь добраться до Солитарио куда сложней. На утверждение нового главы уйдет время, и немало, а к его замам проще получить доступ, чтобы всунуть взятку. И еще — сегодня он дал интервью. Прямо у своего особняка. Вышел и отвечал на их вопросы. Я наслышан о его неприязни к журналистам, поэтому чрезвычайно удивлен его поведением.
Скендер подался вперед, в глазах мелькнула заинтересованность.
— И что же он им сказал?
— В первую очередь пообещал подать в суд на Комиссию за ложные обвинения, — Беррингтон устало провел рукой по шраму. — И заодно еще и на меня. На меня! Вы когда-нибудь слышали, чтобы кто-то собирался подать в суд на мэра? Я уже слышать не могу этих журналюг! За утро — больше тридцати звонков! Вдобавок он еще и намекнул, что я получаю информацию из неофициальных источников, а значит, действую не в рамках закона! Это достаточно серьезное обвинение, но ему этого не доказать, — Беррингтон выдохнул и нервным движением пригладил волосы. — Что он, что Санторо — обоим подавай удовлетворение морального ущерба, и обычно такие иски пролетают, если не доказана вина ответчика. А здесь, сами понимаете, нет никаких доказательств того, что казино принадлежало Солитарио. Этот парень бьется до последнего. Если Санторо, пусть неохотно, но идет на контакт, то он уперся и не делает ни шагу навстречу!
Скендер поправил шляпу. На толстых губах заиграла жестокая улыбка.
— Есть более простые способы укротить строптивого жеребца. Помните судно, которое я взорвал в порту?
— Думаете, они потеряют терпение и так же подставятся под удар, как Алькарас? Не смешите, надо быть клиническим идиотом, чтобы повестись на это.
— Алькарас идиотом не был, — ответил Скендер. — Слегка самоуверен, но умен. Мне даже его жаль. Но я не думаю, что Солитарио и Санторо глупее, вовсе нет. Напротив. Оба сделали по одному ходу, почему бы и нам не вступить в игру? У Санторо есть его любимый склад и здание «Камальон». У Солитарио гораздо больше точек для атаки: от дома до различных легальных игровых клубов и казино. Куда мне заложить бомбу?
Беррингтон задумался. С одной стороны, это могло бы стать неплохим подспорьем — взрывы еще больше обострят отношения двух бывших партнеров, и в конце концов они уничтожат друг друга. Ему даже не придется ничего делать, чтобы подмять их под себя. Скендер прав — вмешательство третьей стороны только поможет, а не повредит.
— А если они поймут, что тут замешаны вы? — спросил он. — Разве тогда они наоборот не объединятся, чтобы дать отпор? Это было бы логичней, чем вражда.
— О, вы слишком плохо изучили их. Санторо — волк-одиночка. Он привык не полагаться ни на кого, кроме себя. А Солитарио — красивый гордец, который после нанесенного оскорбления сделает все, чтобы восстановить поруганную честь. Они не объединятся, даже если о чем-то догадаются.
Беррингтон вновь задумался. Идея была неплохой. Воспользоваться размолвкой, чтобы отдалить этих бизнесменов друг от друга еще больше. И когда пропасть между ними окажется непреодолимой, нанести решающий удар.
— Хорошо, — наконец сказал он. — Действуйте на ваше усмотрение. Но Санторо пока не трогать. Начните с Солитарио.
— О, начальник собственной персоной, — Чилли глянула на него поверх монитора. — И что же вас привело сегодня в такую рань? Добровольное затворничество закончено?
— Можно сказать и так, — ответил Амадео, возвращая папку с отчетами. — Судя по этим данным, за последнюю неделю поток посетителей незначительно, но уменьшился.
— Зато после вашего вчерашнего интервью тут яблоку негде упасть. — Чилли щелкнула мышкой. — Свободных мест нет, все забито до отказа. Вы набираете популярность.
— Моя популярность ничего не даст, — Амадео наклонился к монитору. — Всех въезжающих тщательно проверяют?
— Конечно. Посту охраны даны соответствующие распоряжения. Пока никого подозрительного не было.
— Хорошо. Пусть дадут знать, если кто-то появится.
Он выпрямился и отошел к окну. Улица внизу кишела людьми, впрочем, у гостиницы всегда наблюдалась подобная толкотня. «Азарино» имела огромную прибыль и непрестанный поток посетителей, а после заявления о конфронтации с мэром сюда набежали и толпы журналистов. Охране придется следить в оба, чтобы не упустить возможного врага.
Насчет того, что Беррингтон предпочтет проигнорировать вчерашнюю провокацию, Амадео иллюзий не строил. Мэр был слишком несдержанным человеком, чтобы пропустить мимо ушей прямое оскорбление. Любой другой на его месте пожал бы плечами и улыбался во все тридцать два зуба в ответ на вопросы журналистов, но Беррингтон терпеть не мог, когда его унижали. И неприятностей ждать стоит от того, кто не боится замарать руки и не дрожит над своей репутацией. От Луана Скендера.
Амадео поймал себя на том, что скользит взглядом по толпе, пытаясь определить лазутчика. Пожилой мужчина, прихрамывающий на левую ногу, катил за собой небольшой чемодан. Соломенная шляпа то и дело пыталась слететь с головы, и он с проклятиями хватал ее и нахлобучивал обратно. Его Амадео знал: старый знакомый Кристофа, частенько останавливался в гостинице, когда по делам приезжал в город. Эффектная женщина со светлыми волосами до плеч держала под руку коротышку в светло-синем костюме. Амадео в удивлении приподнял брови: ею оказалась не кто иная, как Виктория Лаэрте. Судя по выражению лица, ей все безмерно надоело, и единственная цель сейчас — горячая ванна или спа-салон, но вымученная улыбка в ответ на то, что говорил ей спутник, все же иногда мелькала на губах.
— Недолго же она горевала после развода с Лукасом, — пробормотал он под нос.
— Кто? — Чилли тут же оказалась рядом и через его плечо выглянула на улицу. — А, я ее часто тут вижу. И каждый раз с новым мужчиной. Видимо, ошивается здесь, чтобы папочка не узнал. Что вы там высматриваете?
— Да так, ничего, — Амадео потянулся закрыть жалюзи, в последний раз машинально скользнув взглядом по толпе, и замер.
Широкоплечий мужчина с бритой головой вышел из притормозившего напротив входа такси. Яркое пятно гавайской рубашки резко выделялось посреди толпы. Бейсболку он держал в руке, на солнце ярко блеснули серьги в ушах. Глаза закрывали темные очки, в ушах торчал плеер. Ни дать ни взять типичный турист, приехавший в летний отпуск. Из багажника услужливый таксист достал внушительных размеров чемодан и поставил перед мужчиной, за что получил купюру, которую поспешно спрятал в карман, и в следующее мгновение отъехал с такой скоростью, будто за ним черти гнались.
Выплюнув жвачку прямо на асфальт, мужчина направился к раздвижным дверям.
— Чилли, срочно сообщи на пост охраны! — скороговоркой выпалил Амадео, бросаясь к дверям.
Та, не задавая лишних вопросов, схватила телефонную трубку.
Амадео буквально слетел на первый этаж. Откуда этот человек взялся? Еще год назад ни его, ни его начальников здесь и духу не было, что заставило их вернуться?
Перед глазами мелькали картинки из недалекого прошлого: захудалая гостиница, обшарпанные стены, длинный коридор, ведущий в кабинет хозяина — Томаса Хендриксона. И охранник — высокий, широкоплечий, постоянно жующий жвачку. Тот самый, что шел сейчас в «Азарино», таща за собой огромный чемодан. Что в нем было? Уж точно не вещи для отдыха у бассейна.
К входу уже спешила охрана, на ходу доставая оружие — Чилли успела их предупредить. Двери автоматически распахнулись, впуская внутрь поток посетителей и теплого воздуха с улицы. По отработанной схеме охранники оттеснили всех в стороны, взяв мужчину в кольцо. Тот остановился и, не делая резких движений, снял темные очки.
Да, это был тот самый человек, который стоял на страже резиденции Томаса Хендриксона. На его лице не промелькнуло ни удивления, ни испуга. Швырнув очки на пол, он сунул руку за ворот гавайской рубашки, другой не выпуская ручку чемодана.
Выстрел громом прозвучал в вестибюле гостиницы. Отовсюду раздались испуганные вскрики. Пошатнувшись, мужчина начал заваливаться набок, выпустив чемодан, который с мягким стуком коснулся пола. Пистолет выпал из пальцев и с металлическим звяканьем упал на плитку.
— Вызовите саперов, там может быть бомба, — распорядился Амадео. — И эвакуируйте всех, немедленно.
Двое охранников мгновенно встали возле чемодана несостоявшегося постояльца, отсекая доступ к нему.
— А что с ним? — стрелявший охранник кивнул на распростертое на полу тело.
— Я уже позвонила в «скорую» и полицию, — ответила подошедшая Чилли. — Они скоро будут здесь.
— Хорошо, — кивнул Амадео. — Проследи за тем, чтобы эвакуация прошла без эксцессов.
Уже наступил вечер, когда полиция, допросив всех, наконец уехала, и жизнь в гостинице вошла в привычную колею. Амадео позвонил Дэвиду и приказал усилить охрану у дома. Наконец добравшись до кабинета, позволил себе перевести дух. Последние десять часов бесконечных разборок совершенно его вымотали. Чилли спала за столом, положив голову на скрещенные руки. Амадео опустился в кресло и закрыл глаза рукой.
В чемодане и в самом деле обнаружилась бомба. По словам экспертов, заряда в ней оказалось достаточно, чтобы сравнять с землей все огромное здание казино и гостиницы «Азарино». Лишь своевременным вмешательством и слаженностью действий охраны трагедию удалось предотвратить. Подручный Хендриксона был убит на месте, допросить его не удалось, но не составило труда связать взрыв судна Алькараса и сегодняшнее происшествие. Пусть в этот раз Скендер озаботился нанять человека со стороны, но в одном просчитался — взял на подряд иностранца, которого Амадео узнал.
Чистая случайность сегодня спасла жизнь множеству людей.
Скендер хотел напугать его таким способом? Что ж, ему вполне удалось. Совершенно больной тип, который не остановится перед убийством сотен людей, чтобы заполучить то, что хочется. Но тогда тем более нельзя позволять ему разгуливать на свободе. Единственный свидетель, который мог дать показания против него, убит. Если Скендер решит повторить попытку…
Подумав, Амадео пришел к выводу, что после сегодняшнего происшествия тот наоборот затаится. Слишком много шумихи вокруг, Беррингтон прижмет его к ногтю и заставит выждать какое-то время, чтобы все поутихло. Но выдвигать обвинения против Скендера пока смысла не имело: Беррингтон при всей своей власти вытащит его из любой передряги. Поэтому приоритеты расставляются сами собой.
Сначала нужно избавиться от мэра.
На этот раз кабинет Беррингтона страдал от нападок Скендера. Он швырял все, что ни попадалось под руку, топал ногами, орал, мял в руках любимую шляпу.
— Что вы так беситесь, Скендер? — Беррингтон поморщился, когда пресс-папье угодило в стеклянную дверцу шкафа. — Немедленно прекратите тут все крушить, это мой кабинет, между прочим!
Скендер остановился, тяжело дыша. Тонкие усики нервно тряслись, щеки стали свекольного цвета. Кажется, еще немного — и его удар хватит, почему-то не без удовлетворения подумал Беррингтон. Этот человек становится неуправляемым, слишком опасно держать его рядом. Но еще опасней отпускать его на волю. Дикий зверь, который разнесет все вокруг, как разъяренный бык, и горе тому, кто встанет у него на пути.
— Что я так бешусь? — повторил он. — Что бешусь?! Я ненавижу, когда все идет не по плану, черт бы вас побрал! Такой шанс уничтожить великолепное здание! Убить сотни людей! И все насмарку!
— Кричите громче, Скендер, чтобы все в этом здании слышали, что мэр прячет в своем кабинете убийцу, — оборвал его Беррингтон, садясь за стол. — В последнее время вы слишком кровожадны, не пора ли притормозить? Помните, что вы работаете под моим прикрытием, и рисковать понапрасну мне не улыбается.
— Я уничтожу чертова Солитарио, камня на камне не оставлю ни от его казино, ни от дома! Ни косточки от его самого! Все сгорит дотла!! — Скендер наконец плюхнулся в кресло, которое жалобно заскрипело под его весом, но выдержало. — Сегодня не вышло, но это не значит, что не получится еще разок.
— Никаких новых попыток! — Беррингтон ударил ладонью по столу. — Я запрещаю вам даже приближаться к Солитарио! Вы понимаете, что повторной попыткой сразу следом за этой привлечете излишнее внимание? Имейте терпение, Скендер, выждите немного, пока все не уляжется, иначе ни мне, ни вам не сносить головы.
Скендер обмахивался мятой шляпой, пытаясь отдышаться. Вспышка гнева дорого ему аукнулась — с лица не сходил красный оттенок, дыхание с хрипом вырывалось из горла.
— Сколько мне ждать? Пока он не схватит вас за задницу, Крейг? Я мог бы решить все одним ударом, и…
— Я сказал вам — нет! — отрезал Беррингтон. — Послушайтесь меня хотя бы один раз, Скендер. Солитарио сейчас в полной боевой готовности, и шансы успешного завершения вашего дела почти равны нулю.
— Но тогда последняя возможность его прижать упущена! — рявкнул Скендер и тут же зашелся в кашле. Когда дыхание восстановилось, провел рукой по потному лицу. — Это был единственный шанс напугать его так, чтобы аж поджилки затряслись!
— Не единственный, — вдруг подал голос Лукас, до поры сидевший в дальнем углу и боявшийся издать хоть звук.
Скендер повернулся к нему. Лицо полыхало, в глазах появилось плохо скрываемое презрение. Он терпеть не мог этого типа. Старший Солитарио был скользким, как змея, и никак не давался в руки, предпочитая действовать самостоятельно. К примеру, отправился с визитом к своему брату, хотя указания на это не было. В результате младший насторожился и усилил защиту. И как прикажете теперь к нему подбираться? Этого идиота теперь даже на порог не пустят.
— И что же ты хочешь нам предложить, Лукас? — голос на удивление стал тихим и спокойным. Ни Лукас, ни Беррингтон не знали, что такое затишье могло предвещать лишь ураган невиданной силы, поэтому заметно расслабились. Скендер же, надев на голову шляпу, принялся насвистывать какую-то незамысловатую мелодию, всем видом демонстрируя безразличие к жалким идеям ни на что не способной букашки. Беррингтон же всерьез собрался выставить отсюда этого юнца, если тот предложит какую-нибудь глупость и снова разозлит партнера.
— Вы знали, что у Амадео есть сын? — Лукас поглаживал подлокотник кресла. — Я даже не догадывался. Мальчик примерно пяти лет. Не представляю, когда он успел его заделать, к тому моменту как он сел, постоянной подружки у него не было.
— Дальше, — раздраженно прервал его Беррингтон.
— Мальчишка наверняка приемный, — Лукас поднялся и начал мерить шагами кабинет. — А вы, господин мэр, когда-то были главой департамента по делам семьи и несовершеннолетних. И наверняка знаете необходимые условия для усыновления детей.
— Не пойму, к чему ты клонишь, — Беррингтон опустился в кресло и потер шрам. — При чем тут этот ребенок? Если предлагаешь выкрасть его для шантажа, то это невозможно, Скендер убедился. И потом, я не хочу портить свою едва восстановившуюся репутацию, снова связываясь с чертовыми детишками.
— Какой же вы тугодум, — Лукас оперся ладонями на стол, наклонившись к мэру. — Найдите условие, при котором Амадео не может быть отцом. И заберите у него ребенка. Вполне законным способом. Уверен, это подкосит его куда больше, чем потеря казино и гостиницы. Амадео очень любит этого пацана, потеря вгонит его в такую депрессию, что все остальное ему станет безразлично. И тогда хоть веревки из него вейте.
В наступившей тишине громом прозвучал смех Скендера. Он хохотал, откинувшись в кресле, по толстому лицу катились крупные капли пота. Шляпа едва не слетела с головы, но он вовремя поймал ее.
— Клянусь всем своим бизнесом, — отсмеявшись, произнес он. — Решение было у нас перед глазами. И довольно простое решение, надо заметить. Как вы сами-то до этого не додумались, Крейг? В департаменте у вас по-прежнему полно связей, забрать ребенка — не проблема. Однако ж, не думал, что ты такой дьявол, Лукас. На вид просто бесполезный отброс, — он поднялся и, подойдя к Лукасу, ткнул его пальцем в лоб. — Кто же знал, что под этой черепушкой роятся такие гениальные мысли.
— У меня полно идей, как уничтожить этого крысеныша, — самодовольно ответил Лукас, мгновенно воспарив от неоднозначной похвалы. — И все, что он любит.
Скендер, снова рассмеявшись, хлопнул его по плечу, отчего тот слегка присел. С лица не сходила довольная улыбка. Беррингтон уже набирал номер главы департамента по делам семьи и несовершеннолетних.