Если бы в этот момент кто-нибудь предложил бы Себу деньги за убийство Джима, ранее известного под фамилией Фоули, он бы сказал: «Не траться, чувак. Я сделаю всё бесплатно». Сутки. Всего, мать вашу, сутки он провёл в одном номере с боссом, и от его нервной системы, прекрасно выдержавшей три войны, сотню с лишним убийств, смерти товарищей и ещё много разного дерьма, остались одни ошмётки.
Если бы Джим не был согласен с планом Себа, он, конечно, приказал бы всё переиграть. Велел бы выбрать другую позицию, сказал бы, что опасности больше нет, сорвался бы с места… Но Джим не спорил, из чего приходилось делать вывод, что он считает решения и поступки Себа правильным. Он отлично осознавал, что лучше ждать в затерянном, никому толком неизвестном номере вшивого отеля с оружием наготове, а не гулять по центральным улицам. И, похоже, его это здорово злило. Или, может, заставляло скучать?
А злой скучающий Джим был опаснее химического оружия. Он разъедал мозг напрямую.
— Мне скучно, детка… — протянул он с кровати. За последние сутки он встал с неё дважды — видимо, даже скука не блокировала позывы мочевого пузыря.
В комнате, конечно, было темно. Себ запретил включать свет, про то, чтобы открыть окна, не шло и речи. Не стоило облегчать кому-то задачу. В прошлый раз на эту жалобу Себ посоветовал пойти в ванную и почитать там газету.
Газету он купил сам, сделав короткую вылазку в соседний магазин за самым необходимым. Сложил Джиму на кровать пачки каких-то чипсов/сухариков, упаковку овощного салата и местную свежую булку с оливками. Ещё прихватил зубную щётку и бритву.
Джим посмотрел на это всё, объявил, что есть не желает, потом покрутил в руках бритву и спросил:
— Ты правда делаешь это каждый день?
— Что?
— Бреешься?
Вообще-то наблюдательность могла бы подсказать Джиму, что нет, не каждый — за время их поездки он успел зарасти до чудовищного состояния. В отличие, кстати, от Джима.
Швырнув бритву на пол, Джим сообщил:
— Я удалил волосы на лице лазером, когда мне было двадцать два, — и, понаблюдав за тем, произвело ли его сообщение должный эффект, растянулся на кровати и закрыл глаза.
Себ только головой покачал, но комментировать не стал и вернулся к позиции, прихватив булку. Себе он, конечно, взял несколько разновидностей сэндвичей, но еда лишней не будет.
— Скучно, — повторил Джим в очередной раз.
— Сэр… — отозвался Себ после очень долгой паузы, во время которой вспоминал Тайланд, море, солнце и ощущение покоя, — тогда надо было брать с собой комика, а не снайпера.
Вообще-то в такую поездку надо было брать нормальную охрану. Пару крепких ребят с чёрными поясами по рукопашному превращению чужих мозгов в кашу. И второго снайпера для надёжности.
— Детка…
Помимо доведения Себа до белого каления Джим занимался ещё чем-то загадочным. В его работе участвовали провода, компьютерная плата из рюкзака и обнаружившийся там же, в скрытом отделении, ноутбук. То и дело Джим принимался мягко шуршать клавишами, мурлыча себе под нос что-то крайне немузыкальное. В такие минуты Себ отдыхал. Но, к сожалению, длились они недолго.
— Ты спросил ту девушку о наркотиках?
Учитывая, что последние три часа Себ наблюдал только за одной девушкой — секретаршей в офисе на втором этаже дома напротив — вопрос до него дошёл не сразу.
Зато когда дошёл, Себ повернулся к Джиму и встретился с ним взглядом — впервые за весь день, и спросил твёрдо:
— Зачем вы это делаете, Джим?
Джим, закинув руки за голову, пялился в потолок. Пожал плечами, не меняя позы.
— Скучно. Спросил?
— Нет.
К счастью, больше ничего на этот счёт Джим узнать не захотел, и Себ вернулся к наблюдению. Через час нужно будет сделать небольшой перерыв. Возможно, Джим справится с наблюдением некоторое время? Не сочтёт это занятие слишком уж скучным? Потому что трое суток без перерыва Себ, конечно, выдержит, но на его реакции и способности соображать скажется это очень плохо.
Как будто угадав его мысли, Джим спросил:
— Как долго ты можешь лежать так?
— Сколько нужно, — отозвался Себ. Но есть шанс, что дня через три-четыре у меня поедет крыша.
— Я бы не смог, — заметил Джим.
Через восемь минут тишины раздалось:
— Скажи, святой мой Себастиан, чем ты занимаешь свой мозг? — сзади послышался шорох, который означал, что Джим сменил позу для лежания. — Ты не читаешь, не смотришь фильмы, ничего не планируешь… Я уверен, в творческих способностях с тобой может соревноваться эта тумбочка, — видимо, от скуки и нежелания следить за собой, у Джима опять прорезался акцент. Себ подумал, что его это бесит, хотя до сих пор к разнообразным акцентам относился весьма лояльно. — Ты не любишь новости, у тебя нет ни одного хобби… Господи, Себастиан, чем ты занимаешь голову? — последнюю фразу Джим протянул с надрывом. — Чем отгоняешь скуку?
И Себ вдруг понял странную вещь, которая сняла раздражение как рукой. Джим не издевался и не выдумывал способы оскорбить его. Он действительно хотел знать. Он задавал вопрос, потому что не знал ответа и хотел получить его. Как… Сьюзен, уверенная, что получит ответ, который поможет ей разобраться с чем-то очень важным..
— Я… — Себу захотелось подобрать такие слова, которые дойдут до Джима и, как знать, помогут ему, — мне редкое бывает скучно. Если приходится долго лежать на позиции, я отвлекаю себя тем, что придумываю, о чём могли бы говорить люди, которых я вижу. Это забавно.
Джим хмыкнул.
— Ещё о Сьюзен думаю. Считаю… мне нравится перемножать большие числа, это успокаивает.
Тишина в ответ. Потом долгий тяжёлый вздох.
— Я завидовал… всегда завидовал этому. Ваши мозги такие простые… Не обижайся, Басти, — он хихикнул на высокой ноте, — почти все люди такие. Обычные…
Себ не обиделся.
— А о чём вы думаете?
— О следующем ходе, — пробормотал Джим слабо. — Если ты справишься, все звери услышат о Груффало. А оно уже нашло, кого хочет сожрать.
«Никогда больше. Никаких сказок Джиму», — подумал Себ, слушая, как дыхание босса постепенно выравнивается и затихает — как у глубоко спящего.
Ясно. Перерыв не светит.
Себ уже выучил улицу наизусть. И каждую крышу в пределах видимости. Глаза уставали, а сумерки только затрудняли задачу. Чувствовалось, что ещё немного — и концентрация начнёт падать. По закону подлости, отлично проверенному на собственной шкуре, именно в такие моменты и появляется цель.
Крепко зажмурившись, он дал глазам небольшой отдых — а потом снова взял бинокль и прошёлся по местности секторами. Верх, центр, низ. Несовершенство человеческого глаза в том, что именно в фокусе остаются слепые пятна. Хочешь увидеть всё — обязательно смотри выше и ниже цели, тогда периферийное зрение сумеет уловить важную деталь.
«Сунуть в сумку прибор ночного видения. Носить как телефон, всегда с собой», — мелькнула мысль. Ну, или напомнить Джиму, что он не кошка и в темноте видит не лучше, чем любой другой человек. Раз уж босс таскает с собой винтовки, может, будет класть к ним в комплект ещё парочку полезных штук?
В кармане завибрировало.
На улице по-прежнему было чисто, и Себ достал телефон — с явной опаской. И с трудом, почти болезненно сбросил вызов от Сьюзен.
— Нет, — раздалось с кровати.
— Что нет?
— Не пиши сообщение.
Какого чёрта? Откуда он вообще?..
— Твоя дочь подождёт немного… А нас вычислят.
Джим был прав. Себ не был экспертом в области технологий, но понимал, что, при желании и определённых возможностях, засечь телефон можно. Наверное.
Джим снова затих, а Себ убрал телефон в карман и снова пристроился к объективу. Верх, центр, низ, сдвинуться правее. Верх, центр, низ…
Себ не увидел, скорее, зацепил краем глаза какое-то пятно. В густых сумерках было полно обманок и теней, но это пятно появилось только что. Тени на крышах не ползают без причины.
Вернувшись назад на полсектора, Себ снова просканировал местность. Дрожащие облака и луна сильно мешали, но к ним он почти присмотрелся. И всё-таки только что он заметил нечто лишнее.
Он подкрутил оптику, приблизил и прочесал крышу слева направо. И снова поймал что-то только самым уголком глаза.
«Иди сюда», — подумал он. Слух, осязание — всё отключилось. Осталось только зрение, но и его Себ отрубил, закрыв глаза. Сосчитал до десяти, глядя, как расплываются жёлто-чёрные круги под веками. Открыл — и увидел его: не более чем пятно в тени вентиляционного короба на крыше через квартал. Его единственным отличием была густота — он был темнее прочих теней, и неправильной формы. То, что Себ его заметил, было почти чудом. Либо он только вышел на позицию, либо пошевелился.
Отчаянно захотелось свою «М24» с родным десятикратным прицелом. И снова — прибор ночного видения. Потому что в городской неровной темноте даже на детском расстоянии в двести метров подловить ублюдка было очень непросто. Но всё-таки он попался.
По телу прошла горячая волна. Очень знакомая. Это особое чувство — когда на прицеле другой парень с винтовкой. Не обычная цель, а точно такой же снайпер. В этот раз у Себа было преимущество. Он видел врага — а тот только знал, куда смотреть.
— Ты не можешь, — без тени дремоты в голосе заметил Джим. — Как бы сильно тебе ни хотелось. Ты ведь понимаешь, детка?
— Я не идиот. Нет! Сидите на месте! — попытку Джима встать с относительно безопасной кровати Себ увидел не иначе как затылком. — Он знает, куда стрелять. Не надо ему помогать.
Джим засмеялся, но, судя по скрипу кровати, подниматься передумал.
— Скоро будет интересно… — проговорил Джим. — Ты знаешь, что будет?
Их пойдут ловить. Учитывая обстоятельства, снайпер вряд ли будет стрелять на поражение. Во всяком случае, в Джима, да ещё и через толстое стекло. Снайпер — просто прикрытие для тех, кто скоро вломится в номер и откроет окно.
Твою мать.
— О, да… — протянул Джим, похоже, прочитав мысли Себа в очередной раз, — я ждал, когда ты поймёшь.
— Самая херовая идея в моей жизни, сэр.
— Ты думал о том, почему я взял только тебя… Видишь ли, ты не в счёт. Тебя не знают. Тебя не существует.
Себ больно закусил губу изнутри.
Риск огромный.
— Меня убивать не станут, сам понимаешь… Я — их главная цель, — Джим не приказывал, он уговаривал, и это было бы даже забавно — в другой ситуации.
К сожалению, это действительно могло сработать, несмотря на все риски. И, пожалуй, это был единственный вариант, при котором они вдвоём могли справиться с превосходящими силами противника.
Себ решительно собрал винтовку, сунул в рюкзак. Закинул его на плечо. Взял куртку. Он держался рядом со стеной, чтобы случайно не мелькнуть в прорезях жалюзи. Посмотрел на Джима. Тот сел на кровати, расправил мятую футболку, улыбнулся совершенно сумасшедшей улыбкой и протянул:
— Поиграем, детка… Будь внимателен, — и, повысив голос, добавил: — Ча-о.
— Оставите себе пистолет?
Он покачал головой, и Себ тихо вышел из номера. Не таясь, вытащил «браунинг» — но в коридоре было пусто, во всяком случае, пока. Что ж, если так посмотреть, он тоже нападал бы не в девять вечера, а ночью.
Но всё-таки лезть к главному входу он не стал — аккуратно выбрался из окна в туалете на основном этаже.
Как и накануне, сегодня вечерняя Генуя была пуста и мертва. Погода испортилась, спасибо ей за это. Начал накрапывать совершенно британский дождь. Себ набросил куртку, а рюкзак зажал под мышкой — чтобы не мелькал. Он помнил местоположение снайпера, и шёл так, чтобы не попасть в поле его зрения.
Теперь, в темноте и на улице, он позволял глазам отдыхать, а вот ушам пришло время поработать. План в целом был прост и примитивен, но осложнялся тем, что, во-первых, что бы там ни показывали по телику, снайпер всё-таки не глохнет на позиции, а во-вторых, кто-то помимо снайпера может услышать выстрел.
Поэтому Себ прислушивался.
Если бы вдруг на улице решили запустить салют, это было бы подарком, но почему-то никто этого делать не хотел. Зато вдали раздавался металлический лязг. Из порта, что ли? Он то затихал, то появлялся снова, просчёту не поддавался, но, кажется, был лучшим вариантом из возможных.
Дом, на крыше которого лежал снайпер, Себ обошёл по широкой дуге, зато потом надел рюкзак и продолжил путь с совершенно непринуждённым видом. Подумаешь, турист.
Генуя, по счастью, была городом старым и не очень богатым. Каких-нибудь пятнадцать минут поисков — и Себ отыскал незапертую дверь в подъезд. Поднялся по узкой чёрной лестнице и свободно выбрался на крышу через пыльный чердак. Сразу же пригнулся, чтобы не маячить на фоне неба. Приморгался. Снял рюкзак — и пополз от трубы к трубе, к самому краю с высоким старинным ограждением. В идеале, конечно, было бы попасть чуть левее, тогда бы и снайпер, и номер, где остался Джим, были бы в расположены на одной прямой. Но чего нет — того нет.
Выждав, пока в порту снова не начнёт громыхать, Себ быстро собрал винтовку.
Тень вентиляционной шахты прикрывала его достаточно плотно — но едва ли плотнее, чем второго. Действовать требовалось быстро.
Он прицелился.
Снайпер, не отрываясь, следил за закрытым чёрным окном. Хороший знак: если бы внутри зажёгся свет, можно было бы предположить, что за Джимом уже пришли.
Выстрел будет слышен, ничего не поделать. Даже с глушителем звук будет достаточно громким.
Без контрольных, всего один выстрел.
Опять заскрипел металл в порту, что-то огромное задвигали, раздался стук — и Себ нажал на спусковой крючок.
***
Винтовка косила немного влево. Будь мишень чуть меньше, Себ промазал бы, но голова человека на расстоянии в девяносто метров была весьма крупной целью. Звук выстрела органично встроился в грохот из порта — и затих вместе с ним. Проследив за тем, как снайпер дёрнулся и обмяк, Себ больше не смотрел на него. Собрал винтовку — и покинул крышу тем же путём, каким пришёл.
Это была самая простая часть плана, но её успех всё равно вдохновил. Поднявшись на вторую крышу, Себ опять бросил взгляд на окно: по-прежнему темно.
Снайпер оказался совсем молодым парнем. Себ осторожно откатил тело поближе к вентиляционному коробу, на всякий случай проверил отсутствующий пульс — и лёг на освободившееся место.
Присмотрелся.
Трофейный «Кеппелер» выглядел лучше СВД, но Себ преодолел возникшее искушение поменять оружие и всё-таки собрал ту винтовку, которую уже опробовал. Конечно, она тоже была не пристреляна, но хотя бы с пробным выстрелом справилась. А что накрутили здесь — не угадать.
Он сдвинул чужую винтовку подальше, к телу, достал бинокль и замер. Если теперь его снимет третий снайпер, это будет отличный сценарий чёрной комедии.
Из окна отеля Себ видел всю улицу. Отсюда — только нужные окна и соседние крыши. Если Джиму на голову решат молча надеть мешок — Себ ничего не успеет сделать.
Он скосил глаза на труп — никаких наушников и проводов, к счастью, не наблюдалось. Либо он ждал смс-ку, либо должен был действовать по своей инициативе.
Ничего не происходило.
Близость мёртвого тела коллеги по ремеслу не то, чтобы напрягала — скорее настраивала на философский лад. Парня было жалко. Не то, чтобы Себ жалел о его смерти — скорее о том, что он выбрал эту профессию и связался не с теми людьми, а потому оказался убит. На вид ему было лет двадцать пять-двадцать семь. Как его вообще занесло в криминал? Уже не спросишь. Может, тоже не сумел остаться в армии? Или сбежал за лёгкими деньгами после пары лет в горячих точках?
Дождь постепенно закончился, зато похолодало. Не до минуса, конечно, но градусов до восьми. Себ делал перерывы. Десять минут работы — тридцать секунд отдыха с зажмуренными глазами. Начинала сказываться нехватка сна. Был бы напарник — Себ уже передал бы ему наблюдение и заснул бы, не меняя положения.
«Что, парень, может, присмотришь?» — подумал он мрачно, косясь на труп. Тот, разумеется, остался неподвижен и принимать вахту не спешил.
Себ принялся за перемножения четырёхзначных чисел — сразу, без разгона.
Глаза сами собой не закрывались, но то и дело подёргивались мутной плёнкой. Возможно, стоило с утра купить несколько банок энергетиков. Да, вредно, да, очень вредит рефлексам и бьёт по мозгам, но сейчас помогло бы прогнать сонное отупение.
Четырёхзначные числа не сработали, зато на пятизначных мозг слегка взбодрился. Серия медленных вдохов и резких выдохов закрепила результат, и в глазах прояснилось.
Окно оставалось тёмным.
Если Себ ошибся, то Джим, возможно, уже мёртв.
Успокаивало только одно: он мог бы ошибиться, а Джим — едва ли.
Спустя ещё пять минут за закрытыми жалюзи зажёгся свет. Окно распахнулось, и последние остатки вялости и дремоты пропали.
В комнате было людно — шестеро человек, не считая Джима. Себ быстро оценил каждого. Все вооружены, но иерархия легко угадывается. Тот, кто открыл окно, и ещё трое: рядом с Джимом (в центре комнаты) и у двери — просто охрана. Оставшиеся двое — те, кто стояли у правой стены и разглядывали Джима, — боссы.
Джим выглядел, кажется, совершенно спокойным. Стоял себе, убрав руки за спину, и о чём-то говорил. Охрана нервничала. Боссы потряхивали стволами.
Вот когда пригодилась бы лазерная указка. Просто чтобы дать понять, кто именно ведёт в игре.
Один из боссов указал на дверь. Джим покачал головой, и босс кивнул на окно. Себ увеличил масштаб, во второй раз за сутки жалея об оставшемся дома «Люпольде».
«Давай, двигай», — скорее всего, приказал босс.
«Нет, спасибо», — возразил Джим.
«Тогда мой снайпер прострелит тебе башку», — добавил мотивации босс.
Джим пожал плечами: «На здоровье».
Себ передёрнул тугой жёсткий затвор.
Боссы ещё пригодятся для конструктивного диалога, так что — прости, приятель, не стоило стоять у открытого окна и сверкать в него лысиной. Как мишень в тире.
Уже зная об особенности винтовки, Себ сделал дополнительную поправку, выдохнул, задержал дыхание и выстрелил.
Охранник упал. Босс задёргались, а Джим запрокинул голову вверх и наверняка расхохотался этим своим истеричным высоким смехом.
Пара секунд неразберихи — и ситуация изменилась. Один из боссов схватил Джима за шею, пытаясь спрятаться за ним, как за живым щитом, а второй перевёл пистолет в темноту. Первый прижал пистолет к виску Джима. Тот что-то сказал, нарочито кривляясь.
О чём они говорили, Себ не взялся бы даже предполагать, да и времени на пустые фантазии не оставалось. Если вся компания решит отойти к двери — начнутся проблемы. Себ ведь и сам вчера считал, откуда и насколько простреливается номер.
В этот момент чужую СВД Себ буквально ненавидел. Конечно, первый босс был достаточно крупный, а Джим — мелкий и вертлявый (лучше бы просто мелкий). Но перепады температур и ветер требовали очень аккуратной корректировки, и гарантии, что выстрел в нижнюю часть черепа выйдет хирургически-точным и убьёт сразу, наверняка, блокируя все мышечные рефлексы, у Себа не было.
Босс чуть дёрнулся, немного отступил, прижимая к себе Джима как любимую плюшевую игрушку.
Джим не мог видеть Себа, разумеется, но как будто угадал или почувствовал, что он хочет сделать: перестал кривляться и дёргаться. Чуть наклонил голову, как бы невзначай.
«Спасибо», — подумал Себ, делая выстрел. И потом, уже не колеблясь и не дожидаясь новых поворотов диалога, уложил второго босса.
Осталось трое охранников, дезориентированных и напуганных. Джим дёрнул плечами с нарочитой брезгливостью, расправил футболку. Провёл пальцами по волосам, как будто сильно беспокоился, что ему подпортили причёску.
Себ внимательно прислушался, чтобы убедиться, что никто не крадётся сзади. Но нет — тишина, и только в порту опять загрохотало что-то металлическое и тяжёлое. Интересно, скоро ли на выстрелы и крики вызовут полицию? А главное — скоро ли она приедет?
Охранники оставались в номере, но, очевидно, разговор был окончен. Джим — безоружный, в дурацкой футболке (наверняка мятой) — явно пугал троих здоровенных мужиков. Чёрт их поймёт, о чём они беседовали, но никто не пытался наставить на него пистолет, закрыть окно, спрятаться. Просто стояли и пялились. А Джим что-то достаточно эмоционально говорил. Потом прижал ладонь к губам и помахал, посылая воздушный поцелуй. Развернулся и вышел.
Себ остался на позиции.
Он не знал, чего именно ждёт — чего угодно. Например, кто-то мог решить последовать за Джимом. Кто-то— выглянуть в окно. Но они стояли неподвижно, чего-то ожидая. Может, Джим сказал, что снайпер пристрелит их по одному, если они попытаются шевелиться?
Вторая минута.
Джим позвонит? Или уже пора сворачиваться и искать его на тёмных улицах?
Прошло ровно две минуты с того момента, как за Джимом захлопнулась дверь, и грохнул взрыв. Небольшой мощности, короткий — буквально одна слепящая вспышка, но крыша над номером затряслась, и внутри вспыхнул огонь. Погас свет.
Себ собрал винтовку, затёр возможные следы и отпечатки пальцев, бросил взгляд на мёртвого снайпера и его винтовку — и пополз на чердак.
Вдали уже слышались пожарные сирены, да и полиция должна была всё-таки приехать.
Воздух казался удивительно свежим и чистым. Пыль и песок подошли бы лучше.
Джим нашёлся сам — на половине пути. Он так и остался в одной футболке и выглядел не угрожающе и не опасно, хотя только что взорвал как минимум троих человек, которые не пытались сопротивляться и угрожать ему. И им повезло, что обошлось без лишних жертв.
— Ты был великолепен, детка, — ласково проговорил Джим. Себ выдохнул, переложил телефон и подарок Сьюзен в карманы штанов, запихнул пистолеты в рюкзак, а куртку отдал Джиму. Тот завернулся в неё, утонув в рукавах, и они неторопливо побрели куда-то по лабиринту проулков. Поднялись по лестнице, спустились с другой стороны.
Себ хотел было спросить, зачем был взрыв — но не стал. Сам догадался. Слишком много осталось в номере отпечатков, слишком много увидели охранники. А откуда боеприпасы? Так не зря Джим возился в ванной с проводами, ноутбуком и ещё чёрт поймёшь чем. Скорее всего, всё необходимое Себ перевёз в рюкзаке. Или кто-то доставил Джиму те компоненты, которых не хватало.
— Мне немного мешало оружие, — проворчал Себ. — Не лучший выбор, сэр.
Джим засмеялся самым человеческим своим смехом:
— Какая ты капризная дива. Где же сожаления, дорогой мой?
Себ чувствовал себя настолько вымотанным, что не стал возмущаться. Даже мысленно.
— Я бы их всё равно убил. Они видели вас, видели мою работу.
— А как же мирные жители за стенкой и чудесный фасад девятнадцатого века? — притворно охнул Джим.
— Отель был пуст. И мне плевать на фасады.
Больше всего на свете он хотел в Британию. В свою квартиру. Закрыться на замок, выключить телефон — и спать, спать, спать.
Но Джим предпочитал неторопливую прогулку по Генуе, поэтому Себ брёл рядом, почти не обращая внимания на холод, и благодарил бога за то, что босса не прорывало на разговоры.
Они гуляли, пока не начало медленно светать. В этот момент у Джима звякнул телефон. Он прочитал сообщение — и медленно хищно улыбнулся.
— Мы едем домой, дорогой.