Клаус дважды вызывал Себа в охрану на деловые встречи и один раз отправил приглядывать за «Хаммером» без номеров. Разумеется, Себ должен был не выслеживать машину, а держать её под прицелом. Но наушник так и не отдал команду стрелять, и «Хаммер» благополучно скрылся за поворотом. А потом наступило затишье. Внезапно и Клаус, и Фоули пропали. Не было ни звонков, ни сообщений, ни заданий.
И Себ понял, что буквально вешается со скуки. Он никак не мог хоть чем-то забить свободное время. Как-то он зашёл в строительный магазин, купил шпатлёвку, штукатурку, пять вёдер краски, инструменты и выкрасил стены и потолок. Теперь в комнате было чисто, свежо, но воняло краской. И с цветом он, кажется промахнулся. Выбрал бежевый, а вышел какой-то буро-коричневый, под цвет запыленного грязного брезента. Зато белый потолок получился отлично и ровно.
Следом Себ приобрёл кровать. Надоело уже говорить всем про неё, а спать на раскладном диване.
После этого ещё сутки он провалялся в кровати, открывая для себя какие-то давно забытые грани наслаждения физическим комфортом. Смотрел телевизор. Провёл тщательную ревизию Интернета и отобрал целую папку подходящей порнухи — пока на просмотр не очень тянуло, кажется, он перебрал этого добра на неделе после возвращения в Британию. Но пусть лежит, в конце концов.
Когда в пятницу позвонил Грег и спросил, не хочет ли он выпить пива, Себ подскочил с новой кровати как по сигналу тревоги.
— Со мной тут пара ребят из отделения, — продолжил Грег. — Не возражаешь?
Себ не возражал бы, даже скажи Грег, что с ним пара маньяков и Джим Фоули собственной персоной.
Полицейские заняли их с Грегом любимый угловой столик и придвинули к нему ещё один. Оказалось, что коллег с собой Грег привёл троих. В самом углу сидел полный лысый мужичок лет пятидесяти. У него было добродушная широкая улыбка и старомодные усы щёткой. Рядом с ним — неприметный парень с коротко стриженными светлыми волосами. Он обжёг Себа очень внимательным взглядом и первый протянул руку, бросив отрывисто:
— Пол Брэндон.
— Кристофер Рич, — помахал полный мужичок, чтобы не тянуться через стол.
— Джоан Вуд, — рука Себа оказалась в крепкой хватке молодой женщины с очень коротко стриженными чёрными волосами и резкими чертами лица.
Стоило Себу сесть за стол, как его просветили: собрались они не просто так, а по поводу.
— С повышением, детектив-инспектор! — объявила Джоан, и остальные подняли бокалы. Себ присоединился к бурным поздравлениям.
— Я всегда говорил, что он далеко пойдет, — пояснил толстяк-Кристофер. На полицейского он не очень-то походил, но по паре фраз Себ разобрался, что он судмедэксперт, а потому быстро бегать ему не обязательно, главное работать как следует головой и руками.
Джоан теперь была напарником Грега, а Пол возглавлял их команду.
— Что, Себ, не желаешь в полицию? — спросил Пол на второй пинте. — Тут недобор крепких и башковитых ребят.
— Нет, спасибо, — Себ салютовал ему бокалом. — Я уже попробовал, с меня хватит.
— Попробовал? — удивилась Джоан. Грег и Себ переглянулись — и новоназначенный детектив-инспектор пустился вспоминать эту историю тринадцатилетней давности.
— Мы начинали вместе на курсах. У этого парня, — он с обвинительной интонацией в голосе ткнул пальцем Себу в грудь, — отличная память. А как он с цифрами обращался — это надо видеть, — он улыбнулся и спросил: — Себ, девятьсот сорок семь на триста четырнадцать?
— Эм… — Себ сдавил переносицу. Он, конечно, хорошо считал (поэтому и стал хорошим снайпером), но не после пива же? — двести восемьдесят… двести девяносто семь тысяч триста пятьдесят восемь.
— Джоан, проверь! — велел Пол. Джоан полезла за телефоном, потыкала кнопки и объявила:
— Верно! — и тут же сообщила: — Вы сговорились! Жульничество!
— Прости, Себ, — Грег развёл руками.
Себ проворчал:
— Как всегда… — потому что, действительно, этот номер повторялся далеко не в первый раз.
— Я проверю! — решительно сказала Джоан. — Шестьсот сорок пять на четыреста восемьдесят. Восемьдесят два.
— Триста десять тысяч… эм… восемьсот девяносто, — посчитал Себ, и, после проверки на калькуляторе, было единогласно решено выпить ещё.
— Эй-эй, — напомнил Кристофер, — с этой арифметикой вы не дорассказали историю. Почему же этот математик не работает в Ярде?
Грег, хлопнув себя по лбу, вернулся к теме:
— У него было отличное будущее в полиции! Как думаете, что его напугало? — он сделал драматическую паузу. — Бумаги. Этот сукин сын сбежал, когда понял, сколько придется вести отчётности.
После нескольких секунд молчания грянул громовой хохот, который подхватил и Себ. Честное слово, он не жалел о том, что сбежал с курсов. Он и пошёл на них просто так, сам не зная, чем хочет заниматься, выбрал, потому что «полицейский — это уважаемо», по мнению мамы, и потому что «должна быть мужская профессия», по словам папы. И потому что его задолбало подрабатывать непонятно где и кем: то официантом, то грузчиком, то продавцом. Хотелось заняться чем-то серьёзным.
— Может, и не прогадал, — сказал Кристофер, отсмеявшись. — Зато вон, весёлый, здоровый и волосы все на месте.
— И даже без седины, — не без зависти заметил Грег. Пол и Джоан, у которых седины тоже не наблюдалось, переглянулись и пожали плечами.
Потом, конечно, начались рабочие истории. Привалившись к стене, потягивая пиво и хрустя картошкой, Себ слушал про найденного в Темзе выпотрошенного покойника и про загадочный глаз, который непонятно как вытащили у убитой недавно женщины, про «там так воняло, что я сам чуть не блеванул» и про «помнишь Фила, стажёра? Он тут у меня хлопнулся в обморок от отрезанных пальцев».
И был во всём этом определённый уют. Всё равно, что сидеть с ребятами на базе и трепаться о происходящей вокруг жести, превращая каждую первую историю в анекдот.
— Прости, Себ, — в какой-то момент сказала Джоан, — профдеформация. У нас вроде праздник, а мы всё про трупы.
— Вы про работу, — пожал плечами Себ и заметил, что Джоан очень привлекательна. Не красива, боже упаси, какая уж тут красота с этими обрезанными волосами, с квадратной мужской челюстью и стойким запахом сигарет (она выходила курить чаще всех, уже раз пять). Но очень привлекательна. Себ изучал её руки с длинными пальцами и короткими ногтями без лака, длинную изящную шею, самый верх ключиц в вырезе бесформенной рубашки… Из остальных голосов её слышался отчетливее и ярче.
— Мои друзья обычно приходят в ужас, если я заговариваю о работе, — продолжила Джоан, разворачиваясь к Себу всем копусом. Он тоже поменял положение и спросил:
— А муж? Тоже приходит в ужас?
— Я не замужем, — широко улыбнулась Джоан. — Профессия, знаешь ли, не располагает. А замуж за полицейского я в жизни не выйду.
— Почему? — Себ чуть приподнял брови. — Коллега бы тебя понял.
— И то немногое время, что я отдыхаю, тоже оказалось бы посвящено разговорам о работе? — она наморщила крупный нос с горбинкой, — Ни за что. А что насчёт тебя, Себ? Чем ты занимаешься? Грег толком ничего не сказал, только что ты недавно вернулся в Лондон откуда-то из-за границы.
Она немного понизила голос. Себ наклонился к самому её уху и прошептал, чтобы слышала только она:
— Из Афганистана, если быть точным. Классный курорт.
— О, да. Говорят… жаркий, — так же тихо ответила Джоан. Себ втянул носом её запах: чистый свежий пот, немного дезодоранта, сигаретный дым.
— Эй, Розочка!
Он вздрогнул, когда услышал оклик Грега, чем немало повеселил компанию.
— С этими всё ясно, — махнул рукой Кристофер и покачал головой с видом человека, который понял жизнь и разочаровался в ней.
— Джоан, я буду ревновать! — объявил Пол. Джоан показала ему кулак — крупный для женщины, но явно недостаточно внушительный, и Себ довольно отметил, что в этой компании на Джоан смотрят как на друга, напарника и «своего парня», несмотря на эти шуточки.
— Ревнуй, а мы потом посмотрим, как она тебя отделает в зале, — Грег выпил ещё пива и выругался, когда у него зазвонил телефон.
Пол картинно заткнул уши, и Себ тут же понял, почему: из трубки раздались бешеные крики. Покрасневший Грег вскочил из-за стола и вылетел на улицу, так что никто не успел вникнуть в содержание разговора.
— Жена не одобряет, когда он задерживается после одиннадцати, — сочувственно пояснил Кристофер.
— Жена? Да это монстр, — содрогнулся Пол. — Я как собираюсь жениться — сразу на Грега смотрю и раздумываю.
Себ только головой покачал. У него были подозрения, что с браком Грега всё как-то не очень ладно, но он и не подозревал, что настолько.
Грег вернулся через пару минут, какой-то встрёпанный, и засобирался под сочувственные похлопывания по плечам. Без виновника торжества сидеть было уже не так весело, и вскоре домой отправился Кристофер. Пол тоже поднялся, спросил Джоан, не подбросить ли её, но она сказала:
— Выпью ещё, идите.
Себ попрощался с обоими полицейскими, проследил взглядом за тем, как они вышли, и сосредоточил всё своё внимание на Джоан.
— Наверняка тебя об этом спрашивает каждый, но… Как ты оказалась в полиции? Да ещё и в отделе убийств и особо тяжких преступлений? — Себ положил одну руку на стол, другую — на своё колено, и чуть отклонился назад.
Ему нравилось смотреть на Джоан. На то, как она пила, говорила, на её жесты. Себ однозначно хотел её. Но липнуть к ней как прыщавый подросток на дискотеке не собирался.
— Это всё жажда справедливости, — ответила она спокойно, без манерности. — И криминальные боевики. Бесконтрольный доступ к телевизору. Да и с физической формой у меня всё всегда было отлично, так что нормативы сдала без проблем. А ты? Как ты попал в армию?
— После провала с полицией не знал, чем заняться. Армия показалась хорошей идеей.
— Всё ещё служишь?
— Нет, это в прошлом. Теперь я скучный гражданский.
Ещё минут пять они болтали о чём-то: о гражданских, об учёбе и о прошлых выходных. Потом Джоан замолчала, какое-то время пристально вглядывалась в его лицо, причём без намёка на кокетство во взгляде, скорее так, словно планировала составить его фоторобот, и придя к какому-то решению, сказала твёрдо:
— У меня ненормальный кот и отвратительные соседи за картонной стенкой.
— У меня слегка воняет краской, зато крутая новая кровать, — в тон ей ответил Себ. — Кажется, вопрос решён.
Наступив на гордость Себа неженственными берцами, Джоан расплатилась за своё пиво, но позволила ему взять такси.
Едва оказавшись рядом на заднем сидении, они принялись целоваться. Кто начал первым — хер там разберёшь, но кажется, всё-таки Себ. Он крепко держал Джоан за плечи, впивался в её рот, наслаждался вкусом, запахом, жаркой влажностью решительного языка.
Это была самая долгая поездка в такси в его жизни. Стоило закрыть глаза — и наваливались картины, в которых было больше, чем можно было позволить здесь, в тёмном такси. Вывалившись на улицу, одуревая от свежего ночного ветра, они ещё почти минуту стояли рядом, молча и неподвижно, а потом Себ снова притянул Джоан к себе. Она была ниже него на каких-то полголовы, и это было странно, непривычно, потрясающе хорошо.
До квартиры оставалось сто метров по улице и три лестничных пролёта, но чтобы их пройти, надо было расцепиться, разорвать поцелуй на сорок секунд. И на это не хватало силы воли.
— Себ… — выдохнула ему в рот Джоан, и это дало ему решимость остановиться.
— Мы близко… — прошептал он, прижимая её к своему боку.
Шатаясь как пьяные они поднялись по лестнице, Себ открыл дверь, закрыл и даже запер — и снова угодил в ловушку. Теперь надо было добраться до кровати, а для этого требовалось перестать прижимать Джоан к стене (высохла ведь уже краска, да?).
— Тихо… Стены покрашены…
Джоан хмыкнула — и наваждение как будто немного отступило, хотя перед глазами отчаянно плясали красно-чёрные круги, а стояк больно сдавливался слишком, чёрт их возьми, тесными джинсами.
Взлохмаченная румяная Джоан с сияющими глазами и красными припухшими губами была невероятно красивой. Улыбаясь друг другу и не сводя друг с друга глаз, они прошли в ванную и вымыли руки, Себ умылся и встряхнулся, пытаясь хоть немного вернуть себе трезвость мыслей (но куда там!), а Джоан принялась было приглаживать волосы, но тоже безуспешно.
— О, да, — объявила она, когда они вошли в спальню, — кровать крутая.
— Позавчера купил, — зачем-то сказал Себ.
Она засмеялась, а он пояснил:
— Как вернулся, всем говорю, что в Британии наслаждаюсь душем и мягкой кроватью… А кровати не было. Диван только старый…
Джоан подошла к кровати и упала на неё, перекатилась, вытянулась и повторила:
— Крутая кровать. Присоединяйся.
— Подойду — и уже не встану, — честно признался Себ, не сводя с Джоан глаз. — Подожди минуту…
Презервативы он всё собирался купить, но так и не дошёл. Впрочем, у него был кое-какой запас.
— Я знаю двадцать способов применения презервативов из армейского базового набора. Сейчас мы добавим двадцать первый.
— Наши солдаты правда должны носить с собой резинки? — спросила Джоан, уже успевшая разуться и сбросить пиджак.
— Боже, храни королеву… и тех, кто это придумал, — Себ вытащил из сумки несколько штук и бросил на подушку. — Очень кстати.
Он тоже снял ботинки и забрался на кровать. Поцеловал Джоан в шею, нашёл языком быстро пульсирующую артерию и осторожно облизал. Он снова пьянел, сходил с ума. Минуты адекватности забылись, от напряжения дрожали мышцы. Она сжала его плечи, потом забралась руками под футболку. Себ принялся расстёгивать множество пуговиц на её рубашке. Потёрся носом о ложбинку между полукружиями груди.
— Себ, — она прикусила мочку его уха, — Кем ты служил? Мне интересно.
— Я снайпер, — ответил он, а Джоан опять рассмеялась, утыкаясь ему в шею лицом и начиная расстёгивать пуговицу на джинсах.
— Меткий, да?
Себ подхватил её смех, который тут же превратился в судорожный вздох, когда Джоан осторожно сжала его член прохладными пальцами.
— Не промажу, — выдохнул он сквозь зубы.