Прошла минута, затем другая, прежде чем она наконец оглянулась на него.
— Что-нибудь еще?
Кир прокрутил в голове ограниченную информацию, которую собрал. Он ведь бизнесмен, а не полицейский. Он не учился находить улики.
— Следы начало засыпать снегом, поэтому я полагаю, что грузовик простоял там по крайней мере час или около того, — сказал он.
Она впитывала его слова.
— Это означает, что грузовик приехал туда около четырех утра. В это же время вчера сбросили тело мисс Рэндалл.
Он кивнул в знак согласия.
— Имелись отпечатки ног, но я сомневаюсь, что они помогут при таком снеге. — Он попытался представить, как убийца спокойно укладывает тело, прежде чем уйти от своего мрачного творения. — Не знаешь, есть ли в школе камеры?
Она сморщила нос.
— Сомневаюсь, что они есть на футбольном поле. Мы едва держим школу открытой, не говоря уже о том, чтобы инвестировать в технологии, которые не являются абсолютно необходимыми.
Его это не удивило. Пайк никогда не был богатым городом, а недавно его основательно разорил крах молочной промышленности. Но наверняка в городе имеется несколько камер, которые засняли, как грузовик едет по пустым улицам? У него нет к ним доступа, но шериф проверит. По крайней мере, он надеялся, что она это сделает.
Убийца должен это понимать.
— В любом случае, это рискованно. — Он постучал пальцами по рулю. — Точно так же, как рискованно бросать мисс Рэндалл в парке в центре города. Либо убийца издевается над шерифом, либо опасность быть пойманным должна добавлять ему больное удовольствие.
— Или эти места имеют какое-то значение, — предположила она тихо.
Кир удивленно посмотрел на нее. Он никогда не рассматривал такую возможность.
— Да. Может быть, дело в том, где лежат тела, а не в том, кому они принадлежат. — Он обдумал это предположение, а затем выразительно хмыкнул. — Это все равно не имеет ни смысла, ни причины. Пустое пастбище. Замерзшее озеро. Парк. Футбольное поле.
— Нэш играл в футбол, — напомнила Линн ему. — Кроме того, это не обязательно должно иметь значение для нас. Только для убийцы.
Он продолжал постукивать пальцами по рулю.
— Если это правда, то, возможно, список, который мой отец дал пастору Брэдшоу, — это инициалы потенциальных мест, а не людей.
Киру не требовалось говорить, что он отчаянно надеялся, что Линн права. Если это упоминание мест, а не имена, это могло означать, что она не станет мишенью.
Линн слабо улыбнулась. Его слова не успокоили ни одного из них.
— Я дам тебе это выяснить, — сказала она, открывая дверь. — Мне нужно заняться работой.
— Линн.
— Я знаю. — Она выскользнула из внедорожника. — Я буду осторожна.
— Не отправляйся ни на какие вызовы одна.
— Не буду. — Она закатила глаза. — Кроме того, уверена, что шериф проведет по крайней мере часть дня в моем офисе.
— Я заскочу с обедом.
Кир подождал, пока она заведет старый отцовский грузовик и поедет по улице, после чего выехал с подъездной дорожки и направился в противоположную сторону. Он хотел осмотреть дом Нэша, пока шериф не успела прогнать его, а затем быстро проверить пастора Брэдшоу. Если он выходил на улицу в столь ранний час, то вокруг его дома могут быть улики. Затем он хотел проверить свалки. Вполне возможно, что там найдется связь, которая наконец-то прояснит его мысли.
Странные вещи происходили в их городе.
***
Когда Линн подъехала к клинике, старый обогреватель грузовика все еще гнал холодный воздух. Поспешив внутрь, она чуть не расплакалась, увидев Бернадин, спокойно сидящую за стойкой регистрации. Какие бы новые безумства ни готовил этот день, по крайней мере, она знала, что ее пациенты будут в надежных руках.
— Спасибо, что согласилась прийти, — поблагодарила она искренне.
Бернадин отмахнулась от ее слов благодарности.
— Я здесь до тех пор, пока тебе нужна, Линн.
— Как насчет навсегда?
Бернадин прищелкнула языком, но Линн видела удовольствие в ее глазах. Она из тех людей, которым нравится быть нужными.
— Посмотрим, — пробормотала она. — Я оставила твои сообщения на столе, а та блондинка-стажерка готовит смотровые.
Губы Линн подергивались, когда она направлялась в свой кабинет. Бернадин так и не удосужилась узнать имена разных интернов. Она говорила, что они приходили и уходили слишком быстро, чтобы занять место в ее переполненном мозгу. Но они все равно любили ее. Она облегчала всем жизнь, когда находилась рядом.
Линн сняла свою куртку и надела лабораторный халат. На утро у нее было запланировано много операций. Ей нужно начинать, если она надеялась сделать перерыв на обед. Кроме того, это идеальный способ занять свой ум. Меньше всего ей хотелось сидеть и предаваться размышлениям об ужасной смерти Нэша.
Утро прошло как в тумане, и она только что закончила укладывать спящего боксера, который подрался с дикобразом, в обогреваемую кабинку, чтобы начался процесс выздоровления, когда ее отвлек звук повышенных голосов, доносившийся из холла.
Ее сердце упало. Что теперь?
Она преодолела половину пути по коридору, когда наконец узнала пронзительный голос, который эхом разносился по клинике.
— Уйди с дороги, старая летучая мышь, — кричала Челси.
— Будешь разговаривать со мной таким тоном, и я надаю тебе по заднице, Челси Галлен, — предупредила Бернадин. — Это будет не в первый раз.
Набирая скорость, Линн вошла в холл и увидела Бернадин и Челси, стоящих в центре комнаты. Они держали руки на бедрах и смотрели друг на друга. Обе были слишком упрямы, чтобы уступить, и на мгновение Линн запаниковала, что Челси может наброситься на старушку.
— Что происходит? — громко потребовала она, привлекая к себе внимание.
Челси сузила глаза.
— Ты, сука…
— Зайди в мой кабинет или уходи, — прервала Линн, указывая на Челси. — Выбирай.