— Но… — Линн оборвала свой протест. Она, как никто другой, знала, что самые преданные и, казалось бы, добрые люди могут скрывать темную сторону. Она видела это на примере животных, которых они приводили в ее клинику. Она никогда не позволяла себе обманываться фасадом, который люди демонстрировали миру. Вот и здесь все могло быть по-другому. Любой может притвориться благочестивым. Тем не менее, в том, что Рон убийца, нет никакого смысла. — Если он замешан в убийствах, зачем ему давать тебе записку?
— Я не уверен, что у сумасшедшего есть разумное объяснение тому, что он делает. — Челюсть Кира сжалась. — Но предполагаю, что он хотел включить меня в свою больную игру теперь, когда мой отец мертв.
У Линн пересохло во рту. Возможно ли это? Может ли убийца теперь зациклиться на Кире?
— О боже. Это ужасная мысль, — вздохнула она.
— И не более чем дикая теория. Я понятия не имею, как выяснить, замешан ли в этом добрый пастор или нет.
Линн стиснула руки на коленях. Ей хотелось протянуть руку и хорошенько встряхнуть Кира. Или, может быть, поцеловать. Подождите, нет. Хорошо встряхнуть.
— Это не твоя работа — выяснять, замешан ли он в этом.
— Может и нет, но я не могу игнорировать тот факт, что женщин Пайка убивают.
Она нахмурилась. Кир упрям — почти такой же упрямый, как и она, — но он не дурак. Он не стал бы сознательно подвергать себя опасности, если только… Ох.
— Ты делаешь это, потому что чувствуешь себя виноватым, — проговорила она.
— Прости?
— Ты считаешь, что следовало поверить отцу, когда он предупреждал тебя об убийце в Пайке.
Кир крепко сжал пальцы на руле до побеления костяшек.
— Это нечто большее. — Он сбавил скорость, когда они проезжали мимо местного парка, где дети играли в толстом слое снега. Нередко кто-то терял контроль над своими санками и оказывался на дороге. — Как будто он шепчет мне на ухо, призывая остановить это безумие.
Линн вздрогнула. В душе она считала себя ученым. Она верила в неопровержимые факты, а не в мистические фантазии. Но не могла отрицать, что по ее позвоночнику ползут нити ужаса, как будто что-то или кто-то пытается предупредить ее об опасности.
Был ли это дух Рудольфа Янсена?
Она покачала головой, не позволяя своему воображению разгуляться.
— Я знала твоего отца, Кир, и последнее, чего бы он хотел, это чтобы ты подвергал себя опасности.
— Где ты хочешь позавтракать? — спросил он, скорее меняя тему разговора, чем признавая ее правоту. — В Пайке не так много ресторанов. Я могу сам приготовить, если хочешь.
Линн вздохнула. Пытаться убедить Кира отказаться от его решимости выследить убийцу — пустая трата сил и времени.
— Давай лучше позавтракаем у меня дома, — предложила она. — Сейчас моя очередь готовить.
— Это твой выходной, — запротестовал он. — Кроме того…
— Да?
— Э-э. — Он пытался выглядеть невинным. — Ничего.
Линн сузила глаза.
— Ты боишься моей стряпни?
Его губы дернулись.
— Я уверен, что у тебя много прекрасных навыков, но разве готовка — один из них?
Она закатила глаза, когда он позволил своим словам оборваться.
— Возможно, у меня нет твоих магических талантов на кухне, но я могу насыпать немного хлопьев и поджарить несколько ломтиков хлеба.
Напряжение Кира, казалось, ослабло, когда он свернул на улицу, ведущую к небольшому дому в стиле ранчо, который Линн называла своим домом с самого рождения.
Остановившись за ее потрепанным грузовиком, он заглушил двигатель, и они вылезли из внедорожника.
— Странно думать об этом месте без твоего отца.
— Я все жду, что он войдет в дверь и позовет меня по имени, — призналась она, когда они вошли в дом. Они сбросили верхнюю одежду и вытерли снег с ботинок, после чего она повела Кира на кухню. — Я счастлива, что он наслаждается жизнью во Флориде, но без него здесь стало одиноко.
— Ты всегда можешь найти соседа по комнате, — предложил он.
Линн вздрогнула от одной только мысли.
— Я буду ужасным домовладельцем.
— Почему?
— У меня сумасшедший график работы, я беру на передержку больных животных, и выхожу из дома с включенной духовкой или открытой дверью, когда чем-то озабочена. — Она подошла к холодильнику, чтобы достать молоко и масло.
— Уверен, преимущества совместного проживания с тобой перевесят все недостатки.
Линн покачала головой и направилась к плите.
— Сомневаюсь.
Проходя мимо Кира, она не ожидала, что он протянет руку и притянет ее к себе. Она откинула голову назад, сердце пропустило удар, когда он наклонился и прижался поцелуем к ее губам.
Поцелуй был мягким. Как вопрос. Затем, когда она не отстранилась, Кир обхватил ее бедра и углубил поцелуй. По ней разлилось долгожданное тепло, прогоняя томительный холод.
Линн задрожала, инстинктивно подавшись навстречу его твердому телу. Только когда почувствовала, как пакет молока прижимается к ее животу, она вспомнила, что собиралась делать.
— Завтрак, — пробормотала она.
— В постели? — прошептал Кир ей в губы.
Образ обнаженного Кира, лежащего в ее объятьях, возник с ужасающей легкостью. Линн не пришлось гадать, почему. Эта фантазия затаилась на задворках сознания и только и ждала возможности поглотить ее мысли. Но вероломство Нэша жестоко напомнило Линн, что ее способность выбирать любовников оставляет желать лучшего. Возможно, лечь в постель с мужчиной, который в любой момент мог исчезнуть из Пайка, не самое лучшее решение.
С усилием она заставила себя сделать шаг назад.