— …я теперь старший детектив-инспектор. Себ, веришь, три раза отказывался. Как ребятам в глаза смотреть — не знаю.
Себ едва пригубил эля и ответил:
— Нормально смотреть. Ты Пола не подсиживал, прикрывал его задницу всё время. Твои ребята только порадуются, что у них такой честный шеф, что аж тошно.
Грег слегка улыбнулся, но не засмеялся — история с другом и бывшим начальником давила на него. И он был точно уверен, что Пола понизили в должности несправедливо. На самом деле, Себ тоже так считал, но предпочитал бы вообще эту тему не поднимать.
— Ладно, забудь, всё равно я уже согласился, — махнул рукой Грег, разглядывая почти пустой бокал. — Как сам? Как твоя дочь это всё перенесла?
— Ей лучше, — пропустив первую часть вопроса, ответил Себ. — Ясное дело, что такое не забывается и не проходит бесследно, но психолог говорит, что всё в норме.
Они трепались о каких-то общих вещах, Грег сообщил, что они с женой решили начать всё с чистого листа, забыть все ссоры и разногласия. Себ пожаловался, что тёща (бывшая, заметьте!) временами сводит его с ума, и никуда от неё не деться, — и за это всё они выпили. Обсудили проблемы переезда, государственную бюрократию, фирмы по установке пластиковых окон и тонкости выбора сантехники. За это тоже выпили.
Незапланированный и необъявленный отпуск Себа длился уже месяц.
Долбаный чёртов месяц.
Отправив его прочь из квартиры, Джим внезапно пропал. Если бы в установленный день на банковский счёт Себа не пришла зарплата вместе с премией, он всёрьез задумался бы о том, жив ли босс.
История с тем пленом закончилась ничем. И не происходило больше ничего. Джим не отдавал никаких приказов. Просыпаясь утром, Себ первым делом смотрел на телефон — ни пропущенных, ни смс. Каждый день.Он не верил в то, что Джим решил вдруг залечь на дно или увлёкся выращиванием маргариток, поэтому чувствовал себя на скамейке запасных. Здоровым — в лазарете. Казалось бы: радуйся. Деньги есть — психованного начальства нет.
Но Себ не радовался. Он чувствовал, что ржавеет минута за минутой.
Нормальный солдат не рвётся в бой без приказа. Он умеет ценить минуты (и иногда часы, дни, недели и месяцы) отдыха, тренируется, при этом всегда остаётся готовым выступить по команде.
Себ тренировался. Проводил на стрельбище на окраине Лондона по пять-шесть часов каждый день, увеличил нагрузку на железе, даже бегал, хотя и не любил этого занятия, — а внутри всё равно какой-то механизм отщёлкивал время: ещё десять минут тишины, ещё полчаса, сутки.
Встречи с Грегом по пятницам отвлекали, а когда на прошлой неделе к ним присоединились Крис и бледный, слегка как будто прибитый пыльным мешком Пол, было вообще весело.
Со Сьюзен Себ тоже проводил много времени. Они выбрали новый дом: симпатичный таунхаус на соседней улице, и обставили его так, чтобы и Сьюзен, и вернувшейся из Карлайла миссис Кейл нравилось. Сьюзен стала значительно более молчаливой, много рисовала. Вдруг в какой-то день резко оборвала Себа, когда он назвал её принцессой — но в остальном, справлялась. Рассказывала про школу, про то, что снова стала общаться с Эммой и Джулией.
Себ получал удовольствие от их встреч, но без работы всё это казалось тусклым, ненастоящим.
— Эй, — позвал его Грег, — ты здесь, Розочка?
Себ кивнул и улыбнулся максимально радостно:
— Просто задумался. И я однажды дам тебе в зубы за «Розочку».
Грег виновато рассмеялся:
— Ладно, ладно, прости. Курсант Розочка, — против воли Себ рассмеялся вместе с ним.
***
Телефонный звонок раздался ранним утром. Себ уже проснулся и схватил телефон так быстро, словно от этого зависела его жизнь.
— Какая спешка, — рассмеялся Джим в трубку. — Автобус до Оксфорда отправляется с Виктории через сорок минут. Если поторопишься, успеешь на него.
Джим сбросил вызов, а Себ поспешно оделся, мгновение поколебавшись, взял винтовку и вышел из дома. До вокзала ему было пятнадцать минут пешком, поэтому он не стал садиться за руль.
Внутри разливалось непривычное чувство предвкушения. Даже не было смысла врать себе: он был охренеть как рад звонку. Потому что ещё немного, и он начал бы сходить с ума от безделия.
Автобус оказался полупустым, водитель пробил билет, и Себ устроился сзади у окна. Всё это время, больше месяца, его голова буквально распухала от размышлений и сомнений. А теперь от них не осталось и следа. Всё, что было, это спокойная сосредоточенность. Он пока не знал, что за работа его ждёт, но даже гадать не хотел. На самом деле, это и не имело значения.
Автобус, чуть покачиваясь, нёсся по автобану. Впереди сидели две девчонки-туристки и на своём языке обсуждали, видимо, планы на день. Во всяком случае, на коленях у них лежала карта, в которую они то и дело тыкали пальцами. Глядя в окно, Себ посматривал на них боковым зрением. Симпатичные. У рыжей ещё и голос был очень приятный, высокий, и смех звонкий. О чём говорят, интересно?
«Всегда мечтала посмотреть на эту церковь!», — воскликнула, например, рыженькая. Её подруга возразила: «Скукотища, давай лучше заглянем в паб!». А может, они обе решали, где найти рождественскую ярмарку.
Когда автобус остановился, впрочем, Себ сразу же забыл про девчонок. Застегнув куртку, он вышел на остановке и достал телефон. И конечно, он тут же зазвонил.
— Корнмаркет-стрит, дом один. Стеклянная дверь выглядит запертой, но для тебя открыто. Поднимайся на четвёртый этаж.
Через полчаса Себ оказался в небольшой пустой комнате нужного дома. Джима здесь не было, зато на подоконнике лежала гарнитура: наушник и микрофон. Надев её, Себ осторожно приоткрыл створку, не сдвигая занавеску, отошёл подальше и собрал винтовку. Стоило ему установить сошки, как в наушнике раздалось:
— Смотри прямо по Кронмарке-стрит.
Себ посмотрел в бинокль через узкую щель между занавесками. Улица была если не людной, то, во всяком случае, и не пустынной. По ней проезжали машины, проходили люди. Вывернул из-за угла синий автобус.
— Ещё немного, — с лёгким придыханием сказал Джим. — Ратуша… сейчас возле ратуши. Буквально минута.
Себ спокойно ждал. Ратуша, видимо, была туристическим местом: туда зашла группа с экскурсоводом. Мимо прошли студенты. Появились знакомые Себу попутчицы: рыженькая и чёрненькая, всё с той же картой. Они остановились напротив ратуши, и чёрненькая замахала руками, что-то эмоционально объясняя подруге.
— Что скажешь, мой Святой Себастиан? — шепнул Джим. — Ты же их видишь? Сделай мне одолжение… выстрел в голову. Убей её выстрелом в голову.
— Кого? — спросил Себ, с удивлением осознавая, что хрипит.
— Рыжую девушку в зелёном пальто. Ты её видишь.
Конечно, видел. Он пялился на неё три с лишним часа.
— Это непрофессионально, — с трудом выговорил Себ. — В голову.
— Я так хочу, — сказал Джим.
Себ смотрел на девушек. Они не будут стоять здесь вечно. Облизнув губы, он снял предохранитель и положил палец на скобу. Но не смог нажать на крючок. Просто не смог.
«Пошло всё к чёрту», — подумал он. Джим молчал и не торопил его, а Себ не сводил взгляда с рыжей девушки. Она ведь не могла быть связана с криминалом! Зачем она вообще понадобилась Джиму?
«Пошло всё к чёрту», — повторил он мысленно. Он не собирался стрелять.
— Ты сделаешь это, Себастиан, — сказал Джим ровно.
И это уже был приказ.
Себу всегда нравилась его работа. Он любил покалывающее на кончиках пальцев чувство определённости, необходимость исполнять приказ, отданный кем-то другим. В некотором роде, каждый раз это был договор, и в армии, и позднее: тот, кто отдал приказ, не пачкает руки, а тот, кто его исполняет, сохраняет чистую совесть. Неплохой обмен, по мнению Себа.
Только вот Джиму было этого мало! Он как будто давал Себу выбор, не давил, не кричал поторопиться. Себ мог бы убрать сейчас палец со скобы, и рыжая девушка со своей чёрной подругой ушли бы.
— О, она тебе понравилась, — заметил Джим ласково, и больше ничего не добавил.
Себ продолжал следить за целью, при этом точно осознавая, что если он сейчас скажет «нет», Джим позволит ему не стрелять. А потом, в другой ситуации и на следующем задании, напомнит: тот, кто сейчас умер, тоже мог спастись. Себ почти слышал его насмешливое: «В этот раз ты не сказал «нет», дорогой».
«Хер тебе», — зло подумал Себ, прицелился в голову и нажал на спусковой крючок.
Конечно, попал. Сто двадцать метров, улица, никакого ветра, он мог бы попасть с закрытыми глазами.
Потом, тяжело сглотнув, сорвал гарнитуру и хотел было отбросить в сторону, как ядовитую гадину, но всё-таки сообразил, что не стоит разбрасываться уликами. Убрал в карман. Собрал винтовку и пошёл прочь.
Ему было плевать, что происходит на улице. Приехала ли уже скорая, что делает подруга убитой. Всё, что его интересовало, это побыстрее оказаться дома.
Безделье, которое вызывало у него такое отвращение, вдруг показалось невероятно привлекательным.
И Себ был очень рад, что Джим не позвонил ему.
Дома Себ взялся за уборку. Сменил у себя и в комнате Сьюзен постельное бельё, тщательно вымыл полы, протёр пыль на немногих обнаружившихся поверхностях. Совершенно бездумно шкафчики на кухне, отдраил ванную и очнулся, когда ставил в холодильник чистые полки. Бросил взгляд на часы и понял, что провозился с этим весь день.
В голове было гулко. Себ закрыл глаза, и тут же вспомнил смех рыженькой.
Он не убивал её. Это сделал Джим, пусть и его руками. Не будь в Оксфорде его, Джим всё равно нашёл бы кого-то, кто исполнил бы приказ.
Может, лучше бы там был кто-то другой?
«У меня был снайпер. Он сломался».
Себ переоделся, почти вылетел из дома и без разминки пустился бегом по пустой улице. Обычно он бегал медленно, рассчитывал силы, контролировал дыхание, а сейчас нёсся на пределе возможностей. Ледяной ветер швырял в лицо мелкие дождевые капли, они хлестали по коже и почти обжигали.
Дыхание пока держалось.
Из всех возможных тренировок именно бег Себ любил меньше всего, но он подходил к ситуации идеально. Надо было убежать к чертям, подальше от Фоули — вытряхнуть его из мыслей, воспоминаний.
Уйти нахер.
Надо было сделать это ещё раньше, когда он понял, что Джим Фоули — сумасшедший. Переехать со Сьюзен куда-нибудь, хоть в Австралию, хоть в Канаду. Наняться к какому-нибудь местному воротиле — нормальному мужику с дорогущими часами на запястье и с женой-фотомоделью.
Силы заканчивались, а ведь ещё нужно было бежать обратно — но Себ и не думал останавливаться, только чуть-чуть сбросил скорость. Пот лился по лицу, спине и груди ручьями. Переходить на шаг нельзя — на таком ветру продует точно, и никакое железное здоровье не спасёт.
Улицы закончились — он выбежал на освещённую набережную, вспугнул стайку туристок и, совершив над собой громадное усилие, всё-таки не помчался в сторону Челси, а повернул к центру. Просто небольшой кружок — для того, чтобы разогнать кровь. Которая уже почти кипела.
Но каждый удар пульса очищал голову, вымывал оттуда дурацкие сомнения, страхи и угрызения совести.
Ничего не изменилось. Есть снайпер, есть командир. Джим проверяет его не прочность? Да и чёрт с ним. Себ не собирался убегать и проваливать эту проверку.
Да, ему жалко рыженькую. Сейчас — почти до соплей жалко. Но это не в первый раз.
Дышать было очень тяжело, лёгкие раздирало, зато на душе становилось легче. Оказавшись дома, Себ первым делом залез в горячий душ и простоял под ним рекордные пятнадцать минут, ловя кайф от тишины в голове. Никаких лишних мыслей и никаких сомнений.