… Вишня, вишня,
Зимняя вишня…
Мне казалось, что мои барабанные перепонки приказали долго жить. Анжелика Варум старалась изо всех сил, рассказывая о аромате ягод и потерянной любви, а я, накрыв голову подушкой, наотрез отказывалась просыпаться. Рукой попыталась нащупать горланящий телефон, но к сожалению, ничего не выходило, телефон отказывался находиться. С третьего раза поиски увенчались успехом, и я с наслаждением расслабилась. Тишина. Еще десять минут я вот так полежу, а потом душ, завтрак и работа. Зоя все еще спала, с головой забравшись под одеяло. Я аккуратно прокралась к ней в комнату, осторожно отогнула краешек одеяла и, наклонившись к самому уху подруги, зловещим голосом произнесла:
— Вставай, король Артур! На нас напали!
Зоя подскочила, как ошпаренная, смешно вытаращив на меня глаза.
— Ты в своем уме? — запустив в меня подушкой, словно кобра перед броском, зашипела она, — У меня чуть сердце не остановилось!
— Вставай, соня, — уже мягче произнесла я, — У нас в запасе пол часа, иначе опоздаем. Кофе я заварила, с тебя бутерброды. Я в душ. Целую, люблю, — прокричала я, почти скрывшись в ванной.
Завтракали мы практически на бегу, впрочем, как и одевались. Я чуть не совершила первое и последнее в своей жизни сальто, на скаку надевая чулок. Выглядела я при этом столь комично, что подруга хохотала до слез, за что и поплатилась, со всей силы врезавшись лбом в косяк. Теперь уж настал мой черед хохотать. Месть то ведь блюдо холодное, вроде бы так говорят знатоки? Вот так, хохоча и шутливо переругиваясь, мы спустились вниз. Я щелкнула брелоком сигнализации и почти сразу остановилась, как вкопанная. Все четыре колеса на моей машине были спущены. Зоя не ожидала такой резкой остановки с моей стороны и налетела сзади, впечатавшись в мою спину.
— Саш, ты чего встала? — спросила она, придерживая меня за плечи, а я только сделала шаг в сторону и указала ей на машину:
— Смотри сама, — я махнула на колеса, — Кто-то проколол мне все четыре колеса!
— С чего ты взяла, что их проткнули? — удивилась подруга, — Может они сами спустили?
— Зой, не пори чушь! — вспылила я, — Ну как, скажи мне на милость, они разом все спустили? А? Вот вчера были накачаны, а ночью взяли и решили спустить? Ты сама то себе веришь?
Я вытащила из сумочки телефон, вызывая такси. Назвав адрес, поблагодарила оператора и сбросила вызов. Дальше, я набрала отцу. Он ответил молниеносно, впрочем, как и всегда. В нашей семье было заведено правило. Что бы ты не делал, где бы ни был, ответить на звонок должен обязательно. Вот и сейчас отец ответил, а на заднем фоне я слышала какой-то шум и гул голосов.
— Слушаю! — раздался в трубке голос отца.
— Пап, у меня колеса порезали, — сказала я, как он учил. Четко, без эмоций и только факты.
— К машине не подходи, вызывай такси и дуй на работу. Ключи оставь у консьержа, мои ребята приедут, все исправят. Не переживай, детёныш, разберемся.
Вот так всегда. Спокойный уверенный голос отца с детства действовал на меня лучше любого успокоительного. Я выдохнула, раз отец обещал, то мне не о чем волноваться.
— Пап, кто это сделал, как думаешь? — тихо спросила я.
— Давай-ка ты пораньше в Ярославль уедешь? — внезапно предложил отец, — Сегодня я позвоню приятелю, он поможет с квартирой. На работе скажешь, что будешь жить у родственников, но от аренды не отказываешься, мало ли что. Вечером позвоню, обговорим детали. Саш, — отец запнулся, голос его слегка, едва уловимо, дрогнул, чего раньше никогда с ним не случалось, — Дочь, я тебя очень прошу, будь осторожна. Я не хочу тебя пугать, но думаю, что ваше прошлое решило поиграть с вами в догонялки.
— Почему ты так решил? — голос резко сел, во рту пересохло, — Ты что-то узнал?
— Не я, — ответил отец, — Но все потом, сейчас дуй на работу, веди обычный образ жизни. И еще, — он снова умолк, продолжив через мгновение, — Сегодня тебе позвонит Ярослав, сам, я попросил. Поговори с ним, все расскажи. Пора воскрешать мертвецов. Люблю тебя, малыш, ты у нас с мамой единственное, ради чего мы живем!
Сказав это, отец отключился, а я застыла с телефоном в руке.
— Сань, — голос Зои донесся до меня сквозь вату, — Сань, что-то случилось? Что твой отец сказал? Ты чего такая задумчивая?
Я повернулась к ней, на ощупь запихивая телефон в сумочку.
— Папа сказал ехать на работу, а вечером он позвонит. Зой, прости, мне нужно ключи у консьержки оставить, ребята отца приедут, починят колеса, — не оглядываясь, я быстро засеменила обратно в подъезд, где в уютной комнатке на первом этаже, сидела Ирина Петровна, гроза всех жильцов нашего подъезда и их гостей. Постучав ей в окошко, дождалась, пока покажется высокая прическа в крупных кудряшках на фиолетовых волосах.
— Что случилось, Сашенька? — спросила консьержка, увидев меня.
— Ирина Петровна, доброе утро, у меня тут беда случилась, — быстро заговорила я, — Кто-то колеса проткнул у машины. Я вам ключики оставлю, папа обещал своих ребят прислать, они машинку в ремонт отвезут, а потом пригонят. Передадите? — и протянула в узкое окошко черный брелок.
— Оставляй, душечка, — согласилась она и, уже взявшись за колечко ключа, вдруг сказала, — А знаешь, ведь не было никого. Я до утра не спала, сериал смотрела, не спится мне что-то в последнее время, вот и коротаю ночки за фильмами. И сегодня не спалось, я в окошко поглядывала. Так вот, никого не было, я еще удивилась, почему так? Обычно с собаками кто гуляет или полуночники. А тут тишина. Но в три утра парень пришел с цветами, большой такой букет, парень обходительный, вежливый. Позвонил кому-то, минут десять звонил, всё мялся тут на пороге, по сторонам поглядывал, а потом ко мне подошел, цветы отдал: Не дозвонился, говорит, не пускаю в гости. Вот, возьмите цветы. Мне они без надобности, а вам приятно. И ушел.
— А как выглядел парень? — спросила я, а внутри уже разливалось знакомое чувство нервной дрожи, словно тоненьким перышком кто щекочет.
Ирина Петровна задумалась, нервно теребя длинные кисточки бахромы на, расписанное цветочным орнаментом, шали.
— Обычный парень. Твоего возраста. Высокий, блондинистый, прическа такая у него, — она замолчала, словно вспоминая, но быстро продолжила, — Модная! Как у артиста! И глаза такие, красивые глаза. А, вот еще, улыбался он так задорно, зубами сверкал так, словно медяк. А что, Саш, что-то наворотил артист этот? Зря цветы то взяла?
— Да нет, с чего вы взяли, — ответила я, — Может к кому приезжал, да дома не застал. А, что цветы забрали, так они погибли бы всё равно. Спасибо, Ирина Петровна, — поблагодарила я, отходя от ее коморки, — Выручили очень. Я побегу, там такси уже ждет. Хорошего вам дня! — и махнув на прощание рукой, вылетела из подъезда. На улице и правда уже ждало такси, а Зоя отчаянно махала руками, стараясь привлечь мое внимание:
— Саша, скорее, мы опоздаем!
Мы ехали в такси, а я на ходу набирала сообщение отцу. Вкратце рассказала о незнакомце с букетом цветов, что тёрся у нашего подъезда и усыплял бдительность любопытной консъержки. Переслала ему фото, которые получила от Маринки. В ответ отец прислал поднятый вверх палец и целующий смайлик. И как с ним мама живет? Никакой романтики. Хотя, я слабо представляла своего отца, прыгающего за бабочками с сочком по лужайке и нюхающего одуванчики. Или читающего стихи при Луне, стоя на одном колене под балконом любимой женщины. Ну уж нет. А вот, если нужно было прыгнуть с парашютом или вынести из горящего дома ребенка, то вот тогда можно было смело ожидать там моего отца. И коня остановит, и в избу войдёт, и всё медные трубы погнет.
Днем позвонила Маринка и, хлюпая носом, сказала, что Ольгу официально объявили в розыск. У Сергея наконец-то приняли заявление и теперь ориентировки с её портретом рассылались через дежурную часть по всём отделениям. А чуть позже меня ожидал неожиданный сюрприз- в офис прибыл курьер с доставкой. Милый молодой человек в ярко-оранжевой форме и кепке с логотипом известной цветочной компании, привез букет желтых ирисов, на взгляд не меньше двадцати штук. К прозрачной упаковочной пленке был приколот конвертик с запиской на мое имя, что сильно удивило меня. Парня у меня не было, дня рождения тоже. Так от кого цветы? Неужели снова? Я достала телефон, набирая подруге и, дрожащим голосом, сказала:
— Зоя, срочно зайди ко мне!
Она примчалась через три минуты, влетела в кабинет запыхавшаяся, с охапкой папок подмышкой.
— Что? — испуганно произнесла она, — Что случилось?
Я молча указала на букет ирисов, мирно стоящий на углу стола.
— Ух ты! — восхитилась подруга, — От кого цветы, колись!?
— Зоя, очнись! — щелкнула я пальцами перед ее лицом, заметно раздражаясь, — От кого они могут быть? — Зоя пожала плечами, что взбесило меня еще сильнее, — Ты сейчас придуриваешься или реально спрашиваешь? У меня разве есть парень? — Зоя отчаянно замотала головой, а я возвела очи горе, продолжая, — Так от кого они могут быть?
— Я не знаю, — начала было подруга, растягивая слова, но я перебила ее, фактически заорав:
— Вот и я не знаю! — и чуть спокойнее добавила, указывая на цветы, — Там записка есть, прочти. — и отошла к окну, искоса рассматривая расстилающийся внизу город.
Зоя несмело подошла к букету, словно это не цветы, а ядовитые змеи или как минимум бомба, спрятанная в лепестках. Двумя пальцами вытащив светло- желтый ажурный по краям конвертик, Зоя развернула записку и побледнела, охнула, в ужасе уставившись на меня.
— Что там? — одними губами спросила я, а подруга протянула мне листок, на котором было выведено:
Жили-были пять ребят,
все ходили в детский сад,
Все садились за обед,
Все съедали пять котлет.
Я резко отпрянула, задев вазу с цветами, она покачнулась и с грохотом упала на пол, заливая все кругом водой, разлетаясь миллионами прозрачных осколков. Желтые ирисы, словно погребальные цветы аккуратной горкой лежали у моих ног. Было в этом что-то невероятно завораживающее и вместе с тем нестерпимо жуткое.
— Зоя! Он прислал мне цветы, — сказала я, стараясь сохранять спокойствие, хотя голос так и норовил сорваться, — Желтые ирисы! Неужели ты не помнишь?
Подруга замотала головой, а я в отчаянии схватилась за голову.
— Ну как же ты не помнишь? Начало октября, мой день рождения. И Влад с букетом желтых ирисов. Их было штук двадцать, не меньше. Готова поспорить, что и в этом букете их столько же. Зоя! Скоро мой день рождения!
— Погоди, — не поняла подруга, — Так ты хочешь сказать, что эти цветы прислал Влад? Саш, это же чушь! Владик умер, тот монстр убил его, а тело спрятал. Это не может быть Влад, к тому же он был нашим другом. А ты хочешь обвинить его в таком? — Зоя не на шутку разошлась, удивив меня своим напором.
— Зой, — я примирительно подняла руки вверх, — Я и не говорю, что все это, — я указала на записку, — Делает Влад. И уж точно не буду осквернять его память, ты права, он был нашим другом. Но ведь кто-то же это делает? Кто-то же присылает нам эти записки?
— Я не знаю кто это, — обиженно заявила подруга. Злость прошла и теперь она просто стояла, развернувшись к окну, дуясь, — Может это кто-то, кому ты отказала?
— А Ольгу тоже тот кто-то упер, да? — снова вспыхнув, спросила я, — Вот скажи мне, Зой, ты правда думаешь, что у меня последние месяцы было время романы крутить? Кому как не тебе знать, что я работала, большую часть своего времени проводя здесь в офисе, вместе с тобой между прочим! И вообще, ты хоть понимаешь, что происходит? Зоя, очнись, наша подруга пропала. Не просто ушла погулять на три часа и вот задерживается. Она пропала трое суток назад! Ее нигде не могут найти! И еще, какой-то больной придурок шлет свои идиотские стишки, в надежде испугать меня, Маринку? А ты твердишь про память умершего друга! Да меньше всего я сейчас думаю о Владе. Поверь, ему нет до нас никакого дела, его самого просто нет, Зоя!
Подруга смотрела на меня широко распахнутыми глазами, в которых стояли слезы. Обиды ли или переживания за подругу, мне не известно, но немного сбавив обороты, я подошла к ней, по пути носком туфли отодвигая цветы. Вода зеркальной лужицей застыла на гладком ламинате, осколки вазы сейчас напоминали мне россыпь драгоценных самоцветов, в них играли отблески огоньков офисной лампы.
— Пойми, Зоя, я не хочу ругаться, я просто так же, как и ты, взволнована. Я тоже боюсь, милая. Мне до одури страшно, ведь мы до сих пор так и не поняли, что вообще происходит? Нам сейчас, как никогда, нужно держаться вместе. В этом наша сила. Прости, что накричала, — я обняла подругу, прижимаясь своей щекой к ее мокрой от слез щеке, — Мир? — и протянула ей мизинчик. Зоя обхватила мой палец своим, пару раз дернула, закрепляя наш мирный договор, улыбнулась одними уголками губ и ответила:
— Ты засранка, Сашка. На тебя совершенно невозможно злиться! Ты все правильно сказала, странные вещи происходят, нужно быть настороже. Ладно, пойду поработаю, а то ты сорвала меня из приемной, я как раз несла подборку отчётов по аналитике к генеральному на подпись. Если я не вернусь, Маргоша из меня всю душу вытащит.
И, собрав принесенные с собой папки, подруга вышла из моего кабинета, плотно прикрыв за собой дверь, оставляя меня один на один со своими мыслями. Во-первых, нужно позвонить отцу и рассказать ему про полученные цветы, во-вторых, позвонить этому Ярославу, поговорить, не буду я ждать его звонка, сама наберу. И, наконец, в-третьих, мне нужно собрать вещи, впереди поездка как никак. Но сначала, убрать все это безобразие на полу. Нажав на селекторе пару кнопок, я вызвала уборщицу, которая пришла довольно быстро и одним выверенным движением смела осколки вместе с цветами. Теперь можно и позвонить. Разговор с отцом вышел довольно спокойным. Папа выслушал внимательно, не перебив ни разу, напоследок сказав, чтобы я не волновалась, все под контролем. Распрощавшись с отцом, я сделала несколько оборотов на кресле, собираясь с духом, достала из сумочки белый прямоугольничек, покрутила его между пальцев. Ну уж раз решилась, надо звонить, чего оттягивать? Положила визитку на стол, села поудобнее, откашлялась и набрала номер. Первый гудок, второй, третий, седьмой. Я подумала, что мне не ответят, но вдруг на том конце сняли трубку и низкий, очень приятный мужской баритон с легкой хрипотцой, сухо произнес:
— Татаринов, слушаю!
Я зависла на минуту, ошарашенная его голосом, но быстро взяла себя в руки и представилась:
— Добрый день, Ярослав! Я Извольская Александра. Мне ваш номер дал отец и..- но договорить мне не дали, резко перебив:
— Я понял. Боюсь, Александра, у меня для вас плохие новости, они касаются вашей подруги. Собирался позвонить вам сам, но вы меня опередили. К сожалению, действовать по намеченному ранее плану, мы не сможем, обстоятельства изменились.
— Что с ней, — онемевшими губами спросила я, но в глубине души уже знала ответ. По тому, как холодом обдало внутренности, я поняла, что случилось что-то страшное.
— Это не телефонный разговор, Александра Сергеевна, вам необходимо приехать и дать показания. Все очень серьезно, — ответил он, — Жду вас у себя. Повестку присылать не стану, уверен отец объяснит вам порядок. До встречи! — и он положил трубку, а я так и застыла с трубкой у уха, уставившись в пустоту.
За окном пошел дождь, капли мелкими слезинками стекали по стеклу, оставляя за собой неровные размытые дорожки. В какой момент наша жизнь сделала такой крутой разворот, когда произошли эти необратимые изменения? Я и не заметила, как из глаз потекли слезы, горькие, злые, отчаянные. Почему так, Господи, что мы сделали? Телефон, так и оставшийся зажатым в руке, ожил. Словно не понимая, я в растерянности посмотрела на экран. Звонила Марина.
— Алло, — ответила я на звонок, и голос мой прозвучал глухо, словно горло сдавила невидимая рука. В трубке были слышны только рыдания подруги.
— Мариш, — позвала я, чувствуя, как к горлу подступают слезы, — Что там произошло?
— Я не могу, — она рыдала навзрыд, — Не могу говорить, Саш. Это так ужасно. Мне позвонили из полиции, просили приехать, дать показания. Сань, какие показания? Я ведь ничего не знаю!
— Погоди, — прервала я поток ее несвязной речи, — Для начала успокойся и возьми себя в руки. Кто тебе звонил?
В трубке послышалась какая-то возня, шум льющейся воды, звон стакана о столешницу, видимо подруга наливала себе воды, стараясь успокоиться.
— Я была на работе, — начала она, — Мне позвонил Серега, кричал что-то, я не поняла, решила, что он пьян, а потом он просто бросил трубку. Через час снова позвонили, но это была уже полиция, какой-то следователь. У него фамилия такая, знаешь, где-то я ее слышала или видела, — она замолчала, а я уже поняла, где она видела фамилию следователя. В книге читала. Следователь, который звонил моей подруге, был однофамильцем капитана Татаринова из книги Каверина, — Так вот, — продолжила Марина, делая судорожный вдох, — Он позвонил, представился, сказал, что мне нужно явиться к нему для дачи каких-то показаний по делу моей подруги. Сказал, что ему очень жаль. Саш, — она опять тихо заплакала, — Почему ему жаль? Что с Ольгой?
— Я не знаю, Мариш, — ответила я, стараясь говорить, как можно спокойнее, чтобы не провоцировать новый виток истерики. Маринка была очень дружна с Олей, больше, чем кто бы то из нас, ее состояние понятно. Родителей у Ольги не стало несколько лет назад, один за одним ушли по нелепой случайности, она осталась одна и почти каждый день оставалась у Маринки, пока не встретила своего единственного. С тех пор они не расставались, а Маринка была самым желанным гостем у них дома.
— Послушай меня, пожалуйста, — заговорила я, — Завтра мы будем у вас, вечером я жду тебя на квартире, пока, правда не знаю, где эта квартира, но я буду знать это сегодня вечером. Приедешь к нам с Зоей, поговорим и вместе поедем к этому следователю. Договорились? — я услышала, как подруга согласно угукнула, — И еще, постарайся сегодня побыть дома, Марин, я очень тебя прошу.
— Почему ты так говоришь? — мне показалось, что от удивления у подруги даже истерика прекратилась, — Ты что-то знаешь?
Знала я многое, но вместе с тем, практически ничего. То, что рассказал отец, пожалуй, не было секретной информацией, никогда не утаивалось, но и не афишировалось из-за не истекшего срока давности. Мои же познания были абсолютно равнозначны Маринкиным, поэтому ничего нового я бы ей не рассказала.
— Нет, Мариш, ничего не знаю, — ответила я, — Но чувство у меня нехорошее. Поэтому, пожалуйста, будь осторожна.
— Хорошо, Сань, — согласилась она, на удивление легко и быстро, — Я постараюсь. Приезжайте скорее, мне страшно.
На следующий день
Фирменный поезд-экспресс уносил нас из вечерней Москвы, отбивая ритм мелькающими километрами. Я сидела у окна, рассматривала проносящийся за окном пейзаж и вспоминала вчерашний разговор с отцом. Когда он позвонил, было уже за полночь. Я с трудом разлепила веки, ответила на вызов. Папа извинился, сказав, что не смог позвонить раньше. А после просто сказал:
— Прости, малыш, мне очень жаль, но твою подругу убили.
Эти несколько слов разделили мою жизнь на ДО и ПОСЛЕ. Как же так? Зачем? Почему? А, главное, кто? Уйма вопросов крутилась в голове, но ни один я не получала ответов, что и высказала отцу. Он долго молчал, видимо, что-то обдумывал, а потом сказал:
— Одно ты должна знать точно — кто бы то ни был, тебе опасность не угрожает! Я просто не позволю ничему плохому случиться.
Я хотела возразить, что, видимо, поэтому он отправляет вон из Москвы, хотя затеряться в ней было бы гораздо правильнее, чем в городе, где и людей меньше, и знакомых больше. Оставалось только положиться на отцовское чутье и инстинкты, довериться ему. Интересно, этот следователь, Ярослав, какой он? Можно ли ему доверять? И снова вопросы и никаких ответов. Зоя дремала у меня на плече, сладко посапывая, будто ничего из событий последних двух дней не коснулось ее. Как бы и я хотела вот так же заснуть, а, проснувшись, обнаружить, что все кончено, а лучше, что это был просто кошмарный сон. Телефон завибрировал у меня в руке, и я с удивлением отметила, что номер мне не знаком.
— Алло, — ответила я, отвечая на звонок. Каково же было мое удивление, когда в трубке я услышала голос Ярослава. Следователь звонил по просьбе моего отца.
— Александра, добрый вечер! — он говорил все тем же завораживающим баритоном, выбивая меня из колеи. Я ни разу не видела этого мужчину, но почти влюбилась в его голос, — Я не должен вам звонить, но Сергей просил, а отказать ему я не могу. По правилам, мы будем общаться с вами только в рамках уголовного дела, но пока вы еще не появились в моем кабинете, как свидетель, хочу попросить вас не рассказывать о том, что сейчас услышите. Вы можете мне это пообещать? — спросил он.
— Конечно, — быстро ответила я и, аккуратно передвинув голову подруги с плеча на подголовник кресла, встала и вышла в тамбур. Здесь было немного шумнее, но зато никого из любопытных.
— Отлично, — продолжил Ярослав, — Сначала хочу задать вам пару вопросов, вы не против?
— Я не против, но прежде, могу вас попросить? — сказала я, — Пока мы не в вашем кабинете, можно просто на «ты»?
— Странная просьба, но я согласен, — отозвался Ярослав, — Тогда я хотел спросить у тебя, как давно ты видела родителей своего пропавшего друга?
— Влада? — удивилась я, — А при чем здесь Влад и его родители?
— Просто ответь на вопрос, о причинах мы поговорим позже, — настаивал следователь, — Так, когда, Саша?
Я задумалась. Родители Влада уехали из городка спустя год бесплотных поисков. Они переехали в город, отец ушел со службы, начал работать где-то на производстве, потом занялся бизнесом, а мама… Мама Влада стала страдать какой-то формой психоза, ее много и долго лечили, однако, безуспешно. С отцом Влада я столкнулась случайно в Москве, когда ехала к родителям. Это было пару лет назад, у меня еще не было машины, и я передвигалась на общественном транспорте. Там-то я и встретила его, сразу узнала, он мало изменился, седины стало больше, да морщин, но в целом, мужчина совсем не изменился.
— Пару лет назад в Москве. Чисто случайно встретились, — ответила я, — А почему ты спрашиваешь?
В трубке установилась тишина, слышно было только как стучат колеса. Я подумала, что он положил трубку, или связь пропала, но тут услышала голос Ярослава:
— Год назад при странных обстоятельствах погибла его мать, а месяц назад трагически погиб отец. И все бы ничего, но умерли они в один день, того же числа, когда исчез сам Влад! Как думаешь, это банальное совпадение или происходит что-то, что началось еще в то время, когда вы были детьми? Мне очень нужно, чтобы ты мне все подробно рассказала, возможно, нам понадобится съездить в ваш городок, осмотреть место, пока не решил. Но, Саша, от того, насколько подробно ты мне расскажешь все детали произошедшего тогда, возможно, будет зависеть, сколько еще людей погибнет в настоящем. Еще раз повторюсь, этого разговора не было, я тебе не звонил, ты меня не слышала, договорились?
— Да, Ярослав, я тебе поняла! — заверила его я, а у самой волоски встали дыбом. Как бы мне не хотелось убежать от прошлого, оно с завидной настойчивостью настигало меня. Что ж, пора встретиться с моими монстрами, глубоко запрятанными на просторах памяти. Отчего то мне казалось, что Ярослав не случайный человек в моей жизни и поможет мне разобраться не только в том, что происходит сейчас, а и в самой себе.
— Начинай, Саша, — попросил он, — Времени у нас много, я слушаю.
— Да и рассказывать особенно нечего, — ответила я, — Понимаешь, я ведь не помню ничего. Меня и по врачам таскали, и ваши пытались допрашивать, столько вопросов задавали, а толку ноль.
— Ты не торопись, — прервал он меня, — Давай так, я задам вопросы, ты постараешься на них ответить. Не волнуйся, говори все, что придет в голову, даже если это покажется тебе несущественным или откровенной чушью. Нам важно понять, что именно тогда произошло. Договорились?
— Хорошо, — согласилась я, — Яр, ты правда думаешь, что основная фигура в этой истории Влад?
Он ненадолго задумался, а потом ответил то, от чего мне стало не по себе.
— Нет, Саша, я думаю, что ключ ко всему здесь не Влад, а ты! Но давай не будем пока строить гепотизы и решать головоломки, наша задача максимально точно воссоздать тот день, с которого все началось. Рассказывай, Саш.
И я рассказала. Рассказала о том, как мы подружились, как один обаятельный мальчик легко влился в наш девчачий коллектив, словно он там был всегда. Рассказала про то, как за несколько дней до своего исчезновения, Влад пришел ко мне, принес карту, на которой, с учетом масштаба, была точная схема нашего городка, с нанесенными военными объектами, гражданскими постройками и даже заброшенные, давно не используемые, полуразрушенные здания. Влад тогда весь светился, его глаза горели каким-то внутренним огнем от предвкушения, и я поддалась на его уговоры, пообещав собрать всю банду для той злополучной прогулки. Рассказала и про сон, в котором увидела, а может быть и просто придумала, то, как маньяк убил женщину, а мне только чудом удалось сбежать.
— Ты теперь понимаешь, почему я говорю, что моя помощь в этом деле так себе, — сказала я, когда закончила свое повествование. Но Ярослав со мной не согласился:
— Не скажи! Из того, что ты мне рассказала, я понял, что ваш друг не однократно побывал на заброшенных территориях, иначе, как бы он воспроизвел так точно их расположение? Более того, с чего ты взяла, что все чертежи он делала сам?
— У него еще в школе это получалось, — ответила я, — Он мастерски ориентировался на местности, мог один раз увидеть, а потом по памяти в точности рассказать о таких деталях, на которые мы никогда бы и внимание не обратили. Понимаешь? В этом был весь Влад! Если бы не тот случай, — я запнулась, — Он бы многого добился!
— Мы не можем знать наверняка, — парировал Ярослав, — Многие талантливые дети, вырастая, становятся совсем не теми, кем им прочили в детстве. Взять хотя бы актера из «Кортика», помнишь, был такой советский фильм? Так вот, у мальчика, исполнявшего главную роль была приличная семья, большое будущее в кинематографе, а в итоге, он попал за зону, а потом был убит в пьяной драке. Думаешь, он или его родители могли когда-нибудь предположить, что все так закончиться? Уверяю тебя, нет! Ты, Саша, делаешь выводы исходя из своего отношения к человеку, но не смотришь глубже, какой он на самом деле. Поверь, ваш друг не был белым и пушистым мальчиком даже в детстве!
— Что ты хочешь сказать? — удивилась я.
— Ты знала, что у него было несколько приводов в детскую комнату милиции за драки? А еще, что в одной из таких драк он умышленно сломал своему оппоненту руку, а в другой раз чуть не выбил глаз? У Влада была проблема и серьезная. Когда он терял контроль, то становился опасным, Саша. Но родители тщательно скрывали это, а ваша дружба, по их мнению, должна была сделать его мягче, ведь с вами ему не нужно было соперничать за лидерство. Но они не учли одной маленькой детали!
— Какой же, — спросила я, находясь в странном состоянии. Оказывается, я вовсе не знала своего товарища, с кем делилась многими сокровенными вещами.
— Тебя, Саша, тебя они не учли! — ответил Ярослав, — Ты разве не видишь, что даже сейчас, спустя столько лет, ты остаешься лидером среди своих подруг. Так было и тогда. Именно поэтому, Влад пошел в котельную с тобой, а не с кем-то другим. Он их не считал достойными, ты уж прости за прямоту. А вот ты была истинной напарницей, с тобой можно было быть самим собой. Вспомни, наверняка ты замечала какие-то детали, странности в его поведении, но не придавала этому значения, потому что вы были всего лишь детьми. Но сейчас, спустя столько лет, с высоты своего возраста, ты можешь дать оценку его поступкам! Верно, Саша?
Я задумалась. Может Ярослав и прав, даже наверняка он прав. Тогда я была ребенком и не замечала того, что иногда Влад был чрезмерно жестким, порой, даже жестоким. И животных он не любил, помню, с каким пренебрежением он отнесся к собаке Зои, когда та сломала лапу, случайно выпав из окна. Собака была маленькая, глупая, часто любила спать на подоконнике. Тогда она тоже лежала там, а мы на кухне пили чай всей нашей бандой, а Влад вышел за чем-то, но вернулся почти моментально. Потом, когда мы вернулись в комнату, собаки не было, она, как оказалось, выпала из окна. Только вот сейчас я задумалась, а правда ли она сама выпала?
— Что-то вспомнила, Саша? — прерывая мои воспоминания, спросил Ярослав, — Что это было?
— Собака, Яр, — ответила я, — Он тогда скинул собаку с третьего этажа, а мы подумали, что она упала сама. Он тогда предложил усыпить ее, чтобы не мучалась. Зоя плакала, а Влад разозлился, сказал, что она слабачка и ушел.
— О чем я и говорил! — подтверждая мои опасения, сказал Ярослав, — Теперь ты понимаешь, почему я прошу тебя до мельчайших деталей рассказать мне все? Далее, как ты думаешь, почему ты смогла убежать?
— Нууу, — протянула я, — Не знаю, меня же никто не держал! Я просто…
— Вот именно, Саша, что никто тебя не держал! Почему? — прервал он меня, — Ведь ты и Влад стали не просто свиделями? Именно для вас он разыграл это представление? И снова вопрос- зачем?
— Может тут все просто? Он был психом? — спросила я.
— Как раз психом он не был, — возразил Ярослав, — Он был абсолютно вменяемым, получал удовольствие от убийств, причиняя боль жертве. Но никогда ранее он не убивал напоказ, при свидетелях, да еще и оставив их в живых. Нет, я уверен, что все это было спланированным представлением.
— Для меня? — удивилась я, — Но, Ярослав, по-моему, ты сейчас притягиваешь за уши. Я была маленькой девчонкой, какой от меня толк? Да и зачем?
— Не для тебя, Саша, — спокойно продолжил он, — Не для тебя, а для твоего друга!
— Влада? — вскрикнула я, но тут же одернула себе, оглянувшись. В тамбуре по-прежнему была только я одна, но кричать все рано не стоило, — Яр, при чем здесь Влад? Почему вы все говорите загадками? И как тот случай связан с убийством Ольги? Ты думаешь, что ее убил тот же самый маньяк? Но ему сейчас под шестьдесят лет, вряд ли он все еще практикует?
— Нет, конечно! — ответил Ярослав, — К убийству твоей подруги тот маньяк прямого отношения не имеет, только косвенное, и я думаю, что конечная цель все еще жива и пока еще находится в счастливом неведении.
— Какая цель? — похолодев, спросила я. Что-то мне подсказывало, что его ответ меня не удивит, хотя я очень надеялась, что он не прав.
— Ты, Саша, — ответил он, а я подумала, что мне послышалось, но нет, он уверенно продолжил, — Именно ты. А вот мотив его мне пока не ясен. Но мы разберемся. Когда вы приедете, вас встретит мой человек, отвезет по адресу, а вечером я заеду к тебе, мы поговорим еще раз, но не в квартире. Просто поговорим, — пояснил он, — Не для протокола. Пока еще можем. И, Саш, будь готова, нам нужно будет поехать в ваш городок, все осмотреть. Уверен, на месте ты вспомнишь гораздо больше, чем можешь сейчас. И еще одно, никому не рассказывай о нашем разговоре. Мы не разговаривали, ты мне ничего не рассказывала.
— Ярослав, — спросила я, недоумевая от такой секретности, — Мы в шпионов играем? Почему я не могу поделиться с подругой?
— Все просто, Саша, — ответил он, — Все дело в том, что я уверен, тот, кто сейчас преследует тебя и твоих подруг, работает не один. Ему кто-то помогает, кто-то, кто находится рядом и знает обо всех твоих передвижениях. Вот поэтому, я и прошу пока не рассказывать о нашем разговоре. Договорились?
Хорошо, Ярослав, — согласилась я, даже головой кивнула, — Договорились. А, если отец спросит? Ему можно?
Ярослав ответил быстро:
— Ему можно. Он опытный следак, сам все поймет даже без твоих рассказов. Но, если все-таки спросит, ответь, — и переведя тему, спросил, — Через сколько вы прибываете?
Я посмотрела на часы, выглянула в окно, осматриваясь.
— Через сорок минут будем на вокзале. Я должна возвращаться, а то Зоя потеряет меня. Она задремала, а я вышла, чтобы наш разговор никто не слышал. Как мы узнаем встречающего?
— Вам и не нужно его узнавать, — ответил он, — Он сам вас узнает! До встречи, Саша, спасибо, что рассказала.
— До встречи, Ярослав, — попрощалась и, положив трубку, вернулась в вагон. Как я и думала, подруга уже проснулась и с беспокойством оглядывалась по сторонам, выискивая меня. Заметив, как я захожу в вагон, она покачала головой, всплеснув руками:
— Где ты была? Я извелась вся. Просыпаюсь, тебя нет, телефон не отвечает.
— Не паникуй ты так, — ответила я, обнимая подругу, — Просто вышла подышать воздухом, а в тамбуре громко, я просто не слышала твоего звонка. Мы скоро прибываем, — я показала на циферблат часов, — Нас должны встретить и отвезти. Как спалось то? Жениха увидела? — переключаясь на другую тему, спросила я.
— Десять, — буркнула Зоя, — И все шейхи на белых лимузинах. Не знала, как от них спастись.
— Замечательно, — похвалила я, — С чувством юмора у тебя все в порядке, значит ты выспалась и готова к новым свершениям.
Подруга отчего то грустно взглянула в окно, нарочно внимательно разглядывая мелькающий пейзаж. Было видно, что она о чем-то очень напряженно думает, но боится сказать вслух.
— Зой, — позвала я, — Все хорошо?
Она кивнула, а потом повернула голову и посмотрела мне прямо в глаза.
— Как думаешь, он и нас убьет? — спросила она
— Кто? — не поняла я, а подруга продолжила:
— Тот, кто Ольгу убил?
— С чего ты взяла, что ее убили? — отшатнулась я, но Зоя была девушкой умной, могла сложить два и два.
— Саш, — проговорила она, устало потирая глаза, словно и не спала все эти три часа, — Я не дура, умею слушать и анализировать. Я понимаю, что случилось что-то очень страшное, что ты что-то знаешь, но по каким-то причинам не говоришь. И Я не спрашиваю, видимо, так нужно. Но пожалуйста, не нужно меня обманывать, тем более, что вся эта ситуация так или иначе касается и меня тоже. Поэтому, будет что рассказать, рассказывай, не скрывай. Или ты мне не доверяешь?
И она так посмотрела на меня, что я невольно отпрянула. Было в ее глазах что-то такое, чего я раньше не замечала, какая-то глубокая взрослая мудрость и проницательность. Моя Зоя всегда была умной, я и не сомневалась, что она догадается. Но рассказать ей все свои и Ярослава подозрения я не могла, я дала обещание. Потом, когда мы встретимся с Ярославом, решим, что можно, а что нельзя. Поэтому, взяв свою подругу за руку, искренне пообещала:
— Зоечка, милая, как только у меня будет, что рассказывать, я непременно расскажу. А сейчас просто поверь тому, что сказал мой отец. Нам не о чем волноваться, сейчас мы в безопасности. Хорошо?
Она кивнула, соглашаясь.
— Ну вот и хорошо, — потерла я руки, — Давай попьем чайку и будем собираться. Мы скоро прибываем!