На последнем курсе МГИМО Леночка и Костя, к радости и ее, и его родителей, наконец решили пожениться. Во-первых, они действительно любили друг друга, а, во-вторых, наступало ответственное время — государственные экзамены, а потом — направление на работу за рубеж. Разумеется, не всех, а избранных. Как говорили тогда, «по распределению». В советское время, чтобы получить место где-нибудь в посольстве, пусть даже в одной из стран Африки, требовались не только связи в МИДе. Для начала надо было создать крепкую семью. Неженатых в советское время не любили отправлять за границу. Не дай бог, закрутят роман в «стране потенциального противника», пиши потом объяснительные, отзывай их домой, утирай слезы, вспоминай за рюмкой виски пьесу Леонида Зорина «Варшавская мелодия» … Одним словом, сплошная мелодрама вместо серьезной работы. Ну, а молодую семью, да еще и выпускников МГИМО, можно отправлять на стажировку куда угодно, хоть в Тунис, хоть во Вьетнам, благо французский, не говоря об английском, у выпускников этого ВУЗа на должном уровне. Молодых супругов никто кроме друг друга пока не интересует, значит, очередная скандальная аморалка министерству не угрожает. К тому же молодожены нацелены на карьеру, будут работать, как звери, а не пить виски до поросячьего визга и шляться на сомнительные шоу, как большинство посольских.
Длительная командировка в Тунис показалась Калюжным восточной сказкой. Солнце, пальмы, Средиземное море, старый город Медина в центре современной столицы, античные руины знаменитого Карфагена, пряные блюда и экзотические фрукты, красавцы белые верблюды, женщины в длинных платьях и мужчины в национальных одеждах… Советские студенты Калюжные раньше видели такое только в кино.
Довольно быстро Леночка забеременела — к радости мужа, родителей и свекра со свекровью. Дочку она родила в Москве, но вскоре вернулась в Тунис. Мать доходчиво объяснила ей, что не стоит надолго оставлять молодого мужчину в тесном посольском городке, среди незамужних стенографисток и секретарш. Жизнь в замкнутом пространстве советского посольства и впрямь была довольно скучной, но для молодой семьи с маленьким ребенком — самое то. Когда командировка мужа закончилась, Леночке очень не хотелось возвращаться в холодную Москву, где в то время отсутствовали самые необходимые для ребенка вещи. О памперсах в СССР никто слыхом не слыхивал, впрочем, как и об удобных боди для младенцев, о красивых комбинезончиках и тому подобной роскоши. Однако граница в то время была на замке, оставалось приспосабливаться к жизни на Родине.
При помощи родителей, да и свои накопления уже были, они с Костей купили кооператив. Лена стала жить в московской квартире и с нетерпением ждать, как и другие жены дипломатов, следующую длительную загранкомандировку. Через год Калюжные уехали в Алжир, где вновь почувствовали себя важными белыми господами, а еще через год Елена родила мальчика. Она по-прежнему радовалась, что их семья за границей избавлена от бесконечных бытовых проблем, в отличие от миллионов семей на Родине. Однако тягучая посольская скука через несколько лет догнала и их молодую семью. В Северной Африке, конечно, жилось комфортно, все вокруг было словно раскрашено яркими южными красками, изобилие фруктов после Москвы, где за апельсинами выстраивались очереди, удивляло и радовало. Однако и южные красоты в конце концов приедаются. Через несколько лет все эти пальмы, бассейны и вечерние коктейли надоели супругам до смерти. Леночка внезапно стала тосковать по снегу, лыжам, московским друзьям, варить борщ и жарить картошку, начала просить коллег, приезжавших из Москвы, привезти бородинского хлеба, сала и селедки. Костя тоже изнывал от тоски и в конце концов завел интрижку на стороне. Разумеется, не с иностранкой, это было строго запрещено, а внутри посольской диаспоры. Леночка узнала об измене мужа позже всех посольских кумушек, устроила скандал, написала заявление в парторганизацию, и разлучницу по-тихому отправили на Родину. Чтобы сохранить семью, Елена Калюжная решилась родить третьего ребенка. На свет появился мальчик, и они в очередной раз зажили, как крепкая советская семья.
— Когда уже тебя направят в Европу? — вздыхала Елена, сидя вечером с мужем у бассейна и потягивая джин с тоником. — Надоела эта нищая Африка до смерти. По-моему, Константин, ты заслуживаешь большего. Мне кажется, дипломат Калюжный давно подтвердил свои деловые качества. Боже, как хочется в Париж!
Однако мечты и планы Леночки попали, как говорится, под колесо истории. В 1991 году Советский Союз прекратил свое существование, и МИД основательно перетряхнули. В Париж вопреки обещаниям, данным Косте в министерских кабинетах, отправили других — тех, у кого были связи в верхних этажах новой власти. Константин обиделся и принял самое важное решение в жизни — уйти с дипломатической службы в бизнес. Он понимал: если дело выгорит, доход окажется намного большим, чем самая завидная зарплата в министерстве.
Открыть филиал нефтяной компании в Африке оказалось не слишком сложно, Калюжный и прежде общался на черном континенте с серьезными людьми. Неожиданно бизнес пошел в гору, и в семье с тремя детьми, в последние годы жившей на мидовскую зарплату мужа, впервые появились свободные деньги. Константин смог свозить Елену в Париж, как когда-то обещал, и на этом посчитал свой супружеский долг выполненным, причем навсегда. Спустя годы он не забыл о письме жены в партком и считал, что подобный удар в спину навсегда развязал ему руки. К тому же у новоявленного бизнесмена появились неучтенные супругой деньги, которых становилось все больше. Стресс, усталость и постоянное напряжение Константин, по примеру деловых партнеров, снимал алкоголем и сексом. Одна, другая, третья интрижка… Елена, занятая детьми, смотрела на измены мужа сквозь пальцы. Любовь, как известно, живет три года, а они состояли в браке уже десять лет. Супруга привыкла к его кратким загулам и к мыслям, что муж, всю жизнь озадаченный карьерой, никуда не денется. Да и где он возьмет время и силы на новую семью, на дележ имущества и на другие немалые хлопоты? К тому же дети подросли, на них требуется все больше сил, внимания и денег.
За домашней суетой Елена упустила из вида, что ни парткомов, ни месткомов, этих прежних институтов, зорко стоявших на страже нравственности советских людей, в новой России давно уже нет…