Это, конечно, была паранойя, снова поднявшая голову. Но Себ не собирался на этот раз осаживать её, и, выходя вместе со Сьюзен из дома, прихватил футляр с «М-24». Сью на сумку бросила любопытный взгляд, но спрашивать не стала — для неё сегодня хватило впечатлений, тем более, что в последние два часа они отчаянно играли в «Морской бой», а до этого — вместе готовили ужин. Себ постарался как можно тщательнее отвлечь дочь от воспоминаний о встрече с Фоули — и кажется, это удалось.
Эмили на руки он сдавал очень уставшего, но весьма довольного ребёнка.
— Господи, Себ, ты её умотал, — улыбнулась Эмили.
— Это взаимно, — сказал он, помахал рукой и пошёл прочь.
Завёл машину, отъехал немного, сделал круг — и вернулся. Запарковался чуть в стороне, чтобы не привлекать внимания. Забрал винтовку и твёрдым шагом пошёл по направлению к школе — трехэтажному зданию с идеальной плоской крышей, буквально созданному для его целей.
Его никто не видел. Да и сам Себ никого не замечал. Район спал. В большинстве окон уже погасили свет.
Школа, конечно, охранялась, но одинокий сторож едва ли обратил внимание на шевеление теней, когда Себ перебрался через ограду. По пожарной лестнице поднялся на крышу и сразу лёг на живот, чтобы на фоне ещё не до конца чёрного неба никто не разглядел силуэт.
Дом Эмили был перед ним как на ладони — он видел все подходы к нему. Через прицел можно было даже попытаться заглянуть в незашторенное окно, но делать этого Себ не стал.
«Твою мать, что я делаю? Какого хера вообще творю?» — спрашивал он себя, но не шевелился, прижимаясь всем телом к холодной крыше, устроив щеку на ложе и вглядываясь в темноту.
Никого не было. И не должно было быть.
Но Себ знал, что никакие разумные доводы не заставят его сдвинуться с места. Он должен быть уверен в том, что пугающие намёки в словах Фоули — бред воспалённого воображения. И он предпочитал убеждаться в этом на крыше, на ветру, с винтовкой в руках, а не дома, где тепло — и где он совершенно беспомощен.
Шевеление за спиной он не услышал, а почуял, ощутил кожей. Боковым зрением увидел, как рядом опустилась тень. Свесила ноги с края крыши и легкомысленно поболтала ими.
— Там никого не будет, Себастиан, — сказал Фоули после нескольких минут молчания. — Совершенно никого. Только я. И я здесь.
Себ поднял голову, опёрся на руку и тоже сел, поджав под себя ноги. Винтовку положил рядом с собой. Фоули, чуть наклонив голову набок, рассматривал Себа с особым вниманием и странным интересом.
— Мне нужен снайпер, Себастиан.
— Тебя больше нет, — фамильярно произнес Себ. Трепет перед Фоули вдруг исчез, как рукой сняло. — Я видел некролог в газете.
— Фоули нет… — улыбнулся Фоули, и Себ заметил, что у него слегка искривлены нижние зубы. Казалось бы, мог бы пойти к стоматологу и всё исправить, заплатив сумму, раза в два меньше стоимости его костюма, но нет — оставил. Пиджак ценой в годовой доход какой-нибудь британской семьи, а зубы кривые. — Остался только Джим. И ему нужен лучший снайпер.
Сейчас Фоули… чёрт его возьми, просто Джим, выглядел совершенно адекватным. Примерно так могло бы проходить первое собеседование Себа: только не на крыше, а в офисе. Нормальный парень в дорогом костюме предлагает ему работу. И Себ соглашается, не спрашивая, кого именно завтра будет держать на прицеле, потому что ему в общем-то всё равно.
Вот только Джим Фоули — не нормальный парень, а сумасшедший. Сидит на наркотиках. Взорвал собственный, мать его, офис. Припёрся домой к Себу и угрожал его дочери. Или не угрожал?
Себ запутался.
Фоули давал ему работу, которая была отчаянно нужна. Он давал Себу образ жизни, который он любил. Освобождал от необходимости искать себе место в гражданской жизни, которого всё равно не было.
— Мне нужно официальное место работы — не желаю привлекать внимание налоговой. И сумма из моего прошлого контракта… — произнёс Себ ровно, — удвой её.
Джим присвистнул.
— Многого хочешь, детка. За что же такие деньги?
— Первая половина — за мою работу, — пояснил Себ. — Вторая — за то, что к этой работе прилагаешься ты.
Джим засмеялся — слишком громко в ночной тишине. Но они ведь ни от кого не прятались.
— Вы посмотрите, оно кусается…
— Или ищи себе снайпера где хочешь.
— Я завтра пришлю документы. Тебе придётся каждый день доказывать, что ты стоишь этих денег.
Какое-то время они вдвоём рассматривали ночные улицы и небольшие тёмные домики. О чём думал Фоули… Джим — кто его знает, а Себ размышлял о том, что лет через десять ему потребуется чертовски хороший невролог. Если он проживёт десять лет с таким боссом, как Джим, разумеется.
— Ещё кое-что, Джим, — нарушил молчание Себ.
— Я весь внимание, дорогой, — протянул Джим.
— Возможно, я туповат, не спорю. У меня солдафонская рожа, на которой всё написано, и у меня нет и не может быть никаких секретов. Окей, без проблем. И я знаю, что ты можешь уничтожить меня, если захочешь. Идёт. Но если ты хоть раз заставишь меня снова испугаться за безопасность Сьюзен… — он сделал паузу, не сводя взгляда с дома Эмили, — если я почувствую хотя бы намёк на твоё внимание в её сторону, я тебя убью. И твои мозги, хитрость и что там ещё прилагается тебе не помогут, потому что от снайпера ты не спрячешься.
Ещё вчера Себ, наверное, побоялся бы сказать Фоули что-то в этом роде. А сейчас слова вылетали сами собой, без малейшего затруднения. Себ точно знал, что выполнит эту угрозу. И Джим знал, что Себ её выполнит.
— Это так трогательно… — сказал он задумчиво. — Так глупо… Твоя жизнь, твой опыт, знания куда дороже жизни девчонки, которая ничего из себя не представляет. Но ты умрёшь, защищая её. Никогда не пойму людей.
— Тогда просто запомни.
Джим протянул ему руку и улыбнулся, показав верхний ряд зубов:
— Моё слово. Никто не тронет малышку Сьюзен.
Себ скрепил этот договор рукопожатием, отметив, что у Фоули теплая и мягкая ладонь.
По идее, можно было вставать и возвращаться домой. Но Фоули сидел так, словно совершенно никуда не собирался, и Себ тоже не двигался. Он сам не понимал, в каком напряжении провёл весь этот день. Не знать, что задумал Фоули (да чёрт, Джим! Придётся всё-таки привыкнуть), оказалось очень нервно. Сейчас его отпускало. И было приятно просто дышать ночным воздухом.
— Теперь вы возглавите новую компанию, сэр?
Джим фыркнул:
— Нет, дорогой, это в прошлом. Быть на виду, сидеть в офисе… Это было ужасно скучно. Нас ждёт нечто новое. Ох, Себастиан… Будет очень весело. И горячо. Всё как ты любишь. Не скучай, детка, — тем же плавным мягким движением, каким оказался на краю крыши, Джим поднялся, провёл рукой по волосам Себа, заставив его рефлекторно вздрогнуть, и исчез в темноте.
Можно было бы поднять винтовку и через прицел проследить за ним, но Себу было лень. Он разобрал «М-24» и упаковал в футляр, потянулся до хруста в спине и пошёл обратно к автомобилю.
***
Кто бы сомневался, что первое в новой жизни задание от Джима будет сложным и кровавым? Только не Себ. Скорее всего, бывший Фоули заметал следы и отдавал долги, потому что за сутки только пули Себа убили троих. Сколько ещё умерли от отравления газом или любимого Джимом «бум» — он не имел понятия.
Зато ему действительно доставили бумаги, согласно которым Себастиан Майлс принимался на должность менеджера службы безопасности в компанию GMS. И как это расшифровывается, даже «Гугл» не знал. Менеджер так менеджер. Себ поставил подписи в положенных местах, оставил один экземпляр себе, а второй отдал курьеру.
Когда третья пуля была выпущена, у Себа завибрировал телефон. Смс от Джима оказалось лаконично-раздражающим: «Хороший мальчик», — и подтвердило, что удвоение оклада Себ требовал не зря. Это всё он готов был терпеть только за очень большие деньги.
После серии убийств Себ снова с головой погрузился в непривычное ничегонеделание. Единственное отличие было в том, что он начал немного учиться находить себе занятия. Например, вспомнил, что уже на следующей неделе Эмили собирается в отпуск, а значит, Сью будет жить у него — и потратил день на то, чтобы обустроить для дочери комнату из той, которая до сих пор пустовала. Покрасил там стены в сиреневый цвет, купил односпальную, но достаточно широкую кровать с хорошим матрасом, поставил письменный стол, кресло с правильной спинкой, настроил освещение. Ему хотелось, чтобы Сьюзен чувствовала себя хорошо у него дома.
Новый звонок от Джима застал его за мытьём окна в комнате дочери.
— Ты мне нужен в Сити, здание напротив нашего офиса, через сорок минут. Не опаздывай, Себастиан, — без приветствий сообщил Джим.
— Да, сэр, — тут же отозвался Себ.
— И захвати свою игрушку, — он сбросил вызов, а Себ закрыл окно, оставил ведро с водой и немедленно собрался.
В Сити Себ оставил машину на одной из общих парковок и пошёл к офису пешком, внимательно глядя перед собой: не хватало ещё нарваться на полицию.
До офиса он не дошёл — заметил прислонившегося к бетонной колонне Джима (на самом деле, было очень некомфортно даже в мыслях называть его по имени).
Он был одет как подросток — в футболку с принтом и джинсы с прорехами. На уши надвинул красную кепку с Багзом Банни.
Себ подошёл к Джиму, остановился в нескольких шагах и кивнул. Тот поднял вверх палец, призывая к тишине, и зажмурился. Тут Себ заметил, что в ушах у него — наушники-капельки. Жмурясь и качая головой в такт, Джим дослушал песню, убрал наушники в карман джинсов и спросил:
— Любишь высоту?
Себ промолчал. Какая разница, любит он её или не любит. Надо — значит, полезет.
— Пошли, Себастиан. Покажу тебе кое-что.
Пожав плечами, Себ двинулся следом за Джимом. Они шли через Сити, почти всё время оставаясь в тени, которую отбрасывали груды стекла и бетона. Потом вошли в неприметную дверь «только для персонала», втиснулись в узкий маленький лифт и поехали на двадцать третий этаж.
То и дело Джим бросал на Себа задумчивые взгляды, как будто ждал какой-то реакции. А Себ благодарил бога и удачное стечение обстоятельств за то, что ему сегодня подарили молчаливого Джима.
Они вышли на крышу, и Себ, вспомнив последнюю беседу, поёжился. Не вошло бы это в привычку — болтать с Фоули о том о сём на крышах.
— Достань винтовку, детка, — мечтательно протянул Джим.
Себ сказал:
— Тогда присядьте-ка. Вас видно на пол-Лондона, — волевым усилием пропустив «детку» мимо ушей.
Он сам зашёл за вентиляционную трубу, опустился на колени и начал собирать винтовку. Джим, немного подумав, сел на пыльную крышу рядом с Себом.
— Смотри, — Джим указал рукой на северо-восток, — красный кирпич, третье окно слева, второе сверху. Это гостиная. Сейчас там сидит четверо человек, — он говорил спокойно и мягко, задумчиво. — Они смотрят телевизор. Двое детей устали и не понимают, почему мама и папа не отправляют их спать, как обычно. А мужчина и женщина не замечают времени. Знаешь, почему?
— Потому что вы сейчас их убьёте? — предположил Себ.
Джим засмеялся:
— Ты действительно прелесть, Себастиан. Убивать родителей на глазах их детей… за кого ты меня принимаешь?
Себ понадеялся, что своим проницательным умом Джим как-нибудь дойдёт до ответа: «За беспринципного мерзавца и редкостного сукиного сына», — поэтому промолчал. Если бы Джиму было нужно — он убил бы кого угодно и в любых обстоятельствах.
— Нет, Себастиан, сегодня никаких смертей. Всё, что тебе нужно — сломать их телевизор. Вот этим.
Из заднего кармана джинсов Джим достал упаковку патронов. Себ взял их, рассмотрел. Калибр подходил, но патроны были ему незнакомы. Не то самопал, не то какое-то кустарное производство.
— Оно вообще стрелять будет? В процессе не рванёт?
Джим посмотрел на него почти обиженно, и Себ зарядил магазин. Лёг на живот. Прицелился через открытую форточку.
Он действительно видел гостиную и телевизор. Мимо прошёл ребёнок.
— Ну?
— Цель несвободна.
Фоули рядом щёлкал языком, что крайне раздражало.
Стоило уйти ребёнку, как на траектории выстрела появилась женщина, подошла к телевизору вплотную. Что она там делает?
Щёлканье становилось всё настойчивей.
Женщина села.
Себ нажал на спусковой крючок. Что дальше происходило в комнате, его не слишком интересовало, а вот Джим смотрел не мигая — хотя что он там без оптики видел, оставалось загадкой.
Только через пятнадцать минут, когда Себ уже убрал «М-24» обратно в футляр, прислонился к трубе и расслабленно закрыл глаза, Джим заметил тихо:
— Теперь они вспомнят… Знаешь, Себастиан, что в тебе хорошо? Ты не задаёшь вопросов и не страдаешь от угрызений совести. Скажи, если бы я приказал застрелить этого ребёнка, вот того, ты сделал бы это?
Себ открыл глаза, посмотрел на Джима. Учитывая, что совсем недавно он готов был убить дочь Клауса, этот вопрос был излишним, но отвечать Себ не хотел.
Джим смотрел настойчиво, прищурился.
— Я скажу за тебя, Святой Себастиан, — промурлыкал Джим. — Да. Ты бы это сделал.
— Сэр, можно без сеанса психоаналитики? — резко оборвал его Себ. — Я на вас работаю. Если вам понадобится, действительно понадобится убить ребёнка, вы его убьёте, а моими руками или ещё чьими-то — уже не важно.
В конце концов, приказы не обсуждаются.
— У меня был снайпер… до тебя, — сказал Джим таким тоном, словно рассказывал нынешнему любовнику про бывшего: с ноткой грусти и стыда. — Виртуоз. Он сломался, Себастиан, понимаешь? — поднявшись на ноги, Джим достал наушники, снова сунул их в уши и пошёл к выходу на чердак.
Себ остался сидеть на крыше и разглядывать серое небо.