— Ну…присаживайся, Павлуша… — Заявила старуха, как только я переступил порог того места, куда мы прибыли.
Она обошла меня, прямой наводкой прошуровала к креслу-качалке, плюхнулась в него, сложила руки на животе, откинула голову назад и замерла. Даже глаза закрыла. По-моему, бабка самым беспардонным образом уснула. Секунды не прошло, как со стороны кресла послышался тихий храп.
Я, сцепив зубы, проигнорировал «Павлушу» и огляделся. Хотелось понять, где мы есть. Манера Шапокляк обращаться ко мне вариантами имени, которые органически не выношу с раннего детства, бесила изрядно. Однако решил, это не самая насущная проблема на данный момент. Очень надеюсь, ситуация прояснится, мне больше не придется ни слышать «Павлушу», ни видеть эту старуху, с появлением которой моя жизнь пошла под откос. А то вообще черт знает что… Говорят, я умер…
Ну, да, тело точно не мое. Это уже понятно. Надеюсь получить хоть какие-то вразумительные объяснения по данному крайне удивительному факту. И все-таки…Как умер? Если все чувствую. Понимаю. Смотрю. И жрать ещё хочется. Очень сильно хочется жрать… Аж желудок заворачивается в узел. Разве может испытывать все эти эмоции мертвый человек?
Покрутил головой, пытаясь понять, куда действительно можно присесть. В наличие имелся только старый облезлый диван с тканевой обивкой, украшенной розами. Причем розы выглядели столь печально, что возникало ощущение, вот именно на них точно кто-то умер. Не единожды. Еще была табуретка. Но она вызывала большие сомнения в ее устойчивости. Мы такие на уроке труда делали.
Вообще, если честно, место, в которое приехали, было не лучше морга. Пожалуй, разница лишь в том, что здесь не так холодно, нет мёртвых людей и Степан не воет песню про ландыши. Вот отсутствие Степана радовало больше всего.
Когда машина остановилась возле старого, полуразрушенного здания, подумал, ну, класс. Эти две дамочки привезли меня в какую-то законспирированную развалюху. Ни единой живой души на километр нет. А я, на минуточку, без штанов, с голым задом. Экспроприированный у Степана халат не в счет.
Сначала мы долго ехали по городу. Я пытался в окно понять, в каком районе находимся. В итоге насчет района перестал заморачиваться. Потому что эти улицы видел впервые. Дома, стоящие вдоль дороги, были в большинстве своем пятиэжные. Ни одной высотки. Фонари выглядели непривычно. Дорога была пустой. Тоже непривычно. Все вокруг непривычно. А главное — совершенно незнакомо.
Потом машина свернула в какую-то промзону. Нас окружали склады и завалившиеся в бок сараи. С фонарями вообще стало туго. Со всех сторон подступала темнота. Пожалуй, это полуразрушенное строение, куда мы прибыли, выглядело чуть ли не приличнее остальных. К тому же, внутри оказалось жилое помещение. Условно жилое. Я бы в таком точно не хотел поселиться.
Зачем мы сюда приперлись? Вот, что интересно. Всякое, конечно, бывает. Современные женщины иногда гораздо опаснее мужиков. Знаю это точно. Приходилось сталкиваться с разными ситуациями по работе.
Но за свою «честь» я не опасаюсь. Она утеряна давно, еще лет в шестнадцать. И с тех пор активно терялась очень много раз. А потом появилась одна особа, с которой мы провели последние три года. Вместе. Пришлось свои аппетиты поумерить. Отношения у нас были серьезные.
Именины сердца продолжались, пока данная особа, буквально пару дней назад, не поставила мне ультиматум, смысл которого сводился к свадьбе и детям. Я после такого даже грешным делом размышлял, не перевестись ли в один из городов, где у нас есть филиалы. Хороший повод соскочить с маячившей на горизонте перспективы создания семьи.
Оказалось, я вообще не представляю себя женатым человеком. Начал даже репетировать соответствующую ситуации речь. Мол, дело не в тебе, а во мне… Все, как положено. В любом случае, конечно, я был бы козлом, но лучше сразу все объяснить, чем жениться против воли и мучаться напару. А теперь вон оно как… Если верить бабкиным словам, женитьба отменяется.
В любом случае, грязных домогательств я точно не боюсь. Насчет старухи, конечно –нет, упаси боже…А вот блондинка…готов отдаться без малейших сомнений. Она на самом деле очень даже хороша. Я не обманулся, увидев ее в первый раз возле дерева. Только очень сомневаюсь, что кому-то здесь есть дело до моей «чести». Рассматривать подобный вариант всерьез, конечно, даже нет смысла. Не такой я Бред Питт, чтоб меня ради сексуальных утех выкрали из поликлиники. Это так — мысли для прикола.
Убивать тоже глупо. Я не владею информацией, ради которой можно устроить что-то подобное. К государственным тайнам доступа не имею. Самые сложные дела, в которых замешаны серьёзные люди, всегда проходят мимо меня. Наша контора называется «Бариновы и К». Учитывая, что моя фамилия — Лосев, вполне очевидно, денежные клиенты уплывают совсем в другие руки. Шеф, его брат и его же сын в данном случае гораздо более интересные объекты для убийства. Хотя и они на хрен никому не нужны.
Шантаж? Не́кого шантажировать. Родителей уже пять лет нет в живых. Родственники отсутствуют.
Квартира? Есть. Но я в ней никак ремонт не доделаю. Да и район не сказать, чтоб элитный. Вроде зарплата неплохая, но как-то не срастается поменять жилье.
Все. Варианты закончились. И ни один из них не похож на правду.
Значит, причина, по которой меня притащили в заброшенный дом — совсем другая. Скорее всего, она связана с тем, что я, между прочим, сейчас совсем не я. Это — самый важный момент.
Хотелось бы для начала понять — как⁈ Как возможно, что всю дорогу, пока мы ехали из морга, в зеркало на меня пялилась абсолютно незнакомая физиономия. Я, конечно, видел много фантастики. Фильмы, сериалы. Но черт подери… Это же — фильмы.
В морге бабку принял за потустороннюю сущность чисто от неожиданности. Из-за того, в каких обстоятельствах оказался. Да и ее прыжки в поликлинике из одного места в другое тоже повлияли на воображение. Но если размышлять об всем спокойно… Конечно, бред! Вон, тачку она вела, как вполне себе живая. Пожалуй, некоторым можно поучиться.
Кстати, про машину. Тоже интересный момент. Этот автомобиль — раритет. И если не ошибаюсь, подобные модели перестали выпускать в конце 40-х годов прошлого века. Или 50-х. Не суть. То есть тачка древняя, как остатки жизнедеятельности мамонта. Но! Старуха гнала ее по городу со скоростью, которой у этого автомобиля чисто теоретически быть не может.
Опять же, допускаю, машина прошла апгрейд. Ок. Но сто́ит подобная игрушка очень до хрена. Даже в своем первозданном виде. Если в нее напихали современных прибамбасов, то цена будет намного выше.
Бабка и блондинка точно не тянут на миллионерш.
Одеты скромно. Костюм у старухи явно не от кутюр. Девица — вообще, в темных брюках, темной водолазке и короткой кожаной куртке, больше похожа на сотрудницу частной охраны. Кстати, она в отличной физической форме. Заметно по тому, как уверенно двигается. И без всяких женских примочек, свойственных красивым девочкам. Ни капли кокетства или намёка на сексуальный подтекст. Хотя, с ее внешностью не просто можно себе позволить. Нужно.
Значит… Да ни хрена это не значит. Все происходящее здорово отдает безумием. Нужно просто задать вопросы в лоб и узнать ответы. Вот и все.
Самый первый вопрос — какого черта я оказался в теле сорокалетнего, абсолютно постороннего, мужика? По крайней мере, на первый взгляд возраст приблизительно такой. Точнее пока ничего не могу сказать. Обзор был ограничен размерами зеркала заднего вида.
— Сказали же, присядь. Особое приглашение требуется? — Блондинка беспардонно прервала мои размышления.
Она прошла мимо меня к древнему буфету, стоявшему в углу этого странного помещения, которое напоминало гараж. Только размерами больше стандартного раз в двадцать. Даже имелись металлические ворота. Через них бабка загнала тачку внутрь, и теперь машина находилась в паре метров от нас. Это точно не способствовало уютной домашней атмосфере.
Помимо табуретки, дивана и кресла-качалки, на котором сейчас в наглую спала старуха, я заметил еще большой стол. Он занимал центральную часть помещения. Стоял ровно посередине. На нем в беспорядке лежали какие-то топографические карты.
Далее — у стены, на тумбочке имелась плитка с двумя конфорками и небольшим газовым баллоном. Потом — здоровый сейф, чуть ли не с меня ростом. Интересно, что можно хранить в таком монстре? При желании туда человек целиком поместиться…
Кроме того, был еще буфет. Старый, как и все в этом месте. Он выглядел громоздким и отчего-то своим внешним видом напоминал мне детское стихотворение про Мойдодыра. Возле буфета в данную минуту как раз суетилась блондинка. Судя по всему, нас ждало чаепитие. Девица достала три чашки, блюдца, чайник, упаковку заварки и сахарницу. При виде этого, мой желудок громко заурчал. Вернее, не совсем мой… Но какая разница, если я чувствовал все абсолютно четко.
У противоположной стены имелись книжные полки. Тянулись от угла и до угла. Их использовали по назначению. Книг было много. Очень много. Давным-давно не видел столь большое количество печатных изданий. Последний раз — в школьной библиотеке, наверное.
Еще заметил двустворчатый шкаф для вещей. Но самое необычное, что выделялось из общей картины, — холодильник. Вполне себе современный и дорогой. Он смотрелся на фоне всей обстановки очень удивительно, вызывающе. Будто посреди мусорной кучи кто-то забыл картину Да Винчи. Или в сельский клуб явилась модель Victoria’s Secret.
— Думаю, тебе надо одеться. — Строго заявила блондинка, будто кто-то собирался с ней спорить.
Она подошла к столу, отодвинула локтем карты, и на освободившееся место плюхнула все, что вытащила из буфета. Кроме чайника. Чайник, кстати, был самый обычный. Не электрический. Его девица поставила на плиту, предварительно включив конфорку.
Я по-прежнему топтался рядом с диваном, не решаясь сесть на него. Отличаюсь вообще-то брезгливостью в этом плане. Бегать босиком по моргам, вытирать собственными частями тела убогую мебель — это не входит в список моих любимых дел.
— Слушай, я тоже так думаю, но к сожалению, как видишь, одеться мне не во что. — Я развёл руками, демонстрируя свой внешний вид. — Возможно, тебя это удивит, но голый зад под халатом меня несколько напрягает. Не страдаю патологической скромностью, однако в этих обстоятельствах я бы предпочел быть одетым.
— Так… — Девица окинула меня оценивающим взглядом, а затем направилась к шкафу.
Открыла сразу обе створки и я почувствовал, как вслед за створками открылся мой рот.
В верхней части шкафа имелась толстая перекладина. На ней, в ряд, на «плечиках» висели вещи. Много вещей. Костюмы, рубашки, брюки. Даже, по-моему, спортивные костюмы.
— Думаю, учитывая, кем ты у нас сейчас являешься, подойдёт вот это… — Она схватила одну из вешалок и вместе с одеждой кинула ее прямо на диван. — Еще нужно вот это…
Блондинка засунула руку куда-то вглубь, между шмоток, а потом, словно фокусник, вытащила оттуда трусы, носки, майку.
Я смотрел на этот новый, своеобразный вариант Нарнии в тихом офигивании. Чисто внешне шкаф выглядел не сильно просторным. Однако, вещей в него было напихано очень до хрена. И еще… не понятно, откуда девица вытаскивает трусы… Полок-то нет… Это, конечно, не жизненно важно, но очень интересно.
Подошёл к дивану. Взял в руки нижнее белье. Растянул резинку, приложил к своему животу и посмотрел на эту страсть.
— Семейные? Серьёзно? А поприличнее ничего нет? — Я оторвался от созерцания «семейников», вопросительно уставившись на блондинку. — Может еще поковыряешься? Вдруг боксёры попадутся?
— Ты, Павлуша, для недавно почившего человека слишком привередливый. — Подала вдруг голос старуха.
Она резко «проснулась», приоткрыв один глаз, и теперь с усмешкой наблюдала за мной.
— Почему Вы так говорите? — Я бросил трусы обратно на диван и развернулся к бабке.
— А ты сам подумай? Или по-твоему одного человека можно без вреда для здоровья засунуть в другого? Матрешка, что ли, тебе? Нет, милок. Помер ты. Это — факт. Прямо там, в поликлинике и помер. А вот уже дальше — дело техники. Взяли мы тебя под белые ручки и отправили в новое место жительства. Повезло тебе. Ты теперь, Павел Валерьевич Лосев, являешься сотрудником нашей организации.
— Какой организации? О чем Вы? — Я не выдержал и сел на диван. Прямо на вещи.
Даже не сел. Плюхнулся. Все, что говорила старуха, сильно нервировало.
— Если не в курсе, у меня была вполне приличная работа. И перспективы. И карьерный рост…
— Ой, хватит заливать! — Бабка громко рассмеялась. — Рост какой-то…скажешь, тоже. Пять лет в этой конторе пахал на одной должности. Старший помощник младшего конюха. И не светило тебе там ни черта. Сам знаешь. Так и вывозил бы за свое начальство самую поганую работу. Они ж тебе натурально на шею сели. А сливки сами гребли. Ну, это нехай на их совести остаётся. Как говорится, снег сойдет, будет видно, кто, где гадил… Каждому приходит расплата по делам его.
— Это не Вам решать. — Я исподлобья посмотрел на старуху. Совершенно не разделял ее веселья.
— Не мне. — Она согласилась и даже кивнула. — За нас уже все решено. Ты думаешь, мы тебя специально извели? На тот свет хотели отправить? Неееет…Тут, милок, сыграло свою роль предопределение. Ты в любом случае должен был умереть. Это вон, Настя твою точку финала высчитала. Ей спасибо скажи. Вернее, всех, кто в конкретную секунду должен был…ну, ты понял. Из того списка, что у нас получился, выбрали самого подходящего. Тебя. Все. А дальше, как я и говорила, — дело техники. Просто нужно было оказаться в соответствующем месте, в соответствующее время. И, да…Павлуша, смирись. Помер ты. Точно тебе говорю. Мертвее не бывает. Просто мы твою… как бы это назвать… душу. Давай так. Вам такое определение привычнее. В общем, душу твою мы решили использовать на благое дело…
— Подожди… — Перебила бабку блондинка.
Она все это время молча стояла рядом со шкафом, наблюдая за нами со старухой. Девица подошла к столу, взяла чашку, плеснула туда воды из чайника, сняв его с плиты, прямо с огня, и протянула мне.
— На, попей. А ты, — Блондинка строго посмотрела на Шапокляк, — Дай человеку в себя прийти. Видишь, тяжело ему правда дается. Обсуждали ведь, аккуратно надо такое рассказывать. А ты — как снег на голову ему вывалила. Одно по одному — помер, помер, помер… Сто раз уже сказала.
Я осторожно поднес чашку к губам. Учитывая, что налила девица кипяток, не хотелось бы обжечься. Сделал маленький глоток. Чуть не подавился. Вода была холодной.
— Что за… — Я уставился на чашку, потом посмотрел на плиту.
— Да это –фокусы. Не обращай внимания. — Бабка небрежно махнула рукой. — Настя развлекается. Ты слушай, что тебе говорят. Вникай. У нас очень мало времени на все эти этапы… Как там ваши психологи говорят… Отрицание, гнев, торг, депрессия и принятие. Ты, Павлуша, сразу к принятию переходи. Отрицать очевидное нельзя. Тело — чужое. Это уже понятно, надеюсь. Гнев вообще не советую. Настя с виду спокойная. Начнёшь тут мебель крушить, может нехорошая ситуация выйти. Торговаться — тоже забудь. Меня не надуешь. Где вы учились, я преподавала… Можешь немного в депрессию впасть. Минут на пять. А потом — все. Потом надо за работу браться. Так что слушай.
— Да я слушаю! Только не понимаю ничего! Так не бывает… — Я уставился в одну точку, пытаясь переварить информацию.
— Ну, знаешь, Павлуша… Ты же юрист. Уж тебе ли не знать, бывает так, как быть не может. Кстати, меня Наталья Никаноровна звать. Никаких «баба Наташа» или чего подобного. Я, видишь ли, благородного роду-племени. Да…Значит теперь ты — в нашей организации. Так сказать, на полном довольствии.
— И чем занимается организация? — Поинтересовался я с опаской. Потому что, честно говоря, представить не могу, какую версию сейчас услышу.
— Воооот… — Наталья Никаноровна подняла указательный палец вверх. — Наконец, перешли к делу. Настя, плесни чайку. Во рту что-то пересохло…
Блондинка послушно взяла посуду, сыпанула прямо в нее заварки и залила кипятком. Кипятком⁈ Я в изумлении смотрел, как от бабкиной чашки к потолку поднимается пар.
— Мы, милок, ловим попаданцев. И отправляем их по месту назначения. Туда, где они и должны быть. Домой. — Старуха взяла из рук Насти чай, сделала маленький глоток, а потом зажмурилась от удовольствия. — Эх, хорош…
— Кого ловите, простите? — Переспросил я. Чувствовал себя дурачком, честное слово.
— Попаданцев. Они, сволочи, нынче совсем взбесились. — Бабка опять поднесла чашку к губам, отхлебнув из нее горячего напитка, — Лезут со всех щелей. Вот и пришлось штат расширять. Не управляемся прежним составом. Ты, можно сказать, первопроходец. До этого мы обычных людей к себе вот так запросто не приглашали.
Наталья Никаноровна оторвалась от своего чая и посмотрела на меня со значением. Видимо, я должен был оценить степень оказанного доверия.
— Так… Хорошо… Попаданцы, это те, кто попал в другое тело? Так?
— Вот молодец ты, Павлуша! — Бабка расплылась в улыбке. — Настя так и говорила. Мол, у Лосева самая гибкая психика. Его надо брать. Он быстро адаптируется. Не придется потом еще нового сотрудника ловить по всему Советскому Союзу. А то, знаешь ли, как бывает… Мы тебя — сюда, а ты от нас — туда.
Наталья Никаноровна сделала неопределенный жест головой. Указала подбородком в сторону металлических ворот, через которые заезжали. Руки у нее были заняты чашкой, наверное, поэтому в ход пошли другие части тела. Для наглядности.
— Где ловить? — Я снова уставился на бабку, пытаясь понять, при чем тут Союз.
— Так по Союзу Советских Социалистических республик. Территория огромная…У нас, Павлуша, другого не было. Слава тебе Господи… И то благодаря нашей работе. А то уже устряпали бы… Сволочи. Настя, да чашку то забери! Два часа ее держу! Руки отсохли! — Наталья Никаноровна неожиданно переключилась на блондинку, чем опять сбила мне все мысли.
— Ага… У тебя отсохнет. Как же… — Девица в два шага оказалась рядом со старухой, забрала у нее посуду и отошла к буфету.
— Так! Стоп!
Сам не заметил, как повысил голос. Зато точно заметила Наталья Никаноровна. Одна ее бровь удивленно поползла вверх. Но мне, честно говоря, было сейчас не до оскорбленного самолюбия старухи.
— При чем тут Советский Союз?
— Откуда я знаю! — Бабка раздраженно фыркнула, — Они какого-то рожна именно сюда лезут. Понимаешь? Медом им тут намазано. Или еще чем… Прут косяками. И главное, ну, попал ты в прошлое. Во времена СССР. Дали тебе второй шанс. Сиди тихо. Сопи в две дырки. Исправляй свои личные косяки. Нет! Им надо прогрессорством заниматься. Начинают идеи неумные толкать. Кто песни чужие за свои выдает. Кто к генсекам на прием рвётся. Один вообще хотел Володю грохнуть втихаря. Ульянова. А чего его грохать? Он и сам через год должен был преставиться. Время пришло. И главное, знаешь, в чем соль? Всем Союз подавай. Нет бы, к примеру, Ваньку Грозного жизни учили. У того не сорвешься. Разговор короткий. На кол посадил и все. Или к Петру Алексеевичу. В болотах город строить. Нет! На готовое приходят. В общем, Павлуша, дел у нас — до черта и больше.
Наталья Никаноровна откинулась на спинку своего кресла-качалки и посмотрела на меня с сарказмом.
— А трусы-то, Павлуша, надень. Нехорошо мир без трусов спасать…