— Не знаю. Честно. Во всяком случае, никаких скрытых эмоций. Ничего отдаленно похожего на прощание.
— Даже когда он прощался?
— Он поцеловал меня в щеку и, кажется, похлопал Питера но плечу. Точно не скажу. Но что-нибудь необычное я бы непременно заметила. То есть его настроение было чуть-чуть необычным. Помню, Питер сказал что-то, что к старости он начинает смягчаться. Такое ощущение было. Что он старался быть с нами поласковее.
— А так было не всегда?
Я этого не говорила. Только… он не просто соблюдал форму. Может быть, из-за Лондона. В деревне он всегда казался пребывающим где-то еще. Во всяком случае, мне.
— А все остальные как будто бы думают, что там он был счастливее.
Вновь она задумалась, подбирая слова.
Да, ему нравилось показывать все это. Возможно, из-за семейной атмосферы. En famille.[5]
— Теперь я должен задать вам очень прямолинейный вопрос, — сказал сержант.
— Нет. Ничего похожего.
Ответ настолько опередил вопрос, что сержант засмеялся.
— Вы моя звездная свидетельница.
— Я ожидала такого вопроса.
— Даже ни взгляда, ни…
— Взгляды, которые бросают на меня мужчины, я разделяю на две категории: естественные и противоестественные. По-второму он на меня никогда не смотрел. Это я видела.
— Я вовсе не имел в виду, что он дал вам понять… Но только не почувствовали вы чего-нибудь вроде…
— Ничего, что я могла бы описать.
— Но что-то, значит, было?
— Нет. Честно, нет. Думаю, только мое ощущение. Телепатическая ерунда. Это не доказательство.
— Мне пасть на колени?
Губы у нее изогнулись, но она промолчала. Они свернули на боковую дорожку в сторону Кенвуда.
— Нехорошие вибрации?
Она еще поколебалась, потом покачала головой. Черные волосы небрежно и обворожительно чуть кудрявились на кончиках, где соприкасались с кожей се обнаженной шеи.
— Мне не нравилось оставаться с ним с глазу на глаз. Случилось это только раз-два. Возможно, все дело было в политической стороне. Симпатическая магия. То, как он всегда вызывал в Питере своего рода химическую реакцию.
— Например?
— Ну, какую-то нервность. Оборонительность. Не то чтобы они спорили, как когда-то. Все крайне цивилизованно, нет, правда. Пожалуйста, не упоминайте про это. Мое восприятие, а не факты.
— Брак вам казался прочным?
— Да.
— Вы замялись.
Она снова смотрела в землю, пока они поднимались но травянистому склону.
— Брак моих родителей распался, когда мне было пятнадцать. Я вроде бы что-то почувствовала… самую чуточку. Когда супруги знают, а дети нет. По-моему, когда отношения надежны, люди прямолинейны друг с другом. Они знают, что это безопасно, что они не ступают по тонкому льду. Но Питер говорит, что они всегда были такими. Как-то он мне сказал, что ни разу не слышал, чтобы они ссорились. Всегда этот же фасад. Видимость. Возможно, я просто довольно поздно соприкоснулась с тем, что было изначально.
— Вы никогда не болтали с миссис Филдинг?
— Ничего кроме. — Она сделала гримаску. — Глубиной в полдюйма.
— Ваше нежелание оставаться с ним наедине…
— Самую чуточку.
— Вы уже доказали, что вы телепатка. (Она улыбнулась крепко сжатыми губами.) Эти нехорошие вибрации были сексуальными?
— Просто что-то подавляется. Что-то…
— Договаривайте, каким бы нелепым вам это ни казалось.
— Что-то, что он мог внезапно мне сказать. Как будто он вот-вот сломается. Не то чтобы это могло случиться. Ну, не могу объяснить.
— Что в глубине он несчастен?
— Даже не это. Просто за фасадом что-то совсем другое. Ерунда, но я не сочиняю задним числом. — Она пожала плечами. — Когда все это произошло, что-то словно бы встало на место. Шок был слабее, чем следовало бы.
— Вы думаете, это ваше «что-то» был совсем не тот человек, которого знали все? — Она ответила кивком, опять медленным и неохотным. — Лучше или хуже?
— Более честный?
— Вы не слышали, чтобы он упоминал о намерении изменить свою политическую позицию? На более левую?
— Категорически нет.
— И он, казалось, одобрял вас в роли его невестки?
Она как будто слегка смутилась.
— Я пока не собираюсь замуж. У нас были другие отношения.
— Которые они понимали?