— Я убил его, — тихо проговорил Александр, глядя в глаза седому полному инспектору. Разговор записывался на диктофон, но Александра это не пугало.
Они сидели в одной из тех комнат для допроса, которые так хорошо смотрятся в любом детективном фильме. Даже стекло вместо одной стены было — разумеется, тонированное. Возможно, с другой его стороны стоит великий сыщик и морщит лоб над загадкой…
Александр мотнул головой, выбрасывая оттуда шаблонную картинку.
— Как именно? — спросил инспектор Мэддок спокойно. Он выглядел как человек с хроническим недосыпом, и Александр как-то отстранённо осознавал, что и сам подкинул ему поводов для бессонницы.
— Я не помню, — ответил Александр, — я проснулся разбитым. Понял, что у меня на руках кровь…
— Вы сразу решили, что это кровь?
— Нет, я подумал, что у меня что-то тёмное и странное на руках и на одежде. Потом я увидел… его. Мёртвым. И мой нож рядом лежал.
Он говорил ровно и монотонно, словно лишился возможности переживать. Отлично осознавая, что это просто ступор, вызванный шоком, он не пытался выбраться из него. Всем будет проще, если он будет отвечать на вопросы, а не биться в истерике.
— Вы знаете Эда Стедджирса?
— Немного. Полгода назад я планировал работать с ним над музыкой к моему новому фильму, мы даже подписали контракт и приступили к работе, но потом я отказался от его услуг и выплатил неустойку.
— Почему?
— Мы не совпали в творческом видении, его работа показалась мне примитивной. Я… — он сбился, протолкнул ком в горле, но продолжил: — Я требовательный режиссёр, к тому же, в этом фильме я выступаю главным инвестором, поэтому не стал продолжать с ним работу.
Несмотря на диктофон, инспектор делал пометки в большом блокноте. Подняв взгляд от записей, он уточнил:
— Когда вы встретились с ним снова?
— Я не встречался. Я увидел его у себя в спальне… этим утром. Уже мёртвого.
— Он не приходил к вам вечером?
Александр покачал головой, а потом добавил: «Нет», — для записи.
Инспектор отодвинул блокнот, выключил диктофон, опёрся руками о стол и произнёс проникновенным тоном, вцепившись в Александра светлыми внимательными глазами под кустистыми бровями:
— Это что у нас с вами за петрушка получается, мистер Кларк? Я что-то не пойму. Вы вчера работали со своим фильмом, пили чай, потом вроде как не помните, что было, а утром у вас в спальне труп. Всё так?
Александр кивнул.
Мелькнула больная мысль: это всё мог организовать Джим. Он ведь обещал ему безумие. Вот оно, такое близкое, что рукой можно пощупать.
Инспектор бросил взгляд на завибрировавший телефон и вышел. Александр остался один, закрыл глаза и попытался вытащить из памяти хоть что-то, хоть какую-то деталь из вчерашнего вечера и этой ночи.
Чернота.
Он ничего не помнил, а кровь Эда Стедджирса была у него на руках.
***
Александр сидел, привалившись к стене, а рядом профессиональным тоном его успокаивал юрист. Конечно, Елена прислала к нему кого-то из лучших. Александр не могу вынести его твёрдого решительного баса, который гвоздями вбивался в уши, но юристу, кажется, и не требовалось его внимание.
— Мы легко докажем, что вы никогда не притрагивались к наркотикам, мистер Кларк. И конечно, вам неоткуда было бы достать насколько специфический состав. Это явно кустарное производство, точнее узнаем после экспертизы в независимой лаборатории в Кардиффе. Мистер Кларк?
— Простите, — Александр слабо улыбнулся, — умираю от головной боли.
Суровый юрист улыбнулся мягче, чем можно было от него ожидать:
— Ну-ну, всё пройдёт. Мой ассистент уже обсуждает размер залога, через час-полтора вы будете свободны, а через два — уже ляжете в свою постель.
Ни за что. Александр содрогнулся от этой перспективы. Да и юрист осознал ошибку и поправился:
— Вернее, в какую-то другую, но наверняка удобную постель. Ваш дом пока опечатан.
— Конечно, — прошептал Александр. — Как вы считаете… — он поднял на юриста взгляд, игнорируя вспышки и пятна света перед глазами, — я мог его убить?
— Профессиональная этика требует, чтобы я защищал только то, во что верю сам, — достойно ответил юрист, — и я верю, что вы невиновны. Вас грубо подставили, мистер Кларк, и я это докажу.
Только один человек мог бы это сделать. И если вдруг он захочет отправить Александра за решётку…
Что ж, на важного темноволосого юриста с лицом и голосом опереточного злодея сам Александр не поставил бы и пяти пенсов.
***
Мэтт суетился на кухне, разом забыв про все разногласия. Елена стояла у окна и курила сигарету, вставленную в короткий костяной мундштук. В таком свете легко было разглядеть, что в волосах у неё пробивается седина. Ранняя. Сестрёнке ещё не исполнилось и сорока.
Александр лежал на диване, укрытый большим пуховым одеялом, рядом на низком столике стояла кружка горячего чая, за которой притаилась Мишель. Мэтт вот-вот обещал принести мясо с овощами по-провански.
Словно это утро, весь день в полиции — дурной сон.
Докурив, Елена обернулась и спросила заботливо:
— Как ты, дорогой?
— Как человек, который, возможно, совершил убийство, — тихо ответил Александр.
Елена прошла через комнату, села у него в ногах и сказала спокойно:
— Ты не совершал этого. На суде ты уже будешь просто свидетелем.
— Не надо, — устало прервал её Александр, — я не ребёнок, так что не надо меня утешать.
— Ты не ребёнок, — тихо повторила она, — но ты напуган. Я тоже. Твой дом неплохо охраняется, но тело к тебе занесли без всяких проблем. Не думай, что я это оставлю.
— Нет, — возразил Александр, поднимая тяжёлую голову с подушки, — ты не можешь начать охоту на него.
Он видел боль в глазах Елены. Она привыкла защищать его. И сам он привык, что она всегда рядом, его сильная, надёждая, умная младшая сестра.
— Я думал долго… Ему не нужно, чтобы я попал в тюрьму. Он хочет увидеть мой новый фильм, он хочет моего внимания. Так что даже если ты не шевельнёшь и пальцем, меня оправдают. Это произойдёт даже в том случае, если…
Договорить он не сумел, но Елена уловила ход его мыслей и сказала жёстко:
— Выброси это из головы. Ты не убивал Стедджерса, точка.
— Уверена? С гарантией? — он плотно сжал губы, но они всё равно тряслись. — Я не помню, что делал ночью. У меня в крови нашли наркотик. Я мог.
— Нет, — она встала и властно вскинула голову, — исключено. Даже не думай об этом.
Вот только Александр знал: будь у Елены доказательства, она уже озвучила их. Раз давила авторитетом, значит, других вариантов не было. Даже Елена не могла гарантировать, что он не убийца.
А всё, что было у Александра, это поднявшийся откуда-то из глубины сознания шёпот: «Ты быстро учишься, сладкий».
Боже!
Александр готов был разбить себе голову, чтобы не слышать его.
Вошёл Мэтт с горшочком рагу в руках, преувеличенно бодро спросил:
— Как наш больной?
— Жив, — буркнул Александр. — Помочь?
— Ни с места. Елена, вы останетесь?
Александр был уверен, что она откажется — она предпочитала держаться от Мэтта подальше. Но она благосклонно кивнула и сообщила, что принесёт тарелки. А Александр, даже на мгновение забыв о своих проблемах, бросил на Мэтта удивлённый взгляд и одними губами спросил: «Елена?». Всю жизнь она была для него «мисс Кларк».
Мэтт пожал плечами, словно ничего и не произошло, и принялся размешивать рагу, от которого поднимался сшибающий с ног аромат пряной говядины.