Сердце господина Фэна было преисполнено тревоги. Он шатался по поместью, не зная, чем себя успокоить. Гон Пин отправился в родной город Сяо Ми несколько часов назад. Предчувствие было до боли страшным. Господин Фэн надеялся, что доктора уже схватили, потому что чем больше раскручивалось это странное дело, тем более нервным становился он сам.
Главный вход в дом охраняли помощники Бай и У, все остальные двери и даже окна были заперты по приказу господина Фэна. Слуги, ощущая напряжение и испуг хозяина, прониклись теми же чувствами и попрятались по своим комнатам. Никто не хотел отсвечивать — все боялись, а чего именно — непонятно.
И без того тёмное небо заволокли тучи, не разглядеть ни одной звезды. Господин Фэн словно призрак бродил кругами по дому со свечой в руке. Он хотел спать, но боялся оставаться один в своей комнате.
Наконец, не в силах больше терпеть эту скребущуюся кошку на груди он подошёл к комнате жены и прислушался.
— «Наверное, она уже спит», — подумал мужчина и тихонько приоткрыл дверь. Он наделся, что сможет прилечь рядом с ней и немного успокоиться. Да и вряд ли его убьют, пока он будет рядом с Сяо Ми, ведь человек, заботящийся о ней, не позволит девушке лицезреть нечто ужасное.
Господин Фэн пригляделся, пытаясь рассмотреть хоть что-то в темноте покоев жены. Сяо Ми не спала. Она стояла перед зеркалом с закрытыми глазами и наносила на веки лечебную мазь. Её мягкие губы были бледными и плотно сжатыми — ей было больно. Господин Фэн замер, смотря на эти муки, что портили прекрасное лицо Сяо Ми. Девушка едва заметно вздрагивала и почти неслышно постанывала, когда по глазам проходила очередная волна боли. Её руки были все в мази, которая под острым углом предплечий стекала вниз, пачкая рукава ночных одежд. Вероятно, Сяо Ми уже ложилась спать, когда глаза начали болеть. Одной рукой она осторожно развязала пояс, поддела зубами левый край халата и отвела его на левое плечо, проделала то же самое с правым краем, а затем резко привстала на носочки, как бы подпрыгнув. Одежды упали вниз, обнажив белое тело. Господин Фэн, не моргая, смотрел в зеркало, смотрел так, будто от этого зависела его жизнь…
— Когда же доктор вернётся? — спросил А-Сянь, что-то торопливо записывая в блокноте, хотя женщина, встретившая их в доме Се Ци, ничего ещё не успела сказать.
— Ох, господин, не знаю. Но я обязательно сообщу доктору, что вы искали его. А, собственно, по какому поводу вы хотели видеть доктора? Может быть, я могу вам помочь? — женщина внимательно осмотрела визитёров, вероятно, полагая, что они искали доктора в связи с тем, что кто-то плохо себя чувствует.
Гон Пин и А-Сянь переглянулись.
— Госпожа, мы по поводу Шень Сяо Ми.
— А? — женщина подняла взгляд вверх, пытаясь припомнить, почему ей знакомо это имя, — а-а-а! Конечно, Сяо Ми! Маленький ребёночек. То есть сейчас уже не маленький ребёночек, — посмеялась помощница доктора.
— Возможно, вы знаете, что у Сяо Ми проблемы. Может быть, доктор Се что-то говорил вам об этом?
— О-о, у Сяо Ми проблемы с глазами. Очень большие проблемы с глазами. Уж я-то это знаю. Все эти годы по указанию доктора я готовила мазь, которую он отправлял Сяо Ми. Признаться, я иногда чувствую вину, — грустно сказала женщина.
— Почему? — удивился Гон Пин.
— Дело в том, что я принимала роды у тогда ещё хозяйки дома ныне покойного господина Шень. Роды были очень тяжёлыми. И хотя я сделала всё от себя зависящее и доктор Се уверял меня, что причина болезни не в якобы повреждении ребёночка во время родов, я всё равно чувствую некоторую вину за страдания Сяо Ми. Ничего не могу с собой поделать. Мне так жаль, так жаль…
— Госпожа, не стоит корить себя без причины, — Гон Пин положил руку на плечо помощницы доктора, пытаясь успокоить совсем погрустневшую собеседницу, — зато посмотрите, какая красивая, умная, приятная девушка выросла!
— А?
— Что?
— Вы сказали…
— Говорю: госпожа, не стоит корить себя без причины.
— Зато посмотрите…?
— Зато посмотрите, какая красивая, умная, э-э… что там… просто очаровательная девушка выросла!
— … Господин, — медленно протянула женщина, с подозрением глядя на следователя, — родился мальчик.
В отражении господин Фэн увидел тонкую фигуру, что была облачена лишь в широкие белые штаны. Длинные чёрные волосы струились по узким плечам, острым лопаткам и плоской груди, которую невозможно было спутать с женской. Теперь господин Фэн, наконец, увидел то, что хотел увидеть так давно. Не так он себе это представлял. Предплечья Сяо Ми были не необычайно сильны, они были мужскими. Острые скулы были не удивительной природной особенностью лица Сяо Ми, это были мужские острые скулы. Вся эта очаровательная угловатость фигуры была таковой не из-за особенностей наследственности, а по той простой причине, что принадлежала мужчине!
Рот господина Фэна то открывался, то закрывался, не в силах не то, что произнести хоть слово, а хотя бы сделать вдох. У господина Фэна порой сводило дыхание при виде жены, но не до такой степени. А жены ли?
— Т-ты-ты! — прошептал мужчина.
Глаза «незнакомца» в зеркале широко распахнулись и вперились прямо в вопящую душу господина Фэна. Отражение было неподвижно, хотя сама Сяо Ми, вернее, сам Сяо Ми был напряжён до предела. Он пристально наблюдал за поведением мужа. А мужа ли?
— Ублюдок! — выплюнул шокированный и разгневанный господин Фэн, на которого медленно, но верно и шквалом обрушивалось понимание того, что вообще творится в его жизни и в его доме. Жаль, к господину Фэну никак не могло пробиться осознание, в каких ситуациях стоит выбрасывать своё мнение в мир, а в каких лучше смиренно молчать.
Сяо Ми резко обернулся к почти лежащему от переполняемых голову открытий чиновнику и взял в руки первое, что попалось. Этим первым оказалась небольшая шкатулка из тёмного дерева. Шень в два шага преодолел расстояние до господина Фэна и попытался ударить того шкатулкой по голове, но господин Фэн неожиданно ловко перекатился за дверь, и удар пришёлся по касательной по колену.
Чиновник быстро потянул на себя дверь, почти открыв её, а затем оттолкнул, ударяя Сяо Ми по голове. Парень согнулся и закрыл руками глаза. Те снова пронзила боль, на этот раз гораздо более сильная. Из раны на виске выступила кровь. Сяо Ми застонал.
— Выродок! Тварь! Чтоб тебя! — закричал господин Фэн и, пользуясь заминкой пострадавшего, вскочил на ноги и побежал как можно дальше от злосчастной комнаты. Он сметал всё на своём пути. Какая-то маленькая табуретка чуть не стала его погибелью, когда он споткнулся о неё. Похожие на дождь длинные красные нити с красивыми камушками на них, что делили коридоры в доме Фэн на части, зацепились за одежды господина Фэна и оторвались.
Чиновник обернулся, смотря, не бежит ли за ним парень.
Сяо Ми, пошатываясь, поднялся на ноги и вышел из комнаты. Прекрасное лицо прорезали две тонкие алые линии — глаза кровоточили.
А-Сянь выронил блокнот.
— Что? — поражённо спросил Гон Пин, не веря в услышанное.
— Родился мальчик, — повторила женщина, не понимая, что происходит, точно так же, как и все здесь присутствующие, — мальчик. Малыш Шень Сяо Ми. Сын госпожи и господина Шень.
— Вы… Простите, — выдавил из себя Гон Пин, намереваясь задать глупый вопрос, хоть сам их на дух не переносил, — вы уверены?
— В чём?
— В том, что родился мальчик! — выкрикнул перевозбуждённый А-Сянь.
— Молодой человек, — укоризненно начала женщина, — я принимала роды, я в буквальном смысле его наружу вытащила, я его мыла и я же передала его матери. Я совершенно, абсолютно уверена, что держала на руках, на своих собственных руках именно мальчика. Красивого, милого мальчика. С нежной кожей, белым личиком, коротенькими чёрными волосами и родинкой под губой.
А-Сянь взволнованно посмотрел на начальника. Гон Пин покачал головой и положил отяжелевшую руку на плечо помощника:
— Быстро, быстро, — тихо сказал Гон Пин, развернувшись к А-Сяню, но продолжая неверующе смотреть в пустоту.
— Быстро что?! — воскликнул А-Сянь, продолжая с раздражением реагировать на всё подряд.
— Быстро возвращаемся в дом Фэн!!!
Пошатывающееся тело Сяо Ми было похоже на неупокоенную душу погибшего не своей смертью, словно призрак, ищущий того, кто оторвал его от этого света. Глаза Шень были закрыты. Видимо, он боялся боли, которая обязательно охватит его, если он их откроет. Парень слышал, куда побежал его «муж», и, спотыкаясь о разбросанные вещи, быстро шёл в том же направлении. Поскольку он ничего не видел, ему приходилось руками ощупывать то, что было вокруг него.
Та часть дома, где жили слуги, была слишком далека от покоев хозяев Фэн. И даже помощника, который чуть ли не круглосуточно находился рядом с господином, господин Фэн послал куда подальше, чтобы «не нервировал».
Чиновник тяжело дышал. Он пробежал совсем не много, но страх сжимал его сердце и высасывал из него кислород. В голове господина Фэна, словно фейерверки, взрывались воспоминания о том, что рассказывал ему Гон Пин: высокий, худой, сильный мужчина с короткими пальцами и массивными коленями. Они думали, это доктор! Но! Высокий, худой, сильный мужчина с короткими пальцами и массивными коленями — это мог быть и Шень Сяо Ми!
— «Да что «мог быть»?! — думал господин Фэн. — Наверняка, это он и есть! Если он был готов, не раздумывая и не пытаясь объясниться, убить меня, то что бы ему помешало убить других своих мужей?!»
Шагов Шень не было слышно, но господина Фэна это нисколько не успокаивало. Его «жена» всегда ходила бесшумно. Она всегда была словно призрак.
— «Призрак? А ведь и верно. Сяо Ми можно назвать призраком. Он был тем человеком, которого никогда на этом свете не было. Был той женщиной, которую все знали, все обожали, но которой никогда не существовало».
Коридор закончился, и господин Фэн оказался в большом зале, в котором он всегда встречал гостей. У него уже не было сил бежать, поэтому он решил попытаться спрятаться.
Зал подпирали шесть массивных колонн: три в одном ряду и три — в другом. Между колоннами и за ними стояли столы, за которыми могли расположиться многочисленные гости. Днём это помещение освещалось благодаря большим окнам, через которые в зал попадал свет и которые находились позади столов. Сейчас был вечер, поэтому шторы были задёрнуты.
Между рядами колонн оставалось свободное пространство. Оно имело вытянутую форму. На одном его конце был коридор, из которого выбежал господин Фэн, на другом — коридор, который вёл к выходу из дома. Бегать по безлюдной, пустой улице в кромешной темноте чиновнику было бы затруднительно. Во-первых, ему было затруднительно бегать, не только потому что господин Фэн устал, но и потому что колено, пострадавшее от удара шкатулкой, болезненно ныло. Во-вторых, господин Фэн страдал куриной слепотой. Сяо Ми был моложе и свежее мужа, поэтому ему ничего не стоило догнать чиновника. И пусть у него болели глаза, слух Шень был очень хорош.
Господин Фэн оглядел помещение и, громко топая, побежал по коридору. Добежав до конца коридора, он остановился и на цыпочках прокрался к самому дальнему ряду столов. Он отдёрнул тяжёлую штору, что почти сливалась с его одеждами, и спрятался за ней.
Мужчина пытался успокоить своё дыхание, чтобы не издавать громких звуков.
— «О небеса! Что за день! Почему именно я? Почему это случилось именно со мной? Что я такого сделал? Чем заслужил такую кару? — дыхание господина Фэна практически успокоилось, но сердце билось так сильно, что, казалось, било чиновника изнутри. — Неужели у жизни рядом с самой прекрасной женщиной империи, тьфу, самой прекрасной неженщиной империи настолько высокая цена? Ну, почему, почему эта тварь такая красивая?»
Поглощённое животным страхом сознание господина Фэна подбрасывало хозяину картины того, как Шень отдёргивает шторы, за которыми прячется мужчина, а потом… А что потом, господин Фэн боялся представлять. Ему вспомнились трупы, которые выкопал Гон Пин. Перед глазами стояли жуткие травмы господина Луана.
— «Гон Пин, ты ловишь не того, ты занимаешься не тем! Вернись сюда и спаси меня! И где чёрт носит этих телохранителей?!»
Господин Фэн вспомнил, что отправил их стеречь главные ворота, и мысленно дал себе леща.
В слабоосвещённый зал кто-то вошёл. Господин Фэн знал кто. Человек, за спиной которого горели свечи, отбрасывал тень, высокую, худую тень. Она была длинной, поэтому, словно чёрное полотно, накрывала собой часть пола, стола и штор, за которыми прятался господин Фэн. Мужчина чувствовал, как дрожат его плечи. Складывалось впечатление, будто Шень стоит не где-то там, в другом конце зала, а прямо за шторой.
Тень замерла. Она словно вслушивалась в шорохи. Господин Фэн задержал дыхание. Постояв неподвижно некоторое время, Шень Сяо Ми прошёл между рядами. Он ни разу не свернул со своего пути и не посмотрел в сторону, а исчез в коридоре, который вёл к выходу из дома.
Господин Фэн позволил себе тихо и облегчённо выдохнуть. Теперь нужно было думать, что делать дальше. Пока Шень Сяо Ми будет искать его во дворе, ему следует уносить ноги из этого зала и мчаться к слугам — уж они-то защитят своего господина или, по крайней мере, станут пушечным мясом, которое задержит Шень, пока хозяин дома будет спасаться бегством. По-хорошему стоило бы ещё отправить кого-нибудь за телохранителями У и Баем, но…
Капля холодного пота стекла по виску господина Фэна. Если Сяо Ми вышел из дома, то, наверняка, должен был наткнуться на Бая и У. Тогда они бы тоже его заметили, ведь ворота расположены как раз напротив выхода. В таком случае они бы уже схватили Шень. Но он не дурак, так ведь? Он бы увидел тех двоих, понял бы, что, во-первых, выходить ему нельзя, иначе тайна раскроется, во-вторых, выходить и незачем, потому что если бы господин Фэн не остался в доме, а вышел на улицу, он бы уже был под охраной Бая и У и рассказывал бы им дрожащим голосом, что преступник в доме и это его «жена»!..
Но если Сяо Ми не покидал дом, то…
Господин Фэн поднял взгляд, полный ужаса, на шторы. За ними была такая непроглядная темнота, словно в зале потухли все свечи. Под бешеный стук сердца темнота резко отдёрнула ткань, и господин Фэн увидел перед собой самое страшное лицо, которое он когда-либо видел в своей жизни. Былое изящество извратилось гневной гримасой в нечто пугающее. Кровь, стекающая из глаз и сочащаяся из раны на виске, размазалась по лицу. Длинные чёрные волосы взлохматились, а некогда очаровательные тонкие локоны, обрамлявшие лицо, прилипли к мертвенно бледной коже и потяжелели из-за засохшей на них крови.
Господин Фэн не успел сделать и вдоха, когда Шень Сяо Ми впился в его шею сильными пальцами с отросшими ногтями и повалил чиновника на рядом стоящий стол со всего размаху. Дерево треснуло и разломилось на части. Из груди господина Фэна выбило воздух, и он попытался отдышаться, однако парень не дал ему опомниться и, потянув за воротник мужчины, поднял того со стола. Господин Фэн не понимал, откуда у Сяо Ми столько силы.
Чень Юй не могла уснуть уже третью ночь. Странная тошнота и боль в животе преследовали её с тех самых пор, когда она выкрала духи из комнаты «поганки Шень», однако в последнюю неделю они стали совсем невыносимы. Женщина даже подумывала вызвать врача.
Чень Юй отправилась на кухню, намереваясь выпить немного горячей воды — это обычно облегчало боль и снимало тошноту. На время.
Из коридора она услышала странные звуки. Это было похоже на драку. Драка? В доме Фэн?
— «О боги, это голос господина?»
Чень Юй вбежала в зал и закричала:
— Что здесь, чёрт возьми, происходит?! Ты кто вообще?!
Не дождавшись ответа, она бросилась на помощь господину Фэну. Наложница вцепилась в руку парня и попыталась оторвать её от шеи задыхающегося хозяина дома. Но рука не сдвинулась ни на миллиметр. Тогда Чень Юй отбежала и замахнулась ногой на спину человека. Удар пришёлся чуть левее позвоночника. Молодой человек выгнулся и повернул голову к наложнице.
— Ах!.. — Чень Юй громко выдохнула и в ужасе отшатнулась.
— Как же ты меня бесишь! — прорычал Сяо Ми и схватил женщину за волосы.
— Чёрт! — мольба о пощаде мелькнула в глазах Чень Юй, прежде чем Шень со всей силы впечатал лицо наложницы в колонну и кровь брызнула из расколотого черепа вместе с ошмётками мозга.
Господин Фэн лишь жалобно прохрипел и заплакал, глядя на дорогую наложницу. Он знал: его ждёт нечто подобное.
— Гон Пин! Сукин ты сын! Дорогой друг! — сипел обессиленный господин Фэн.
Шень Сяо Ми с окровавленными руками вновь сел на лежащую тушу «мужа» и продолжил жестоко избивать его и царапать.
— Бай! У! Быстро в дом! — закричал Гон Пин, спрыгивая с лошади так же ловко, как и А-Сянь. — Убийца внутри!
Четверо мужчин бросились к дверям. Они преодолели коридор за одно мгновение, и перед ними открылась жуткая картина: некогда красивая некогда женщина восседала на неподающем признаки жизни муже спиной к смотрящим, рядом лежало тело с месивом вместо головы, и все персонажи картины были с ног до головы в крови.
А-Сянь закрыл нос рукой. Помощники Бай и У кинулись к Шень Сяо Ми и оторвали его руки от шеи господина Фэна, вытянув их в стороны.
— Ми-Ми! — воскликнул вбежавший в зал Синь Юэ, последние часы проведший в саду. Он с испугом и грустью смотрел на Сяо Ми.
Услышав голос Синь Юэ, Шень запрокинул голову назад и, продолжая висеть на вытянутых в стороны руках, нежно и кротко, как в первый раз, улыбнулся гостям. Где-то под ним тихо похрипывал господин Фэн.
Глядя на белое лицо, изогнутую лебединую шею и блестящие чёрные глаза, Гон Пин думал: «Совершенство».