— Мисс Данн, в двенадцать лет вы с одноклассниками ездили в Рим?
Пауза.
— Да. Откуда вы знаете?
— «Гугль», мисс Данн. В Интернете все есть.
— Какое отношение это имеет к Австрии?
— К Вене.
— Хорошо, пусть к Вене.
— Может быть, никакого, а может быть, самое непосредственное. Скажите мне, пожалуйста, мисс Данн, вы ходили на дискотеку?
— Ходили.
— Случайно, не помните, были ли там другие учащиеся?
— Да. Были ребята из Австрии. Так в чем все-таки дело?
— Мисс Данн…
Райнер замолчал, как полицейский из телесериала. Впрочем, я способна переждать кого угодно, и через добрых пятнадцать секунд полного безмолвия он не выдержал:
— Мисс Данн, вы ничего не хотите рассказать?
— Знаете что? Это вы позвонили, так что или сами рассказывайте, или я повешу трубку.
Полицейский уступил:
— Интересующий нас человек, некий Клаус Кертец, той ночью также присутствовал на дискотеке. Мистер Кертец находится под следствием, его обвиняют в нападении на нескольких женщин. Подозрений больше чем достаточно, а вот найти улики оказалось сложнее; мы в затруднительном положении.
— А я-то вам зачем? И при чем здесь дискотека?
— Вы в нашем деле фигурируете по чистой случайности, мисс Данн. Видите ли, когда подозреваемого арестовали, мои коллеги крайне непрофессионально толкнули его на капот автомобиля. В результате мистеру Кертецу пришлось накладывать швы на лбу — много швов; ему сделали болеутоляющий укол, и у него развязался язык.
Я задумалась. Избыточное количество обезболивающего в сочетании с определенными препаратами снимет «замок» с любого рта. Я спросила:
— И этот ваш «клиент» упоминал обо мне?
— Вот именно.
— И в каком же ключе?
— Он называл вас королевой Елизаветой.
Я промолчала.
— Он знал, что вы из Ванкувера и в какой учились школе. Так мы вас и разыскали. Это оказалось не сложно. Ваши подруги даже поместили в Интернете фотографии из той поездки.
— Серьезно?
— Войдите в «Гугль» и наберите: «РИМ ДИСКОТЕКА ЛИЗ 1976 ВЫПУСКНЫЕ КЛАССЫ КАНАДА ЭЛИЗАБЕТ». Сами увидите, что ваша одноклассница Скарлет Хэлли отвела той поездке довольно много страниц.
— Дальше.
— То, что рассказал нашим сотрудникам мистер Кертец, надо воспринимать не как признание, а как своего рода провокацию. Бахвальство.
— Он назвал меня королевой Елизаветой?
— Вас это оскорбляет?
— Какая разница? — Я удивилась, что меня вообще запомнили. — И что же он нашел во мне столь примечательного?
— Этого выяснить так и не удалось.
Байер опять смолчал — очередная уловка. Я последовала его примеру. Пыталась вслушиваться в шорох и по трескивание на линии. Впрочем, собеседник с тем же успехом мог бы звонить из квартиры за стеной — связь была на удивление хорошей. Байер сказал:
— Так, значит, вы все-таки его помните.
— В ту ночь на дискотеке было много мальчиков. Откуда мне знать, который из них — он?
— Я мог бы выслать вам фотографии в графическом формате.
— Хорошо. И что же, по-вашему, со мной произошло?
— Мы надеялись, вы это нам объясните, мисс Данн.
— Вы меня простите, но ситуация выглядит ненормально: подняли среди ночи, несете какую-то околесицу. Поставьте себя на мое место.
— Я вас прекрасно понимаю, мисс Данн. Еще раз должен подчеркнуть: мне жаль, что побеспокоил вас в столь неурочный час. Я всего лишь собирался оставить сообщение.
— Мистер Байер, а мой электронный адрес вы тоже знаете?
— Вообще-то нет.
— Тогда записывайте: eleanorrigby@arctic.ca. «Элеанор Ригби» — в одно слово.
— Как в песне «Битлз»8?
— Да. Элеанорригби.
— Тогда прямо сейчас и вышлю снимки.
— А если я посмотрю на него и узнаю? Что тогда?