— Мне нужно уехать, предупредить Ярослава. Не могу до него дозвониться никак, — не отводя глаз от экрана, сказал Ваня, — Я отъеду, а вы пока посидите здесь. Вернусь, решим что нам делать. Договорились, девчата?
— Хорошо, — в один голос ответили мы, наблюдая, как обычно спокойный Иван нервно дергает молнию у толстовки, накидывая ее на мощные плечи.
— Вань, — начала было я, но он лишь отмахнулся, не желая сейчас отвлекаться.
— Ждите. И очень вас прошу, не высовывайтесь! И без самодеятельности. — вот и все, что он сказал, быстро, почти бегом вылетев из кухни.
— Что мы будем делать, Саш? — спросила Зоя, когда мы остались одни. Я видела, как тяжело дается ей вот это напускное спокойствие. Когда рядом стоял Ваня, ей было гораздо спокойнее, а сейчас, сидя в этой пускай и красивой, но по сути пустой, кухне, Зоя заметно сдавала свои позиции. Мне очень хотелось успокоить подругу, заверить ее в том, что все непременно будет хорошо, но я даже самой себе не могла этого сказать, убедить саму себя у меня никак не получалось, что уж говорить о моей все тонко чувствующей подруге.
— Пока ничего, — ответила ей я, крутя в руках телефон, — Хотя, знаешь, есть у меня одна мысль. Хочу отцу позвонить, рассказать ему о нашей находке. Вот уверена я, что отец дельные мысли подкинет.
И не став дожидаться ответа Зои, быстро набрала знакомый с детства номер отца. Ответили мне моментально, как всегда собранно, четко и кратко.
— Слушаю, — раздался в трубке такой родной голос, и я не стала юлить, быстро, практически на одном дыхании выпалила:
— Пап! Мы Влада нашли!
— Что значит нашли, где? И кто эти МЫ? — спросил отец.
— Мы- это я и Зоя, — отрапортовала я, — А нашли… Он, можно сказать, сам нашелся. Вчера чуть не удавил нас, — сказала и тут же прикусила язык. Но слово не воробей, а мой отец никогда не страдал глухотой. Словно заправская натренированная ищейка, он моментально сделал стойку.
— Что значит чуть не удавил? — его голос заметно повысился, — Что, черт возьми, у вас там происходит. И где Ярослав?
— Пап, — быстро начала оправдываться я, — Ты только не волнуйся. Вчера случился пожар в офисе, где мы с Зоей аналитику проводим. Пожар то начался, а нас кто-то запер в кабинете, но все хорошо, с нами ничего не случилось, ребята приехали, нас отвезли к Ярославу в дом, мы как раз здесь сейчас.
— Ты мне зубы не заговаривай, — строго сказал отец, а я почти впервые услышала в его голосе тревогу, чего никогда раньше не было. Какие бы неприятности не случались, папа всегда был спокоен как скала, а сейчас я слышу, что он волнуется. За меня! Значит, происходит что-то действительно опасное.
— Пап, честное слово! — поспешила успокоить его я, — Правда, ну вот клянусь тебе, все хорошо! Мы даже ничего не поняли.
— Допустим, — сказал отец, — Дальше. Что там с Владом?
— Ярослав изъял видео с камер, установленных в офисе, и на одной из них мы увидели Сергея, ну ты помнишь, он жених Ольги. Был, — после минутной паузы дополнила я, — Та вот, оказывается, это никакой не Сергей, а наш пропавший Владик. Я его случайно узнала, спасибо Зое.
— Не понял, — сказал отец.
— Помнишь, мы в школе в театре играли? Так вот, Зоя мне напомнила про это, а я вспомнила, как мы с Владом хоббитов играли. И, когда увидела на экране Сергея, то, присмотревшись, сразу же узнала в нем Влада.
— А как ты его узнала? — спросил отец.
— Помнишь, ты всегда мне говорил- Привычка, вторая натура! — пояснила я, — Вот и у Влада есть такая привычка. Он с детства, когда врет или нервничает, начинает щелкать пальцами. Причем, делает это так, словно у него нервный тик. Это всегда мешало ему, когда он стоял у доски, а на сцене, когда мы играли «Властелина колец», он даже специально придумывал этому объяснение, потому как иначе играть не смог бы. Очень волновался. Не думаю, что вчера он сильно волновался, остается одно. Врал!
— Эх, детёныш, — протянул отец с некоторой грустью в голосе, — Не там ты работаешь! Я всегда говорил, что ты была бы хорошим следаком. Умничка! Такие детали отметила, горжусь тобой, дочь!
— Спасибо, пап, — пискнула я, — Что нам делать?
— Значит так, все пошло немного не так, как мы планировали, поэтому, сейчас я созваниваюсь с Ярославом, мы все обговорим, решим, как дальше действовать. Но то, что вас однозначно нужно выводить из игры, это даже не обсуждается. А пока, сидите молча, никуда не высоваваясь, и ждете дальнейших указаний. Понятно?
— Понятно, пап, — ответила я, — Сидим, ждем.
— И еще, — добавил отец, — Очень прошу тебя, Саша, особо внимательно смотрите по сторонам. Не реагируйте ни на какие провокации, кто бы не позвонил, что бы ни сказал.
— Я все поняла, пап. Обещаю, будем максимально осторожны, — пообещала я, — Пап, маму поцелуй от меня. И ничего ей не рассказывай, пожалуйста.
— Да не дай бог! Если не хочешь, чтобы завтра же вокруг вашего дома стояла Национальная Гвардия в полной экипировке, лучше твоей маме ничего не знать, — хмыкнул отец, — Не боись, ребенок! Все будет хорошо. Вы, главное, потерпите немного, уже скоро все закончится. И держите нос по ветру!
— Есть, товарищ полковник! Разрешите идти? — шутливо спросила я.
— Идите, — теперь в голосе отца я уловила легкий намек на улыбку. Что ж, мне удалось успокоить родителя, чего я собственно и добивалась. Хорошо, что позвонила отцу, теперь я в миллион раз спокойнее. Папа нас в обиду не даст.
То, что отец не даст нас в обиду, я знала на сто процентов, но вот то, что он в тот же день, после нашего с ним разговора, приедет в Ярославль, знать я не могла. Об этом я узнала немного позже, когда… Хотя, все по порядку. Сейчас мы с Зоей все еще сидели на кухне в доме Ярослава и ждали обещанного звонка от Вани. Спустя час, когда нам никто так и не позвонил, я начала волноваться.
— Зоя, а набери-ка ты Ваню, — попросила я, — Не понимаю, почему он так долго?
Зоя вытащила свой телефон, набирая Ванин номер.
— Не понимаю, — ответила она, указывая на телефон, — Гудки идут, а никто не отвечает. Саш, а вдруг что-то с ним случилось?
— Так! Погоди паниковать, — я спрыгнула с высокого барного стула и заходила по кухне. Отец, конечно, говорил никуда не вмешиваться, но Ваня просто не мог взять и пропасть. За столько времени, что он отсутствует, он позвонил бы нам раз сто не меньше. Значит, можно сделать вывод, с ним реально что-то случилось. Как узнать? Позвонить Ярославу!
— Я позвоню Яру, — сказала Зое, — Узнаю, что там у них происходит.
Один гудок, второй, третий, пятый… А в ответ тишина. Ярослав не отвечал, и по моей спине поползла толпа мурашек, мелкие волоски встали дыбом на загривке. Так бывало всегда, когда случалось что-то неприятное. Моя природная чуйка таким образом давала сигнал тревоги. И сейчас я понимала, что здесь нам оставаться нельзя, надо уходить.
— Зоя, — тихо проговорила я, — Иди наверх, одевайся, мы уезжаем. А я пока вызову такси.
— Куда мы уезжаем? — не поняла подруга, — Нам же запретили выходить из дома!
— Не могу объяснить, но чувствую, что здесь мы в большей опасности, чем в городской квартире, — ответила я, но продолжить не успела, меня прервал знакомый женский голос, заставивший меня застыть от неожиданности.
— Все верно, Санечка! — произнесла Марина, стоящая сейчас в дверях, ведущих на задний двор, — Никогда не сомневалась в твоей интуиции. Вот и сейчас она тебя не подвела, хотя, как сказать. Все же, уйти вы не успели.
Медленно я развернулась к неожиданно появившейся подруге и увидела дуло пистолета, направленное прямо на меня. Бросив короткий взгляд на Зою, сделала едва уловимый жест ей не паниковать, переключилась на Марину.
— И как ты здесь оказалась? — спросила я, — Тебя родители не учили, что приходить в гости без приглашения плохо?
— Как всегда выделываешься? — оскалилась бывшая подруга, — Не находишь, что ты немного не в том положении, чтобы так себя вести?
— Да нет, не нахожу, — спокойно ответила я, — Ты не убийца, Марина, зачем весь этот цирк?
— Цирк, дорогуша, еще даже не начинался, — рассмеялась она, — Кстати, меня сюда пригласили, между прочим. И, знаешь, кто? Никогда не догадаешься!
— Зачем гадать? Давай, просвети меня, тебе ведь явно не терпится это сделать, — предложила я, вновь посмотрев на Зою. Та сидела мертвецки бледная, сжав руками столешницу. У подруги явно был ступор, но мне важно сейчас было отвлечь на себя внимание этой ненормальной, что размахивала здесь пистолетом. Мне нужно было выиграть время, а дальше я что-нибудь придумаю.
Марина довольная тем, что все внимание сейчас устремлено на нее, медленно расхаживала по просторной кухне, не забывая грозить мне пистолетом, словно напоминая, кто здесь является хозяином положения. Я не двигалась, только следила за ней глазами.
— Да, гадание явно не твой конек, — хохотнула она, — Ты всегда была такой глупой, Саша. В детстве, когда считала, что эта лживая тварь Ольга твоя подруга. А ведь она просто использовала тебя, дуру, хотела за твой счет стать популярной. Потом ты решила, что Влад реально с тобой дружил. А он хотел просто развлечься с тобой. Знаешь, сколько всего он рассказывал мне, — она прикрыла рот рукой, будто смущалась, но глаза ее при этом горели каким-то безумием, — Про себя так я вообще молчу. Все вокруг тебя просто пользуются тобой, кроме, наверное, этой убогой, — Марина кивнула в сторону замершей Зое, которая все еще неподвижно сидела за столом, — Но что можно взять с ущербных. Так о чем это я? — Марина притворно удивилась, чуть сдвинув руку с пистолетом, — Ах, да, я хотела рассказать, кто же был так добр, что пригласил меня сюда. Невеста твоего… А твоего ли? — она рассмеялась, — Видишь ли, Саша, у Ярослава, в которого ты так вцепилась, есть невеста, открою тебя секрет, будущая мать его ребенка.
Этот удар я сдержать не могла. Слишком больно, слишком сильно задели меня ее слова.
— Что такое? — заметив мое состояние, спросила Марина, — Ты разве не знала? Ой, прости. Ты реально думала, что он с тобой серьезно? Нет, милая. — притворно сочувствуя, Марина покачала головой, — Он решил просто развлечься перед свадьбой. Ох, и этого ты не знала? Кругом сплошной облом, правда? Как чувствуешь себя, когда тебя обламывают? Правда неприятно? Мне тоже было неприятно! — прокричала она, впадая в совершенное безумие, — Ты забрала у меня внимание Влада! А я заберу у тебя надежду! По-моему, это равноценный обмен, как считаешь?
— Марина, ты бредишь? — я двинулась к ней чуть ближе, — Какой обмен? Каким образом я забрала у тебя внимание Влада? Мы тогда были детьми, Марина! Детьми! О чем ты говоришь?
— Я любила его! — ее визг, противный с надрывом, резанул по ушам, — И сейчас люблю!
— Да люби ты кого угодно, мы здесь при чем? — спросила я, немного повышая голос.
— А при том, что он все еще хочет тебя, — она дернула головой, будто что-то хотела сделать, но передумала, — Но я избавлю его от этого наваждения. Он увидит, что единственная, кто его понимает и поддерживает, это я. Но хватит болтать, нам пора, мы и так задержались здесь. Давайте, топайте, — она махнула пистолетом, указывая на дверь, — На выход!
— Я никуда не пойду! — ответила я и тут же чуть не упала со стула, когда над моей головой просвистела пуля. Марина не дрогнув спустила курок.
— Это было первое предупреждение, — сказала она, — Второго не будет. Если ты не пойдешь сама, я прострелю этой блаженной башку. Хочешь? — и она направила пистолет в сторону Зои.
— Стой! — крикнула я, — Идем.
— Вот так бы сразу! — похвалила меня Марина, а, проходя мимо Зои, ударила ее наотмашь по голове пистолетом. Я закричала, а подруга безвольной куклой упала на пол.
— Стоять! — заорала Марина, когда я рванула к Зое, неподвижно лежащей на полу. Под ее головой я увидела капельки крови, — Рыпнешься, прострелю тебе голову. Шагай на выход, хватит тут нюни распускать!
Она вновь качнула оружием, а я, бросив на подругу последний взгляд, полный сожаления, пошла на выход.
— Я могу одеться? — не оглядываясь, спросила я.
— Одевайся, только побыстрее, — ответила Марина. Она стояла, прислонившись к дверному косяку и с нетерпением смотрела, как я одеваюсь. Больше тянуть время нет смысла. Что ж, начинается последний акт нашей пьесы. Все действующие лица на сцене, до кульминации рукой подать. Теперь одна надежда на Ярослава, пусть бы он успел. И я очень надеюсь, что Зое помогут, сильно она стукнулась головой, когда падала. Я застегнула пальто и вышла на улицу, сжимая в кармане маленький синенький приборчик, которым в свое время снабдил нас Ярослав. Несколько раз нажав на кнопку экстренного вызова, я искренне надеялась, что на другом конце меня услышали.
— Шагай, — мне в спину ткнулся ствол, — Давай к дороге. Нас ждут!
Мы вышли из дома, сели в ожидающее нас такси. Водитель заблокировал двери, как только мы с Мариной оказались внутри салона, и медленно развернулся ко мне, сидящей на заднем сидении. На меня смотрели знакомые с детства глаза, что раньше горели юношеским азартом и любопытством, а теперь в них плескалась только ярость и ненависть.
— Ну привет, Санька, — сказал он, — Наконец-то, мы можем снять маски, верно?
— Привет, Влад, — ответила я, — Давно не виделись.
При моих словах, что-то неуловимо изменилось в его взгляде. Он стал еще более холодным, в его глубине появилась жажда смерти. И по всей видимости, моей. Внезапно я поняла, что никто не успеет мне помочь, как бы не пытался. Эти двое были настроены крайне категорично, они не пойдут ни на какие уступки и не поведутся на провокации. И в этот момент на меня нахлынуло такое спокойствие, словно в вену ввели нейролептик, а может быть и ввели, я краем сознания почувствовала легкий укол в предплечье, Марина что-то говорила, активно жестикулируя, но Влад казалось вовсе не слышал ее, он неотрывно смотрел только на меня. И я смотрела. Смотрела ровно столько, сколько позволило мое сознание. А потом меня накрыла чернота.
Ярослав
Сидя в своем рабочем кабинете, с головой зарывшись в дело об убийстве Ольги Земцовой, подруги моей Саши, в сотый раз рассматривал фотографии с места преступления, вот только перед глазами до сих пор стояло такое нежное лицо моей малышки. То, как она во сне обвила мою шею руками, когда я наклонился, чтобы поцеловать ее перед уходом, срывало крышу, больше всего на свете мне хотелось остаться вместе с ней в постели, забить на весь этот бедлам, что творился вокруг. Но я не мог. Я обязан был поймать и арестовать Ильина, обезвредить его озабоченную неконтролируемым чувством ревности подружку, чтобы, наконец-то, познакомить свою любимую с родителями, представить ее как полагается, попросить ее руки у Сергея. Одним словом, сделать все то, о чем я даже и не надеялся. Я так глубоко погрузился в свои размышления, что не заметил, как дверь в мой кабинет едва ли не сорвалась с петель. На пороге стояла… Алла.
— Слова ты не понимаешь, как я вижу, — я с яростью потер глаза, мечтая, чтобы мне привиделась эта ненормальная, — Зачем ты пришла, Алла? Решила самостоятельно выбрать себе камеру?
Алла молча стояла у распахнутой настежь двери и с вызовом смотрела на меня. Сегодня она выглядела сногсшибательно и, если бы не мои чувства к Саше, я бы не устоял. Эта женщина умела себя подать. Но на сколько она была красива, настолько же велика была в ней лживость и коварство. И я точно знал, что просто так Алла бы сюда не явилась, у нее явно был какой-то план.
— Мне вызвать дежурного? Или сама уйдешь? — я все еще старался быт с ней вежливой в память о тех днях, что мы когда-то провели вместе.
— Не трудись быть таким неприступным, Яр. Передо мной тебе не нужно ничего изображать, наоборот, я могу помочь тебе расслабиться, сбросить напряжение. Как я погляжу, твоя ненаглядная невеста со своей задачей не справляется, если после ночи с ней ты остаешься таким напряженным, — протянула Алла, растягивая густо накрашенные алой помадой губы. Она сделала несколько шагов с мою сторону, двигаясь медленно, словно дикая кошка, гулко цокая сапогами на головокружительных шпильках, — Когда же ты наконец признаешь, Ярослав, что мы с тобой отлично подходим друг другу. Ты хотел секса без обязательств? Хорошо, я согласна. Можешь трахнуть меня прямо сейчас, — и она молниеносным движением скинула свое черное кашемировое пальто и оказалось, что под ним на ней ничего нет, кроме невероятно крохотного черного треугольника кружевных трусиков и бюстье, делающего ее грудь еще более выразительной, — Ну, же, Яр, давай, бери то, что ты так давно жаждешь. Я здесь перед тобой и сделаю все, о чем ты только подумаешь.
Я судорожно сглотнул, обводя взглядом ее практически обнаженное тело. Не буду скрывать, тело у Аллы было такое, что любой нормальный здоровый мужик не смог бы отвести глаз. На какой-то жалких короткий миг я просто оцепенел, впадая в какое-то безумие, этого оказалось достаточно, чтобы Алла оседлала мои бедра, начиная тереться об меня, совершая умелые движения, отчего в паху моментально стало горячо и напряженно.
— Давай, Яр, — шептали ее губы мне на ухо, — Разложи меня здесь, на своем столе. Я же чувствую тебя, чувствую твое возбуждение, я знаю, что ты хочешь меня так же сильно, как и я тебя. Хочу, чтобы ты был во мне, чтобы двигался так быстро и сильно, как можешь только ты. Обещаю, твоя малышка ни о чем не узнает.
Сам не понимаю, как, но мои руки потянулись к ее груди, сжимая так сильно, отчего Алла выгнулась на моих коленях, издавая низкий гортанный стон. Она приняла моё движение за ласку, а я всего лишь хотел задушить её. Медленно опустив руки, я посмотрел в глаза Алле, они полыхали неистовым огнем желания, губы были приоткрыты, а кончик розового языка скользил по зубам, то показываясь, то вновь исчезая. Картина была сверх соблазнительная, но вот только меня она больше не возбуждала.
— Прикройся, — вот и все, что я смог сказать, меня мутило, накрывало с головой от ярости к самому себе и колотило от бешенства. От осознания того, что не выкинул её вон как только она вошла, что позволил вот так вальяжно сидеть на своих коленях, тереться об меня, оставляя повсюду свой запах.
Почувствовав мою дрожь, Алла окаменела в моих руках, но не сдвинулась с места, продолжая все так же сидеть у меня на коленях, более того, она не прекратила медленно крутить бедрами, вызывая витки тошноты и усиливая дрожь в моем теле. Я ни за что на свете не стал бы с ней спать, наши отношения закончились в тот самый миг, как я увидел свое необыкновенное чудо с копной невероятных волос. Мою солнечную любимую девочку. А сейчас, в этот самый момент, я предавал ее только лишь тем, что допустил другую женщину так близко к себе. Я сцепил свои руки на ее тали, собираясь снять с себя, но в этот момент, дверь вновь распахнулась, и на пороге я увидел брата. Он стоял необычно бледный и чем-то взволнованный, если бы не знал его, то подумал бы, что он боится. Ванька замер на пороге, неверящим взглядом рассматривая нас с Аллой, а потом в два шага преодолел расстояние от двери до моего стола, резко скинул Аллу с моих ног, сказав холодно:
— Пошла вон! — он проследил, как Алла с видом царицы медленно поднимает с пола свое пальто, как забирает свой широкий палатнин с моего стола. У самых дверей она обернулась и, окинув нас холодным взглядом, полным какого-то затаенного торжества, махнула рукой и ушла, громко хлопнув дверью.
А потом, не говоря ни слова, Ваня вмазал мне что было силы.
— Ты урод, Яр, ты это знаешь? — выплюнул он мне в лицо, — Я то думал, почему до тебя не дозвониться? А ты в служебном кабинете баб трахаешь?
— Я ее не трахал, — сплюнув кровь, ответил я, — Я ее от себя оторвать пытался.
— Хреново пытался! — снова взорвался Ванька, — Активнее надо было, а то она не все с себя сняла еще. Значит, пока Санька там, ты тут совмещаешь приятное с полезным?
— Ты же знаешь, что это не так! — спокойно возразим ему я, — Я не намерен оправдываться, Ваня. Скажу один раз. Между нами ничего нет и не будет. Ни с одной другой женщиной. Я люблю Сашу. И на этом тему мы закроем. Почему ты здесь? — приподняв бровь, спросил я его.
— Я здесь, потому что девчонки узнали того парня на видео. Это Влад! — вскричал брат, вскакивая со стула и вновь упав на него, — Бля, я не могу, Яр! Как ты мог, а? Тебе самому то не противно было? Или тебе все равно…
Договорить я ему не дал, тоже врезал в челюсть. Без замаха, практически не распремляя руки. Ванька пошатнулся, но не упал.
— Еще раз скажешь, что-то подобное, врежу сильнее. Говорю же, не трахал я ее, не собирался даже, — при этих словах Ваня скептически хмыкнул, — Мне плевать, веришь ты мне или нет, можешь продолжать закатывать глаза. Погоди, — остановил я сам себя, вспоминая только что сказанное братом, — Что значит, на видео Влад? Ильин? Ты уверен?
Ванька кивнул, подтверждая каждое мое слово.
— Он, родимый, — ответил брат, — А ты тут баб щупаешь!
— Иван! — заорал я, — Прекрати!
— Да сколько угодно! — развел руками в стороны Ваня, — Но это не отменяет того факта, что я увидел. А увидел я достаточно, чтобы сделать выводы. Она сидела у тебя на коленях, ерзала так, будто трахала тебя. А ты, уж извини, брат, выглядел чрезвычайно довольным. Ты наслаждался процессом, Яр, ловил кайф. И я голову даю на отсечение, если бы я не пришел, ты бы ее трахнул.
— Нет, — тихо сказал я, — Ты не прав, Вань. Я завис, да, но только на миг. И только для того, чтобы понять, в какой угол её с себя содрать. Но я бы никогда не предал Сашу и мои чувства к ней, понимаешь? Я бы просто не смог так поступить с ней, с нами. Я люблю ее по-настоящему, веришь? Впервые я люблю так, что готов сдохнуть, если понадобиться.
— Хорошо, допустим, я тебе верю, но с Сашкой ты поговоришь, все расскажешь ей, брат. Она имеет право знать, — протянул Ваня, а потом резко поменялся в лице, — Кстати, а почему мы так и не смогли дозвониться до тебя?
Я удивленно на него посмотрел, стараясь вспомнить, а собственно где мой телефон? Но его нигде не было, словно он просто исчез!
— Я не знаю где мой телефон, — хлопая себя по карманам пиджака, ответил я, — Набери меня.
Ваня жестом фокусника извлек из заднего кармана джинс телефон, зажал кнопку быстрого набора, вызывая мой номер, но в кабинете не прозвучало ни звука.
— Ничего не понимаю, — пробормотал брат, — Сигнал есть, вызов идет, а телефон молчит.
— Может, его просто здесь нет? — предположил я, оглядывая еще раз все вокруг, — Но я отчетливо помню, что утром он у меня был.
— Алла! — воскликнул Ванька, — Держу пари, эта стерва сперла у тебя телефон.
— Но зачем? — изумился я, — На кой ей мой телефон, там везде пароль, она не сможет его разблокировать. Да и какой в этом смысл?
— Ну, этого я не знаю, тебе виднее. Она же твоя бывшая, не моя, — хмыкнул брат, развеселившись, — Позвони ей, узнай, на кой черт она сперла у тебя мобильник.
Ответить я не успел, зазвонил мой стационарный телефон. Звонили ребята из «художки». Наш разговор не продлился и трех минут, я положил трубку и открыл файл, присланный ребятами мне на почту. Все самые страшные мои догадки подтверждались одна за другой. Я устало закрыл лицо руками, громко выдыхая воздух сквозь плотно сжатые зубы.
— Что там? — спросил Ваня, — Яр, что-то случилось?
— Девушки оказались правы, Вань. Влад Ильин и Сергей, жених убитой Ольги Земцовой, один и тот же человек. Я даю ориентировку на него в розыск, ты давай домой, забирай девчонок и поезжай в нашу городскую квартиру, а я за ордером на арест обоих. Влада и его сообщницы. Пора заканчивать этот цирк.
Ванька дернулся к двери, но на пол пути остановился, словно налетел на невидимую преграду. Он стоял неподвижно и глядел на свой телефон. А затем медленно развернулся ко мне, и я окаменел. Никогда прежде брат не выглядел таким. Было такое чувство, словно с него заживо сдирают кожу. Он протянул ко мне руку с зажатым в ней телефоном, не в силах произнести ни слова. Я кинул взгляд на экран, и по моему телу пробежала судорога. Волоски на затылке встали дыбом, а ноги словно приросли к полу. На фотографии, присланной Ивану с незнакомого номера, на светлом кафельном полу лежала Зоя. Ее лица было не видно, но из-под шапки шелковистых волос растекалось темно-красной кляксой кровавое пятно. Подписана фотография была просто: «Вторая пошла». Больше не говоря ни слова, Ваня рванул к выходу. Я не останавливал его, понимая, что сейчас его не остановил бы и отряд спецназа. Если Зоя дома, то где Саша? И вот тут мне стало по-настоящему страшно, липкий ужас сковал все части моего тела. До меня наконец дошло, что сейчас произошло! Этот больной ублюдок добрался до Саши, как и обещал, а я не смог этому помешать, я не смог ее защитить, потому что в этот момент у меня на коленях сидела Алла! Только вот зачем она здесь была, к чему всё это представление? Не успел я погрузиться в свои мысли, как снова послышался шум.
— Ясь! — услышал я крик Вани, который стоял в дверях и протягивал мне свой телефон, — Зоя жива, она только что дозвонилась до меня. И это не всё! Кажется я знаю, зачем здесь побывала твоя бывшая! Но с этим ты разберешься позднее, когда вытащишь Сашку. Возьми мой телефон, там сработал маячок. Саша дала нам зацепку, нажав на кнопку той чудесной коробочки!
— Умница моя, — выдохнул я, почувствовав, как напряжение на миг отпускает. По крайней мере, теперь я смогу ее найти. Сейчас в моей голове прояснилось, я снова мог адекватно мыслить и принимать решения, а в данном случае, от правильности принятый мной решений, зависела жизнь моей любимой женщины.
— Ты погоди радоваться, — снова заговорил брат, — Зоя сказала, что Сашу забрала Марина, и предвосхищая твои вопросы, скажу, что попала она в дом, открыв дверь своими ключами, которые, по ее же словам, ей кое-кто одолжил.
— Кто же это? — удивился я, собирая со стола бумаги и убирая их в сейф. Фотокопию портрета повзрослевшего Влада я поставил на печать.
— А это твоя невеста! — ответил Ваня, отчего я запнулся, зависая со стопкой бумаг.
— Что? — не понял я, — Да какая еще невеста, ты бредишь что ли?
— Ты идиот, Ясь, ты так еще ничего и не понял? Я всё твержу тебе, а ты не слышишь?! Алла! — воскликнул брат, взмахнув руками, — Она решила убить двух зайцев. Устранить Сашу, как потенциальную угрозу, а потом утешить тебя.
— Чушь какая-то. Откуда Алла знает про Сашу, и уж тем более, как она связана с Ильиным? — ответил я, — Нет, Вань, тут что-то иное.
— Некогда нам выяснять, Ясь, все потом. Возьмем Ильина, Марину, вот тогда и выясним, каким боком тут затесалась Аллочка. Так, брат, я к тебе, там Зоя одна, дождусь скорую, а потом поедем в больницу, но ты держи меня в курсе. Как только устрою Зою, сразу же к тебе. Держись и не наломай дров. Хотя, кому я это говорю. «Железный Феликс»! — махнув мне на прощание, Ванька скрылся в дверном проеме. А я уже знал, что мне делать. Только бы маячок продолжал работать, а дальше я сам.
— Потерпи, моя хорошая, — шептал я, стараясь мысленно пробиться к Саше, — Скоро все закончится! Я спасу тебя!
Более не теряя ни секунды драгоценного времени, я рванул в кабинет «Бати», по пути связываясь с группой захвата и набирая номер Сергея Извольского.
— Слушаю, раздался на том конце его сдержанный голос.
— Сергей, Саша у Ильина, я еду к ней, — быстро произнес я, — Хотел, чтобы вы знали. Я верну ее, клянусь.
— Где они? — спросил Сергей.
— В старой котельне, там, где все началось, — ответил я.
— Я выезжаю, через три часа буду на месте- бросил Извольский и отключился. Я его понимал, как понимал и то, что теперь мне придется потрудиться, чтобы вновь завоевать его доверие. Но это было неважно сейчас, когда Саша было в опасности. Я рывком распахнул дверь в кабинет начальства, заходя внутрь. А еще через двадцать минут наш микроавтобус скользил по ленте шоссе в сторону области.
Александра
Очнулась я от резкого и довольно сильного удара по щеке. Моя голова дернулась, болью обожгло всю левую часть лица, но зато сознание прояснилось, возвращая меня к реальности. Я с трудом разлепила все еще тяжелые веки, стараясь поймать глазами фокус, осмотрелась. То, где я сейчас находилась, мало походило на какое-нибудь помещение, скорее это было заброшенное полуразрушенное здание. Старый кирпич кое-где отвалился от стен, небольшими грудами обломков валяясь то тут, то там, да и самих стен по существу не было, кругом царила разруха, пахло плесенью и прогнившей травой, где-то капала вода, громким звуком отражаясь в глухой тишине.
— Очухалась, заморыш? — услышала я женский голос, полный издевки. И тут же другой, мужской, полный стали, одернул:
— А ну заткнись!
— Но, милый, я же сделала все, как ты велел. Почему ты все еще злишься?
— Заткнись, я сказал! — рявкнул Влад, — Иначе я вырву твой язык, чтобы ты заткнулась навсегда!
Я услышала его твердые четкие шаги, а затем он присел передо мной на корточки и, убрав упавшую мне на лицо прядь спутанных волос, произнес:
— Привет, Сань. Вижу, ты очнулась.
— Зачем ты это устроил, Влад? — просипела я, пытаясь придать своему голосу твердость, — К чему это все?
— Что именно? — удивился он.
— Влад, ты умер! — я на минуту прикрыла глаза, попытавшись унять разгоняющееся сердце.
— Понятно, значит, по душам решила поговорить, — закатил глаза Влад, — ну что ж, думаю, у нас хватит времени и на этот разговор. А потом..- он замолчал, а я тронула его рукой за рукав куртки, спросила:
— Хватит на что? Что ты задумал, Влад?
Он отшатнулся от меня, резко выпрямляясь и поворачиваясь ко мне спиной. Только сейчас я заметила, какой он стал высокий и широкий в плечах. От прошлой детской сутулости и неуклюжести не осталось и следа. Передо мной стоял красивый молодой мужчина. И все бы ничего, если бы он желал моей смерти.
— Ты что, будешь с ней разговаривать? — взвизгнула Марина, — Много чести!
Влад не оборачиваясь, резко махнул рукой, и Марина, громко и как-то отчаянно взвизгнув, упала на колени, прижимая ладонь к лицу.
— Больше повторять не буду, — тихо сказал Влад, — Откроешь рот, лишишься языка, поняла?
Марина закивала головой, соглашаясь. Из ее глаз текли слезы, а из-под прижатой ладони тоненькая струйка крови, значит, Влад разбил ей губу. Мне стало жаль ее, запутавшуюся дурочку, которая решила, что столько лет скрывавшийся преступник воспылает светлыми чувствами. Но вспомнив, как эта самая дурочка ударила Зою, а потом чуть не убила меня, жалость к ней исчезла, оставив после себя пустоту и разочарование. Напротив меня сел Влад, прямо на грязную груду битого кирпича, вытянув перед собой длинные ноги, одетые в тяжелые армейские ботинки. Я поймала себя на мысли, что ударь он таким ботинком, враз сломает мне ребра. Словно услышав мои мысли, Влад успокоил:
— Не боись, Санек, ничего я тебе не сделаю. По крайней мере, пока. А там будет видно. Как себя поведешь!
— Успокоил, — буркнула я в ответ, но потом чуть громче добавила, — Так ты хотел мне объяснить, к чему весь это цирк с исчезновением.
— Эх, Саня, Саня… — протянул он, — Ты всегда была нетерпеливой и крайне любопытной девочкой. Ладно, так уж и быть, расскажу.
Я откинулась спиной на мокрую холодную стену, чувствуя сквозь промокший пуховик, как острые края обломков нещадно впиваются мне в лопатки. Стало зябко, и меня передернуло. Холод и гуляющий сквозняк пробирались под промокшее пальто, неприятно холодя кожу. Влад заметил мое движение и поняв, что мне холодно, по-джентельментски скинул с себя куртку и укрыл мои плечи.
— Так согреешься скорее, — бросил он, подавшись вперед, а потом резко поднялся, чтобы бросить что-то в горящий в высокой бочке огонь. Языки его пламени отбрасывали мрачные тонкие тени на обшарпанные полуразрушенные стены, создавая впечатление декораций к фильму ужасов. Но на удивление, мне стало теплее, мои зубы перестали стучать, а тело больше не покрывалось неприятными мурашками. Укутавшись сильнее в куртку Влада, я подняла на него глаза. Он так и стоял, развернувшись полубоком ко мне, не глядя на меня, замерев напротив огня и о чем-то размышляя. И я уже не ждала, когда он заговорил. Я затаилась, стараясь даже дышать беззвучно, чтобы не прервать его ненароком.
— В тот день, когда мы шли с вами на поиски того маньяка, я уже знал, что не вернусь. Моя мать все подробно мне объяснила. Тот чувак был моим настоящим отцом. Оказывается, они любили друг друга, какой-то извращенной любовью, какая только может быть у жертвы изнасилования к своему насильнику, но любили. И у ни родился я. Наглядное напоминание о надругательстве. Мать никогда не скрывала, что терпеть меня не может, а, когда появилась такая замечательная возможность сбагрить меня с глаз долой, она прямо духом воспряла. С такой радостью говорила мне, накануне нашей встречи с биологическим отцом, о том, какая у меня будет жизнь, что я сначала и не поверил. Подумал, она как обычно, несет всю эту чушь. Но нет, оказалось все правда. Уже после, когда я познакомился с этим больным ублюдком, я понял, что меня ждет. Но что я тогда мог сделать? Мне было всего восемь лет, я был мелким слабым пацаном. Но у меня были друзья, у меня была ты, Саша, отчего-то я знал, что только ты сможешь понять меня. Но ты не поняла меня, — закричал он, сверкнув глазами, а я вжалась в стену, во все глаза следя за Владом, — Ты хоть можешь себе представить, что мне пришлось пережить с тем уродом? Он ведь был насильником и убийцей. А мне приходилось помогать ему во всем, подчищать за ним, когда он трахал очередную шлюху, а не рассчитав сил в кульминационный момент, придушив ее, выбрасывал мне, чтобы я избавился от трупа. На моем счету много таких трупов, я даже не помню, где они закопаны. В то время, когда твои папочка и мамочка таскали тебе игрушки и новые платья, я таскал мертвых шлюх на пустыри или в лес. Как думаешь, мне нравилась такая жизнь? — вновь закричал он, но отвечать я не торопилась, понимая, что это всего лишь выплеск, Влад не ждал моего ответа, ему нужен был слушатель, кому он мог бы выговориться. Он ждал этого много лет, и сейчас не намерен был останавливаться, — Но потом мой папаша стал стареть, а я взрослеть. И сил у меня стало в разы больше, чем у него. И однажды, когда он драл очередную шлюху, я убил его. Да, не удивляйся, я убил его прямо на той грязной шлюхе, когда он пихал в нее свой член. Я перерезал ему глотку, и он сдох. Но как удивился, видела бы ты его лицо! — Влад словно перенесся в тот самый миг, вспоминая свое первое убийство. Его глаза горели дьявольским огнем, ему явно нравилось то, о чем он говорил, — Мне и его шлюху пришлось убить, иначе она сдала бы меня, а сидеть в тюрьме за убийство такого больного ублюдка, каким был мой папаша, я не собирался. Прикопал их в роще, так и гниют они там, в обнимку, — он хохотнул, но улыбка быстро сползла с его лица, сделав его вновь холодным. Он посмотрел прямо на меня и продолжил свой жуткий рассказ, — Знаешь, в те моменты, когда мне было особенно хреново, я думал о тебе. Да, да, не удивляйся, именно о тебе. Ты всегда была мне ближе всех, и я фантазировал, лежа ночью в постели, что однажды, когда мы с тобой вырастем, я отведу тебя на свидание, мы будем гулять за ручку, а потом я тебя поцелую. Я честно хотел быть с тобой, Сань, даже думал жениться на тебе. Но, увы, получилось немного иначе, мне пришлось уйти. Но ты! Как ты могла так быстро забыть обо мне? Ты же жила нормальной жизнью, училась, смеялась, встречалась с парнями, так ведь? И не вспоминала обо мне! А потом ты встретила этого придурка. Не отрицай, я вас видел, когда вы целовались. Скажи, он уже трахнул тебя?
— Влад, — вот сейчас я поняла, что ситуация накалялась, и я должна была что-то отвечать, — Ты говоришь, что я жила нормальной жизнью, но это не так. Несколько месяцев меня таскали по врачам, меня допрашивала полиция, каждую ночь мне снились кошмары. В них я видела того маньяка, как он убивает женщину, а потом я пыталась спасти тебя, но почти всегда ты исчезал раньше, чем я добегала до тебя. Влад, я винила себя в твоем исчезновении, я правда думала, что ты умер и оплакивала тебя много лет.
— Но ты забыла меня! — снова заорал он, наклоняясь совсем близко ко мне, — Как ты могла забыть меня!
— Я не знаю, Влад! — так же громко ответила я, посмотрев на сжавшуюся в комок Марину, словно призывая ее подтвердить все мои слова, — Мой мозг просто отключился, он заблокировал любые воспоминания о тебе и том дне. Поначалу я даже думала, что тебя не существовало. Но потом, став старше, я тосковала по тебе, я никогда не забывала о тебе. Почему ты не дал о себе знать? Почему не нашел меня?
Влад выпрямился, во весь рост возвышаясь надо мной, и посмотрел на меня взглядом, в котором не были ничего человеческого.
— А я нашел, — ответил он, — Просто ты меня не узнала. Никто меня не узнал. А эта ненормальная Земцова даже влюбилась. И тогда мне пришла в голову отличная идея, чтобы стать максимально близким к вам, мне нужно было всего лишь переспать с Ольгой. А потом к нам в гости приперлась эта дура, — он кивнул на Марину, которая все так же сидела, прижимая ладошку к разбитой губе, — И, как ни странно, она меня быстро узнала, стала моей союзницей, моими глазами и ушами. Но ты уехала в Москву, редко бывала у нас, а мне очень хотелось заполучить тебя себе. Я хотел отомстить тебе за то, что ты счастливо жила, забыв обо мне в то время, пока я хлебал бурду и спал на грязном полу. А ты знала, что я хотел поступать в театральный? А? Ты знала? Но нет! Меня лишили всего этого, у меня отняли всю мою жизнь! А вы просто забыли обо мне. И за это вы обязаны расплатиться со мной.
Я на секунду прикрыла глаза, стараясь в полной мере осознать, что происходит. То, что Влад бы несовсем адекватен, я поняла. Он вымещал на нас все пережитое им в детстве, делая ответственными за те ужасы, что он вынужден был переживать изо дня в день. И ему необходимо было кого-то наказать за все это. К сожалению, в его искалеченной голове, этими людьми оказались мы. Обычные девчонки, когда-то дружившие с ним. Прогоняя мои размышления, в дальней части коридора мелькнула тень, сначала я подумала, что мне показалось, но следом проскользнула и вторая тень. Тогда я поняла, что мой сигнал все-таки был услышан, и Ярослав пришел за мной. Но следом за первой, в голову ворвалась и вторая мысль. У Марины пистолет, есть ли оружие у Влада, я не знала, но думаю, что есть. Как дать знать Яру, что эти двое вооружены? Дать гарантию, что не начнется перестрелка, я не могла, как и не была уверена в адекватности моих похитителей. И вроде бы пока Влад и не пытался что-то со мной сделать, но и стабильным он не был.
— Твою подругу я не убивал, — услышала я и резко подняла на него глаза, — Да, ты все правильно услышала. Я не убивал ее. Это сделала она, — он указал себе за спину, — Она посчитала, что Ольга может стать для нас угрозой. И, наверное, она бы ей стала. В свой последний день, она разбирала старые фото. И на одном из них мы были все вместе. И как назло, все так совпало, короче, она узнала меня, стала задавать много вопросов, а ответов, сама понимаешь, у меня не было. Я отвез ее на старую дачу моих родителей, но не трогал, клянусь. А когда вернулся, то услышал, как они ругались с Мариной, слово за слово и тут раз и все. Я просто ничего не успел сделать. Но я не убивал ее.
— А твои родители, Влад, — спросила я, — Что стало с ними?
— Родители? — он скривился, — Какие же они родители? Отец был слабаком, он не смог меня защитить от истеричной бабы, позволив ей отдать меня тому уроду, который сначала трахнул ее, а потом… — Влад на мгновение замолчал, сжав переносицу двумя пальцами, — Они не достойны жизни, Саша. Они виноваты в том, каким я стал. Виноваты! — прокричал он, ударяя кулаком в щербатую кирпичную стену, — На моих руках не так уж и много крови. Жизни того урода и шлюхи не в счет, они изначально не должны были топтать эту землю своими погаными ногами. Я всего лишь хотел быть счастлив, хотел жить и иметь нормальную семью. С тобой.
— С ней? — услышали мы звериный рык Марины, — Значит, ты хотел был с ней? А как же я, Влад? Я… Я ради тебя убила одну свою подругу, покалечила другую, принесла тебе на блюдечке Сашку. Да я ради тебя на такое пошла, что вспоминать тошно! А ты всегда хотел быть с ней?
Влад медленно подошел к ней, заправил за ухо выбившуюся прядь растрепанных волос, и тихо ответил:
— Ты всегда была лишь средством. Я никогда и не думал о тебе серьезно. А в тебе я разочарован, ты не оправдала моих надежд.
— Тогда, Владик, ты сейчас узнаешь, насколько я разочарована в тебе.
В этот момент произошло сразу несколько вещей. Тени, что стояли неподвижно вокруг нас пришли в движение. Отовсюду слышались голоса, топот, но я смотрела лишь на Марину, которая, словно в замедленной съемке подняла пистолет и наставила его на меня. Я понимала, что никто не сможет отвести удар, что вот сейчас меня пронзит насквозь несколько пуль, но вдруг молнией ко мне метнулся Влад и закрыл собой меня в тот самый момент, когда Марина несколько раз подряд выстрелила. Влад дернулся и стал невероятно тяжелым, мы упали вместе с ним, причем я лежала на спине, а он навалился сверху, давя всей своей тяжестью, не давая мне вздохнуть полной грудью. Где-то кричали и звали меня по имени, но я смотрела только в широко распахнутые глаза Влада. Он на глазах становился все белее, его лицо приобретало восковой оттенок, и я поняла, что что-то не так, почувствала, как что-то горячее и липкое лилось мне на грудь. Кто-то подбежал к нам и одним мощным рывком стащил тело Влада с меня.
— Саша, — кричал Яр, — Саша, девочка моя.
Его руки ощупывали меня, пытаясь найти рану, но кровь была не моей. На мне не было ни царапины.
— Это не моя кровь, — просипела я, — Не моя кровь!
Сказав это вслух, я поняла, что произошло.
— Влад! — закричала я, бросившись к лежащему другу, — Влад!
Он молчал, его глаза были закрыты, но грудная клетка едва вздымалась, говоря мне, что он еще жив.
— Помогите ему, пожалуйста! — кричала я, пытаясь руками закрыть несколько ранок, куда попали пули, и из которых сейчас, несмотря на надетый на Влада свитер, своеобразными маленькими фонтанчиками выплескивалась кровь, — Яр! Умаляю тебя, помоги ему!
От моих криков Влад пришел в себя и медленно приоткрыл глаза. Дыхание со свистом вырывалось из его груди, на губах пузырилась кровь. Он не мог говорить, но отчаянно пытался сжать мою руку.
— Владик, милый, не умирай, хорошо? — шептала я, — Тебе помогут, вот увидишь, ты только не умирай!
Влад с трудом поднял руку и дотронулся ей до моей щеки. Рука была ледяная, словно у мертвеца, и я схватила её своими горячими пальцами, стараясь согреть, вернуть хоть немножечко тепла и жизни. Но сама уже понимала, что все напрасно, Влада не спасти.
— Прости меня, Санька, — тихо, на грани слышимости прошептал друг и затих, уставившись куда-то в небо своими невероятными глазами. А я упала ему на грудь, чувствуя, как навсегда из его тела уходит жизнь.
— И ты меня прости, — прошептала я ему, закрывая его глаза, — Прощай.
Я медленно, словно не владея своим телом, поднялась на ноги, шатаясь пошла вперед, совершенно не обращая внимание на творившийся вокруг беспредел. Люди в балаклавах и с автоматами стояли по периметру, кто-то мне что-то говорил, но я не слышала, не обращала внимания, словно робот передвигая ногами, идя вперед. Я чувствовала, что рядом со мной идет Ярослав, но разговаривать с ним не хотелось, да и сил говорить у меня не было. Больше всего на свете я хотела сейчас оказаться дома, встать по тугие упругие струи душа и смыть весь этот ужас.
— Саша, — услышала голос Яра, когда мы вышли на улицу. Он осторожно тронул меня за плечо, привлекая моё внимание, — Я отвезу тебя в больницу, пусть там тебя осмотрят.
— Нет, — ответила я ему не оборачиваясь, — Не нужно в больницу. Со мной всё нормально, просто эмоций много. Отвези меня в гостиницу, я хочу побыть одна. А завтра я заберу наши вещи и…. Зоя! — вдруг резко обернулась я, — Что с ней?
— С ней все хорошо, — ответил Яр, глядя на меня с тревогой. Он словно почувствовал изменения, произошедшие во мне, и старался понять, что не так, — Она с Ваней. Он отвез ее в больницу, но там только несколько швов наложили, да сотрясение небольшое. Но в целом, все обошлось. Через пару-тройку дней выпишут домой.
— Хорошо, я очень рада, — выдохнула я, — Значит, завтра я навещу ее. А сейчас отвези меня в гостиницу, пожалуйста.
— Саш, зачем в гостиницу. Поехали домой, — удивился Яр.
— Нет, к тебе домой я не поеду, Яр, — категорично заявила я, — Если не можешь, я вызову такси.
— Саша, родная, — Ярослав встал передо мной, взяв мои руки в свои, — Но почему? Что случилось за то время, пока…
— Случилась беременность твоей невесты, Яр, — ответила я прямо. Говорить намёками не имело смыла, — Давай не сейчас. Мне не хочется ничего обсуждать. Просто отвези меня и все.
— Хорошо, — согласился он, — Но потом мы поговорим, и я все тебе объясню. Все совсем не так, как ты думаешь. У меня нет никакой невесты…
— Яр, прошу, не стоит, — прервала я его, — Это уже не важно. Есть или нет, но факт наличия ребенка то ты отрицать не будешь, я надеюсь? Отпусти меня, пожалуйста, хотя бы сейчас. У меня на руках умер друг, он закрыл меня собой, понимаешь? Он спас меня, а сам погиб. Я сейчас не хочу ничего слушать. Извини.
Больше я не сказала ему ни слова, просто молча подошла к его машине, открыла заднюю дверь и села, откидываясь на спинку и закрывая глаза. Ярослав сел в машину, завел мотор и плавно тронулся. С кем он договорился, чтобы меня не трогали, я не знаю, но мы беспрепятственно вырулили на дорогу и покатили в сторону города. В центре Ярослав остановился у трехэтажного отеля, помог мне выбраться и оплатил номер на три ночи, не слушая мои возражения. Он проводил меня до номера, помог открыть дверь и поцеловав в щеку ушел, оставив меня одну, как я и просила. А через пол часа, смыв с себя кровь и облачившись в мягкий махровый халат, я юркнула под одеяло и закрыла глаза. Да, Влад был плохим человеком, но он спас мне жизнь, и за это я буду благодарна ему до конца моих дней. Я буду помнить его таким, каким он был когда-то. Веселым, солнечным, радостным и увлекающимся мальчишкой. Моим другом, моим единомышленником. Я не держала на него зла, я простила его и сейчас, лежа в чистой мягкой теплой постели, я отпускала его, оплакивая его кончину всем сердцем.