Я резко открыла глаза и рывком села на кровати. Потерла лицо, пытаясь прийти в себя. Глубоко вздохнув, взяла с тумбочки телефон, посмотрела на время. Три часа ночи, а у меня сна ни в одном глазу. Присниться же такое. Я провела рукой по волосам, стараясь успокоиться. Странно, мне никогда не снились сны про тот день, а вот сейчас такое яркое воспоминание. Только воспоминание ли? Вчера, общаясь с девчонками, я вспомнила, как рассказывала Ольге, что тот жуткий человек порезал меня ножом, но во сне никаких травм я не получила. Так где же правда? Может быть это мое воображение играет со мной? А на самом деле все было совсем не так? Я провела ладонью по руке, словно пытаясь нащупать след от пореза, но тщетно, кожа была гладкой, на ней не было никаких следов. Значит, меня действительно никто не ранил тогда, я просто все придумала. С другой стороны, не удивительно, на моих глазах маньяк убил женщину, тут даже взрослый человек головой тронется, что говорить про ребенка? Так, все, нужно лечь и постараться заснуть, утром на работу. Я повернулась на бок, закрыла глаза и через некоторое время заснула.
Утро началось с кофе и громкой музыки. Зоя колдовала на кухне, готовя нам завтрак. Я медленно сползла с кровати, потирая глаза, вперед меня вел лишь невообразимо притягательный запах свежесваренного кофе и гренок. Войдя в кухню, остановилась у двери. Музыка громыхала на полную.
— Соседи оторвут мне голову, — прокричала я, подошла и убавила звук на колонке, из которой сейчас извергались рваные мелодии Bon Jovi, — Крутой чувак, согласна, но зачем же так орать?
— Оу, ты уже проснулась? — Зоя вздрогнула от неожиданности, — Как спалось?
— Честно или соврать? — запихивая в рот кусочек хрустящего тоста, спросила я.
— Я всегда за честность, — прыснула подруга, — Так как со сном?
— Хреново, — призналась я, — Мне тот день приснился. Знаешь, я уже ни в чем не уверена, что я видела, а что придумала. Помнишь, я вчера сказала, что тот урод меня порезал? — Зоя кивнула, — Так вот, а во сне ничего подобного не было. Короче, не хочу об этом думать, давай позавтракаем, а потом на работу. Пора в поля, солнце уже высоко!
Мы ехали в моей машине, когда зазвонил мой телефон. Звонила Маринка.
— Алло, — ответила я, — Мариш, ты на громкой.
— Девочки, — голос у подруги дрожал, — Утром я выходила на работу, позвонила Сереге. Ольги нет. Он поехал в полицию.
В салоне повисло молчание. За Ольгу я начинала переживать. Ну не могла же она исчезнуть внезапно и просто так? Ни за что не поверю, что сбежала с любовником, слишком Серегу любит. Вспомнить хотя бы, как долго они друг к другу шли. Нет, не могла она сбежать, а значит, случилось что-то нехорошее.
— Я позвоню отцу, не нравится мне все это, — сказала я, нарушая затянувшееся молчание, — Давайте договоримся, если до конца дня никаких известий не будет, подключаем моего «па-па».
— Это будет треш! — сделав страдальческое лицо, отозвалась Зоя, — Нас тогда точно по домам запрут!
— Не запрут, — заверила я ее, — Ты же не маленький ребенок, чтобы тебя запирать. Короче, девочки, ждем вечера, а там уже решаем. Мариша, на связи, мы приехали. Отключаемся!
Послав подруге воздушный поцелуй, бодро влетела на парковку, одним движением втиснувшись в единственное парковочное место.
— Зоенька, рыбонька моя, — развернулась я к подруге. Та сидела с весьма задумчивым видом, смотрела в окно и мяла в руках ремешок от сумочки, — Зоя! АУ!
Она вздрогнула, уставившись на меня так, будто увидела перед собой не лучшую подругу, а как минимум маньяка из «Пятницы 13-е».
— Что? — тихо спросила она, схватившись за горло, — Ты звала меня?
— Отставить хандру и страх! — тверда заявила я, — Зой, ну правда, заканчивай. Нас работа ждет, и потом, никаких писем ты не получала, так что скорее всего, это может оказаться просто глупым розыгрышем.
На самом деле я так не думала, но успокоить подругу было необходимо. Зоя отличалась весьма хрупким характером, если сейчас впадет в ступор, то ее месяц оттуда не выгонишь. Пришлось немного слукавить, но ведь это во благо же. Правда? Может Зоя услышала меня, а может просто здравый смысл все-таки возобладал над ней, но она взяла себя в руки, активно закивала головой, видимо, все же соглашаясь с моими словами, а потом аккуратно приоткрыв дверь, выскользнула наружу.
— Пойдем, Зойка, — я подхватила ее под руку, — Нас ждут великие дела! Ты вообще готова к свершениям и покорениям вершин корпоративной аналитики? — я с улыбкой заглянула ей в глаза, в надеже узреть в них хоть немного энтузиазма. Зоя слабо улыбнулась, но зерно сомнений я в ее голову закинула, первые ростки давали о себе знать. Поднимаясь на наш этаж, подруга была уже более активна, даже умудрилась пошутить, но по-своему, используя только ей понятный юмор. Но я и этому была рада. Все, отключаю пока опцию «обдумывания» и включаю режим «на работе»! А вечером я все-таки позвонила отцу, Ольгу не нашли, телефон ее упорно молчал, а ее парень был в состоянии не стояния. Отец снял трубку после второго гудка, словно ждал звонка.
— Пап, привет! — притворно бодрым голосом чуть ли не пропела я в трубку, но отец не был бы отличным следователем в прошлом, если бы не смог раскусить меня на раз-два.
— Детёныш, хватит паясничать, слышу, что что-то случилось, давай выкладывай! — строго сказал он. Вот так всегда! А где же взрослая, самостоятельная, самодостаточная молодая женщина? А вот не ее. Для папы я глупый детёныш, у которого только перья прорезались, а она уже лететь на юг собралась. Я тяжело вздохнула, признавая полное и безоговорочное поражение, и начала «колоться».
— Пап, на самом деле тут такое дело, — не зная, как правильнее начать, я замялась, но отец прервал мое мычание и сказал:
— Четко, ясно, без лирики и соплей. Факты.
И я рассказала. Все с самого начала. Про письма, про сон, про Ольгу. Отец молчал, а ко мне липкими щупальцами начал подбираться страх. Было что-то в его молчании, что заставляло подниматься дыбом мелкие волоски у меня на шее.
— Послушай меня очень внимательно, дочь! — наконец, отмер отец, — Тогда ты оказалась единственным ребенком, не считая Влада, кто видел этого ублюдка. И я благодарен всем святым, что в тот день ты смогла убежать и вернуться домой. Но есть некоторые детали, которые я по телефону обсуждать не хочу, сама понимаешь. Поэтому, сделаем так. Я приеду к тебе завтра вечером, у меня как раз дело есть в Москве. Забирай Зою и поезжай домой. Никуда не заходить, ни с кем ничего не обсуждать. Быть дома, ждать меня. Ясно?
Я кивнула, но потом хлопнула себя по лбу, поняв, что мы разговариваем по телефону, и отец не видит моих кивков.
— Детёныш, ты чего молчишь? — поинтересовался отец.
— Я, — начала я, — Да, пап, все поняла. Думаешь, все серьезно?
— Думать будем завтра, а сейчас спать ложись и желательно одна! — грозно сказал отец, делая акцент на последних словах, отчего я закатила глаза.
— Ну, паап, — протянула я, — Сколько можно уже?
— Сколько нужно! — отрезал он, — Да шучу я, — тихий смешок мне в трубку и я расслабилась, — Ну не могу я спокойно думать, что моя маленькая принцесса выросла в прекрасную королеву, а какой-то заезжий хлыщ окучивает ее.
— Пап, ты неподражаем, — рассмеялась в ответ, — Почему хлыщ сразу? Может он принц?
— Ага! Королевич Елисей! Ярослав Мудрый! — хмыкнул папа, — Ладно, спокойной ночи. Завтра буду. Целую тебя, детеныш.
— И я тебя, пап, — тихо ответила я и положила трубку. Отец прав, пора спать, устала я что-то. Нервы выматывают, мил почти не осталось. Поставив телефон на зарядку, запрыгнула в кровать и практически моментально уснула.
Я шла сквозь лес, вокруг меня сгущался туман. Я осторожно ступала босыми ногами по мокрым, почти растворившимся листьям, которые темно-красным ковром расстилались по земле. В воздухе пахло сыростью и чем-то еще, приторно-сладким, удушливым. От такого запаха хотелось убежать, он проникал сквозь поры, обволакивая своим липким зловонием. Где-то глухо ухнула птица, в размытом тумане мелькнула тень. Я огляделась по сторонам. Я стояла перед входом в старую котельную, за моей спиной темной стеной стоял мрачный пустой мертвый лес. Мне отчаянно хотелось проснуться, но словно что-то удерживало меня здесь, в этом сумрачном дурмане, не позволяя очнуться и сбежать. Вдруг из черного провала двери показалась высокая сутулая фигура. Она надвигалась на меня, словно плыла, но даже в этом неестественно плавном шаге угадывалась какая-то неправильность. Человек двигался странно, сильно хромая. Стоило ему приблизиться, как я отшатнулась, вернее, просто дернулась на месте, мои ноги удерживали ростки какого-то растения, похожие на лиану. Его гибкие руки-ветви обвивали мои ноги до колен, сплетая лодыжки. А между тем, странная фигура подошла ко мне почти вплотную, и я увидела его лицо. Определенно, оно было мне знакомо. Это был тот самый человек, что приснился мне вчера, только сейчас от него мало что осталось человеческого. Он походил на полуразложившийся труп, одна половина лица съехала, изгибая уголок рта в жуткой гримасе, а другой просто не было. На ее месте виднелась желтая челюсть с осколками зубов, в руке от держал топор, лезвие которого волочилось по земле, оставляя на ней длинную глубокую борозду. Он поднял на меня свои провалы глаз и указал рукой куда-то за мою спину. А потом из его покалеченного рта донеслось шипение, какое-то неясное бульканье и лишь затем я услышала тихое, почти шелестящее:
— Он идет за тобой…
На меня пахнуло запахом разложения, фигура покачнулась и начала падать прямо на меня, и я закричала в полную мощь своих легких.
С диким криком я подскочила на постели. По моему телу ручьем лился липкий холодный пот. Дрожащими руками, схватила себя за плечи, в жалкой попытке успокоиться. Ночная рубашка неприятно липла к телу, хотелось сбросить ее срочно, согреться под горячим душем и смыть, наконец, тот запах, что, как мне показалось, въелся в мою кожу. А ведь это был просто сон, всего лишь долбанный сон! Так отчего же так хреново мне сейчас? Я пригладила все еще трясущимися руками мокрые всклокоченные волосы, провела по лицу, с удивлением отметив, что глаза мокрые, словно я плакала, а может быть я и правда плакала. Отчаянно захотелось горячего чая и сладкого. Я медленно сползла с кровати и поплелась на кухню. Часы показывали три часа ночи. Да что ж это такое? Я теперь каждую ночь буду просыпаться в это время? Так и до дурки не далеко. Заварив себе в кружке ароматного чая с мятой, прошла обратно в спальню, включила ночник и телевизор. Под него мне всегда хорошо думается. Итак, что мы имеем. Снова странный сон, теперь уже предупреждение? И что хотел сказать тот человек? Кто идет за мной? Боже, ну какой бред, я всерьез размышляю над игрой моего уставшего мозга. Завтра приедет отец, мы поговорим, и будет хоть какая-то ясность. А пока допиваю чай, схожу в душ, смою с себя эту вонь и спать. Что я и сделала, заснула. На сей раз сны мне не снились.
День на работе пролетел незаметно, учитывая, что все мои мысли раз за разом возвращались к увиденному ночью. Зоя нервно расхаживала по моему кабинету, периодически заламывая руки. В офисе оставались только мы вдвоем, да охрана, поочередно проверявшая сейчас кабинеты, чтобы ни один из засидевшихся работничков не уснул на рабочем месте.
— Поехали домой, Зой, — я подняла голову, уроненную на руки, и с трудом перевела взгляд на подругу. Спать хотелось нестерпимо, — Скоро отец приедет.
Подруга выдохнула, недовольно покачала головой, но спорить не стала, накинула пальто и уставилась на меня.
— Саш, может такси вызовем? — спросила она, доставая телефон, но я категорически замотала головой.
— Никакого такси! — отказалась я, — Я свою машину здесь не оставлю. Доедем, не переживай!
Отодвинувшись на кресле, встала из-за стола, с трудом передвигая ногами. Было такое чувство, что я внезапно заболела, тело ломило, затылок и виски наливались тяжестью и болью, но я упрямо расправила плечи, сняла с вешалки куртку и, прихватив сумочку, махнула подруге на выход. До моего дома мы добрались на удивление быстро, будто кто-то по мановению волшебной палочки «выключил» пробки. Машина отца стояла припаркованная возле подъезда, сверкая хромированными элементами кузова. Мощный черный внедорожник. То, что как нельзя лучше подходило моему отцу, такому же мощному, сильному мужчине с железобетонной силой характера.
— Ох, Зой, влетит нам сейчас по первое число, — со вздохом сказала я, указывая рукой на отцовский автомобиль. Зоя лишь пожала плечами, по ее внешнему виду нельзя было предположить, что она сильно расстроилась, наоборот, подруга воспряла духом, заметив машину моего отца, словно все неприятности и страхи разом отошли на второй план. Я лишь скептически хмыкнула, глядя на такую разительную перемену.
— Не обольщайся, Зоя, — похлопала подругу по плечу, пошутив, — Папа давно и успешно женат на…своей работе.
Зоя вскинулась, одарив меня уничижительным взглядом, но промолчала. Да и нечего было говорить, я знала, что моя подруга тайно, ну это эй так казалось, влюблена в моего отца. Признаюсь, если бы он не был моим папой, я бы и сама в него влюбилась. Мой отец в свои сорок пять выглядел лучше некоторых тридцатилетних мужчин. Высокий, широкоплечий мужчина с густыми черными волосами с редкими прожилками седины на висках, ровными белоснежными от природы зубами, четкими скулами, глубокими синими глазами, прямым носом и тонкими губами, которые он очень часто поджимал, когда выказывал крайнюю степень своего недовольство. Он уволился из армии, но военной выправки не утратил, имея только им свойственную стать, закончил юридический, работал следователем, а потом сделал успешную карьеру в прокуратуре. Сейчас же он занимался бизнесом, хотя все и прочили ему блестящую карьеру прокурора, но отец ушел со службы ради семьи, ни разу не пожалев об этом. И вот, этот потрясающий во всех смыслах мужчина, ждал нас дома и, по всей вероятности, был чрезвычайно зол, что не обнаружил нас на месте. Я открыла дверь и крикнула:
— Пап, мы вернулись!
Отец вышел из кухни и, прислонившись к косяку, внимательно посмотрел на нас. Рукава белоснежной рубашки были закатаны до локтей, а руки сложены на груди. Отец одарил нас строгим взглядом, покачал головой, развернулся и ушел обратно. Мы молча поплелись за ним. На кухне царил пир горой. На столе были расставлены многочисленные контейнеры с едой, привезенные отцом из дома, чувствовалось мамино влияние. Она явно думает, что я здесь с голоду умираю. Смешно, честное слово. Мне двадцать три года, я давно не девочка, могу себя обслуживать, да и готовить умею, не пропаду. Но родители такие родители, спорить, себе дороже.
— Явились! — отец не спрашивал, он констатировал факт, — Мыть руки и за стол, — скомандовал он, а я возмутилась:
— Пап, ну мы же не на плацу, ей богу.
Но испытывать судьбу не стала, утащив Зою за собой. Когда мы вернулись, папа разливал по чашкам чай с умопомрачительным ароматом, тоже мамино произведение искусства. У подруги просто нет шансов, отец давно и сильно влюблен в мою мать. Его всегда окружало много женщин, но отец смотрел только на маму. Как им удалось сохранить такие глубокие чувства спустя столько лет, я не знала, но уверена, что сейчас у родителей начался второй медовый месяц, стоило мне слинять из дома. Я не удивлюсь, если вскоре мне расскажут, что у нас пополнение.
— Рассаживаемся, — отец указал нам на стулья, — Едим, а потом будем разговаривать, а то боюсь, что после нашего разговора, есть вы еще долго не захотите.
Мы перехотели уже сейчас, стоило ему произнести эти слова. Мдаа, нагнетать папа умел. Профессиональненько! Но голод не тетка, от потрясающего аромата, исходящего от открытых контейнеров, слюнки потекли сами собой, и мы с Зоей буквально накинулись на еду. Отец смотрел на нас, а в глазах его явственно читался вопрос: Ну как эти дети могли вляпаться в такую историю?!
— Наелись? — спросил он, когда мы опустошив свои тарелки, потянулись каждая к своей чашке. Я кивнула, бросила взгляд на подругу, та кивнула в ответ, соглашаясь. Отец выдвинул стул, сел на него, устало потер переносицу и поднял на нас глаза. В них плескалось сожаление. И я понимала почему. Сейчас ему предстояло сообщить нам нечто неприятное.
— Девочки, должен предупредить сразу, разговор будет непростым, — начал он, — Договоримся сразу, я говорю, вы слушаете, не перебивая, не вставляя свои комментарии и не задавая вопросов. Когда я спрашиваю, вы отвечаете. Это понятно? — мы синхронно кивнули, — Хорошо! Итак, начнем, пожалуй, с самого начала.
Когда ты, дорогая моя дочь, вместе со своими подругами вернулась из того места, мы отправили туда поисковую бригаду с собаками. Но вот что странно, ни мы, ни собаки ничего не нашли, кроме трупа обезглавленной женщины. Мальчик и мужчина как сквозь землю провалились. Не знаю, как ему удалось уйти, да еще и ребенка утащить с собой, ведь Влад был на тот момент не новорожденным, чтобы его можно было спокойно взять на руки и унести, он явно сопротивлялся. Значит, делаем вывод, убийца обездвижил мальчика, но тут возникает вопрос- Зачем? Для чего человеку, которого разыскивает вся милиция области и района, такая обуза? Выкуп? Вряд ли. Это верная гибель, схватят на раз. Тогда что? Зачем ему пацан? И вот здесь самая главная тайна, которая не дает раскрыть дело и по сей день. Единственное, что мы нашли на месте, была записка. Белый тетрадный листок, в центре которого четыре строчки какого-то детского стишка, — мы с Зоей переглянулись, но сдерживая обещание, данное отцу, перебивать не стали, — А теперь ты мне говоришь, что кто-то рассылает такие же стишки каждой из вас!
— Кроме Зои! — не выдержала я, а отец перевел взгляд на подругу и спросил:
— Почему?
— Мы не знаем, — ответила я.
Отец задумчиво потер подбородок, затем вновь посмотрел сначала на меня, потом на подругу:
— Продолжим. Итак, вы почти все получили письма, а потом пропадает Ольга, ваша четвертая подруга. Я связался с коллегами в Ярославле, они сказали, что заявление у парня, который приходил не приняли, ждут третьи сутки, но я попросил по своим каналам все же пробить ситуацию. И вот что интересно. Подруга ваши исчезла, выходя из подъезда. Но никто не слышал ни криков, ни звуков борьбы. Можно было бы предположить, что ее просто стукнули по голове, да вынесли, но было утро, люди шли на работу, следовательно, хоть кто-то да заметил бы тело. Значит что? Значит она ушла с ним добровольно! — увидев возмущение в наших газах, отец поднял руку вверх, призывая к молчанию, и продолжил, — Именно добровольно! Иными словами, она знала этого человека, кем бы он ни был. А теперь, дорогие, вспоминайте, появлялись ли у нее какие-либо новые знакомые и не обязательно мужчины!
Я отрицательно замотала головой, но вдруг услышала невероятное:
— Парень! — медленно проговорила Зоя, после почти пятиминутного молчания, — Она познакомилась с парнем. Это не было романтическое увлечение. У Ольги появилось хобби, она занималась изготовлением альбомов. Использовала различные материалы и украшения, даже страничку в Инстаграм сделала, заказы принимала. И вот как-то раз ей написал парень, который хотел сделать сюрприз своим родителям, он попросил изготовить для него альбом, но нестандартный. Ольга рассказывала, что странный он какой-то, мутный, но заплатить пообещал прилично, вот она и согласилась.
— Она с ним встречалась? — спросил отец, — Как его имя?
— Не знаю, помню только, что они на сайте переписывались, а потом он ей звонил всегда. А вот виделись ли они или нет, я не знаю, — ответила Зоя, — Так вы думаете, это он ее…
— Я пока ни о чем не думаю, — резко оборвал ее папа, — И вам не советую. Неси сюда записку и фотографии мне перекинь, которые тебе Марина переслала. Все пригодится.
— Пап, так, а что с Владом, — робко спросила я.
— Хочешь мое мнение? — вопросом на вопрос ответил он, я кивнула, — Думаю, ваш друг не так прост, каким хотел казаться, хоть и был тогда еще совсем ребенком.
— Что ты хочешь сказать? — я прикрыла рот рукой
— Только то, что сказал, — просто ответил отец, — Значит так, вы в командировку вроде собираетесь? — получив утвердительный ответ, продолжил, — Поезжайте. Но в Ярославле сразу же, как приедете, позвоните вот по этому номеру, — и он протянул нам две визитки, — Отдаю каждой, на всякий случай, Марине скопируете, лишним не будет. Парень толковый, я его давно знаю, еще когда он стажером был, хватка у него бульдожья. Он прикроет в случае чего, да с подругой вопрос решит. Если завтра она не объявится, ее начнут искать.
— Пап, ты реально считаешь, что она могла попасть в беду? — спросила я, беря отца за руку.
— Не исключено, детёныш, — ответил он. — Значит так, дети, завтра на работу, с работы домой. Вместе! — он пристально посмотрел на нас, — В субботу собираете вещи, если приспичит куда-то пойти, то только вместе и только днем! Вечером у вас есть доставка! Никаких гостей, сидите тихо, вон, — он махнул рукой на книжный шкаф, — Книжки читайте!
— А почему ты считаешь, что тот, кто послал нам эти письма все еще здесь? А не уехал обратно? — спросила я.
— А я не уверен, — ответил отец, — Поэтому и дал вам визитку. Этот парень сможет вас защитить, в случае чего. А тот, кто вам послал эти письма, не знает о вашей командировке, он думает, что вы будете сидеть здесь. Вот этим мы и воспользуемся, понаблюдаем.
— Мы? — удивилась я, — Кто это мы? Пап, я чего-то не знаю?
— Все, что от тебя требуется, — ответил отец, — Это беречь себя!
Он подошел, обнял меня, прижал голову к своему торсу и чмокнул в макушку. Я учуяла запах отцовского одеколона и как в детстве крепко вцепилась в него. Только с отцом я чувствовала себя в безопасности. Он был для нас с мамой надежной и непоколебимой скалой.
— Не волнуйся, Санька, я тебя в обиду не дам, ты же знаешь. Убью любого, кто хоть пальцем покажет с задними мыслями, — произнес отец.
— А, если он с передними мыслями? — пошутила я.
— Тем более убью! — хмыкнул отец. — А, если серьезно, девчат, пожалуйста, не лезьте на рожон, не нужно искать привидения там, где его нет. Дайте делать свою работу профессионалам. Зоя, — обратился он к подруге, — Отцу привет передавай, давно с ним на рыбалку собирались, да все что-то никак. Закончим всю эту баланду, рванем на Селигер, рыбы наловим, с палатками посидим, — отец как-то мечтательно прикрыл глаза, а я решила вмешаться:
— Пап, так зима скоро, какие палатки?
— Вот что ты за человек, Сань! Я тут о высоком, а она про зиму, — отмахнулся он, — Ладно, мартышки, отдыхайте. И дверь за мной закройте. Поехал домой, а то там мать извелась вся наверное.
— Пап! — возмутилась я, — Ну что ты как с маленькими то! Я тебя сколько раз просила? Мне замуж пора уже, а ты все «дверь за мной закрой»- я передразнила его, немного исковерковав голос, — Хватит уже!
Отец посмотрел на меня и в его глазах плескалась любовь вперемешку со смехом.
— Когда у тебя появится ребенок, мы вернемся к этому разговору, — ответил он, потрепав меня по волосам, — А вообще, будь тебе хоть пятьдесят лет, ты все равно останешься для меня моим ребенком, маленьким и неразумным. Поэтому, — он выдержал паузу, — Закрой за мной дверь.
Я схватила полотенце и швырнула его в спину удаляющегося отца, а тот в ответ только громко расхохотался. На прощание он чмокнул меня в щеку, взяв клятвенное обещание никуда не выходить. Махнув ему рукой, закрыла дверь и вернулась в кухню. Зоя сидела на том же месте и задумчиво вертела белый прямоугольник визитной карточки, оставленной отцом.
— Татаринов Ярослав Игоревич, — прочитала она, — И номер телефона. Кто хоть он?
— Не знаю, Зой, — ответила я, беря в руки карточку, — Но раз отец сказал, что толковый, значит таков он и есть, отцу можно верить, у него на людей чуйка!
— Как думаешь, что нас ждет в Ярике? — вновь спросила Зоя. А я на мгновение задумалась. Что нас может там ждать? Работа. Встретимся с Маринкой, немного отдохнем, а потом назад. Не думаю, что мы задержимся надолго.
— Не знаю, Зой, — ответила я, пожав плечами, — Ничего особенного. Обычная поездка, работа. Пока мы там, отец здесь нароет что-нибудь, решит вопрос. И, когда мы вернемся, все будет кончено. Не сцы, прорвемся! — я подскочила со стула и обняла подругу, — Зойка, пойдем спать, я устала, как черт!
— Почему черт? — она немного отклонила голову, чтобы увидеть мое лицо, а я чмокнула ее в кончик носа и ответила:
— Потому что сегодня я поджарила знаешь сколько грешников?
Наш хохот соседи восприняли за землетрясение и отчаянно забарабанили в стену.
— Пойдем спать! — снова сказала я, — Все будет хорошо. Нам ничего не грозит, кроме укачивания в дороге.
Зоя поднялась из-за стола, прошла мимо меня в ванную, а я выключила свет. Сил убирать не было. Все завтра. Со спокойным сердцем юркнула под одеяло и закрыла глаза, предвкушая нашу поездку и приятное время препровождения. Как же ужасно я ошибалась. И уже утром узнала почему.