Миссис Кейл заговорила о Рождестве удивительно поздно, словно очнувшись. В этом году Себ хотел видеть на празднике Джоан и не желал никаких надоедливых соседок. Но начать разговор об этом с миссис Кейл опасался. Однако она не обиделась, а погладила его по руке и тихо сказала, что очень рада за него и будет счастлива познакомиться с женщиной, которую он полюбил.
— Вы с Эмили никогда по-настоящему не подходили друг другу, — заметила она задумчиво, благо, Сьюзен уже ушла спать и не слышала разговора. — С моей стороны было бы глупостью ожидать, что ты вечно будешь хранить верность женщине, с которой разошёлся пять лет назад. Пусть даже это и моя дочь.
— Вы знаете, — неожиданно для себя сказал он, — мне казалось, мы отлично друг другу подходим.
— Эмили нужен был такой мужчина как мой покойный муж, — грустно, но с улыбкой ответила миссис Кейл, — который читал бы ей книги вслух, дарил бы цветы без повода, всегда был бы рядом, решал бы все проблемы, может, рисовал бы её портреты. Не просто любящий и заботливый, а почти что второй отец. А тебе нужна сильная и самостоятельная женщина, которая способна за себя постоять. Эта Джоан… она такая?
— Однозначно, — пробормотал Себ, и на этом вопрос приглашения Джоан был решён.
Неожиданно объявили о желании приехать родители. Сьюзен чуть ли не до потолка прыгала, когда услышала, что на Рождество увидит деда и «вторую бабушку». Да и Себ соскучился.
Будто бы извиняясь за два месяца тишины, до самого Рождества Джим завалил Себа работой. За это время ему довелось сделать всего один выстрел — оборвать неудачные переговоры в роскошной гостинице в Дублине, — а в остальное время приходилось сидеть, прилипнув к прицелу, слушать через наушник пустые разговоры, в которых он понимал разве что предлоги, и изредка устраивать лазерное шоу. И оказавшись за праздничным столом, Себ с трудом верил, что у него действительно выдался выходной. Откровенно говоря, он опасался, что Джим сорвёт его с праздника — слишком уж много было дел в последнее время. На всякий случай он даже обсудил это со Сьюзен — предупредил, что сделает всё возможное, чтобы встретить Рождество вместе с ней, но не может ничего обещать. Сьюзен надулась, как и всегда, когда он упоминал работу. Но тут уже Себ ничего поделать не мог — только надеялся, что она поймёт его правильно, когда повзрослеет.
Джоан вырвалась с работы и теперь, устроившись в его любимом кресле, наслаждалась пуншем. Сьюзен сидела на подлокотнике и заваливала её вопросами. Сам Себ перебрасывался короткими фразами с папой — тот рассказывал о сентябрьской охоте. Мама и миссис Кейл о чём-то болтали за столом.
Это было удивительно тихо, удивительно прекрасно.
Себ встал за новой порцией пунша и поймал взгляд Джоан. Захватил бокал и для неё и сел на свободный подлокотник. Сьюзен улыбнулась ему как-то хитро.
— Пап, почему вы с Джоан не живёте вместе?
Джоан закатила глаза, а Себ почувствовал приступ нездоровой весёлости. Лёгкий алкоголь, конечно, не мог дать такого эффекта. Но вот атмосфера Рождества, этот дом, украшенная гостиная и близкие люди вокруг пьянили.
— Я сам иногда об этом задумываюсь, Сью, — ответил он. — Понимаешь, Джоан очень любит свою работу в Плимуте. А мы с тобой живём в Лондоне.
— Мы могли бы жить все вместе. Это было бы весело, — задумчиво сказала Сьюзен, но выражение мордашки было крайне хитрым.
— Уверена, — фыркнула Джоан, — что нам и так очень весело. А вот твой дед что-то загрустил. Не хочешь предложить ему кусок торта?
Джоан слегка подтолкнула Сьюзен, и та, чуть поколебавшись, действительно пошла за тортом.
— Она тебя замучила? — спросил Себ, чуть приобняв за плечи Джоан, которая удивительно уютно смотрелась в старом кресле.
— Она умница, — улыбнулась Джоан. — И очень похожа на тебя, даже страшновато. Но знаешь, я лишний раз убедилась, что в жизни не заведу своих детей.
— Почему?
— Вдруг выйдет моя копия? — расширив глаза в притворном ужасе, она рассмеялась, а Себ наклонился к её уху и шепнул:
— Это будет самый очаровательный ребёнок в мире, — а потом добавил серьёзно: — Я иногда за неё очень боюсь.
— Иногда?
— Всегда. И да, знаешь, особенно боюсь того, что она окажется похожей на меня не только внешне.
— Я сомневаюсь, что она, схватив винтовку, побежит воевать за мир во всём мире, — Джоан взяла его за руку и переплела их пальцы, — её интересуют насекомые, рисунки, поездка в Рим и вечная любовь. Кажется, всё, что положено девочкам.
Предмет их обсуждения как раз отдал дедушке торт и принялся задавать каверзные вопросы.
— Видела бы ты меня лет в четырнадцать, — покачал головой Себ, — какого я жару задавал родителям. Не уверен, что мне хватит терпения моей матери… Ладно, к чёрту, — он мотнул головой, выбрасывая оттуда лишние мысли. — Пошли танцевать?
Должен же он был наслаждаться редким явлением — Джоан в платье?
Танцевать под рождественские гимны в небольшой гостиной, конечно, было смешно, неловко и по-дурацки. Но Себу нравилось. И Джоан, похоже, тоже.
Через пару мелодий внимание Себа отвлекла Сьюзен — потребовала потанцевать и с ней тоже. Потом они вытащили к себе маму, папу и миссис Кейл — и всё превратилось в подобие языческих плясок вокруг стола.
Уже совсем вечером, проводив родителей спать в единственную гостевую комнату, Себ вышел на улицу, вытащил телефон и быстро набрал номер, не оставляя себе времени на раздумья и колебания.
Джим ответил мгновенно.
— Себастиан?
На заднем фоне у него можно было различить какой-то лязг.
— С Рождеством, Джим, — произнёс Себ, но не так уверенно, как хотел бы.
В трубке раздался приглушённый стон, и Себ не мог бы сказать точно, от удовольствия он или от боли.
— И тебя тоже, дорогой мой, — промурлыкал Джим.
Стон повторился, но Джим не клал трубку. Пожалуй, всё-таки боль. Пытает он там кого-то, что ли?
— Заинтересован? — уточнил Джим.
Немного подумав, Себ ответил уверенно:
— Нет. Точно нет.
— Врёшь… — протянул он и замолчал.
Надо было бы положить трубку, но никак не удавалось придумать завершающую фразу. У Джима опять застонали, и Себ поменял мнение: удовольствие. Впрочем, стон тут же сменился истошным, пронзительным воплем.
«Не буду вам мешать». Да, это, пожалуй, подошло бы лучше всего.
— Не представляешь, как тут скучно, — вдруг заметил Джим. — Может, подъедешь и перестреляешь их всех?
— Думаю, нет, — Себ улыбнулся.
— А если прикажу?
— Тогда мне потребуется более внятная формулировка задания.
Джим засмеялся.
— Отдыхай, детка. Ты мне понадобишься довольно скоро.
— Хорошо, Джим.
Себ с некоторым облегчением сбросил вызов, обернулся — и встретился взглядом с Джоан. Она стояла в стороне, возле дома, и конечно, не могла слышать их с Джимом разговор. Но стало как-то не по себе.
— Всё в порядке, Басти? — спросила она несколько напряжённым тоном.
— В полном, — ответил он и подошёл к ней. — Решил поздравить босса с праздником. Пойдём в дом?
Джоан не стала сопротивляться, но Себ ощущал, что её что-то напрягает. Ему оставалось только надеяться, что ничего особенно серьёзного она не услышала. А ему, похоже, противопоказан пунш. Какого чёрта он не услышал, как она вышла из дома?
***
Попрощавшись с засыпающей на ходу Сьюзен и слегка загрустившей миссис Кейл, Себ увёз Джоан к себе домой.
— У тебя замечательная семья, — произнесла Джоан мягко, забираясь в постель. — Я никогда не предлагала, но если хочешь… Можем зайти на Новый год к моим. Правда, они уверены, что я тебя придумала.
Себ засмеялся и поцеловал её. Долго думать над вопросом не было нужды.
— Поедем и докажем, что это не так.
— Собственно, пока мой единственный аргумент — это от природы слабая фантазия.
Вытягиваясь рядом с Джоан под прохладным одеялом, Себ зажмурился от удовольствия. Не надо бы ему ехать знакомиться с её родителями. Не надо сближаться. Но как приятно, что она предложила. Ему было хорошо с ней. Просто отчаянно, до невозможности хорошо. Если честно, то даже лучше, чем с Эмили. Он любил Эмили всем сердцем, но с ней всегда было чуть-чуть сложно. Были вещи, которые она понимала и чувствовала куда глубже него, и её расстраивало, если он не мог оценить какого-нибудь Байрона. С другой стороны, были вещи, которые она не хотела осознавать и принимать — например, его армейскую карьеру. Она даже редко говорила «война», предпочитая расплывчатое «там»: «Скоро ты уезжаешь туда?». Джоан не было дела до Байрона, её не волновало, что на обед — холодная курица с майонезом, она горела своим делом и могла говорить о работе часами. Если бы только можно было рассказать ей правду о Джиме и его безумных заданиях…
На этой мысли Себ уснул.
Разбудил его звонок. С трудом разлепив тяжёлые веки (какой-то вчера был недобрый пунш), Себ схватил телефон и ответил на вызов, пока звук не разбудил Джоан.
— С добрым утром, Себастиан, — сухо произнёс Джим в трубку, — бери игрушку и приезжай.
Чёрт. Дерьмо.
Джим отключился, а Себ бросил взгляд сначала на сейф, прикрытый шерстяным старым одеялом, а потом на спящую Джоан. В принципе, по утрам у неё над головой можно устраивать артобстрел — не услышит. И всё-таки идея забирать винтовку, пусть и в чехле, пока она находится в комнате, казалась Себу крайне дерьмовой. Но судя по голосу Джима, перезванивать и просить его раздобыть где-то винтовку не стоит.
— Джоан, — тихо позвал он. Джоан не шевельнулась, продолжала спать, уткнувшись носом в подушку, и Себ аккуратно встал.
Она не шевельнулась, пока он одевался, и продолжила спать, когда он так беззвучно, как сумел, открывал сейф.
Выйдя на улицу, Себ сразу заметил неприметный тёмно-зелёный и уже далеко не новый «Дискавери», забрызганный грязью почти до стёкол. Пыльное стекло опустилось, и с водительского места выглянул Джим.
Себ забрался на пассажирское сидение, пристегнулся, и автомобиль тронулся. Маленький Джим за рулём внедорожника смотрелся комично, и Себ посмеялся бы, если бы не переживал насчёт Джоан.
— Что, детка? — спросил Джим минут через пять, убавив почти до минимума громкость инструментальной музыки.
— Ничего, — сначала сказал Себ, но потом поймал испытующий взгляд Джима и ответил: — Я ночевал не один. А как вы знаете, сейф у меня стоит в спальне.
Джим пожал плечами, ничего не ответил и снова выкрутил громкость музыки до максимума.
Они ехали чуть меньше часа на юго-запад, в пригород. В какой-то момент начались жилые районы маленькими аккуратными домиками. И если Себа не подводило знание топографии, то впереди их ждали всё те же домики, поля и озёра. Не совсем те места, где будет уместна винтовка. Зато оставалось радоваться, что Джим отказался от своего «Ягуара». Он был бы слишком заметен в пригороде.
— Итак, детка, — вдруг произнёс Джим, отключая проигрыватель, — сегодня всё просто. Опускаем стекло, ты делаешь выстрел, мы уезжаем. Никаких игр.
— Тогда остановитесь, я перейду на заднее сидение, — сказал Себ ровно, а перебравшись назад, принялся собирать винтовку. Слегка тряская езда ему не мешала — доводилось делать это и в худших условиях.
Джим припарковался на зелёной обочине под кирпичной высокой стеной и слегка опустил одно заднее стекло. Себ вставил магазин, перехватил винтовку поудобнее и приготовился ждать. Джим молча смотрел прямо перед собой через лобовое стекло, но всё-таки человека, идущего нетвёрдой походкой по дороге, первым заметил Себ. Их разделяло всего сто двадцать метров.
— Тебе нужно подтверждение, детка? — насмешливо спросил Джим.
— Обязательно.
— Что ж, подтверждаю, — хмыкнул он. Себ прицелился и выстрелил.
Громкий звук пронёсся по тихим улицам, и Себ закусил губу, ожидая, как Джим станет выбираться из этой ситуации, но никто не выглядывал из окон, никто не выскочил на улицу посмотреть, в чём дело.
Джим поднял стекло, и тут до ушей Себа донёсся приглушённый, но отчётливый звук ещё одного выстрела. И ещё одного.
— Видишь ли, дорогой, — улыбнулся Джим, заводя мотор трогаясь с места, — тут через улицу стрелковый клуб. Местные не обращают внимания на подобные звуки. Не хочешь спросить, кого только что убил?
— Не особо, — вдохнул Себ. Работа была сделана, к счастью, легко, быстро и качественно, но мысли о Джоан не давали расслабиться и порадоваться этому.
— Уважаемого человека, — с нескрываемым удовольствием произнёс Джим, — второго заместителя начальника управления контртеррористической безопасностью Скотланд-Ярда. Если бы об этом знал твой приятель Пол Брэндон, он бы очень сильно порадовался. Но мы ему не скажем, правда?
— Вы только что убили своего человека в Скотланд-Ярде?
— Одним меньше… — пожал плечами Джим. — Помолчи, детка. Мне нужно подумать.
Если честно, Себ был очень рад, что сейчас ему хотя бы не нужно выносить сеанс психологических пыток.
***
Винтовку Себ оставил в багажнике своего «Форда». Идти домой к Джоан с чехлом, пусть и неприметным, было бы глупо. А так он мог объяснить свой ранний уход срочным вызовом начальства и не провоцировать лишних подозрений.
Джоан не спала, хотя время было для неё ранее. Себ застал её одетой на кухне с кружкой кофе и сэндвичем с огурцом из упаковки.
— Уже встала?
— Что-то не спалось, — отозвалась Джоан и улыбнулась. — Ты уходил по работе?
— Вызвали с утра. Позвонили в начале седьмого. Ты ещё спала.
Себ полегчало. Сразу появился аппетит, да и удалось оценить то, как изящно Джим подошёл к утреннему делу. Выбрать место возле стрелкового клуба! Интересно (эта мысль его мало занимала, но Себ всё-таки немного покрутил её, пока заваривал себе чай и ставил на плиту сковородку), связана ли эта смерть с расследованием Пола? Возможно, он нашёл что-то действительно важное, и Джим решил избавиться от всех зацепок? Впрочем, Себа это всё равно не касалось.
— Будешь омлет? — спросил он.
Джоан вяло кивнула — да и странно было бы ожидать от неё разговорчивости в половине десятого утра. Себ быстро кинул на сковороду бекон и, пока он понемногу поджаривался, порезал помидоры и лук. Решил, что возиться с полноценным омлетом ему не хочется, и просто слегка взбил яйца с солью. По кухне начинал распространяться крайне привлекательный запах. Себ сглотнул и накрыл сковороду крышкой. Повернулся к Джоан и встретился с ней взглядом. Она смотрела прямо, пристально и совсем не сонно.
— Где винтовка, Басти?
— В… — он удержал ответ «в машине» и вместо него спросил непонимающе: — Винтовка?
— Твоя винтовка. С которой утром ты ушёл на работу. Которую твой босс, очевидно, называет «игрушкой».
— Джоан, — начал он, но она встала, поправила толстый старый свитер и попросила тихо и устало: — Только не ври, Себастиан.
Потянуло горелым, Себ быстро переставил сковородку на соседнюю конфорку, выключил газ и сказал:
— Я не собирался.
И это было правдой. Он не знал, что сказать. Ни враньё, ни объяснения не шли на ум. Просто… так не должно было быть. Не так.
В глазах у Джоан заблестели слёзы, и Себа это шокировало. Она не была плаксой. Чёрт, она была удивительной, почти невероятной женщиной, у которой даже почти не портился характер перед менструацией. Никогда он не видел в её глазах таких сильных чувств.
— Почему нет? Ты врал так много… Зачем? Хотя я понимаю. Теперь — понимаю, — она отвела взгляд, моргнула несколько раз, шмыгнула носом, но взяла себя в руки. — Удобно иметь в любовницах полицейского, а в друзьях — детектива-инспектора Скотланд-Ярда, если ты…
— Если я? — почти беззвучно переспросил Себ. — Убийца?
Её слова резанули очень больно.
— Я думала сказать «киллер», но это тоже подойдёт, — отозвалась она резко. — Хотя бы понятно, зачем нужны эти отношения.
— Нет, — оборвал он её.
Вдруг стало плевать, что она может обвинить его в серии убийств и посадить за решётку. Значимым, на самом деле важным, стало одно — убедить её в том, что она ошиблась насчёт его чувств.
— Если бы я был связан с криминалом, — твёрдо произнёс Себ, — то последним человеком в мире, с которым я стал бы встречаться, была бы глава отдела полиции.
— Да, — она снова посмотрела на него, — конечно. Это очевидно. Именно поэтому ход ловкий и умный. Только вот не знаю, сам ты придумал, или тебе подсказал босс. Тот самый, который имеет обыкновение звать тебя деткой. Стой… — она прервала его, стоило ему открыть рот, — не ври. Я начала подозревать после того случая с телефоном. Потом твой отец кое-чего рассказал. Я не спрашивала специально, но он беспокоится за тебя, вот и задавал мне наводящие вопросы, — Джоан говорила резко, холодно, словно бы пыталась спрятаться за обличьем полицейского. — Вчерашний разговор по телефону мог быть, наверное, шуткой… Если бы утром ты не уехал на работу с винтовкой, Басти. И оставил ты её в машине, чтобы не я не увидела. Но мне плохо спалось. Видимо, пунш твоей тёщи так действовал.
— Я никогда, — произнёс Себ, хотя оказалось, что слова застревают в горле, — не врал тебе насчёт своих чувств. Я люблю тебя.
Джоан ему не верила. Он это видел, но, чёрт дери, он не позволит этому случиться. Не считая Сьюзен, Джоан — лучшее, что есть в его жизни. И он не угробит их близость.
— Я потерял от тебя голову в первую встречу, — признался он, — сидел и смотрел тебе в глаза. Слушал твой голос. Я не люблю сигаретный дым, а ты курила, и я думал, что это лучший запах в этом дерьмовом мире. Джоан…
К чёрту. Пускай так. Пусть знает, что он работает криминального босса, что он в сентябре одним выстрелом убил больше пятнадцати человек, что сегодня приехал к ней, сняв очередную цель, уже неизвестно, какую по счёту. Пусть ненавидит его — но только за это, Господи.
И именно это она бы ему простила. У неё тряслись губы, дрожали руки. Себ хотел бы её обнять. Схватить крепко, ткнуться лбом в её лоб и как-нибудь по-волшебству передать свои мысли, только чтобы не видеть в её глазах этой смеси ужаса, ненависти и унижения.
— И ни оправданий… — прошептала она, сглотнула и добавила резко, громко: — Я не сдам тебя, Себастиан Майлс. Ничего не скажу Полу и Грегу. Но ты исчезнешь из моей жизни.
Совершенно каменным шагов она вышла из кухни. Себ кинулся за ней, но наткнулся на яростный взгляд и остановился. Она надела сапоги, набросила куртку, подхватила спортивную сумку и вышла из дома, высоко держа голову. Себ провожал её взглядом до тех пор, пока она не свернула за угол улицы, потом закрыл дверь и, пошатнувшись, сел на пол в коридоре. Из него как будто хребет вынули. Глаза жгло, и ему было не стыдно за эти слёзы.
Отношения с Джоан были обречены на провал с самого начала. Киллер и полицейский. Дерьмовая голливудская комедия, ничего хорошего. Только вот хорошее было: почти всё. Каждый день вместе был отличным. Он с усилием отогнал воспоминания, потому что понимал: если расковыряет эту рану, будет ещё хреновей, чем сейчас.
Очень долго он сидел под дверью, пытаясь найти хоть один способ всё вернуть. Побежать за ней — понятно, что по направлению к «Виктории». Поймать, остановить и извиниться. Рассказать всё про работу и Джима. Умолять о прощении. И чем дальше искал — тем меньше и меньше их видел. Если честно — не видел вовсе.
«Лучше бы сдала», — подумал он, хотя мысли формулировались тяжело, туго. Лучше бы она позвонила Грегу и рассказала о своих подозрениях. И пусть бы его увели в наручниках.
Одевшись, он вышел на улицу и побрёл куда-то по широкому тротуару. Плевать, куда. Тошнило. И не от голода, а от самого себя. Он впал в непонятное состояние: что-то вроде умственной комы. Перед глазами мелькали пятна, автопилот улавливал переключение светофоров и контролировал движения, но мыслей не было.
Становилось холодно, хотя ему было плевать — его морозило изнутри. Мысль о том, что нужно вернуться домой, вызывала отвращение. Он не хотел быть один. И в компании — тоже.
Наверное, прошло много времени, во всяком случае, перевалило за полдень, когда Себ упал за стойку первого подвернувшегося паба, заказал виски и буквально уронил в себя первую порцию прямо на голодный желудок. Попросил повторить.
— Что, приятель, бросила девушка? — спросил высокий плечистый бармен. Себ поднял на него тяжёлый взгляд, и он, поставив ещё один стакан, отвернулся. Себ не хотел говорить. Он не хотел думать. И да, он осознавал, что напиться — худшая из возможных идей. Вот только беда в том, что никаких других у него не было.
Болельщики приветствовали удачный гол дружными криками. К Себу подсела и сразу же сбежала какая-то женщина (он даже не рассмотрел, какая, ему было плевать).
Виски шёл как вода, вообще незаметно.
— Тебе, может, уже хватит? — спросил его в какой-то момент бармен, и Себ почувствовал злость. Не надо ему указывать. Вторая откровенно дерьмовая идея — нарваться на драку — показалась весьма привлекательной.
— Он же сказал, что хочет ещё, — вдруг послышалось за спиной. — Налейте, живо.
Рядом на стойку легла купюра, а на соседний высокий стул взобрался Джим собственной персоной. И он слегка покачивался, как и весь паб.
— Он скоро со стула упадёт, — неуверенно произнёс бармен.
— Подхватим, — Джим подмигнул бармену, и Себ получил свой стакан. Выпил так же, как остальные, одним глотком. Скривился и понял, что он был лишним, потому что теперь потянуло блевать.
Зато остальное… почти не беспокоило.
Себ не понял, кто взял его под руки и куда повёл, тело было ватным. Возможно, они все шли к Джоан. Потом сознание вспыхнуло от соприкосновения коленей с холодным полом. Кажется, там ещё была крепкая, но негрубая рука на спине. Стакан с водой и таблетка. Темнота — и снова коридор. Или уже машина?
— Дальше я справлюсь, мальчики, — нежно промурлыкал Джим, и это было последнее, что Себ услышал, прежде чем отключиться.