"Ранний визит, - про себя усмехался, - одиннадцать часов и... как удачно: его нет..."
Распахнула дверь Мария Николаевна, высокая, на пороге появилась.
Вздрогнула, растерялась.
- М-сье Решетилов... - запахивала на груди накинутый платок.
- Очень нужно видеть.
Не снимая шубы, прошел за ней Решетилов.
- Вы извините... У нас не убрано, - машинально, упавшим голосом говорила она, - садитесь...
Перед Решетиловым безразличная пестрота убранства, да большие глаза, наливавшиеся, наливавшиеся тревогой.
- Простите меня за бесцеремонность, но судьба одного общего нашего знакомого заставила меня это сделать...
- Николай Васильевич? - закусивши губу, перебила она...
- Он арестован сегодня ночью...
Ахнула слегка, притянула руки к груди, задохнулась...
- Милая Мария Николаевна, ваше спокойствие нужно для многого...
- Что я должна делать? - встрепенулась, - я буду спокойна.
Надеждой, отчаянием глаза переливались - скорей говори.
- Прежде всего самообладание...
- Слышала, - резко прервала.
- Потом, чтобы никто не знал о нашей беседе...
Кивнула - да!
- У Баландина есть друзья. Они думают о нем. На всякий случай, попробуйте добиться у вашего мужа, чтобы Баландина выключили из числа заложников...
- Ой, - вскочила она, - ужас, ужас какой!.. Как я их всех ненавижу... Его... убьют?
- Надеюсь, что этого не случится...
Поникла, точно сломалась, заплакала беззвучно.
- Сергей Павлович... Сергей Павлович, он в тюрьме? Да? Можно мне пойти к нему? Я не боюсь ничего... Я сейчас такая несчастная... такая раздавленная...
- Никуда не ходите. Мы с вами увидимся в шесть часов. У меня на квартире, - назвал адрес. - Где ваш муж?
С болью, с отвращением:
- Муж?
Отирала слезы рукавом, как маленькая девочка.
- Он за городком, вырубает лес...
- Я сейчас к нему. Помните, о разговоре - ни слова...
Догнала в передней, стиснула руку:
- Я чувствую, что... не должна с ним говорить... Не... выйдет!
- Тогда не нужно. Решите сами. Не волнуйтесь.
- Значит, друзья есть?
* * *
На обширном пространстве, за фасадами корпусов группы людей рубили молодой сосняк. Решетилов остановился и наблюдал, а проводивший его солдат побежал доложить.
"До чего все просто, - изумлялся Решетилов, - вот я в самом центре неприятельской позиции, а никто и не спросит меня, кто я таков и зачем пришел. И воюют-то по-домашнему..."
Прямая выправленная фигура Полянского. Пристально разглядывает странную здесь штатскую шубу.
Вид бодрый, вдохновленный работой.
Изумился, улыбнулся, развел руками.
- Вот неожиданный гость! Какими судьбами?
- Да сунулся было к вам, вас нет. Я - сюда. Может быть, это против военных правил?
- Пустяки, - рассмеялся Полянский, - полюбуйтесь нашим хозяйством. Бальный зал готовим для господ красных. Чтобы удобнее, знаете, танцевать под пулеметом...
- Почтеннейший Георгий Петрович, вы уже простите мою штатскую психологию. Я ведь к вам за советом. Только лично для себя. Правда, что говорят о движении красных? У меня казенные суммы, так видите ли, может быть, лучше в казначейство сдать?
Нахмурился Полянский.
- И ты малодушничаешь... По секрету могу сообщить, что положение, конечно, серьезное... Но непосредственной опасности, разумеется, нет. Плюньте вы на эти слухи и на тех, кто их распространяет. Если что, я всегда сумею вас известить. Продолжайте свою работу и не беспокойтесь...
- Ну, очень благодарен, - ободрился Решетилов, - очень извиняюсь, что оторвал вас от дела...
Полянский любезно откозырнул, повернулся молодцевато к работавшим.
За углом, перед Решетиловым Малинин.