К утру следующего дня Амадео собрал исчерпывающее досье на Крейга Беррингтона. Спасибо интернету, большинство материалов находилось в открытом доступе. Сорок восемь лет, бывший министр департамента по делам семьи и несовершеннолетних, три месяца назад вышел на свободу. Обвинения против него были выдвинуты достаточно серьезные: проведение незаконных экспериментов, педофилия, продажа детей из детских домов, которым он покровительствовал — этого вполне должно было хватить на пожизненное заключение, а то и сразу смертную казнь. Однако после семи лет, три из которых он провел в камере предварительного заключения, этот монстр преспокойно вышел. И собирался, по его словам, вновь попробовать себя в политической стезе.
Попался Беррингтон весьма оригинально. Его собственные приемные дети, брат с сестрой, пытались сбежать от него. В результате мальчик попал в больницу, а девочка исчезла, предварительно отправив изобличающее письмо в полицию и по редакциям местных газет. На следующее же утро за Беррингтоном явился конвой, препроводивший его в полицейское управление. Улик оказалось достаточно, чтобы засадить за решетку, однако слишком мало, чтобы удерживать там вечно. Деньги решают все. Даже самый отъявленный преступник может выйти на свободу, надо лишь помнить основное правило: длительность срока обратно пропорциональна сумме взяток.
С экрана компьютера на Амадео смотрел широко улыбающийся Крейг Беррингтон. Прирожденный политик, дающий заманчивые обещания, но почти никогда не сдерживающий их. Глаза лживо горели новыми свершениями, но всю лучезарность образа портил уродливый шрам, пересекавший лицо от правого виска через нос до левой щеки. Насколько удалось выяснить, эту живописную метку оставила Беррингтону его приемная дочь, когда он пытался к ней приставать.
Амадео поморщился и щелчком мыши закрыл фото. И этот мерзкий человек собирается забрать бизнес Ксавьера в угоду своей партнерше. Что ни говори, Жаклин выбрала весьма изощренный способ мести.
Кристофу не спалось. В последнее время такое нередко случалось, но он никому об этом не говорил. Стефан сразу начал бы пичкать его снотворным, чего Кристоф терпеть не мог — действие таблеток проходило слишком медленно, затуманивая разум и мешая работать. Поэтому, когда он не мог заснуть, то шел в кабинет и занимался делами компании. Это всегда его успокаивало, а если же нет, то, по крайней мере, время он терял не зря. Промучившись около часа и так и не заснув, он поднялся и, надев халат, неслышно прошел по тихому, темному коридору в кабинет.
С удивлением Кристоф увидел, что из-под двери пробивается тусклый свет. В этом доме, кроме него, только один человек мог взяться за что-то с таким упорством, что забывал про сон и еду, но когда такое случалось в последний раз? Когда сын бывал настолько увлечен чем-то, что засиживался допоздна? Если Кристофу не изменяла память, то лишь подготовка к экзаменам для поступления в университет, а потом и к выпускным заставляла мальчика так сильно выматываться.
Амадео спал за столом, положив голову на согнутую руку. Перед лицом рассыпалась груда распечаток, исчерканных красной ручкой, на раскрытом ноутбуке мерцала заставка.
Кристоф покачал головой, не удержавшись от улыбки. Упорству Амадео можно было позавидовать — в прошлый раз он чуть не довел себя до нервного истощения, заканчивая сразу два факультета. Несмотря на то, что Кристоф отговаривал его бросаться сразу на две амбразуры, малыш поступил по-своему.
— Не хочу терять времени, — сказал тогда он. — Вам в скором времени понадобится помощь, отец, а если я буду учиться одновременно и там, и там, то смогу начать раньше, не так ли?
Бесхитростность Амадео подкупила Кристофа с самого первого дня знакомства. И сейчас он не устоял и позволил сыну сделать так, как он хочет. Лукас к тому времени уже заканчивал обучение, и Амадео горел желанием начать как можно быстрее. Вечная конкуренция двух братьев не проходила бесследно ни для кого из них. Иногда Кристофу это нравилось, но чаще — пугало. Его настораживал злобный огонь в глазах Лукаса, когда тот слышал об успехах Амадео. Он завидовал младшему брату всей душой, завидовал всему подряд, вплоть до внешности, и это не могло не беспокоить.
Кристоф неслышно вздохнул и, протянув руку, убрал упавшую на лицо сына прядь волос. Такой беззащитный мальчик, но вместе с тем очень целеустремленный. Опасно, очень опасно идти вперед, не замечая ничего вокруг, и не понимать, что этот мир жесток и раздавит тебя при первом удобном случае. Хорошо, что появился Ксавьер Санторо, который сможет защитить его сына лучше, чем кто-либо. В отличие от Лукаса, вокруг которого всегда вились постоянно меняющиеся приятели, Амадео предпочитал ни с кем не заводить близких отношений. Может быть, на него так повлияла смерть сразу двух близких людей в детстве, и он просто боялся потерь. Как бы там ни было, Кристоф порадовался за сына, узнав, что у него наконец появился хороший друг.
Какие же они с Лукасом разные. У каждого свои плюсы и минусы, но, постоянно размышляя об этом, Кристоф снова и снова уверялся в правильности своего решения передать «Азар» Амадео.
Он взял один из листков, над которыми уснул сын, и пробежал глазами. Затем шевельнул мышку, и на мониторе появился сайт, который Амадео изучал перед тем, как задремать. На лбу появилась глубокая складка, губы плотно сжались. Да, иногда его сын бывал слишком увлечен какой-то проблемой, чтобы замечать очевидное.
— Куда же ты ввязался, малыш, — прошептал Кристоф. — Куда я позволил тебе ввязаться.
Амадео спустился в подвал, где располагался тренажерный зал и небольшой бассейн. Несмотря на требование Стефана с осторожностью заниматься физическими нагрузками, он три раза в неделю после утренней пробежки проплывал несколько кругов. Вдобавок, изучая материалы по Беррингтону, он уснул за отцовским столом, и теперь шея и плечи безбожно ныли, требуя расслабления.
Он нырнул, наслаждаясь обволакивающими тело потоками воды. Быстрыми, ровными гребками пересек бассейн, затем оттолкнулся от стенки и поплыл обратно. Из головы не шел Крейг Беррингтон. Слишком опасный человек, чтобы связываться с ним, и Ксавьер должен это понимать. В конце концов, несмотря на выдающиеся способности, он лишь новичок. Пять лет после побега от Жаклин, разумеется, не прошли даром, однако выступить против Беррингтона в одиночку — чистое сумасшествие. Особенно если учитывать его связи в правительстве.
Отец сказал, что Беррингтон — покровитель наркоторговцев, и ни один наркобизнес не выживет без его благословения. Однако от самого Ксавьера Амадео никогда не слышал о сотрудничестве с Беррингтоном, наоборот, друг гордился тем, что независим от внутренних поставщиков и имеет дело только с иностранными партнерами. Взятки чиновникам и таможенной службе, разумеется, имели место, однако с Беррингтоном Ксавьер не делился. Он не мог не знать о его сотрудничестве с Жаклин, это слишком очевидно, так не в этом ли причина?
Амадео вслепую протянул руку и ухватился за бортик. Мокрые волосы закрыли лицо, и сквозь их завесу он смутно увидел, что перед ним кто-то стоит.
Амадео опустился под воду, откидывая волосы назад. Вынырнул, провел рукой по лицу.
— На этот раз пришел меня утопить, Лукас? Уверен, что выйдет?
— До сих пор не понимаю, почему ты тогда не сказал отцу, что это я скинул тебя в бассейн, — брат стоял на плитке, сунув руки в карманы брюк, и угрюмо смотрел на него. — Я мог бы получить хорошую взбучку, однако ты промолчал.
— Не хотел, чтобы Кристоф переживал из-за тебя, — Амадео выбрался из бассейна и потянулся за полотенцем. Несмотря на то, что прошло полгода после того отвратительного случая, и Лукас больше не позволял себе ничего подобного, Амадео до сих пор чувствовал себя беззащитным перед братом. — По-твоему, недостаточная причина?
— Не верю я в твой альтруизм, — фыркнул Лукас. — Свалился, как снег на голову, и сразу забрал всю отцовскую любовь.
— И компанию? — Амадео вытирал волосы. — Ты это хотел сказать?
Брат скривился.
— Следовало тебя утопить, пока была такая возможность. По крайней мере, отец сделал бы верный выбор, и никакой Санторо, чертов наркоторговец и детоубийца не смог бы его очаровать. Да ты не заслуживаешь такой чести, уличный оборва…
— А где сегодня Виктория? — сладким голосом поинтересовался Амадео. — Почему вы не вместе? У нее новый инструктор по фитнесу?
Упоминание жены подействовало на брата, как красная тряпка на быка. Краска бросилась в лицо, из ушей едва не повалил пар. Кулаки сжались, и Амадео показалось, что Лукас сейчас ударит его.
— Не твое дело, где сейчас моя жена, — процедил он сквозь зубы. — Следи лучше за своим дружком, слишком много шумихи он поднял вокруг себя.
— Дела Ксавьера тебя тоже не касаются, — спокойно ответил Амадео. — Уж он-то знает, как вести бизнес без того, чтобы угрожать будущим партнерам. Если это все, о чем ты хотел поговорить…
Лукас круто развернулся, едва не поскользнувшись на мокрой плитке, и зашагал к лестнице.
— Мы еще посмотрим, кто из нас достоин возглавить компанию. И твой Санторо тебе не поможет, — негромко проговорил он, однако голос эхом разнесся по залу.
Амадео проводил его хмурым взглядом.
Дверь кабинета была открыта, и Амадео, перехватив поднос одной рукой, по привычке постучал в косяк, хотя мог этого не делать. Но в доме только Лукас входил без стука, а уподобляться ему не хотелось.
Сколько Амадео помнил, отец всегда откладывал дела ради него, даже если вопрос был лишь в том, можно ли взять из библиотеки новую книгу. Вот и сейчас он отодвинул ноутбук и ласково посмотрел на сына.
— Доброе утро, малыш. Как у тебя дела?
— Хорошо, — Амадео поставил поднос на освободившееся место. — Роза сказала, что вы снова не завтракали.
— Ох уж эта старуха! — всплеснул руками Кристоф. — Душу вынет, не своими руками, так чужими.
— Она просто беспокоится, — Амадео подал отцу вилку. — И я тоже. Вы хотите умереть голодной смертью?
— Это мне не поможет, — сокрушенно покачал головой Кристоф. — Ты и мертвого уговоришь.
Несколько минут Амадео наблюдал, как отец ест. Аппетит у него ухудшился с того дня, как случился инсульт, и иногда Кристоф мог целый день прожить на одном чае. Амадео приходилось почти насильно впихивать в него еду, а Роза не уставала сокрушаться по этому поводу.
— Все, больше не могу, — Кристоф отодвинул тарелку. — Я и так съел больше, чем обычно.
— Вы молодец, — одобрительно кивнул Амадео. — Я передам Розе, чтобы в следующий раз готовила побольше.
— Не смей этого делать, иначе завалю тебя работой по самые уши, — пригрозил отец.
— Думаете меня этим напугать? — рассмеялся Амадео, наливая чай. — Даже Ксавьеру это не удалось, хотя он очень строг.
— Этого у него не отнимешь. Он все еще не разобрался в этой нехорошей ситуации? — Кристоф взял чашку и отпил немного.
— Предпочитает делать вид, что ничего не происходит, — Амадео помолчал. — Отец, вам знакома Жаклин Коллинз?
— Нет. Кто это?
— Лет пять назад она была крупным наркоторговцем. А также… — Амадео запнулся, — проводила эксперименты над детьми. Тестировала на них новые наркотики.
Лицо Кристофа осталось спокойным, однако в глазах зажегся огонек беспокойства.
— Откуда ты об этом узнал, малыш?
— Ксавьер рассказал. Он когда-то работал на нее, но как только узнал, чем она промышляет, тут же ушел. Благодаря ему, Жаклин пришлось несладко, и я подумал, могла ли она организовать все, что сейчас происходит.
— Только не в одиночку. Если Ксавьер уничтожил ее бизнес с помощью полученных сведений, так быстро восстановиться она вряд ли смогла бы, — Кристоф поднялся и подошел к окну. — Эксперименты над детьми, значит? Настоящая грязь. Даже сами наркотики не настолько грязны, как это.
— Согласен. И Ксавьер считает так же. Думаю, они с Беррингтоном работают вместе, и…
— Малыш, — Кристоф резко обернулся к нему. — Не лезь в это дело. Ты не представляешь, насколько опасно все, что связано с такой грязью. Я понимаю, что ты хочешь помочь другу, но можешь пострадать сам.
— Но…
— Я разузнаю что-нибудь о Жаклин Коллинз. Если она причастна к тому, что сейчас происходит, то я передам все материалы Ксавьеру, и он сам с ней разберется. Тебя устроит такой вариант?
— Но отец…
— Другого нет, Амадео, — твердо сказал Кристоф. — Линия, вверенная тебе Ксавьером, хорошо развита, поставки налажены отлично, все работает как часы. Он недавно говорил мне об этом. Теперь вспомни, что ты — мой наследник и займись делами «Азар». Они уже давно требуют твоего вмешательства, Лукас не справляется. Поезжай в казино, Валион хотел с тобой поговорить. Со следующего года он уходит с поста управляющего и собирается передать все дела тебе.
Амадео опустил голову, чтобы отец не заметил разочарования, отразившегося на лице. Ему пришлось смириться, когда Кристоф отстранил его от работы, но сейчас речь шла не о нескольких миллионах убытков, а о жизни его друга! Он прекрасно понимал, что отец беспокоится, но Амадео не мог оставить Ксавьера в беде!
Но он не посмел возразить. На лбу Кристофа залегла глубокая морщина, что означало: отец своего решения не изменит. Амадео может пойти ему наперекор, однако сделает этим лишь хуже.
— Да, отец, — сказал он. — Я сейчас же поеду в «Азарино».
— Добрый день, господин Солитарио, — с лживой подобострастностью приветствовал его начальник охраны, едва завидев у дверей. — Давно вас не было, какими судьбами? Решили проверить, не разворовали ли тут все в ваше отсутствие?
— Как ты разговариваешь с начальством, Гарсия? — рыкнул в ответ Амадео, ударив кулаком по кнопке вызова лифта. Мужчина удивленно уставился ему в спину. Обычно этот папенькин сынок был тихим, скромным и вежливым, какая муха его укусила?
Надеюсь, большая и волосатая, мстительно подумал начальник охраны. Вечно вставляет палки в колеса своей дотошностью, при этом всегда флегматично спокоен, когда как сам Гарсия обливается потом на допросах. Должно же хоть что-то вывести из себя эту амебу.
В кабинете управляющего никого не было. Похоже, Эмилио Валиона скрутил очередной приступ. В последнее время это случалось достаточно часто, и Кристоф много раз советовал ему уйти на покой. Судя по всему, Валион наконец внял совету, раз собрался передать все дела. Почему так не вовремя?
Амадео опустился в кресло, зло толкнув аккуратно сложенные папки. Пара соскользнула на пол, раскрывшись, документы с мягким шелестом разлетелись по полу.
— Здравствуйте, господин Амадео, — сунулась в дверь Чилли. — В чем дело, вы сегодня не в духе? — она критически обозрела устроенный им бардак.
— Нет. Все в порядке, — ответил он, поморщившись. — В полном.
— Ага, как скажете, — скептически протянула девушка. — Принести вам чего-нибудь успокоительного?
— Не помешает, — Амадео наклонился, собирая листы. — Все из рук валится.
Чилли ушла. Он вложил бумаги в папку, из которой они вылетели, и застыл.
На верхней странице стояло имя одного из постояльцев.
— Чилли! — позвал он. — Подойди, пожалуйста.
— Одну минуту, господин Амадео, чай еще не…
— Забудь о нем и иди сюда!
Он сам удивился тому, как резко прозвучал его голос. Чилли, видимо, тоже, потому что мгновением позже уже стояла рядом.
— Я же говорила, что вы не в духе, — съехидничала она. — В чем дело, поругались с вашим другом?
— Чилли, это что, новый постоялец? — он ткнул пальцем в фамилию.
— Разумеется, вы что, не видите? Анкета при въезде в отель, обязательная мера, вы же сами…
— Все данные. На мой стол, как можно быстрее.
Он взял телефон и набрал номер Ребекки.
— Чего тебе? — привычно рявкнула она. — Мне некогда!
— Мне нужен список всех звонков Беррингтона. Сейчас же.
— Мальчик, ты совсем…
— Я сказал, быстро, Ребекка!
Та изумленно замолкла. Амадео перевел дыхание, приказывая себе успокоиться. С самого утра он срывался на всех подряд из-за того, что ничего не мог сделать, но теперь кое-что начало проясняться. И он не собирался упускать этот шанс из-за глупой вспышки ярости.
— Ребекка, пожалуйста, это очень важно. Мне нужно знать, кому он звонил.
— За какой период? — осторожно спросила она.
— Последние две недели. Если можно, отправь их мне в «Азарино» с курьером. Никакой электронки. Об оплате не беспокойся.
— Поняла тебя, — в голосе звучала настороженность и странная покорность. — Ты что-то обнаружил?
— Пока не уверен. Точно скажу, когда получу данные.
— Вот, господин Амадео, — Чилли положила перед ним несколько листов. — Ксерокопии с документов, регистрационная карточка, все здесь.
— Спасибо, Чилли, — мягко поблагодарил он. Подобный тон дался ему нелегко. — Можешь идти.
Когда девушка ушла, он пролистал принесенные ей документы. Согласно им, постоялец въехал в отель два дня назад. Занял номер люкс, оплатив вперед трехнедельное пребывание. Если бы Амадео чрезмерно не увлекся игрой в частного детектива и хотя бы раз в день посещал «Азарино», заметил бы раньше, что еще два дня назад в город прибыла Жаклин Коллинз.
Раздалась резкая трель, и Амадео оторвался от изучения бумаг, присланных Ребеккой. Руки так дрожали, что сначала он уронил трубку, едва не попав на рычаг и не сбросив звонок. Выругавшись, поднес телефон к уху.
— Солитарио слушает.
— Тут возникла проблема за третьим столиком, в казино, — деловито доложил Гарсия, усердно делая вид, что не заметил брани. — Не могли бы вы подойти?
Еще не хватало. Кто-то снова посчитал, что казино его обкрадывает и непременно желает доказать свою правоту. Амадео накинул пиджак и стянул волосы резинкой. Какого черта Гарсия пренебрегает своими обязанностями? Обычно разговор был коротким.
Он спустился в цоколь. Вечер еще не наступил, однако первые игроки уже вовсю тратили деньги. В основном это были постояльцы гостиницы, но иногда сюда заходили и просто любители испытать удачу. В обязанности Гарсии входил контроль за посетителями, и обычно он мог справиться с возникшей неприятностью сам, просто вышвыривая зарвавшегося наглеца на улицу. Однако сейчас проблему составлял не заезжий игрок. Управляющего желал видеть кто-то из постояльцев, а это куда серьезней. Обычно в подобных ситуациях казино предоставляло право отыграться вкупе со стопкой фишек. Этого оказывалось достаточно, чтобы клиент впал в благодушное настроение. И проиграл снова.
Стеклянные двери разъехались, и Амадео ступил на темно-красный ковер, которым был покрыт пол казино. Несмотря на то, что до вечерней жары оставалось еще два часа, почти все столы для игры в покер были заняты. Для блэк-джека же не пустовал ни один. Рулетки радостно трещали, то и дело слышался перестук фишек. Игровые автоматы сверкали разноцветными огнями, приглашая дернуть за ручку.
Амадео без труда нашел третий столик, который расположился в глубине зала. Крупье в белой рубашке и расшитом бордовом жилете повернулся к нему, на лице мелькнула растерянность.
— В чем проблема, Коул? — осведомился Амадео. Смотрел он при этом не на крупье.
— Мадам пожелала видеть вас, господин Солитарио, — шепнул ему мужчина, почти не разжимая губ.
— Я вижу, Коул, — ответил он. — Можешь пока быть свободен, я разберусь.
Крупье быстро ретировался. Амадео слегка склонил голову в приветствии, сохраняя на лице невозмутимое выражение, что удалось ему с трудом.
— Меня зовут Амадео Солитарио, я заместитель управляющего казино и гостиницей «Азарино». А вы, полагаю, мисс Коллинз.
Красивая женщина вынула изо рта тонкую сигарету и смерила его взглядом холодных, похожих на драгоценные камни, зеленых глаз. Медного оттенка волосы блестели в свете лампы, нависшей над игровым столом.
— Верно. Долго же вас пришлось ждать.
— Не прошло и минуты, — ответил Амадео тем же спокойным тоном, хотя внутри все горело от мрачной злобы. — Вы желаете поговорить здесь или пройти в мой кабинет?
— В ваш кабинет, — в голос выплеснулся яд. — Кажется, он еще не стал вашим, господин Солитарио.
— Раз вы так желаете, поговорим здесь. Зачем вы хотели меня видеть, мисс Коллинз? — Амадео, сделав вид, что не заметил издевательства, взял стул и сел напротив Жаклин. — У вас проблемы с…
— С вами, верно, — она затянулась сигаретой, выдохнув дым в его сторону. — Так мне казалось раньше. Теперь я вижу, что никакой проблемы нет.
Амадео едва успел скрыть удивление и охватившую его в следующее мгновение жгучую злость. Эта дамочка специально приехала в город, чтобы найти Ксавьера, в этом не было сомнений, но что ей нужно от него?
— Раз проблемы нет, то позвольте откланяться, мисс Коллинз, — он встал со стула.
— Мы не договорили, господин Солитарио, — резко прервала она, тоже поднимаясь.
— Проблема решена, разве нет? Вы сами только что сказали об этом.
— Я сказала, что вы не представляете проблемы. Но я не закончила разговор. Идемте в ваш кабинет, если вам так угодно, — в голосе явно прозвучала издевка.
Глаза Амадео слегка сощурились. Он злился, и сильно. Эта женщина выводила его из себя.
Спокойно, напомнил он себе. Нельзя поддаваться на провокации. Жаклин нужно, чтобы он разозлился, нужно выключить рациональную часть мышления, чтобы пробраться к нему в мозг и цепкими пальцами с длинными ногтями оставить в сознании незаживающие царапины.
Женщины опасны. А эта женщина — опасней их всех вместе взятых.
— Прошу за мной, мисс Коллинз, — он развернулся на каблуках и пошагал к лестнице, впервые в своей жизни нимало не заботясь о том, успевает за ним собеседник или нет.
— Неплохой отель, — прокомментировала Жаклин, опускаясь на предложенный ей стул. — Каков же годовой доход?
— Коммерческая тайна, — Амадео занял кресло управляющего и сцепил пальцы перед собой. — Так о чем вы хотели поговорить, мисс Коллинз?
— О Ксавьере Санторо, разумеется, — она раскрыла сумочку и вынула из нее серебряный портсигар. — Вы знаете, кем он бы до того, как сменил фамилию?
— Не понимаю, о чем вы.
Стеклянный взгляд изумрудных глаз вперился в него, изучая. Но, как ни силился, Амадео не мог прочесть, чего же она на самом деле от него хочет.
— Неужели он скрыл от вас свое позорное прошлое? — она чиркнула зажигалкой и с видимым наслаждением втянула в себя дым. — Как на него похоже. Как думаете, откуда он взял капитал, чтобы основать собственную империю?
— Я не понимаю смысла нашего разговора, мисс Коллинз. — Амадео скрестил руки на груди. — Что вы…
— Он забрал у меня компанию. Убил мою подругу, свалил вину на меня и, когда меня прижали, подсуетился и завладел моей компанией. Несколько лабораторий по производству героина перешли в его владение.
Амадео с трудом совладал с собой, чтобы потрясение не отразилось на лице. Ксавьер не говорил ни о чем подобном, но Амадео даже не задумывался о том, что друг мог что-то утаить.
С другой стороны, перед ним сидел враг, который готов пойти на что угодно, чтобы уничтожить когда-то сильно насолившего зарвавшегося мальчишку. И Амадео, решив не принимать на веру ни слова, сдержанно улыбнулся:
— Простите, его дела меня не касаются, мисс Коллинз. Вы пришли сюда только за тем, чтобы рассказать об этом? Тогда вы ошиблись дверью.
Та наклонилась вперед и затушила недокуренную сигарету в кристально чистой пепельнице.
— Возможно. Но советую поразмышлять об этом на досуге, господин Солитарио. Насколько я знаю, он заключил контракт с вашим отцом. И что-то мне не верится в его благие намерения. Из ничего ничто не возникает. Любой бизнес легче построить на костях врагов, а судя по тому, как быстро взлетел Санторо…
— Если это все, то покиньте, пожалуйста, кабинет, мисс Коллинз, — Амадео не повышал голоса, но в нем явственно прозвучал металл.
Женщина спрятала портсигар в сумочку, за ним последовала зажигалка. Изящно поднявшись, она свысока посмотрела на Амадео.
— Всего доброго. Надеюсь, мы с вами больше не увидимся.
— Взаимно, мисс Коллинз, — хладнокровно произнес он, хотя внутри все пылало от злости. — Прощайте.
— Господин Санторо! — Анри Шеридан бодрым колобком вкатился в кабинет. — Я пытался исполнить ваше поручение относительно компании «Алькарас», однако…
— Что, на моем счету недостаточно средств? — раздраженно отозвался Ксавьер, откидывая в сторону газету. — Недавно пришла крупная сумма неизвестно от кого, разве нет?
— В том-то и дело, — Шеридан плюхнулся в кресло и водрузил на нос очки. — Ваш счет заблокирован. Я не могу провести ни одной операции.
Сигарета выпала изо рта, прожигая в дорогих брюках дыру, однако Ксавьер едва заметил это, небрежно смахнув окурок на пол. Он вцепился в подлокотники кресла и наклонился вперед, едва не коснувшись грудью стола.
— Повторите, что вы только что сказали.
— Счет заблокирован, — Шеридан тщательно перебирал неизменные бумаги. — Я позвонил в банк, они ответили, что это распоряжение…
— Господин Санторо! — раздался из интеркома голос Серджио.
— Что там еще?! — рявкнул он, ударив по кнопке. — Я никого не принимаю!
— Придется, Санторо, придется.
Надтреснутый голос прозвучал так, будто сломалась ветка. В кабинет зашел невысокий сухопарый мужчина, одетый в строгий костюм. На плечах свободно висело пальто. Маленькие, глубоко посаженные глазки стреляли по сторонам, подмечая каждую деталь.
— Детектив Байлес, — он сунул бляху под нос растерянно хлопающему глазами бухгалтеру. — Управление контроля за распространением наркотиков. У меня к вам несколько вопросов.
— У меня тоже. Это вы заблокировали мой счет?
Ожидая ответа, Ксавьер поднял сигарету с пола и кинул ее в пепельницу. Затем пригладил волосы в попытке успокоиться. Разумеется, он должен был когда-то попасться, это был лишь вопрос времени. Однако детектив явился сюда без конвоя и наручников, значит, у него нет ничего, кроме подозрений. И излишняя эмоциональность только повредит. В связи с событиями последних дней Ксавьер стал куда раздражительней, несдержанней, и подобные вспышки ничем хорошим не кончались. Когда он так выходил из себя? Лет пять назад?
— Ваш счет заморожен в связи с распоряжением моего управления, — снисходительно объяснил детектив, с любопытством оглядывая кабинет.
— На каком основании Наркоконтроль лезет своими лапами в мой счет?
— Неделю назад туда поступила огромная сумма. Мы отслеживаем подобные переводы, и в данном случае…
— Почему вы решили, что это деньги за наркотики? — перебил Ксавьер.
— Не за сигареты же, — страж порядка усмехнулся уголком рта. — Вот специальное распоряжение о блокировке вашего счета до выяснения всех обстоятельств, — он положил на стол документ.
— Это не будет рассматриваться как доказательство на суде. Вы не имеете права блокировать мой счет…
— Зато это является косвенным доказательством вашей причастности к наркоторговле, мистер Санторо. На суде оно, возможно, никакой роли не сыграет, однако это — достаточное основание для приостановки вашей деятельности.
— Тогда я добьюсь того, чтобы вас как следует вздернули за подобное проявление самодеятельности, — жестко сказал Ксавьер. — Попрошу вас покинуть мой кабинет. Немедленно.
— У меня есть вопро…
— Зададите их в суде. Прочь.
Ксавьер закрыл дверь за ушедшим детективом и запустил пальцы в обычно тщательно уложенные волосы. Дело принимало скверный, очень скверный оборот. Пока полиция его не трогала, но если так пойдет и дальше, пострадает не только репутация, над разрушением которой усердно работали родители и самозваный брат.
Счет заблокирован, и никакой возможности рассчитаться с Валентайном Алькарасом больше нет. Амадео был прав, когда сказал, что условия контракта слишком жесткие, без обязательного пункта о форс-мажоре. Только чересчур самоуверенный дурак мог добровольно залезть в эту кабалу. И Ксавьер это сделал. Что из этого следует?
— Анри, — Ксавьер сел за стол и придвинул пепельницу. — Когда при самом хорошем раскладе я получу назад свои деньги?
Бухгалтер с бешеной скоростью листал толстую стопку бумаг, примостившуюся на коленях.
— Пока не закончится расследование, полагаю. Самое меньшее два месяца.
Вот оно. Срок выплаты неустойки в случае нарушения условий договора — одна неделя, ни днем больше. Ксавьер слишком хорошо знал Алькараса, чтобы понять: ждать он не станет. Он попросту раздавит партнера, как муху. И не физически, нет, это было бы слишком просто. Сначала уйдут все партнеры и компаньоны. Затем бизнесмены откажутся заключать новые контракты с таким ненадежным человеком, как он. И в конце концов, все рухнет, не останется даже камушка. При этом самому Алькарасу никаких действий предпринимать не нужно — слухи разносятся быстрее пожара, тем более что к Ксавьеру сейчас приковано внимание многих тысяч человек.
— Спасибо, Анри. Можете идти. Дайте знать, как только что-нибудь прояснится.
Бухгалтер ушел, бесконечно вороша свои бумаги. Ксавьер невидящим взглядом таращился в стену, когда лежащий на столе телефон требовательно завибрировал.
— Это я.
— Здравствуй, Ребекка. Обычно ты сама не звонишь, что-то случилось?
— У меня появилась очень любопытная информация, Ксавьер. Думаю, тебе стоит приехать в мой офис, телефон могут прослушивать, учитывая недавние события.
— Хорошо, буду через десять минут.
Ксавьер сунул мобильник в карман и надел пальто.
— Серджио, машину, немедленно.
Возле здания собралась толпа. Кое у кого виднелись плакаты: «Барыга должен сидеть в тюрьме!», «Прочь наркотики из нашего города!», «Наказать братоубийцу!». Те, у кого не было плакатов, скандировали самодельные лозунги, вскидывая вверх руки в перчатках. Все обуты, одеты, обогреты. И еще чем-то недовольны. Типичные городские жители, которым невыносимо скучно сидеть на кухне и смотреть сериалы. Дай приказ — и бросятся на любого, лишь бы заклевать, удовлетворить свою жажду крови. Садясь в машину, Ксавьер фыркнул:
— Детский сад. Серджио, поехали. Телеканал «Новости и факты».
Крики становились все громче по мере того, как автомобиль приближался к толпе. Кто-то ударил кулаком в стекло, но не настолько сильно, чтобы разбить. Другой самонадеянный болван выскочил прямо перед капотом, размахивая плакатом: «Убийцам — смерть!».
— Разогнать их, господин Ксавьер? — Серджио надавил на клаксон, и несколько человек испуганно шарахнулись в сторону.
— Не надо, пусть побесятся, — Ксавьер достал телефон. — Ребекка, у меня мало времени. Подготовь информацию заранее.
Возле здания телеканала было пустынно, и на том спасибо. А вот внутри толпился народ. По большей части сотрудники, но среди них то и дело проскальзывали бейджи других теле- и радиокомпаний. Быстрым шагом Ксавьер пересек вестибюль и зашел в служебный лифт. За ним попытался пролезть особенно наглый репортеришка, но Серджио вытеснил его из кабины.
Ребекка грохнула трубку на базу.
— Долго же ты ехал. Видел, что творится по телеканалам? Даже у меня полный бардак, и все из-за тебя, местная ты знаменитость.
— Давай без предисловий, Ребекка, у меня очень мало времени.
Она швырнула папку на стол.
— Твой друг, Амадео Солитарио, — она схватила запиликавший телефон и гаркнула в трубку. — Я занята!
— Что с ним? Что с Солитарио?
— Прочитай внимательно, но сначала выслушай. Мне поступила информация, что он манипулирует твоей линией, как считает нужным. И уже получил несколько миллионов, о которых тебе, конечно, ничего не известно. Скрывает реальные доходы, представляя в отчетах ложную информацию, нанимает людей, которые подчиняются только ему.
— Быть не может. Нет, — Ксавьер нервно усмехнулся. — Это настолько же вероятно, как и то, что у моих родителей бескорыстные намерения.
— Я сказала, — в голосе Ребекки зазвенела сталь, и она выразительно указала взглядом на папку, — прочитай внимательно документы, которые я тебе отдала. Солитарио тебя надувает. И это факт. Чтобы сохранить высокое положение, которое в последнее время и так пошатнулось, придется выбирать — дружба или бизнес. Хотя, — Ребекка покачала головой, — ответ очевиден.
Ксавьер медленно перелистывал страницы. Ребекка сказала правду — документы содержали ценнейшую информацию, согласно которой Амадео нельзя было держать рядом с собой. Следовало как можно скорее прекратить вести с ним всякие дела, иначе все могло закончиться катастрофой.
— Да. Думаю, ты права. Очевидней некуда, — Ксавьер захлопнул папку и направился к двери. — Что ж, Амадео, кажется, пришла пора с тобой распрощаться.
Амадео, кивнув Серджио, зашел в кабинет Ксавьера. Тот по обыкновению сидел за столом и листал какие-то бумаги. На вошедшего обратил не больше внимания, чем на вездесущую охрану.
— Ксавьер! — Амадео подошел и оперся на стол. — В «Азарино» остановилась Жаклин. И час назад у нас состоялся очень неприятный разговор. Она утверждает, что…
— Меня не волнует то, что она говорит, — Ксавьер не отрывался от изучения документов. — И тебе пора бы перестать обращать внимание на такую ерунду. Лучше ответь на вопрос. Еще неделю назад я заметил, что ты абсолютно не следишь за сроками. Считаешь, что я прощу халатность за нашу с тобой дружбу?
Амадео выпрямился, на лице мелькнуло удивление.
— Не считаешь, что сейчас не самое подходящее время, чтобы заниматься делами?
— Как раз то самое, — Ксавьер захлопнул папку и бросил на край стола к груде таких же, обычно аккуратно сложенных. — Какая-то глупая месть не должна мешать бизнесу. Спрашиваю еще раз: когда ты в последний раз занимался работой? От тебя и вверенной тебе линии сплошные убытки, я трачусь на ее содержание, на перевозку товара, а от тебя никакой прибыли. Что ты можешь сказать?
Амадео все еще ничего не понимал. Два дня назад он предоставил Ксавьеру полный отчет о своей деятельности в южном районе, и тот даже похвалил его за расторопность, особо отметив упорядоченность поставок. Что стряслось на этот раз?
— Не понимаю, о чем ты. С линией все в полном порядке, транспортировка товара осуществляется по графику, как положено, а то, что объем уменьшился — результат встречных…
— Амадео, — Ксавьер откинулся на спинку кресла и вперил в него стальной взгляд. — Я, конечно, понимаю, что ты завел со мной дружбу ради бизнеса, но, кажется, в последнее время ты забыл обо всем, кроме как тащить из меня деньги. Ты правда считаешь, что я буду терпеть это ради смазливого личика?
— Ч-что?! — от возмущения Амадео начал заикаться. — Дружба ради бизнеса? Боже, Ксавьер, кто тебе это наплел?
— Никто, — тот постукивал ручкой по столу. — У меня есть глаза, и я вижу, как отвратительно ты справляешься с порученными делами. Я устал от этого. Транспортировка осуществляется за мой счет, именно поэтому она проходит как положено. А твои люди не работают, и ты позволяешь себе почивать на лаврах. Считаешь, что заполучил контракт — и можно расслабиться? Думаешь, мне нужен такой компаньон? Кажется, пришло время обговорить заново условия сотрудничества.
— Да что на тебя нашло, Ксавьер? — Амадео в отчаянии схватился за голову. — Условия тебя полностью устраивали, так почему сейчас ты ведешь себя так, словно хочешь… — он запнулся, внезапно все осознав, — …хочешь разорвать соглашение?
Тот согласно кивнул.
— Именно. Я не держу рядом с собой бесполезных людей, которые только вытягивают из меня деньги. Никакая дружба не может стоять на пути моего бизнеса. Скажу более доходчиво — я не желаю видеть никчемного красавчика, который два и два сложить не может. Не пора бы вернуться под крыло папочки, чтобы я наконец перестал объяснять людям, что рядом со мной нет никакой женщины в мужском костюме?
Амадео вздрогнул. По коже пробежал неприятный холодок, к горлу подкатил ком. Что за чушь несет Ксавьер? Кто наговорил ему такого?
— Ты… Что ты себе позволяешь? Как смеешь говорить такое? Ты всегда был доволен моей работой, что произошло? И я, черт побери, не женщина!
Ксавьер откровенно расхохотался.
— Правда? Что-то я не вижу ничего мужского, оно вообще у тебя есть? На что ты еще годен, кроме как позировать для обложки журналов? Твой брат был прав — ты безмозглый, смазливый, ни на что не годный отброс.
Как может Ксавьер, его лучший друг говорить такое? С каких пор он так изменил мнение об Амадео? Или… он его никогда и не менял? Мысли вихрем крутились в голове, и ни одну не удавалось поймать. Амадео тряхнул волосами и ударил ладонями по столу.
— Я не знаю, почему ты себя так ведешь, Ксавьер, но прекрати немедленно! Сейчас не та ситуация, чтобы устраивать сцены! Если тебе что-то не нравится, обсудим это после, сейчас возьми себя в руки! Жаклин утверждает, что ты забрал у нее бизнес! Я знаю, что она лжет, но почему ты ничего не делаешь, чтобы это опровергнуть?
— Я уже сказал, — в голосе мужчины звенела сталь. — Мне нет никакого дела до того, что творится за пределами моего бизнеса. И да, это уже не бизнес Жаклин, он мой. Ты не ослышался. Я действительно оставил ее ни с чем, завладев корпорацией. И собираюсь проделать то же самое с «Азар», но ты стоишь у меня на пути. Каким образом я смог бы еще заполучить такой лакомый кусок, кроме как втереться в доверие наивному мальчику, который вот-вот сам принесет мне контрольный пакет акций на блюдце? Лукас был прав, ты только одним способом можешь устроить выгодный контракт. Не желаешь предпринять последнюю попытку?
Если бы Ксавьер ударил его, Амадео бы удивился меньше. Он ошеломленно отступил, широко раскрыв глаза.
— Это… Это уже слишком, Ксавьер. Твоя шутка далеко зашла, и я не желаю больше это выслушивать.
— А что тебе не нравится? Я сказал тебе правду, обрисовал истинное положение дел, — продолжал измываться тот, поднимаясь с кресла. — Компания твоего отца в упадке, ничто ее не спасет, так почему бы не отдать ее мне? Твой последний шанс удержаться на плаву, ведь должен я получить от тебя хоть что-то, если ты не зарабатываешь мне денег? — он протянул руку и намотал на палец прядь волос Амадео. — Ничего личного, только бизнес…
Амадео размахнулся и ударил Ксавьера кулаком по лицу. Тот, казалось, даже не удивился, хотя из разбитой губы и носа закапала кровь. Дрожа, Амадео отступил к двери, прижавшись к ней спиной.
— Ты! Ты просто отвратителен! А я еще считал тебя своим другом! Н-не смей ко мне прикасаться! Никогда! — он, не глядя, нащупал ручку и выскочил в коридор.
Пришел в себя он лишь на улице. Сердце бешено колотилось, желудок сводило. Все тело сотрясала дрожь, в груди клокотала ярость, перемешиваясь со злостью и горечью. В голове гулял ветер, тормоша одну-единственную мысль: его предали.
Как он добрался до дома, Амадео плохо помнил. Уже наступил вечер, шел снег. Отовсюду сверкали гирлянды, радостные глаза и улыбки. А у него внутри было пусто, как у куклы.
Пробегавший мимо мальчишка толкнул его, и Амадео рефлекторно схватил его за куртку. Вторая рука метнулась к карману, проверяя там ли бумажник. Тот оказался на месте, но Амадео не понимал, зачем вообще это сделал.
— Вы чего, мистер? — удивленно захлопал глазами мальчик.
— Ничего, — пробормотал он. — Беги дальше.
Отработанный рефлекс, которому научил его Ксавьер, когда только-только взял над ним шефство. Бывший карманник как никто другой знал приемы уличных мальчишек, а по роду деятельности Амадео приходилось часто бывать в неблагополучных районах.
Сердце снова сжалось. Ксавьер предал его. Хватит думать о нем как о друге.
Охрана у входа склонила головы в знак приветствия, но Амадео даже не взглянул на них, поднимаясь на крыльцо. Толкнул дверь и ступил в полумрак прихожей. Все силы разом ушли, и он прислонился к стене, запустив пальцы в слипшиеся мокрые волосы.
Почему Ксавьер так поступил? Неужели с самого начала планировал прикарманить «Азар» и лишь втирался ему в доверие? Но тогда зачем было расписывать всю свою жизнь, уверяя при этом, что он никому так не верил, как Амадео? Люди, которые слишком много знают, опасны, уж это Ксавьер должен понимать!
Одни вопросы. И нет ответов. Только ясно как день — его предали. Вышвырнули, как надоевшую игрушку. Ксавьер с самого начала лишь использовал его в своих интересах, а когда понял, что не получит компанию, решил не терять времени даром на утешение сопливого мальчишки и просто разорвал контракт. Все эти разговоры про брата гроша ломаного не стоили. Ксавьер и сам тот еще актер, ничем не лучше лже-Фредерика!
— Я же тебе верил, черт возьми! — прошептал Амадео, запустив пальцы в волосы. — Верил!
Что-то не складывалось. Разве Ксавьер поверил бы так легко в то, что Амадео мог его подставить или обмануть? Или родители и мнимый брат настолько свели его с ума, что он в каждом окружающем человеке видит врага? Но Жаклин сказала правду о том, что Ксавьер отобрал у нее бизнес. И он сам это подтвердил. Неужели и в отношении «Азар» он действительно вынашивал подобный план?
В это было сложно поверить. Однако слова самого Ксавьера не оставляли никаких сомнений.
— Молодой господин, — услышал он над собой надтреснутый голос.
Подняв голову, он увидел Розу. Она участливо склонилась над ним, протягивая полотенце.
— Вы вымокли, молодой господин. На улице ужасный снег, а вы даже не отряхнулись перед тем как войти.
— Да… Спасибо, — он взял полотенце и промокнул волосы. — Отец у себя?
— Ждет ужин. Отказывается садиться за стол, пока вы не придете, — она чуть улыбнулась, и резкие черты лица немного смягчились. — Сегодня Рождество, вы забыли?
Вот черт. И правда, со всеми этими событиями из головы начисто вылетел семейный праздник.
— Нет… Не забыл. Я сейчас. Только… Переоденусь.
В комнате он бросил полотенце на кровать и ненадолго присел, закрыв лицо руками. Внутри было пусто, даже боль, и та прекратилась. Он вообще ничего не чувствовал. Но, по крайней мере, отсутствие эмоций дало возможность порассуждать.
Их ссора началась с претензий к работе Амадео. Какие у Ксавьера были причины нападать на него по этому поводу? Если с линией что-то не в порядке, он сначала выяснил бы все обстоятельства, а уже потом делал выводы. Амадео знал его от силы полгода, но уже понял, что принимать поспешных, ничем не обусловленных решений Ксавьер не любит. Даже в самом мелком деле выяснял все досконально, вплоть до количества бензина, требующегося для доставки товара от порта до склада. Так почему же он отступил от своих правил на этот раз? Или ему всего лишь нужна была причина, чтобы избавиться от ставшего бесполезным партнера?
И почему он не рассказал о том, как на самом деле начал свой бизнес?
Размышления прервал голос Розы. Она звала ужинать.
— Малыш, что с тобой? — Кристоф перегнулся через стол и взял Амадео за руку. — Ты сам не свой. Что произошло?
Ничего особенного, только контракта с Ксавьером больше не существует, и я в этом виноват, ответил про себя Амадео, однако вслух сказал другое, не желая волновать Кристофа.
— Ничего, отец, все в порядке. Ешьте, — он кивнул на тарелку, которую только что поставил перед отцом Лукас.
Тот подчинился, решив, что расспросит сына позднее. Брат же сел напротив, рядом с Викторией, сверля Амадео взглядом, но тот даже не заметил этого, уткнувшись в стол. Фыркнув, Лукас начал есть.
— Принц не в духе, видимо.
— Лукас, не нагнетай обстановку, — осадил Кристоф, положив вилку на край тарелки. — Амадео, после ужина зайди ко мне, расскажешь, что произошло.
— А как же еда? Ты совсем мало съел, — Лукас указал на почти полную порцию Кристофа.
— Хватит на сегодня. Я не голоден, — отец поднялся из-за стола. — Малыш, жду тебя в кабинете. Не задерживайся.
Когда он удалился, Роза напустилась на Амадео:
— Молодой господин! Что с вами такое? Из-за вас ваш отец остался голодным! А ну живо взяли его тарелку, и чтобы она была пустой, когда вы выйдете из кабинета!
— Да, — он моргнул, возвращаясь в реальный мир. — Да, конечно, я уговорю его поесть. Извините.
— Извините, — фыркнула она. — Видимо, и в самом деле произошло нечто серьезное, раз вы забыли о своих обязанностях! Чего стоите? Марш!
Лукас тоже поднялся из-за стола, поблагодарил Розу, но помедлил, прежде чем покинуть столовую. Он замер, задумавшись, затем шагнул к двери, столкнувшись с Амадео.
— Прости, — пробормотал он, отступая в сторону.
Тот машинально кивнул, вовремя успев убрать тарелку, чтобы не опрокинулась. И только выйдя в коридор, на мгновение удивленно остановился. За все пятнадцать лет Лукас ни разу не извинялся перед ним. Тем более за такую мелочь.
— Входи, малыш, — ответил Кристоф. — Вижу, Роза насильно всунула тебе в руки мой ужин. Эту женщину ничем не проймешь.
— Так и есть, но она права, я совсем забыл…
— Неважно, поставь на стол и подойди.
Амадео так и поступил. Теплые ладони стиснули его похолодевшие пальцы.
— Малыш, — сказал Кристоф. — Что с тобой происходит? Ты сам на себя не похож. Какие-то разногласия с компаньонами?
Амадео в очередной раз поразился способности Кристофа видеть его насквозь. Всю ложь, все притворство он моментально раскусывал, бесполезно было ему врать.
— Нет… — Амадео запнулся. — То есть… Да. Немного, но это легко поправимо, отец, — голос предательски дрогнул.
— Ксавьер Санторо? — Кристоф пристально всматривался в его лицо. Взгляд Амадео скользнул в сторону, и тот моментально все понял. — Значит, он снова что-то вычудил. Я говорил, что он любит устраивать проверки на стрессоустойчивость, и…
— Это была не проверка, отец, — фраза прозвучала слишком резко. — Извините. Он просто разорвал наш контракт, ничего не объяснив. Вот и все.
— Вот как? — удивился Кристоф. — Обычно это не в его правилах. Ксавьер Санторо не тот человек… — голос прервался.
— Отец? Отец, что с вами?! — Амадео в ужасе смотрел, как Кристоф, вцепившись в подлокотники кресла, начал хватать воздух ртом. — Лукас! Живо вызывай врача!
Амадео сидел на краю кровати и держал Кристофа за руку. Стефан приехал быстро, осмотрел пациента и теперь о чем-то тихо разговаривал с Лукасом в дальнем конце комнаты. Но Амадео было плевать, о чем они говорят. Мог ли он так сильно расстроить отца, что вызвал второй инсульт или что-то похуже? Зачем он вообще рассказал о расторжении сделки? Надо было промолчать, а потом решить этот вопрос самостоятельно.
— Простите, — прошептал Амадео, прижавшись щекой к руке Кристофа. — Простите меня.
Тот тяжело дышал. Глаза были закрыты. В комнате горела лишь одна лампа, и в ее свете Кристоф казался гораздо старше своих пятидесяти трех лет. Стефан подошел и начал складывать в чемоданчик инструменты, поглядывая на главу семьи Солитарио с сожалением.
— Амадео, — позвал Лукас. — Можно с тобой поговорить?
Тот с трудом выпустил руку отца и вышел следом за Лукасом в коридор.
— Отец при смерти, — Лукас отошел к лестнице, опустив плечи и вперив взгляд в пол. — Стефан говорит, что… — он отвел взгляд и судорожно вдохнул, — что ему осталось недолго.
Амадео будто ударили в грудь, и он прислонился к стене, чтобы не упасть. Всего несколько минут назад отец был бодр, шутил насчет нелюбимого ужина… Когда же это успело произойти?
— Нам стоит быть с ним, Амадео, — Лукас подошел к нему. — Идем.
Без возражений тот последовал за братом. В голове все смешалось, мысли не желали вставать на свои места. Отец умирает? Нет, он не может, он же еще столько не сделал, почему именно сейчас?
Амадео сел на кровать. Он только сейчас заметил, что впервые руки Кристофа были холоднее, чем его. Слезы навернулись на глаза. Его отец, его самый близкий человек, который поддерживал во всем, сипло дышал. Жизнь уходила из него.
— Отец, — тихо позвал он.
— Малыш, — Кристоф с трудом повернулся к Амадео. Глаза наконец открылись, но затуманенный взгляд уже ничего не видел. — Что-то я совсем расклеился, — он сжал руку сына слабеющими пальцами. — Где Лукас?
— Я здесь, отец, — тот говорил сдавленным голосом — его душили слезы.
— Здесь? Хорошо. Лукас, я не успел многого сделать, но прошу тебя… Помоги Амадео. С компанией… с компанией трудно управиться одному… Я надеюсь, что вы наконец подружитесь…
— Да, — тот присел на краешек кровати и участливо взял Кристофа за другую руку, глаза блеснули. — Обещаю.
Щеки Амадео защекотали слезы. Он сильнее сжал руку отца и наклонился к нему, прижавшись щекой к холодеющей ладони. В этот момент он был готов простить Лукасу что угодно, лишь бы отец пожил еще немного. Побыл с ним. Не бросал его.
— Малыш… — Кристоф засипел, дыхание становилось все тише, пока не прекратилось совсем. Рука выскользнула из пальцев сына и безжизненно упала на кровать.
Амадео опустил голову, до крови прикусив губу. Из него будто вынули все внутренности и оставили лишь пустоту, которую ничем не заполнить. Вместе с Кристофом, казалось, умер он сам. Все кончено. Больше никогда он не увидит улыбки, больше никогда не почувствует тепла. И никогда не услышит ласкового обращения.
— Как ты посмел, — наступившую тишину нарушил шепот Лукаса. — Как ты мог так поступить с ним?
— Что? — Амадео поднял удивленный взгляд. На щеках слезы прочертили блестящие дорожки.
— Он доверял вам, — вступил в разговор врач. — И не только он. Все приближенные считали вас честным и благородным человеком, а вы так обошлись с собственным отцом.
— Я не понимаю, о чем вы…
Лукас сделал знак Стефану.
— Расскажите ему то, что сообщили мне.
— Все очень просто, — сказал тот. — Вашего отца отравили, предположительно, стрихнином. Это быстродействующий яд, который парализует дыхательную систему. Господину Солитарио стало плохо сразу после ужина. Я взял образец крови, скоро будет готов анализ, и…
Амадео вскочил, едва не опрокинув стул.
— Да как вы смеете…
— Замолчи, — оборвал его Лукас. — Все знали, что ты лично носишь ему еду, он соглашался есть только после твоих уговоров. И сегодня ты отправился кормить его в кабинет. Чего тебе стоило подмешать яд по пути?
— Я не делал этого, Лукас, какого черта?! — Амадео затрясло, он с трудом сдерживал гнев и страх.
— А я-то думал, он тебе дорог, — внешнему спокойствию Лукаса могла бы позавидовать непоколебимая скала, несмотря на то, что в глазах стояли слезы. — А ты так с ним поступил, Амадео. Отвратительно. Охрана! Препроводите этого убийцу в кабинет отца и заприте до прибытия полиции.
Амадео потерял дар речи. Он даже не стал сопротивляться, когда охранник — его охранник грубо заломил ему руки за спину и тычками погнал прочь из спальни отца.
В кабинете он пробыл час, но мысли никак не желали упорядочиваться. В голове гудело, руки и ноги не слушались. Отца отравили. И убийцей представили его, Амадео! Но он не мог этого сделать! Ни за что! Он любил отца и не желал ему смерти!
Но кто? Кто осмелился? Врач мог дать яд под видом лекарства, но зачем? Уважаемый человек, который работал на семью Солитарио уже долгое время — и вдруг решает избавиться от Кристофа? Бессмыслица. Тем более отцу стало плохо задолго до приезда Стефана.
Амадео сполз с кресла на пол, сжимая виски ладонями. Все за один вечер — предательство Ксавьера, смерть отца и обвинение в убийстве совершенно лишили его сил.
Ребекка. Она может помочь разобраться. Больше никого не осталось, да и она может отказать, но стоит попытаться. Он сунул руку в карман за телефоном, и пальцы наткнулись на какой-то небольшой цилиндрический предмет.
Амадео в удивлении уставился на стеклянный пузырек из-под лекарства. Пустой пузырек.
В сознании только-только начала формироваться страшная мысль, как дверь кабинета распахнулась. Лукас остановился на пороге и вперил холодный взгляд в брата. Слезы уже высохли, и не осталось ничего, кроме спокойного ледяного торжества. Это изрядно удивило Амадео, однако сил размышлять у него уже не осталось.
— Лукас! — наконец не выдержал он, поднимаясь. — Что происходит, черт побери? Кто отравил отца?
— Ты, разве не ясно? — так же холодно ответил тот.
— Я не делал этого! Почему ты мне не веришь? Мы же братья!
— Ты перестал быть мне братом после этого, — отрезал Лукас, входя в кабинет и запирая за собой дверь. — Не мог дождаться, когда станешь главой компании, да? Именно поэтому и задумал такое. Как низко. Красавчик Амадео, от которого в восторге все, кто с ним знаком, отравил отца в погоне за наследством. Интересно будет почитать завтра утренние газеты.
— Ч-что ты несешь? — голос Амадео задрожал. — Я никогда…
— Молчать! — Лукас отвесил ему оплеуху. — Я не желаю слушать жалкие оправдания отцеубийцы!
Амадео таращился на него, широко раскрыв глаза. На щеке алело пятно от пощечины брата. А того было не остановить.
— Всегда во всем идеальный младший сыночек Амадео! Кукольное личико, роскошные волосы, да ты прямо всеобщий любимец! Как же ты меня достал! Всегда стоишь на моем пути, будто больше некуда пойти. Надеюсь, ты не успеешь сгнить в тюрьме, куда в скором времени отправишься, потому что я буду молиться о том, чтобы тебя разорвали в клочки в первую же ночь!
Плечи Амадео непроизвольно вздрагивали от каждого оскорбления, которыми щедро поливал его брат. Словно ледяная игла пронзала сердце снова и снова, причиняя адскую боль. Значит, все это время Лукас попросту ненавидел его. Не недолюбливал, как частенько называли это Роза и другие обитатели дома, а именно ненавидел. Чистой, незамутненной ненавистью. Достаточной для того, чтобы пойти на…
И тут его осенило. Наконец-то голова снова начала соображать, и Амадео моментально увидел всю цепочку.
— Ты… так это ты все подстроил. Отравил отца и хочешь занять его место, отправив меня в тюрьму!
Тот замолк. В глазах на мгновение мелькнуло удивление, но затем губы искривились в усмешке.
— А где доказательства, мой дорогой брат?
— Я слышал, как ты просил кого-то доставить тебе яд. Да, речь шла именно о нем, теперь я в этом уверен. Сказал, что не пожалеешь денег, лишь бы его доставили тебе в скором времени! — Амадео запустил пальцы в волосы. — И подкинул мне пузырек из-под него, когда столкнулся со мной на выходе из столовой! Я понимаю, за что ты ненавидишь меня, но почему пострадал отец?!
— Тебе все равно никто не поверит, Амадео, — отрезал Лукас. — Просто смирись. Иначе я попросту убью тебя.
В кабинете стало так тихо, что Амадео, казалось, слышал стук сердца Лукаса, стоявшего напротив. Впрочем, какого сердца? У этого монстра его никогда не было!
— Нет, Лукас, — горло будто выстелили наждачкой, слова давались с трудом. — Тебе не удастся повесить на меня свое преступление.
Амадео бросился на него, но Лукас ожидал нападения. Он отскочил в сторону и сбил брата с ног.
— Сбежать отсюда не удастся. И доказать невиновность — тоже.
Он сгреб Амадео за волосы и с силой ударил затылком о пол. Из глаз посыпались искры, однако сознания тот не потерял, хоть на какое-то время и лишился способности сопротивляться.
— Шикарный Амадео, гордость семьи, — шипел Лукас, брызжа слюной ему в лицо. — Кроме внешности ничем не выделяешься, так почему бы тебе не стать шлюхой? Прекрасная перспектива для такого, как ты! Полюбуйся, насколько ты жалок. Собирался стать главой компании? Не смеши. Всего лишь грязная подстилка!
Туман в голове рассеивался, и Амадео попытался спихнуть с себя Лукаса. Но тот намотал его волосы на руку и с силой дернул вверх. От боли на глаза навернулись слезы, но Амадео не издал ни звука.
— Чего молчишь? Ты должен, черт побери, молить о пощаде! Так же, как у смертного одра отца! «Нет, Лукас, я ничего не сделал, Лукас, пожалуйста, Лукас!». Вот о чем ты должен вопить, хныкать, молить! Молить меня о милости!
— Ни за что, — сквозь стиснутые от боли зубы процедил Амадео. — Убей меня или отправь в тюрьму, но умолять тебя я не стану.
Казалось, что Лукас сейчас лопнет от переполнявшей его злости. Лицо покраснело, ноздри раздувались, как у быка на корриде.
Но внезапно буря прошла.
— Что ж, раз ты такой несговорчивый, у меня не остается иного выбора.
Не отпуская Амадео, он дотянулся до стола. Ладонь сомкнулась на сверкающих ножницах с перламутровыми ручками.
— Придется лишить тебя твоей гордости, непокорный отброс.
КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ
Больше книг на сайте - Knigoed.net