— Привет! — ответил я и поцеловал ее в щеку. Таня не отстранилась, хотя, была слегка удивлена моему поведению.
Мы уселись на скамью.
— Как дела? — спросил я. Обычный, "дежурный" вопрос, применяемый, как говорится, на все случаи жизни.
— Нормально.
Помолчали.
— Я была у тебя… тебе передали?
— Ага.
— Извини за внезапный визит. Я думала — ты дома и спишь. Если бы знала, то не приходила бы…
— Все вышло очень… странно.
— Ты женился, что тут странного? Странно то, что ты мне ничего не сказал. Тогда бы этого недоразумения не было, а то приперлась к тебе на квартиру, как не знаю, кто. И жену твою, кажется, напугала…
— Видишь ли, Таня… Эолли мне не жена.
— Да?! — девушка удивленно приподняла брови. — А кто же она тебе?
— Она сирота.
— Сирота?.. И что же это меняет? Сирота не может быть женой?
— Я встретил ее в поезде… Эолли переживала какую-то глубокую личную драму, она и сейчас пребывает в смятении… Нужно время, чтобы ее душа пришла в равновесие.
— Ты хочешь сказать, что не спишь с ней?
— Не сплю.
— У тебя с ней никакого секса?
— Никакого.
— Но Эолли сказала, что ты ей — муж.
— Я же говорю, она не в себе.
— В таком случае, ей больше подошла бы психиатрическая больница, а не твоя квартира. Разве нет?
— Нет. Это может усугубить ее состояние.
— И как долго ты собираешься держать ее у себя?
— Не знаю, Таня… Но я не могу сейчас выставить ее за дверь. Куда она пойдет?
— Что, всех заблудших будешь теперь домой приводить?
Я промолчал.
— А не влюбишься ли ты в эту Эолли, случаем?
— Что ты?!
— Она привлекательна…
— Только не в моем вкусе.
— Странность ее не так заметна… Можно влюбиться по уши.
— Это исключено.
— А готовить-то она умеет?
— Да, неплохо, знаешь… Особенно хорошо у нее получаются супы.
— Гм… Буду хоть спокойна, что ты не ходишь голодный.
— Я заметил, что по части готовки пищи у вас с Эолли много общего.
— Значит, ты все-таки помнишь, как я готовлю? — спросила с иронией в голосе Таня.
— Конечно!
— Что ж, поехали…
— Куда?
— Ко мне домой, обедать. Как я теперь понимаю, — уединиться у тебя уже не получится.
В машине Таня рассказала, что после их посещения докторши Ене Черсуевны, у матери значительно улучшилось здоровье, она поправилась на три килограмма, и спит порой до самого полудня.
— Наверстывает за все годы недосыпания, — с удовлетворением заметила девушка.
Когда мы прибыли на место и поднялись в Танину квартиру, то не застали там Екатерины Васильевны, только обнаружили записку на столе: "Я пошла в парикмахерскую, надо привести себя в порядок, ведь завтра папа с рейса вернется."
— Точно! — обрадовалась Таня. — Папа вчера звонил из Харькова.
Дальше произошло то, чего мы оба желали, — мы с Таней закрылись в ее комнате.
Я держал путь в Крошино, хотя там меня никто не ждал, и работы никакой не было. Я просто исполнял просьбу Авдеева — бывать в его отсутствие на даче и поглядывать за Вероникой. А чего за ней поглядывать? Девчушка вполне взрослая, и к тому же нисколько не нуждалась в моем обществе. А ее поведение, с неожиданной сменой настроения, и вовсе ставило меня в тупик. Ну, да ладно, на все обращать внимание — голова распухнет.
Я подумал о Эолли. Мной овладевало чувство вины перед ней, как если бы я совершил измену. А ведь со стороны так и выглядело — я же у Тани был.