— Почему?
— Не вижу в этом потребности.
— Ты боишься.
— Боюсь? Чего?
— Что я потом уложу тебя спать рядом со мной.
— Гм… Ты — шутница.
Эта комната была девушке и спальней. Большая кровать, небрежно заправленная голубым покрывалом, туалетный столик, телевизор, музыкальный центр, раскрытый ноутбук на стуле, рядом пепельница, полная окурков. Здесь давно никто не убирался.
Спустившись вниз, мне уже расхотелось допивать свой чай, и я отправился к себе.
Эолли явно заскучала.
Она сидела на кушетке в спальне и без особого интереса листала журнал "Огонек". На мои вопросы отвечала неохотно. И в кино ей уже не хотелось, и прогуляться на свежем воздухе тоже. Не заболела ли, случаем? Я дотронулся тыльной стороной ладони ее лба. Температуры не было.
— Я сегодня ужин тебе не приготовила, — сказала Эолли с несвойственной ей строгой ноткой в голосе.
— Ничего страшного, — ответил я. — Съем бутерброд, если проголодаюсь.
— Хочешь знать, почему? — она подняла на меня грустные, и как мне показалось, обиженные глаза.
— Гм… Наверное, настроения не было. Мне тоже порой ничего не хочется делать, такая хандра наползает, что хоть волком вой.
— Настроение-то у меня было нормальное. Но оно потом испортилось. Я просто узнала… Узнала, что у тебя есть на стороне другая женщина.
— ?!
— Почему ты скрывал?
— Ты, наверное, имеешь в виду Таню, — догадался я. — Но мы с ней друзья. Она, что, звонила?
— Верно, Таня, — кивнула Эолли. — Она была здесь.
— Вот, как?!.
— Я прочитала в ее глазах, что вы… больше, чем друзья…
— Нет же, Эолли, ты ошибаешься. Мы, правда, друзья. И что Таня?.. Я ведь просил тебя никому дверь не открывать.
— Звонили долго. Я посмотрела в глазок, — там стояла молодая женщина.
— И что же?
— Я впустила ее. Она спросила, кто я. Я ответила — жена Андрея. Она очень удивилась и долго молчала, затем поинтересовалась, как долго я твоя жена. Я сказала — скоро будет полгода. Она снова молчала. Тогда я сказала: "Давайте знакомиться, меня зовут Эолли, а вас?" Она назвалась Таней, но не сразу, прежде некоторое время размышляла, будто сомневалась, назвать ей себя или нет. Потом она заторопилась, сказала, что ей пора. Я спросила ее: "Что-нибудь передать Андрею?" Она ответила: "Передайте ему большой привет!"
— Большой привет, — повторил я. — Вот видишь!..
— Мне кажется, что ты должен принять решение, — сказала Эолли, глядя мне прямо в глаза.
— Какое решение?
— То обстоятельство, что я у тебя живу, еще ничего не означает. Если ты ее любишь больше меня, я отойду в сторону. Тебе нельзя разрываться между двумя женщинами. Это добром не кончится. Не возражай, не говори мне ничего. Подумай… Наверное, недели будет достаточно. Через неделю все определится…
Приняв душ, Эолли легла в спальне.
Я сидел на кухне и курил.
Все верно. Рано или поздно Эолли и Таня должны были встретиться. А что же я хотел?!. Сам же и столкнул их лбами. А все нужно было предвидеть. Вместо того, чтобы предпринять какие-то шаги, я пустил все на самотек…
Затушив окурок в пепельнице, я пошел в ванную, долго стоял под горячим душем, пытался привести свои мысли в порядок. Но ни к чему определенному не пришел. Вытерся полотенцем и сидел в темноте на диване. Из соседней комнаты не доносилось ни звука, будто там никого не было вовсе. Я встал и тихо вошел в спальню. Эолли лежала, повернувшись лицом к стене. Я присел на корточки и погладил ей волосы.
— Как нам было хорошо с тобой в Иркутске, — тихо проговорила девушка.
Я молчал. Потом вышел на кухню и вновь закурил.
Утром, по дороге в Крошино, из своей машины я позвонил по сотовому телефону Тане.
— Здравствуй! — сказал я, как можно приветливо.
— Здравствуй! — ответила она голосом спокойным, хотя и с оттенком некоторой грусти.
— Извини, что долго молчал.
— Не надо извиняться, ты свободный человек.
— Нам надо поговорить.
— Давай, поговорим.
Я на секунду замешкался, не зная, где и когда назначить встречу. Но Таня сама предложила:
— Давай, через полтора часа. На той аллее, у скамьи, помнишь?
— Помню.
— Тогда до встречи!
— До встречи!
Я подъехал раньше времени, припарковал машину к обочине дороги, и ступил на аллею. Здесь мы с Таней гуляли после концерта в Большом Зале консерватории полтора года назад. Тогда мы только познакомились. Аллея с тех пор никак не изменилась, разве что появилась на ней яркая палатка, где торговали пивом и кока-колой. А еще та, наша скамейка была занята двумя старичками, игравшими в шахматы, точь-в-точь, как в фильме "Москва слезам не верит". Мне пришлось пройти дальше и отыскать свободную скамью.
Вскоре подошла Таня, на ней была джинсовая юбка и белая кофта.